Scar Tissue

      — Твой отец жив, — Баджи повторил это еще раз, уже более спокойным голосом, в котором, правда, все еще сквозили нотки раздражения. Его взгляд впивался в ее лицо так напряженно, будто он изо всех сил старался заставить себя смотреть только туда и не отводить глаза.       Рейя моргнула несколько раз, пытаясь уложить в голове его слова. Отец… жив? Как же, но ведь врач, он говорил так уверенно… Но Кейске не стал бы ей врать о таком, только не об этом, ни за что не стал бы. Волна болезненного облегчения прокатилась по всему ее телу, подкашивая ноги, и Рейя поспешно ухватилась за какой-то предмет, оказавшийся бондажной стойкой. Папа жив!       Рейя подняла на Баджи влажные глаза, глядя на него с такой признательностью, что он слегка смутился, неловко переступил с ноги на ногу. Он выглядел взъерошенным и лохматым, в старых дырявых джинсах и дырявой же футболке — как будто пришел сюда за ней, даже не сменив свою домашнюю одежду. И Рейя вдруг поняла, что именно так оно и было. Кейске действительно бросил все и пришел сюда за ней, несмотря на то, что сбежал после того недопоцелуя, и так тщательно избегал ее последние два дня. Он был здесь, и ее папа был жив, и ее сердце разрывалось от облегчения.       — Папа… — прошептала Рейя, часто моргая, чтобы прогнать слезы, от которых пекло в глазах. — Мне сказали… И потом я не знала…       — Конечно, ты не знала! — в сердцах выпалил Кейске, сердито вскидывая руки. — Потому что ты хер знает где оставила свой телефон! И поперлась сюда, как последняя дура! У тебя что, совсем мозги отбило?       Рейя нахмурилась, чувствуя, как признательность к нему понемногу сменяется привычным раздражением. Он вел себя так, будто его неимоверно бесило само ее существование в одном пространстве рядом с ним, и его грубый тон сначала уязвил, а затем возмутил ее.       — Ты хоть понимаешь, насколько это было безответственно? — продолжал наступать на нее Кейске, гневно сверкая карими глазами. — Слышала когда-нибудь, что прежде чем что-то делать, сперва нужно подумать головой, а, тупица?       Вспыхнувшая в ней ответная злость заставила Рейю крепко сжать кулаки. И это он говорит ей о том, что сперва нужно думать головой? Не он ли был тем человеком, кто поцеловал ее, не подумав головой, ну или по крайней мере не той головой, которой надо, но не дал ей даже шанса ответить на его чертов поцелуй! Думал ли он, когда без единого слова бросал ее в одиночестве у подъезда ее дома посреди ночи? Где он был эти два дня, когда полностью изолировал себя от любого общения с ней, вместо того, чтобы поговорить о том, что произошло между ними? И сейчас он смеет стоять здесь и читать ей нотации?       — Вот объясни мне, ну почему ты такая дура? — зло прорычал Кейске, подступая вплотную и угрожающе нависая над ней, обдавая легким запахом алкоголя.       Рейя опешила. Он что, пьян? То есть, он пропал на два дня, в течение которых она просто на стенку лезла из-за мыслей, распиравших ее голову, а теперь напился, приперся сюда за ней, и смеет обвинять ее в том, что новость о предполагаемой смерти отца затуманила ее голову и помешала мыслить здраво?       От резкой вспышки гнева на секунду даже потемнело в глазах. Недолго думая, Рейя залепила ему тяжелую пощечину, отступая на шаг и вся трясясь от ярости. Баджи опешил на миг, глядя на нее с открытым ртом, а затем его карие глаза очень недобро сузились. Рейя не успела и глазом моргнуть, как его рука взлетела в воздух и ладонь встретилась с ее щекой в ответной пощечине — совсем несильной, не больной, даже кожа не покраснела. Будто кота щелкнул по носу. Он… Да он просто…       — О как. А куда же делись хваленые принципы «девушек не бью»? — уточнила Рейя вкрадчивым, но сочащимся ядом голосом.       Глаза Кейске полыхнули янтарным огнем, уцепились за ее взгляд. Губы раздвинулись в кривой развязной усмешке, обнажая острые клыки.       — Где ты тут видишь девушек? — издевательски бросил он, продолжая скалиться в этой мерзкой ухмылочке.       Рейя просто света белого не взвидела. Этот заносчивый, нахальный, грубый и бесчувственный придурок! Она покажет ему! Забыв о Накаяме Масару, забыв о том, что они прячутся в заброшенной комнате нелегального бдсм-клуба, забыв просто обо всем на свете, с глухим взбешенным рычанием Рейя набросилась на него дикой кошкой, стараясь задеть как можно больнее. Баджи с энтузиазмом ответил, ввязываясь в драку, хотя и только блокировал ее удары, а свои не наносил.       Эта бесящая ухмылка не сходила с его лица ни на миг, и Рейя готова была просто взвыть от ярости. Он с дьявольской ловкостью уворачивался, не давая ей достать его. Рейя занесла кулак, метя в эту выводящую ее из себя ухмылку, но Кейске с легкостью перехватил ее руку, сдавливая запястье. Его горящий взгляд вдруг беспардонно сдвинулся с ее лица, спустился вниз и застыл на груди, облепленной черным латексом. Карие глаза неожиданно потемнели, а его язык на миг показался между приоткрытыми губами, влажно лизнув кожу, и Рейя вдруг почувствовала внезапное тяжелое тепло внизу своего живота. Ее собственные губы приоткрылись, а взгляд упрямо не желал отрываться от его рта.       Воспользовавшись ее замешательством, Баджи изловчился сделать ей подножку и повалить ее вниз. Рейя вывернулась из его хватки, и они принялись бороться уже на полу, ударяясь о пыльный диван и ножки деревянной бондажной стойки. Спустя несколько минут этой хаотичной борьбы, сопровождавшейся глухими звуками тумаков и сдавленным сердитым дыханием, Рейя изловчилась оказаться сверху, седлая его, прижимая его спиной к дивану и уцепившись рукой в его растрепанные черные волосы. А в следующий миг замерла. Потому что внизу, между своих ног, там, где в пылу схватки так плотно прижалась к нему, она вдруг почувствовала очень выразительную выпуклость. Их взгляды встретились, и от опасно потемневших глаз Кейске по позвоночнику Рейи пробежала резкая, но приятная дрожь. Неужели он… Ей же не показалось… Она уставилась в эти полыхающие глаза, ища в них ответ на свой невысказанный вопрос, а ее пальцы непроизвольно сильнее сжались в его волосах.       