***
Намджун и Чонгук получают замечания во время занятия. Последнему абсолютно нет никакого интереса к учёбе. Его мысли полностью сосредоточены на омеге. — И для чего тебе это надо? — шёпотом спрашивает Ким, косится на недовольного преподавателя. — Что опять за дьявольские мысли посетили твою голову? — Не начинай. — вяло тянет Чон. — Чонгук, в прошлый раз я тебе помог и что из этого вышло? — пытается вразумить друга. — Бинго, брат, ничего хорошего. — Испугался? — усмехается младший. — Скажи, что ты сейчас просто неудачно пошутил. — щурится Нам и берёт шариковую ручку. — Так ты сможешь это сделать для меня или нет? — раздражённо спрашивает Чонгук, обдумывает план, известный только его голове. — Постараюсь, но не уверен, что получится. — прокашливается Намджун и заглядывает наконец-то в книгу. — Постарайся. Я в долгу не останусь. — толкает язык за щеку и тоже следует его примеру, прислушивается к преподу. После последней пары Юнги нигде не видно. Чонгук выходит на площадку, осматривается, но знакомого мерина не находит, значит, омега уже покинул территорию. Альфы после долгого разговора покидают территорию.***
Юнги на пути к своей цели. Шаг за шагом. Каждый день в колледже чаще мелькает в чонгуковском поле зрения. Улыбается своей самой ослепительной улыбкой и кидает двусмысленные взгляды, открыто заигрывая с альфой. Противно, но что поделать. Они столкнулись в коридоре. В этот раз Юнги сам налетел на него, оказавшись в стальных объятьях. Чонгук сминает бёдра и, видимо, не торопится отпускать, заинтересованным взглядом сканирует идеальное лицо. В паху болезненно начинает тянуть, от того, как Мин языком проводит по верхней губе и тут же закусывает нижнюю. Юнги невинно хлопает своими пышными ресницами, будто бы просит извинения за нелепый случай, и Чонгук окончательно давится воздухом. Юнги знает, как на него это действует. Видит моментально темнеющий взгляд. В нём читается похоть. Омега желал свести его с ума, а Чонгука уже давно покинул адекватный разум. Для него это каждый день как на грани. Юнги выделяется на фоне даже самых ярких цветов. Омега поменял имидж. И мешковатую одежду сменили обтягивающие стройные ноги джинсы с облегающими футболками, открытым вырезом на груди. Чону становится тяжелее, потому как на желанную попку смотрят не только его глаза. Собрать ведро из окровавленных глаз, вырезать их к чертям собачим, чтобы не смели смотреть на него. Потому что только ему позволено им любоваться. Эта запредельная красота создана для него одного. Кто-то шепчется за спиной, и ему хочется до ломки костей окрасить белый коридор в красный. Вдолбить каждому в мозг, что Мин только его, чтобы не смели дышать воздухом, которым дышит он.***
Чимин проклинает свой длинный язык. Омега уже тысячу раз успел пожалеть о своем предложении. Он совершенно не рассчитывал на такой поворот событий. Так как в его понимании отомстить ограничивается безобидными и мелкими пакостями, но то, что придумал Юнги, его совсем потрясло и вынесло из него всю храбрость. Он нервно озирается по сторонам, пока Юнги наскоро что-то строчит на листе. — Готово, думаю, прокатит. — бегает глазами по строчкам и скручивает листочек, довольный Мин. — Ты достал то, что я просил? — Да. — кусает щеку и задумывается. — Юнги, ты уверен? — ловит непонимающий взгляд и выдыхает. — Я, конечно, предложил его наказать, но нет так. — безнадёжно проводит ладонью по лицу и выдыхает. — Это чересчур. Ну, ты пойми, что этот сумасшедший альфа от такой мести ещё больше придёт в ярость и хуже будет отравлять твою жизнь. Я не говорю, что не хочу показать этому наглому альфе, где раки зимуют, но давай сделаем это менее жёстко? — жалобно стонет Чимин, и Юнги отрицательно качает головой. — Нет. — твёрдо заявляет Юнги и крутит запиской перед лицом друга. — Именно после такого позора он и не посмеет подойти ко мне или, что ещё лучше, не появится