Тяжело дышащий, разрумянившийся, с приоткрытыми губами и водопадом растрепанных черных волос, спадавших на лицо, Кейске в упор и с явным вызовом глядел в ее глаза. Упиравшаяся в чувствительное место меж ее ног недвусмысленная твердость и не думала никуда исчезать. Рейе вдруг стало жарко. Она облизнула губы, смазывая красную помаду, разглядывая его порозовевшее лицо. Значит ли это, что тот поцелуй все же не был случайностью? Поддавшись импульсу, она специально сильнее потянула его за волосы, слегка царапая ногтями кожу его головы, и Баджи хрипло зашипел в ответ, но дерзкий горящий взгляд не отвел.       — Хм… — осмелев от такой его реакции, протянула Рейя с неожиданной хрипотцой в голосе. — Мне кажется, или ты все же считаешь меня за девушку?       Улыбка стала только наглее, влажно блеснули острые белоснежные клыки. Взгляд карих глаз, не скрываясь, еще раз провокационно прошелся по ее почти полностью открытой вырезом платья груди, затем вернулся к ее лицу, остановившись на ее глазах. Широкие руки Кейске неожиданно легли на ее бедра, сильные пальцы вжались в мышцы под кожей, властно сдвигая ее с места, вынуждая потереться об эту горячую твердость под нею, прочувствовать его еще сильнее, и Рейя подавилась воздухом, который стал внезапно слишком плотным.       — Так сразу сложно сказать. — Горящий янтарем взгляд вцепился в самые ее зрачки, кончик языка медленно коснулся острого, слегка выдающегося вперед, клыка слева. Сплошные вызов и провокация.       Ну так и черт с ним! Она научит его, как правильно нужно целовать кого-то, если действительно хочешь это сделать. Не дав себе времени на сомнения и обдумывание своих действий, Рейя просто пошла на поводу у желаний, которые так усиленно подавляла в себе. Одним плавным движением она нырнула вниз, к его лицу, еще сильнее оттягивая его густые волосы, и жадно проглотила вызванный этим движением утробный глухой стон, вырвавшийся из его рта. Его губы были просто преступлением. Слишком мягкие, слишком сладкие. От него слегка пахло алкоголем и — неуловимо — знакомым, принадлежащим только ему, ароматом свежескошенной травы и древесины, и от этого Рейя совершенно потеряла контроль над собой. Ее перестало волновать то, где она находится, и почему она была здесь, все перестало иметь значение, кроме него. Теперь он был в ее руках и не мог сбежать, как в прошлый раз. Только вот Кейске и не думал убегать. Он отвечал так же, как и получал — настойчиво, агрессивно, борясь за власть. Поцелуй напоминал скорее сражение, чем ласку — сплошные зубы, легкие укусы и тут же посасывания мягкой влажной кожи. Его язык бесцеремонно ворвался в ее рот, доминируя над ее собственным, вылизывая ее зубы и небо. Ах, похоже, он считает, что будет главным? Еще чего. Рейя резко оттянула его голову назад за волосы и, пользуясь вырванным из него тихим стоном, сама ворвалась в его рот, исследуя его языком, влажно облизывая эти острые клыки, которые — она уже смирилась с этим — просто сводили ее с ума.       Рейя на миг оторвалась от его губ за глотком воздуха, а Кейске прошептал хриплым, глубоким голосом:       — Разве тебе не полагалось быть сабой сегодня? — и он многозначительно поддел пальцем ошейник вокруг ее шеи.       Вместо ответа Рейя лишь сильнее потянула за его волосы, вынуждая отклонить голову, и атаковала его припухший рот, измазанный пятнами ее алой помады, будто кровью. Лучше ему было просто выглядеть красиво и помалкивать, если не хотел себе неприятностей.       Их губы двигались в первобытном ритме, зубы ударялись друг о друга, и в какой-то момент появившийся в поцелуе привкус крови только подстегивал безумное желание, охватившее их обоих. Рейя забыла, где они находятся, забыла обо всем. Был только он, такой нужный, так близко, и ей было мало. Она сдерживалась слишком долго. Пальцы Рейи уже полностью запутались в его волосах, густых и шелковистых, перебирая, оттягивая — она так сильно привыкла сдерживать это желание зарыться пальцами в его буйную шевелюру, что сейчас просто не могла заставить себя оторвать от него руки.       Пальцы Кейске до боли сжались на ее бедрах, с силой прижимая ее к его скрытой джинсами эрекции, и каждый раз, когда ногти Рейи проходились по коже его головы, его таз толкался, терся о ее промежность. Губы Кейске с влажным звуком оторвались от ее припухших губ, растягивая между ними ниточку слюны. Он вдруг улыбнулся ей, широко и дерзко, и эта улыбка моментально расплавила все кости в ее ногах. Кто ему позволил вообще быть таким красивым сейчас? Рейя хотела его так сильно, что от этого было почти физически больно.       Он склонил голову, и его рот неожиданно присосался к ее шее, сразу над дурацким ошейником, оставляя красные следы, и Рейя тихо вскрикнула, когда его зубы вдруг резко сомкнулись на ее плоти. В голове каруселью пронеслось воспоминание о том, как сильно ей хотелось почувствовать его зубы на своей коже тогда, на спарринге. Реальные ощущения от этого оказались куда прекраснее, чем она могла мечтать. А Баджи медленно оторвался от ее шеи, оставив на нежной коже багровый засос, посмотрел насмешливо, с вызовом. Ухмыльнулся, открывая эти хищные острые клыки.       — Я кусаюсь, — самодовольно объявил он, по-волчьи облизываясь, и Рейя едва сдержала рвущийся сквозь стоны смешок. Уж кто бы сомневался.       Но они зря теряли время. Пробормотав что-то неразборчивое, Рейя торопливыми руками потянула за подол его растянутой футболки, задирая наверх, пытаясь снять ее с него. Ей, конечно же, помешали его руки, выбравшие именно этот момент, чтобы начать тянуть вниз лиф ее латексного платья. Спустя несколько секунд неуклюжего копошения, они оба преуспели. Пальцы Рейи тут же прижались к его горячей коже, оглаживая просторы его широкой твердой груди, взгляд же Кейске завороженно приклеился к ее обнаженному бюсту. Не отрывая от нее этого голодного взгляда, он плотоядно облизнулся, и от одного этого между ног у Рейи стало совсем уж мокро и горячо.       К ее удивлению, вначале Кейске аккуратно и очень мягко, бережно, прикоснулся поцелуем к гладкому шраму под ее левой ключицей, после чего его губы спустились ниже, приникая к ее груди, вбирая в рот так много плоти, будто он хотел проглотить ее всю. Его рука нашла ее вторую грудь, мозолистые пальцы уверенно сжали затвердевший сосок, и Рейя сдавленно выдохнула от болезненного удовольствия. Этот сводящий с ума тяжелый янтарный взгляд вновь нашел ее глаза, и горящее в нем желание заставило Рейю судорожно втянуть воздух сквозь сжатые зубы. Он присосался к ее груди и, не прерывая этот сводящий с ума зрительный контакт, принялся отодвигать голову назад, не выпуская изо рта ее сосок, оттягивая полную тяжесть пойманной в этот жаркий рот груди. Он всасывал ее с такой силой, что это было почти больно, а затем вокруг соска неожиданно сомкнулись его зубы. Рейя вскрикнула от этого мучительного и сладко-болезненного ощущения. Все так же вперивая в ее затуманенные глаза свой тяжелый взгляд, Кейске хищно улыбнулся, раздвигая губы, и Рейя, закусив собственную губу, завороженно смотрела на свой побагровевший от его безжалостной атаки сосок, опасно зажатый между этими острыми белоснежными зубами. Это зрелище возбудило ее настолько, что она едва сдерживалась, чтобы не наброситься на сводящего ее с ума парня.       