в колледже. — Он убьёт нас за это. — ноет Чимин, который отчётливо представляет картину их убийства. — Придумал. — вскрикивает и тут же притихает. — Давай проколем ему шины или разобьём стекло? А? — Нет. Я оплачу ему его же монетой, понятной на его языке. Будет знать, как доставать меня. — гордо задирает подбородок. — Юнги, он там. — бледнеет Чимин и, кажется, ему нужно присесть, так как ноги дрожат, он хватается за стену. — Идёт в нашу сторону. — Отлично. — прослеживает за взглядом и убирает бумажку в сумку. — Значит записка мне не понадобится. Мой выход. — хлопает его по плечу и идёт красивой походкой альфе на встречу. — Всё. — вспоминает свои лучшие годы жизни и уже сомневается, что встретит новый день. Он стоит и провожает друга плачевным взглядом. — Мы все умрём! А я так рассчитывал прожить до старости, родить детей, чтобы воспитывать их детей, а потом детей их детей. Вот так, Чимин, а теперь смотри и получай свою же заслугу. Браво. Юнги с походкой от бедра подходит к Чонгуку. Намджун и Хосок сразу проходят мимо, оставляя их одних. Чон в изумлении вскидывает бровь, когда Юнги становится недозволенно близко. Удивительно. Он смотрит ему прямо в глаза, как никогда до этого ни один омега не смел. А он стоит и позволяет ему, и Юнги пользуется этим шансом, открывая альфе на дне своих карих глаз пляшущих чёртиков. Чонгук чувствует этот раскрепощенный азарт и уже готов поставить ставку. Юнги касается ладонью груди, плотно обтянутой атласной рубашкой, чувствует накачанные мышцы, обводит пальчиками пуговки, очерчивает кадык и кладёт руки на широкие плечи. Чимин смотрит на своего друга и забывает, как правильно дышать, прилипает к подоконнику. Намджун и Хосок в недоумении переглядываются, остановившись чуть поодаль от них, и ровным счётом не дают чёткий отчёт тому, что откровенно происходит у них на глазах. — А знаешь, ты ведь был прав. Я действительно тебя хочу. — приподнимается на носочки, обхватывает шею в кольцо и не позволяет отвести взгляд. Чонгук и не хочет, он бы вот так часами смотрел на него, сутками любовался идеальным профилем, пока на нём не образуются дыры. — Ты такой сексуальный, горячий, большой. — облизывает пересохшие губы. — Я дурак, потому что сразу этого не осознал. — Большой у меня в штанах, — Чонгук не теряется, примеряет упругие половинки в ладонях. Идеально. Прям для него созданы. Упирается ему в низ живота стояком, рисует чётко выраженную картину в голове, как нагибает его раком и входит до самого упора, заполняя собой полностью. — Пойдём прямо сейчас, и я тебя с ним поближе познакомлю, покажу, на что он способен. Даже дам поиграть ротиком. — Я не против. — широко улыбается на удивление в глазах напротив. — На следующей паре буду ждать тебя в запретной секции. — выдыхает прямо в губы, обжигая их своим горячим воздухом и еле сдерживается, чтобы не скинуть руки, грубо сминающие задницу. Терпит. — Зачем, если можно прямо сейчас скрыться от глаз в любом кабинете? — тянется к губам, но блондин игриво уклоняется. Заметив проскальзывающее подозрение, Юнги моментально тянется и касается губами шеи, легкие сразу пробивает запах дорогого одеколона. — Затем, что я люблю громко стонать, когда в меня жёстко засаживают член. — любопытные глаза таращатся на них, но им не до этого. Юнги одним своим шёпотом его до экстаза доводит и снова заставляет голодать. — А под тобой я буду кричать. — с придыханием говорит в ухо альфы, — Это же твои слова? — Неужели маленькому котёнку захотелось покричать подо мной? — кривит губы Чонгук. — Да, а ещё я хочу почувствовать его вот здесь. — кладёт его ладонь на свой плоский живот. — Чтобы он упирался сюда, и я видел, как он шевелится во мне. — ему самому от себя противно. Он еще не разу таких слов никогда и никому не говорил. Стоит и ощущает себя шлюхой, подобно тем, кто грел постель этого альфы. — Ты так открыто себя предлагаешь. — хрипит