Кейске выпустил изо рта ее припухший, пульсирующий от сладкой боли сосок, и дразняще-невесомым движением языка лизнул его.       — Больно? — спросил он и, когда она сдавленно застонала в ответ, растянул губы в почти жестокой усмешке. — Придется потерпеть. Ты ведь добровольно пришла в бдсм-клуб.       И, не дав ей времени ответить на это нахальное заявление, тут же вновь медленно и влажно втянул в рот ее пульсирующий от приятной боли отвердевший сосок, лениво всосал его, прежде чем выпустить из своего мучительно-прекрасного рта. Следом тут же пролизнул широкую полосу через всю окружность ее груди, влажно вылизывая шершавым языком, все так же впиваясь взглядом в ее глаза, сдавливая рукой ее вторую грудь. Рейя застонала от переполнявшего ее возбуждения и непроизвольно сильнее потерлась о его пах.       После этого все случилось, как в тумане. Кейске вдруг задвигался с пугающей быстротой, Рейя даже не сразу поняла, что произошло, только в какой-то момент она оказалась на спине на полу, с платьем, скомканным в латексный пояс у нее на талии, с нависающим над ней нагим Баджи, а в ее бедро недвусмысленно упирался его твердый член. Его рука одним ловким движением сорвала с нее насквозь промокшие трусы.       — Надеюсь, ты не перестала пить свои таблетки, потому что я не намерен останавливаться, — прорычал Кейске, склоняясь к ее лицу, и его шелковистые черные волосы мягким водопадом свесились вниз, касаясь ее кожи и пуская по ней рябь предвкушения.       Ему даже не пришлось помогать себе руками. Рейя была уже настолько влажной, а он — настолько твердым, что хватило лишь одного резкого движения сильных бедер, чтобы протолкнуть набухшую головку подрагивающего от возбуждения члена в ее горячие глубины. Кейске с силой вдвинулся в нее, одним резким толчком входя до упора, впечатывая свой пах в ее, соединяя их бедра. Рейя тихо вскрикнула от приятной боли, когда он жестко толкнулся в нее, раздвигая неразработанные мышцы и безжалостно прокладывая себе место внутри нее, так глубоко, как только мог.       Кейске остановился, нависая над ней, ловя взглядом все эмоции на ее разрумянившемся лице. Он сделал ленивое вращательное движение бедрами, словно хотел поудобнее устроить свой член внутри нее, толкнулся еще глубже, и Рейя протяжно застонала от болезненного удовольствия, впиваясь ногтями в твердые мускулы его спины.       — Блять, ты хоть представляешь, как сильно я тебя хочу? Как давно я тебя хочу, — простонал Кейске в ее шею, и Рейя задрожала под ним.       Вся ее кожа горела огнем, сердце колотилось где-то в горле от этих его слов. Голодный взгляд девушки скользнул вниз, туда, где так плотно соединялись их тела. Она хотела видеть их, хотела видеть его, и то, как глубоко он проник в нее, и Кейске будто прочитал ее мысли. У него всегда так хорошо получалось угадывать, о чем она думает.       На его припухших влажных губах расцвела многообещающая самодовольная усмешка, острые зубы мокро блеснули. Он приподнялся над ней, опираясь на вытянутые руки, будто в отжимании от пола, и, все так же глядя в ее глаза этим тяжелым полыхающим взглядом, приказал бархатным глубоким голосом, пустившим по ее телу сладкую дрожь:       — Смотри на меня.       И стал медленно, так мучительно медленно выходить из нее, заставляя ее прочувствовать движение его члена внутри нее, каждую его вену, так сладко тершуюся о ее стенки. Кейске вышел почти полностью и замер над ней, прожигая ее этим невыносимым взглядом, будто приглашая полюбоваться им. О, и Рейя любовалась, потому что он был, черт возьми, настоящим произведением искусства в этот момент.       Ее завороженный взгляд сопровождал ее тонкие пальцы, скользнувшие по твердым мускулам его крепкой груди, игриво щипнувшие его отвердевший сосок, вырвав из него тихий стон, и двинувшиеся дальше, очерчивая каждый кубик этого рельефного, каменного от напряжения пресса. Ее пальцы с нежностью огладили неровный шрам над его пупком, и двинулись дальше, дразняще царапая горячую кожу, оставляя на ней ярко-красные полосы. Облизнув губы под его неотрывным взглядом, Рейя двинула пальцы вниз, через жесткие темные волосы в его паху и дальше, дальше, прикасаясь к блестящему от ее смазки стволу его члена, прослеживая подушечкой пальца крупную вену на нем. Кейске оставался неподвижным, плотоядно наблюдая за ней с этой темной улыбкой на влажных губах, будто хотел дать ей как следует рассмотреть его, бесстыже и самодовольно выставляя себя напоказ для нее.       Но когда ее пальцы ускорились, скользя по всей его длине, Кейске сорвался. С утробным рычанием он неожиданно резко вбил себя в нее, припечатывая ее пальцы между их телами, и после этого больше не останавливался, не давая ей ни секунды передышки. Будто любые остатки самоконтроля, еще остававшиеся в нем, покинули его в один миг. Он вбивался в нее почти с животной яростью, грубо раздвигая ее плоть, и с каждым новым агрессивным толчком его пах жестко ударялся о ее промежность. С хриплыми стонами Кейске вколачивал себя в нее так исступленно, будто хотел оставить внутри нее свой отпечаток.       Вне себя от шквала обрушившихся на нее слишком сильных ощущений, Рейя уже почти кричала под ним, в беспамятстве повторяя его имя, неожиданно ставшее единственным словом в ее мире, царапая ногтями разгоряченную кожу его спины, впиваясь пальцами в упругую плоть его ягодиц, так ритмично пульсирующих, вбивая его в нее, пыталась притянуть его ближе, еще ближе. Она приподняла бедра, обвила ногами его талию и скрестила их за его спиной, царапая его кожу каблуками так и оставшихся на ней туфель, захватывая его в сладкий плен.       