от возбуждения Чонгук, позволяет своему зверю насытиться мимолетной близостью. — А тебе это не нравится? — дует губы, и альфа окончательно слетает с катушек. — Нравится, но я хочу услышать это совсем по-другому. — вкрадчивый голос проникает в подсознание, цепляется за клетки мозга, въедается в голову как яд. Чонгук скалится, проводит языком по клыкам, абсолютно голым и распятым под собой его представляет. Если он от одной картины в голове с ума сходит, то что же будет, когда он увидит это обнажённое тело в живую. Разум окончательно покинет его. Чонгук его сожрёт. — Как? — изгибает бровь, проводит руками по плечам, слегка сжимает, повторяет. — Я желаю тебя в себе до потери сознания, так глубоко и мокро. А еще я хочу попробовать его на вкус. — он сам не верит, что такое способен говорить. Но, видимо, это подействовало на него, потому как сжимающие талию руки и пылающие страстью глаза буквально кричат о том, что он готов его трахнуть прямо сейчас и тут, посередине коридора. — Посмотрим, как глубоко ты умеешь брать в свой миниатюрный ротик. — Ох, тебе понравится. Поверь мне на слово. — мягко, но не без труда, отстраняется. — У тебя такого еще не было. — Не поверю, пока сам лично не проверю. — он не стесняется, оттягивает ткань штанов от стоячего колом стояка. — Ну тогда до скорой встречи, Чонгук. — подмигивает и уходит к уже трижды испустившему свой дух другу.***
— Как-то странно всё это. — скептически оценивает всю ситуацию Хосок. Ему вся эта их нелепая борьба не нравится, а то, как его друг теряет голову рядом с парнем, и вовсе заставляет нервничать. — Не тебе одному так кажется, меня это тоже настораживает. — соглашается Ким, и Чонгук усмехается, садится на подоконник, хрустит шеей и расправляет плечи. — Что здесь странного? Думаете, он хочет отомстить? — молчание в ответ, Чонгук иного и не ожидал. Он толкает язык за щеку, выдерживает секундную паузу. — Ну даже если это так. Этот хрупкий омежка ничего не сможет мне сделать. — Быть может ты прав. И Мин просто решил пойти на это, рассчитывая на то, что ты после наконец-то оставишь его в покое. — рассуждает в слух Хоби и сам не верит в то, что говорит. Его друг заинтересовал это факт, а если он конкретно попробует на вкус, тогда точно не оставит омегу. — Могу предложить, что этот омега отличается от всех и, возможно, даже умный. — усмехается младший, следит за реакцией парней. — Вот только я трахну его в любом случае. — Я не разделяю ваше мнение и, пожалуй, своё оставлю при себе. — выдыхает Намджун. Он лучше всех знает, что младший своё решение не поменяет, альфа чересчур избалован, глупо идти наперекор тому, кто обрубает словом всё на корню. — Чонгук, нам стоит идти с тобой, чтобы встать на стрёму? — Не нужно. В запретной секции нам никто не помешает. Я справлюсь сам. Но будет очень кстати, если вы будете на паре и прикроете меня перед преподом. — парни с задумчивым видом кивают.***
Юнги полностью подготовил всё нужное к их встрече. Он в предвкушение прихода альфы с лёгкой дрожью в теле. Чонгук спускается на первый этаж и неспешно подходит к нужной двери, тянется к ручке, но не открывает, Юнги там внутри, ещё секунда, и он наконец-то возьмёт то, что ему так желанно. С этой мыслью дёргает и открывает дверь. Он сидит на парте со скрещенными ногами. Чонгук запирает за собой дверь, и Юнги мысленно благодарит бога, за такое сейчас нужное плохое освещение. Он сглатывает, когда ловит чонгуковский взгляд, и готов поклясться, они горят адским пламенем, который за секунду способен спалить всё на своём пути к чертям. Не подаёт виду, что ему страшно, а ведь он боится. Сам не понимает от чего, но замирает и мысленно отсчитывает с шагом альфы. Чонгук становится ближе, скользит игривым взглядом по стройному телу, от которого у омеги вместо крови сладкий поток в венах разливается, а у него органы от возбуждения сжимаются. Юнги знает, что