Удары его паха дарили ей такое сладкое трение, и грубое движение его члена внутри нее сводило Рейю с ума. Как же она хотела этого, хотела его вот таким: диким, безудержным, потерявшим любой контроль над собой. Рейя почувствовала, как он увеличивается внутри нее, еще сильнее раздвигая ее стенки, его движения стали рваными и хаотичными.       — Я собираюсь кончить в тебя, Рейя, — хрипло пообещал ей Кейске, ни на секунду не сбавляя темп, в котором двигались его бедра. От его слов Рейю окатило волной совершенно дикого, первобытного возбуждения, и она глухо застонала, еще сильнее подаваясь ему навстречу. — Хочешь этого? Я знаю, хочешь. Я дам тебе это, Рейя. И не позволю. Пролить. Ни капли.       Его развратные, вульгарные слова сорвали все ее тормоза, и Рейю швырнуло через край с такой силой, что на миг она испугалась, что сейчас потеряет сознание. Она взвыла от почти невыносимого удовольствия, содрогаясь под его большим телом. Ослепляющий, сильнейший оргазм наполовину лишил ее чувств, а Кейске с грубым рычанием толкался в нее, пробиваясь сквозь волны ее экстаза, заставляющего ее внутренние мышцы с силой сокращаться вокруг него, и наконец замер, с глухим стоном изливаяcь в нее, пока она конвульсивно сжималась вокруг его члена, будто желая полностью осушить его до последней капли.       Кейске тяжело повалился на нее, придавливая к полу, но Рейя даже не ощутила его веса; она будто парила в невесомости, совсем не чувствуя своего уставшего тела. Она даже не сознавала, что из ее глаз катятся слезы от силы испытанного наслаждения и охвативших ее душу невысказанных чувств, пока Кейске не склонился к ее лицу, подбирая соленые капельки мягкими губами. Рейя притянула его к себе, обнимая руками и ногами, все еще сжимая его внутри себя, желая быть к нему еще ближе, пробраться под его кожу, остаться жить в нем, а он зарылся лицом в ее шею, шумно вдыхая ее запах.       — Рейя, — прошептал Кейске в ее ухо глухим, прерывающимся от эмоций голосом. — Рейя…       Ее имя слетало с его губ, будто молитва, почти с благоговением, и Рейя едва вновь не расплакалась, на сей раз уже от силы чувств, которые испытывала к нему в этот момент.       — Кейске, — эхом отозвалась она, но ничего больше не смогло пробиться наружу, потому что внутри нее сейчас было слишком много эмоций и чувств, они толкались в ее сознании, безрассудно желая оформиться в слова, которые еще слишком рано было говорить.       Кейске приподнялся над ней, мягко прижимая ее к себе, и стал осыпать ее раскрасневшееся лицо медленными, нежными поцелуями, касаясь ее щек, век, бровей. Перемена в нем была разительной. Еще несколько минут назад он был словно первобытный дикарь, а сейчас обнимал ее так бережно, будто она была самым драгоценным созданием на земле, и от этого у Рейи что-то трепетно сжималось в груди.       — Ты ведь даже не представляешь… — едва слышно шептал он в ее кожу, и его руки подрагивали на ее теле, притягивая ее к нему в крепком объятии. — Не представляешь…       Но она представляла. Рейя сердцем понимала, что он пытается сказать. Все сомнения и страхи, неуверенность — это все отступило, оставив место только лишь оглушающему, всепоглощающему чувству нежности и удовлетворения. Рейя со вздохом зарылась пальцами в его густые волосы, перебирая мягкие спутанные пряди.       В этот момент за стенкой неожиданно раздался грохот, будто там что-то упало, и они оба вздрогнули, мигом возвращаясь в реальность из того маленького волшебного мира для двоих, который лопнул вокруг них, будто мыльный пузырь. Кейске и Рейя встревоженно переглянулись. Туман, окутавший их головы от испытанного крышесносного удовольствия, быстро развеивался, и до обоих вдруг одновременно дошло, что они, вообще-то, находятся в условно неиспользуемой комнате нелегального бдсм-клуба, где их в любой момент могут обнаружить.       — Блять, — выругался Кейске, уже привычно хмурясь. — Нужно быстро сваливать.       — Отличная идея, — закивала головой Рейя.       Кейске приподнялся, выходя из нее одним плавным движением, и Рейя закусила губу от этого ощущения, мигом почувствовав неприятную пустоту внутри. Кейске уже застегивал джинсы, поднимаясь на ноги и оглядываясь вокруг, будто в поисках чего-то. Рейя приняла сидячее положение куда медленнее. Ее уставшее использованное тело болело, будто после целого дня в спортзале, между ног было мокро, и там тоже разливалась легкая ноющая боль в мышцах, которыми она уже давненько не пользовалась. Закусывая губу, Рейя принялась с трудом расправлять испорченное платье, прикрыть которым все стратегические места теперь оказалось еще сложнее, чем когда она надевала его впервые.       Кейске тем временем отыскал на полу ее трусы и развернулся к ней, чтобы отдать, но, увидев ее, замер. Его мозг вдруг снова расплавился от одного ее вида и лихорадочный румянец пополз по щекам. Рейя выглядела абсолютно растерзанной в самом развратном смысле этого слова: ее короткие волосы были живописно растрепаны, черные тени размазались под глазами, губы припухли, ее грудь над вырезом пошлого латексного платья была усеяна красными засосами, которые оставил там его рот, а внутренняя часть ее бедер блестела от их соков. Ее внешний вид ни для кого не оставил бы сомнений, что эту девушку только что тщательно и добротно отымели, и от знания того, что это сделал именно он, у Кейске даже слегка потемнело в глазах, потому что вся кровь резко отхлынула от головы и ринулась в другие места. Рейя выглядела так невыносимо сексуально для него сейчас, что мозг Кейске на миг закоротило, джинсы вновь стали тесными, и он был почти готов снова наброситься на нее, но здравый смысл успел вовремя перехватить руль у его гормонов. Одурело помотав головой, чтобы разогнать наваждение, Кейске протянул ей трусики, поедая ее глазами.       Рейя сгребла их с его ладони и поморщилась: они были влажными и безвозвратно испорченными, но если им придется с кем-то драться, выбираясь отсюда, то она предпочитала все же быть при этом в каком-никаком нижнем белье. Кривясь от неприятного прикосновения к коже влажной ткани, Рейя натянула трусы и залилась жарким румянцем, поймав на себе голодный, потемневший взгляд Кейске. Она облизнула губы, не в состоянии сразу отвести от него глаза, потому что он выглядел абсолютно съедобным: все еще без футболки, в низко сидящих на узкой талии джинсах, с этими скульптурно вылепленными мышцами живота, припухшими губами и копной густых черных волос, в беспорядке рассыпающихся по его широким плечам. Рейя помотала головой, прогоняя заполнивший ее возбужденный туман. Сейчас надо было думать о более важных вещах, чем ее первобытное желание запустить зубы в эти рельефные кубики пресса.       Через миг Кейске уже натянул футболку, наконец, закрыв одеждой свой пресс и тем самым немного облегчив ей жизнь. Рейя на цыпочках прокралась к двери, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. Все произошедшее пока что не укладывалось в ее голове. Она только что занималась сексом с Баджи Кейске в подпольном бдсм-клубе, куда пришла с намерением отомстить вице-командиру Кровавой Зари. Этот день не мог быть страннее.       Кейске подошел сзади и легонько похлопал ее по плечу. Вопросительно развернувшись к нему, Рейя слегка оторопела, увидев в его руках какой-то сверток черной кожи, в котором через миг признала штаны.       — Нашел тут в комнате, выглядят чистыми. — Кейске решительно всучил штаны ей в руки. — Надевай живо, а то на улице холодно.       Рейя против воли расплылась в широкой ухмылке, бросая на него лучащийся весельем взгляд.       — Ты такой заботливый, — с насмешкой протянула она, хотя сердце ее приятно вздрогнуло от этого его жеста. Только Кейске мог потратить время, чтобы в подобной ситуации все равно умудриться откопать тут для нее какие-то сомнительные штаны, потому что не хотел, чтобы она замерзла.       — Иди нахуй, — беззлобно отмахнулся он.       — Только что сходила, — мигом сально ответила Рейя, оглядывая его плотоядным взглядом и с приливом веселого умиления замечая вспыхнувший на его скулах румянец.       Рейя широко улыбнулась ему. С Баджи Кейске она чувствовала себя так расслабленно и в безопасности, и в ней просыпались развязность и дерзость, которые с другими людьми всегда дремали где-то под поверхностью ее самоконтроля. Кейске смотрел на нее прищуренным взглядом, и затем его губы раздвинулись в ответной ухмылке, открывая ровные белые зубы.       Кейске не мог отрицать, что ему особенно нравилась эта ее острая на язык сторона. С Рейей ему было удивительно легко, и иногда ему казалось, что он знаком с нею уже несколько лет, а не всего пару месяцев — настолько иногда они бывали на одной волне.       Сменив ее на посту у двери, Кейске сосредоточенно прислушался к доносящимся из коридора звукам, пока Рейя поспешно натягивала раздобытые им штаны.       — Все чисто, — дал он отмашку, когда девушка подошла к нему.       Медленно открыв дверь, Кейске осторожно выглянул наружу. В коридоре было пусто, и они с Рейей быстро вышли из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Взяв ее за руку, Кейске потянул девушку за собой по направлению к лестнице, однако, через пару метров замер, услышав приближающиеся шаги.       Рейя среагировала мгновенно, пока он еще стоял в секундном ступоре. Схватив его за ворот футболки, девушка с силой оттеснила его к стене, впечатывая в нее спиной с силой, от которой Кейске глухо охнул, а в следующий миг ее теплые губы уверенно атаковали его рот. Баджи выпучил на нее глаза, а пальцы Рейи в его волосах нетерпеливо потянули, приказывая ему подыграть. Ее идея, наконец, дошла до него, и Кейске с энтузиазмом ответил на поцелуй, притягивая к себе ее стройное податливое тело.       — Оу-воу-воу, бесплатное представление! — пьяно загоготал мужской голос, и ему невнятно ответил женский.       Парочка прошла мимо Рейи и Кейске, благополучно не обратив на них особого внимания, и скрылась в одной из комнат. Рейя тут же с влажным хлопком оторвалась от его губ, послав ему самодовольную ухмылку, и Кейске пришлось несколько раз встряхнуть головой, чтобы вернуть ясность мысли.       — Потопали, — поторопила его Рейя, на сей раз сама уже хватая его за руку и увлекая за собой вниз по лестнице.       Из коридора второго этажа доносились взволнованные женские голоса — в одном из них Рейя признала Кики — бурно обсуждавшие происшествие с Мией, которую нашли без сознания в гримерной. Из обрывков разговора стало ясно, что обнаружившие ее девушки приняли ее состояние за передоз и собирались везти в больницу, в то время как в кабинете управляющего бушевал Накаяма Масару, требовавший замену девушки. Кейске ускорил шаг, не выпуская ладонь Рейи. Ни в коем случае нельзя было позволить ей пересечься с Накаямой после того, как он чудом успел вовремя перехватить ее раньше и успешно… кхм… отвлечь. Они без происшествий спустились на первый этаж, где по-прежнему ревела доносящаяся из главного зала музыка. Там, улучив подходящий момент, когда в фойе было пусто, благополучно прошмыгнули через дверь черного хода, по-прежнему охраняемую единственным громилой, который сейчас стараниями Кейске все еще отдыхал без сознания. Удивительно, что его плачевное состояние до сих пор никто не обнаружил. Рейя подняла брови, красноречиво указывая взглядом на прислоненного к стенке охранника, на что Баджи лишь пожал плечами. Да, у него очень тяжелая рука, и что?       В опустившейся на город темноте, они выбежали из переулка, и через несколько минут уже подошли к парковочному островку через дорогу, где их дожидался его мотоцикл.       — Валим отсюда, — сказал Кейске, а Рейя вдруг нахмурилась, осознав одну вещь.       — Ты что, сел на байк в таком состоянии? — спросила она, глядя на него с неодобрением и укоризной.       — В каком? — легкомысленно уточнил Кейске, подходя к байку.       — В нетрезвом, дурак! — сердито фыркнула Рейя и уперла руки в бока, смеривая его возмущенным взглядом.       — Ты как Дракен, ей-богу. Я очень медленно пьянею, и за руль сел, когда весь алкоголь уже почти выветрился, — беспечно отозвался Кейске и добавил, стреляя в нее многозначительным взглядом: — И, если ты вдруг забыла, мне срочно нужно было попасть сюда.       — Это было слишком рискованно, Кейске, — встревоженно покачала головой Рейя, подходя к мотоциклу следом за ним. — Ты сам или кто-то другой мог пострадать.       — Оу, кто-то захотел поговорить о необдуманных рисках? — сверкнул зубами Баджи, оглядываясь на нее через плечо, и Рейя закатила глаза.       Кейске уже снимал подножку байка, когда его взгляд зацепился за голые руки и плечи Рейи. Нахмурившись, он полез в седельную сумку, порылся там с тихим ворчанием, и через миг выудил знакомую ей черную куртку с золотой вышивкой. Рейя вскинула брови, когда он протянул ей куртку.       — Это же твоя свастоновская униформа, — неуверенно пробормотала она. Разве этой куртке не полагалось быть священной реликвией гопника, одолжить которую другому человеку было наивысшим святотатством?       — Она старая и уже давно мне не по размеру, — пожал плечами Кейске. — Вечно забываю забрать ее из сумки.       Рейя пару секунд смотрела в его глаза, чувствуя легкое благоговение, а затем послушно натянула куртку, все равно оказавшуюся на нее большой. Закатывая слишком длинные рукава, она вдруг поняла кое-что и снова хмуро уставилась на Кейске.       — Погоди, а ты что, вот так и приехал в одной футболке?       — Я торопился, знаешь ли, — небрежно пожал плечами Кейске. Он уже оседлал мотоцикл и нетерпеливо посматривал на нее, все еще топчущуюся рядом на тротуаре.       — Ну ты и дурак, — закусила губу Рейя, пряча улыбку. Только у него получалось заставлять ее чувствовать одновременно раздражение и умиление. — Поехали скорее, пока ты не схватил воспаление легких.       Она села сзади, прижавшись к нему всем телом, чтобы хотя бы его спину прикрыть от колючего вечернего холода. Рев байка вспорол ночную тишину, и Кейске плавно тронул его с места. Меньше чем через десять минут они уже были у подъезда ее дома. Заглушив мотор байка, Кейске как-то смущенно замялся, будто не знал, что ему полагается делать сейчас: идти с нею или ехать домой. Рейя с напускным раздражением закатила глаза и, схватив его за руку, властно потянула за собой. Если этот лохматый дурень рассчитывал, что она просто отпустит его сейчас куда-то, то он очень сильно ошибался.       Кейске послушно прошел за Рейей в ее квартиру, слегка подрагивая от озноба — обратный путь в одной легкой футболке, когда его уже не согревали адреналин и паника, оказался не самым приятным. Потирая озябшие руки, он прошел вглубь комнаты, где его сразу же встретил Артемис, принявшийся с урчанием тереться о его ноги.       — Мне срочно нужно в душ, — нетерпеливо пробормотала Рейя где-то у него за спиной.       Кейске обернулся к ней, собираясь ответить, и в который уже раз за сегодня замер с открытым ртом, не в силах отвести от нее взгляд. Она без грамма смущения раздевалась прямо посреди комнаты, у него на глазах, будто это было самым обычным делом; чужие кожаные штаны уже небрежно валялись на полу, а ее руки сантиметр за сантиметром стягивали со стройного тела тонкое латексное платье, открывая полную грудь с отметинами от его зубов и подтянутый живот. Когда вместе с платьем вниз по ее ногам поехали и тонкие трусики, Кейске пришлось несколько раз сглотнуть обильно появившуюся во рту слюну. Он поедал ее голодным взглядом, а Рейя, оглянувшись через плечо с видом сирены невинно уточнила:       — Ты идешь? — и, покачивая бедрами, скрылась в ванной.       С этой ее соблазнительно-развязной стороной он еще не был знаком, но она ему нравилась. Рейя, обычно серьезная и сдержанная, внезапно начавшая вести себя вот так, заставляла мозг Кейске плавиться в кисель, в котором было место только для примитивных и первобытных желаний. Захлопнув оторопело раскрытый рот, Кейске в один миг избавился от своей одежды и догнал ее. Рейя уже включила горячую воду, и она теплым дождем лилась из душевой лейки, брызгая на прозрачные стенки душевой кабины. Не говоря ни слова, Рейя затянула его внутрь и горячие струи воды приятно ударили по его холодной коже, разгоняя озноб.       Не теряя даром времени, Кейске притянул Рейю к себе в долгом глубоком поцелуе, слизывая капельки воды с ее мягких губ. Возможно, им стоило притормозить и поговорить о том, что они сделали в клубе — и, похоже, опять собирались сделать — и к чему это их приводит, но не сейчас. Нет, не сейчас. Кейске казалось, что он никогда не сможет разжать руки и выпустить ее. Он так сильно хотел этого; сколько ночей он провел, заставляя себя прогонять любые пошлые мысли о Рейе, и в итоге все равно сдаваясь им целиком и полностью. До сих пор не до конца верилось, что еще утром он был твердо уверен в том, что все испортил и потерял любую надежду на ее взаимность, а сейчас она стоит в его руках, прижимаясь к нему всем телом, ее зубы игриво покусывают его нижнюю губу, а руки уже решительно движутся по его спине вниз, к ягодицам, слегка царапая ногтями разгоряченную кожу.       Что-то вдруг потекло по его голове, более густое, чем вода, и Кейске с удивлением оторвался от ее губ, пытаясь понять, что это такое. Рейя лишь усмехнулась ему, тут же запуская пальцы в его волосы, массируя, и он понял, что она вспенивает шампунь на его голове. Кейске на миг прикрыл глаза от удовольствия, когда ее ногти нежно прошлись по коже его головы. Снова открыв глаза, он протянул руку и взял с полки тот же шампунь. Кейске налил его в ладонь и, слегка вспенив, в свою очередь запустил руки в короткие волосы Рейи. Она склонила голову и немного пены потекло на ее лицо, щекоча нос, отчего она как-то забавно, тоненько чихнула, и Кейске тихо рассмеялся.       Они смыли пену с волос, и Рейя потянулась за гелем для душа. Переборщив, слишком много налила в ладонь, и Кейске своей рукой забрал излишек геля. Вспенив его в ладонях, он опустил руки на ее плечи, намыливая кожу, нежно коснулся шрама под ее ключицей, и спустился ниже, оглаживая полные полушария ее груди, слегка сдавил их, зажимая большим и указательным пальцами соски, и Рейя тихо ахнула, закрывая глаза. Этот тихий звук моментально отозвался пламенем внизу его живота. Кейске тут же сцеловал этот стон с ее губ, а его руки уже двигались ниже, намыливая ее подтянутый живот, и дальше, ныряя между ее ног, прикасаясь к влажной горячей плоти. Искусанные губы Рейи приоткрылись, когда его пальцы дразняще задвигались между ее ног, и Кейске жадно ловил все эмоции, одна за другой сменявшиеся на ее раскрасневшемся лице. Когда его палец, уже скользкий от воды и ее смазки, легко проник внутрь, Рейя лишь молча закусила губу, устремляя на него затуманенный потемневший взгляд.       Его напряженный член слегка дернулся, когда покрытые пеной руки Рейи нашли его собственные плечи, заскользили по груди, по животу, намыливая и слегка царапая кожу. Пальцы исследовали каждый сантиметр его торса, жадно вжимаясь в твердые мускулы. Кейске слегка подвинул ее, оттесняя под душ, и мыльная вода ручейками побежала по их телам, смывая пену. Его пальцы не прекращали двигаться между ее ног, и Рейя уже дышала тяжело и часто, так сильно цепляясь руками за его плечи, что Кейске вполне ожидал потом увидеть там синяки от ее хватки.       