его внешность необычная, и к своему взрослению он изменился, стал тем самым красивым омегой и часто ловил на себе заинтересованные взгляды как альф, так и омег, но именно такими глазами на него еще не смотрел. На такой дикий взгляд не способен никто. Только Чонгук. — Я смотрю, ты неплохо подготовился. — насмешливо тянет и окончательно сокращает расстояние до минимума. Юнги без выборочно позволяет раздвинуть и встать между своих ног, Чонгук рукой обнимает за талию, подтягивает омегу на край стола, поближе к себе. — Вино, свечи. Что за романтическая атмосфера? — Я подумал, что нам не помешает для особого сближения по бокалу изысканного вина. — прокашливается и опускает взгляд. — Ну, если принцесса желает выпить и сделать всё по-человечески, то я не против. — говорит Чонгук и улыбается, заметив, как смущенно заливается омега краской. Чонгук тянется к губам, но он игриво уворачивается, подставляя щеку для лёгкого чмока. Юнги будет отмывать этот след часами, сдирая тонкую кожу. — Будь джентльменом. — держится ровно, словно всё хорошо и подаёт бутылку, которую сразу забирают с ехидной ухмылкой на лице. Чонгук отступает на шаг, и Юнги едва слышно выдыхает. Он не спеша наполняет по одному бокалы красной жидкостью, пока Юнги незаметно достаёт пакетик с порошком из заднего кармана штанов. Он якобы нечаянно задевает шоколадку, и та летит со стола к ногам альфы, привлекая внимание. Юнги виновато смотрит, тупит взгляд, просит извинения за неуклюжесть. Чонгук оставляет полупустую бутылку, нагибается. Юнги с замиранием сердца успевает посыпать порошок и откинуть за парту уже пустой пакетик, берёт бокалы в руки и, кажется, не дышит. Чонгук спокоен. Он сначала ломает на дольки, а затем раскрывает молочную плитку и кладет на стол рядом с бедром. Омега с легкой улыбкой протягивает ему бокал, следит, как он принимает его. — Давай выпьем до дна, за этот прекрасный и особый вечер. — поднимает свой до уровня глаз. Чонгук не моргает, смотрит взглядом, проникая в самую душу, оставляет на ней только ему понятные инициалы в виде ожогов и тоже едва заметным жестом приподнимает. Юнги подносит к губам, внюхивается в аромат и делает маленький глоток. Смотрит, как он равными глотками выпивает до дна и ставит на стол пустой бокал. Чонгук не поморщился, значит не почувствовал. Юнги едва заметно отпускает напряжение, но теперь ему не по себе. Блондин ставит недопитый бокал на твёрдую поверхность сбоку от себя. Чонгук скользит ладонями по худым бёдрам, забирается ладонями под футболку, сжимает тонкие бока, ощущая дикое пульсирующее напряжение внизу живота. Юнги старается не показывать скованность. Очень старается. Фокусирует взгляд на чём угодно, только не на нём. Внутренности скручивает от доминантных ласк, к такому он однозначно не был готов. Его тело реагирует на Чонгука, и он не может с этим бороться. Омежья сущность даёт о себе знать. — Иди ко мне, кроха. — подхватывает омегу, заставляя от неожиданности обвить себя ногами и обнять за шею. Чонгук аккуратно раскладывает его на учительском столе. Юнги ёжится, когда ладонь давит на грудь. Чон медленно ведёт ее к пупку, спускается ниже и возвращает обратно, забирается под край футболки, задирает её до груди, обнажая плоский живот. У Юнги кожа бархатная, Чонгук бы поспорил, она фарфоровая, чересчур манящая, прикоснуться и бояться, что она вот-вот треснет. Он нагибается, мягко целует, и у Юнги непонятное ощущение разливается внизу живота, он поджимает пальцы ног и сводит лопатки вместе. Такой неожиданной реакции на него Юнги пугается. Совсем не хочется испытывать такие хорошие чувства и к нему, но тело и внутренности протестуют мозгу. Устраивают бойкот и просят не останавливать этих ласк. Чонгуку не хорошо. Его разум ощутимо с каждой секундой мутнеет. Он не придаёт особого значения, списывает на алкоголь и продолжает исследовать желанное тело под собой. Нюхает