Почувствовав, как она задрожала, Кейске понял, что она уже близко, и тогда с коварной ухмылкой на губах резко остановил движение своей руки. С недовольным стоном Рейя распахнула потемневшие зеленые глаза, и под ее неодобрительным взглядом Кейске вызывающе сунул в рот пальцы, только что бывшие глубоко внутри нее. Губы Рейи приоткрылись, выпуская прерывистый выдох, а ее глаза жадно приклеились к его рту. С влажным хлопком высвободив пальцы изо рта, Кейске послал ей голодную, дерзкую ухмылку. Он собирался заставить ее умолять его и…       … и его план тут же рухнул, потому что Рейя, похоже, задалась целью рушить все его планы, касавшиеся ее. Она сразу же поняла, в какую сторону движутся его мысли, и опасно нахмурилась. А в следующий миг резко толкнула его спиной к стене. Потрясенный и заведенный до предела, Кейске широко раскрытыми глазами наблюдал, как Рейя плавно скользнула вниз, опускаясь на колени и посылая ему собственную, не менее вызывающую улыбку. Она облизнула губы, переводя жадный взгляд на его уже давно стоящий колом член, и Кейске чуть не кончил от одного этого голодного выражения на ее лице.       А через секунду все мысли выдуло из его головы, потому что мягкие теплые губы уже обхватывали его набухшую головку, затягивая во влажный горячий плен ее рта, дразня касаниями языка. Глядя на него этими невероятными зелеными глазами, она медленно пососала его, и перед глазами Кейске вспыхнул настоящий фейерверк. Ее рот плавно задвигался на нем, вбирая все глубже, и Кейске на миг откинул назад голову, упираясь затылком в стену. Это было слишком хорошо, настолько хорошо, что почти невыносимо. Губы Рейи влажно обхватывали его, все быстрее двигаясь вперед-назад, и, коснувшись рукой ее лица, Кейске почувствовал, как втягиваются ее щеки, когда она с силой всасывает его.       — Ох блять, — пробормотал он, зажмуривая глаза.       Никогда в своей жизни Кейске не чувствовал такого сильного возбуждения, и никогда прежде девушка не вызывала в нем настолько сильные реакции и чувства. Он вдруг понял, что мигом кончит, только взглянув на Рейю сейчас. Но у него были другие планы на этот счет.       Кейске положил руки на плечи Рейи и уверенно отстранил ее от себя. Она подняла на него непонимающий взгляд, и он едва не застонал от одного вида ее распухших красных губ, которые еще секунду назад так плотно смыкались на его члене. С глухим рыком он сгреб тихо пискнувшую от неожиданности Рейю в охапку и вынес из ванной прямиком в ее спальню, где, не церемонясь, сбросил ее на кровать.       Рейя начала приподниматься на локтях, но Кейске не дал ей этого сделать, одним быстрым движением перевернув ее на живот. Он не мог больше ждать, от переполнявшего его возбуждения его член, казалось, готов был взорваться и, придавив Рейю своим телом сверху, Кейске одним сильным движением вошел в нее сзади до упора. Она ахнула, сжимая руками одеяло, и Кейске тут же накрыл ее ладони своими, переплетая их пальцы. Каждый сантиметр их кожи соприкасался; Рейя повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на него через плечо, и, наклонившись к ней, Кейске впечатал жаркий поцелуй в то место, где соединялись ее плечо и шея. Их переплетенные пальцы сжимались, обнимая друг друга. Рейя тихими стонами встречала каждый нетерпеливый удар его бедер, с хлестким пошлым звуком встречавшихся с ее ягодицами.       — Рейя… — на выдохе прошептал Кейске, не сбавляя темп, лихорадочно целуя ее лицо, ее щеки, глаза, губы. — Ты хоть знаешь, насколько ты прекрасна?       Она тихо ахнула от его слов, подаваясь ему навстречу всем телом, сжимаясь вокруг его члена так сильно, что он с трудом мог продолжить движение. Кейске никогда не был тем, кто шепчет ванильные нежности партнерше во время секса; нет, Кейске всегда был одни лишь грязные разговоры и пошлые словечки. Но сейчас, с Рейей, он вдруг понял, что хотел говорить только это, повторять ей, как она прекрасна для него, пока она не запомнит это до конца своей жизни. Его грудь распирало от какого-то нового, невыразимого чувства, огромного и оглушающего.       Его правая рука скользнула вниз, пробираясь между ее ног, и пальцы задвигались, пока сам он двигался глубоко внутри нее. Рейя застонала, приподнимая бедра ему навстречу, и под новым углом Кейске с низким стоном проник внутрь еще глубже, вырывая из нее ответные стоны.       Они двигались вместе, ритмично и слаженно, и пылающий изумрудным огнем взгляд Рейи не отрывался от его лица, а Кейске не видел ничего, кроме ее глаз. Она задрожала под ним, судорожно сжимаясь вокруг его напряженного члена, и Кейске резко выпрямился, одной рукой впиваясь в ее бедро, а второй приподнимая ее ногу, отводя в сторону. Он еще больше ускорился, толкаясь в нее в погоне за собственной разрядкой, и в этом новом положении продолжал вбиваться в нее сзади. Капельки испарины завораживающе скользили по ее выгнутой пояснице, а ягодицы покраснели от ударов его бедер. Кейске держался из последних сил, чтобы не кончить раньше времени от этой соблазнительной картины перед его глазами. Она была такой из-за него, для него. Только для него. Через миг Рейя окаменела под ним и неожиданно сдавила его внутри себя с такой силой, что вся его выдержка полетела к чертям. С глухим рычанием Кейске последний раз ударился в нее и замер так глубоко внутри, как только мог, обильно изливаясь внутри Рейи, а ее внутренние мышцы продолжали спазмами сжиматься, массируя его член.       Это был самый сильный и самый длинный оргазм в его жизни, он все не заканчивался, и Кейске мысленно вознес благодарность вселенной и врачам за противозачаточные таблетки. Покрытый испариной и с трудом переводящий дух, весь дрожа, Кейске без сил повалился на Рейю, прижимая ее к кровати и устало обволакивая ее руками. Она промурлыкала что-то неразборчивое, вжимаясь спиной в его грудь. В голове билась одна-единственная мысль, что вся жизнь вела его к этому моменту, к ней, и Кейске было плевать сейчас, насколько эта мысль была сопливо-мелодраматичной.       Они лежали так несколько минут, не двигаясь, просто дыша вместе. Кейске был на седьмом небе. Никогда в своей жизни не был он настолько удовлетворен в физическом и эмоциональном плане.       — Кейске, — прошептала Рейя, неспешно заводя руку ему за шею и ласково зарываясь пальцами в его волосы. — Ты тоже прекрасный. Ты знаешь это?       Его горло перехватило спазмом, и он не смог ничего ответить ей. Вместо этого наклонился и поймал ее губы в долгом, чувственном поцелуе. Так было правильнее, в конце концов, Кейске всегда лучше удавалось выражать свои чувства действиями, а не словами.       Недовольное урчание сбоку заставило их обоих резко отлепиться друг от друга и повернуть головы в сторону звука. Артемис чинно восседал на комоде и беспардонно взирал на них яркими золотистыми глазами. Пару секунд Кейске и Рейя в немом шоке таращились на кота.       — Бля, — в ужасе простонал Кейске. — Он что, все время там сидел?       — Брысь, извращенец! — кышнула кота Рейя, бросая в него полотенцем, которое они в пылу страсти случайно притащили с собой из ванной.       Артемис смерил их очень невпечатленным и очень неодобрительным взглядом и, бесшумно спрыгнув с комода, с достоинством удалился из комнаты.       — А я ведь раньше не верил Чифую, когда тот говорил, что ему становится жутко от его Пик Джея, появляющегося в комнате всякий раз, стоит ему протащить домой подружку.       Рейя фыркнула от сдавленного смешка, широко улыбаясь, и Кейске не смог удержаться, сцеловал эту улыбку с ее губ.       Им пришлось еще раз вернуться в ванную, чтобы на этот раз уже действительно просто помыться, а потом и сменить простыни, намокшие от их необсохших тел и волос. Обматывая вокруг талии полотенце, Кейске вышел из ванной к уже закончившей перестилать постель Рейе и пробормотал:       — Если хочешь, я могу остаться у тебя до утра.       Он выглядел таким умилительно неуверенным, что Рейя не удержалась, потянула его к себе за это соблазнительное полотенце, приподнялась на носочки и впечатала долгий, влажный поцелуй в его теплую шею под челюстью. Его пульс тут же забился пойманой птицей под ее губами.       — Смело с твоей стороны было думать, что я могу куда-то отпустить тебя сегодня, — с улыбкой прошептала она в его горячую кожу.       Рейя совершила новый набег на папин шкаф и выдала Кейске старые спортивные штаны и футболку. Пока он переодевался, она натянула старую футболку отца, спускавшуюся до середины ее бедер, и позвонила в больницу. Она должна была своими ушами услышать, что с отцом все в порядке. Знакомый ей врач подтвердил, что состояние отца действительно стабильно, что один из интернов напутал с результатами анализов, и что они ужасно виноваты перед ней, но Рейя не смогла дослушать его до конца. Она разревелась, даже не успев сбросить вызов, и просто сидела на кровати, содрогаясь от рыданий, вызванных почти мучительным облегчением. Такой и застал ее вернувшийся в комнату Кейске: с красными глазами и носом, пошедшими пятнами щеками, всю зареванную и шмыгающую раскисшим носом. Рейя прекрасно знала, что не относится к тем счастливицам, которые умудряются красиво выглядеть, когда плачут. Нет, когда она плакала, то становилась похожа на покусанного пчелами сопливого хомяка-альбиноса, и поэтому Кейске, обнявший ее и бесстрашно целующий ее зареванное лицо, в этот момент еще сильнее возвысился в ее глазах.       Потом они заказали пиццу и обустроились на продавленном диване в гостиной — Рейя уютно свернулась калачиком в его руках, небрежно перекинув ноги через его бедра, — и смотрели «Чужого», которого крутили по одному из каналов, а Артемис примостился рядом с ними на подушке, алчно принюхиваясь к пицце. Они не обсуждали то, что между ними произошло. Каким-то шестым чувством оба понимали, что им не нужно обличать в слова то, что они чувствуют, потому что они знали, что эти чувства взаимны, а ставить какие-либо штампы на их отношения сейчас казалось обоим чем-то слишком низким и приземленным.       — Я думала, ты жалеешь о том, что поцеловал меня той ночью, — неожиданно для самой себя прошептала Рейя в его шею, куда прижималась носом, положив голову на его плечо. Это плечо под ее щекой сразу же напряглось.       Кейске нервно поерзал на диване, затем обхватил рукой ее колени и подвинул повыше ее ноги, лежащие на его бедрах, прижал их к своему теплому животу.       — Я не… в смысле, я… — Кейске страдальчески вздохнул, откидывая голову на спинку дивана и зажмуриваясь. — Ты же мне не ответила.       Рейя даже подняла голову с его плеча, чтобы неверяще заглянуть в его порозовевшее лицо. Она моргнула несколько раз, убедившись, что он говорит серьезно.       — Ты напрыгнул на меня ни с того ни с сего, а через секунду сорвался с места и сбежал с такой скоростью, будто за тобой гнались все демоны преисподней. — Oна красноречиво приподняла брови, когда его зажмуренные глаза приоткрылись и осторожно перевели взгляд на ее лицо. — Но если бы ты в тот момент вспомнил, что тебе уже не двенадцать лет, то могло бы случиться кое-что другое.       — Это что, например? — усмехнулся Кейске, опуская голову и не сводя с ее лица теплый янтарно-шоколадный взгляд, который она почти физически ощущала на своей коже.       Вместо ответа Рейя с улыбкой потянулась к нему и поймала губами его мягкие губы, тут же послушно раскрывшиеся для нее, запечатывая их медленным, нежным поцелуем. А через миг на ее голые колени вдруг упало что-то влажное и скользкое, и Рейя дернулась от неожиданности, отстраняясь от Кейске. Они оба молча уставились на Артемиса, который стащил из позабытой ими коробки последний кусок пиццы и бесцеремонно примостил его на коленях Рейи, сам удобно устроившись под боком у Кейске так, что пицца на ее ногах была точно перед его носом, будто на подставке. Они обменялись красноречивыми взглядами, и Рейя с тяжким вздохом отпихнула возмущенно заворчавшего кота, пока Кейске, тихо посмеиваясь, убирал с ее ног пожеванную пиццу.       — Давай поменяемся котами? — кисло предложила Рейя.       — В твоих мечтах, — фыркнул Кейске, снова притягивая ее к себе.       Рейя даже не поняла, в какой момент заснула там на диване, убаюканная теплом Кейске и происходящей на экране борьбой с агрессивным пришельцем. Проснувшись через несколько часов, она обнаружила, что уже лежит в своей кровати, уткнувшись носом в теплую шею спящего рядом Кейске, а его сильные руки надежно прижимают ее к его груди, где так сильно и размеренно стучит его сердце. Слабо улыбнувшись, Рейя поглубже зарылась лицом в его шею, оставив на коже легкий, нежный поцелуй, и мирно вздохнула.       Она и мечтать не могла, что сегодняшний страшный день закончится таким забытым чувством.       Счастьем.