и не насыщается, ест, но чем дальше, тем больше голодает. Задранная рубашка открывает взору стоявшие от возбуждения аккуратные соски. Касается языком, не оставляя ни один без внимания. Целует, обводит языком, посасывает, с причмокиванием отпускает и вновь преподает. Мягко оттягивая, покусывает, заставляя омегу облизывать пересохшие губы. Он просовывает руку к ширинке, отрывается от груди и поднимает голову, замирает. Осечка бьет кувалдой по голове. Болезненно. Юнги резко открывает глаза. Чонгук над ним щурится и моргает через раз. Альфа в недоумении видит помутневшим взглядом настороженное лицо напротив. Юнги расплывается, и куда бы он не посмотрел, всё плывёт. В голове словно туман, затмение. Ноги немеют, а тело расслабляется, и он не может контролировать себя. — Что такое? Ты меня не хочешь? — Чонгук опирается о стол и отходит в сторону в попытке хоть немного сообразить, но выходит очень трудно. Плохая идея. Юнги присаживается, не выпуская из виду пошатывающегося альфу среди парт. — Что ты подсыпал мне в бокал? — цепляется за край стола, изо всех сил пытается ровно стоять на ногах с опущенной головой. — Не волнуйся, это не яд. — поправляет футболку спокойный омега и спрыгивает со стола. Голова кругом, его слова через раз доносятся до мозга. — К моему огромному сожалению, моя трусливая рука не поднимется убить человека, даже если этот человек ты, Чон Чонгук. — Чонгук не понимает, что он пытается сказать. Юнги подбирает брошенный пустой пакетик и убирает в карман. — Это всего лишь снотворное, и ты немножко поспишь. — Что за… — оседает на пол, стол отодвигается от напора. — Что ты… — Юнги присаживается рядом с мирно спящим в неудобной позе Чонгуком. — Ты такой безобидный, когда спишь. — улыбается и заботливо убирает тёмную прядку со лба. Поднимается на ноги. — Думаю, пора. Юнги в спешке убирает всё со стола. Возвращается к альфе на полу, снимает рубашку, стаскивает брюки, туфли и боксёры. Собирает чужие вещи и запихивает в свою спортивную сумку. И сам офигел. Взгляд упал туда, куда он честно не намеревался смотреть. — Ого. — чувствует, как горят от смущения щеки. — Ну теперь понятно, чем ты так гордишься. — не без труда уводит глаза на мирное лицо. — Признаю, тебе действительно есть чем хвастаться. На самом деле Юнги впервые видел член вживую, да ещё и такого размера. И это, к слову, не в стоячем виде. Он мысленно сделал для себя выводы, что с таким дружком, как у этого сонного альфы можно порвать задницу любого. Юнги отмахивается от пугающей картины в голове и накрывает футболкой, избегая соблазна туда смотреть. Чонгук тяжёлый до невозможности. Юнги тоже не силач, но тащить его на простыне по пустому коридору до изнеможения устал. — Какой же ты тяжёлый, чёрт побери! — останавливается и жадно хватает воздух ртом. — Даже от тебя спящего одни проблемы. Что ты за альфа такой? У меня из-за тебя грыжа вылезет! Юнги из последних сил дотаскивает тело до главных дверей, предварительно убедившись, чтобы в нём никого не было. Охранник в столовой, звонка на перемену ещё не было. Победа. Лёгкая победа радует. Юнги останавливается у стены, усаживает его, заставляя облокотиться спиной. Из маленького кармана сумки вытаскивает наручники, цепляет на его левую руку и приковывает к решётке, прямо над головой альфы. — Ты ведь у нас принц колледжа? — убирает простыню в сумку и закидывает на плечо, удовлетворённо осматривает своё творение. — Тогда тебя разбудит поцелуй принцессы. Нагибается и мягко касается приоткрытых губ. Он не сразу отрывается, ещё раз целует и забирает футболку, поднимается на ноги. В последний раз кидает на него взгляд в дверях и выходит наружу. Уже ступая на последнюю ступеньку, Юнги слышит звонок. С довольной улыбкой бежит к мерину, садится, заводит и покидает территорию.***
Намджун с Хосоком спускаются с третьего этажа, спустившись на первый, они замечают толпу у входа. Омеги с улыбками шепчутся, а альфы смеются. — У меня дурное предчувствие. — нервно косится на людей Хосок, которому не нравится вся эта ситуация. — Пошли посмотрим. — двигается в их сторону Намджун. Хоби следует за ним. Они очень надеются на то, что это далеко не их догадки. Чонгук слышит отдалённые голоса сквозь вату. Пытается открыть глаза, но веки тяжёлые. Он хочет пошевелиться, но тело затекло. Парни пробиваются сквозь народ, и Намджун не теряется, моментально стягивает пиджак и прикрывает им обнажённого друга, который потихоньку начинает приходить в себя. Хосок застывает. — Вот это поворот. — оглядывается Ким и зло смотрит на зрителей, которые находят смешное в чужом устроенном спектакле. — Чего уставились, быстро рассосались. — разгоняет недовольную толпу. — Ёбаный в рот. — матерится шокированный Хосок, пытается избавить друга от наручников. — Ну почему я всегда прав? Ваши игры перешли все границы! О чём он думал, теперь его ничто не спасёт. Дурной омега. Намджун с трудом выпроваживает любопытный народ и мягко пытается сгладить инцидент перед пожилым охранником. Чонгук окончательно пришёл в себя, и теперь его распирает от злости. Пазлы в голове собираются воедино. Он кричит на друга, чтобы тот поторапливался. Спустя долгих и бесполезных махинаций, Хоби всё же удаётся с трудом взломать замок. Чонгук свободен. Он растирает руку, поднимается на ноги. — Тварь! — скрипит зубами. — Пусть бежит из страны, а лучше с планеты! — прикрывая бёдра тканью, летит по коридору, альфы рычат на учеников, что с любопытством рассматривают младшего. Они влетают в раздевалку, и Хосок сразу достаёт из шкафчика свою запасную спортивную одежду. Чонгук, матерясь, надевает ее. — Я разорву его в клочья, умою Мина в его же собственной крови! Выпотрошу все внутренности голыми руками. Двое альф молча наблюдают за чужой злость, и каждый думает о своём. — Я чувствовал, что тут определённо есть подвох. — начинает Хоби, и Чонгук притихает. Он скрещивает руки на груди и подпирает плечом стену. — Но ты, как обычно, никого не послушал! — Подвох. Да. Я тоже думал об этом, но, чтобы настолько. — ходит кругами по небольшой раздевалке Намджун. — Кто бы мог подумать, что этот тихий омега сможет додуматься до такого? — разводит руками в стороны, Чонгук зашнуровывает кроссовки. — Даже моей фантазии бы не хватило! — Если дойдёт до предков, будет пизда. — выносит вердикт Хоби и выдыхает. — Однозначно! — Он действительно думает, что то, до чего его маленький мозг смог додуматься — это является позором? — поднимает вдруг свой взгляд на друзей. Намджун отводит глаза, а Хоби становится не по себе. Сидящий перед ними человек сейчас не их друг. Этот Чонгук монстр с глазами самого опасного и разгневанного дьявола. — Я покажу ему, что значит настоящий позор. Познакомлю эту суку с такой болью, что весь мир не видал. — Чонгук, ты меня пугаешь. Может, хватит? Остановитесь. — настороженно перебивает Хосок. Понимает, что безуспешно пытается достучаться до помутневшего злобой разума, но не оставляет попыток вразумить. — Согласен. Чонгук, ты сейчас не в себе. Ты очень зол и вспыльчив как спичка. Я понимаю, что после такого трудно взять себя в руки и здраво мыслить, но, пожалуйста, давай ты сейчас ничего не будешь делать. — спокойно говорит Намджун. — Просто давай мы с Хоби отвезём тебя домой, и ты успокоишься. — Я не найду покоя! — рычит в ответ и тяжело дышит. — Всё с меня хватит! — сдаётся Хоби. — Мне нужно уйти от сюда. Пока я окончательно не сошёл с ума. — Ты куда это собрался? — недоумевает Ким, и даже Чонгук умолкает. — Да куда угодно! В тюрьму, в психушку, в монастырь, лишь бы подальше от таких американских фильмов ужасов! Я на такое не подписывался! — твёрдо заявляет альфа. — Ну ты и предатель, Хосок! Можешь идти, но впредь я буду называть тебя трусом! — прищуренным взглядом смотрит на друга Намджун. — Я всегда за вас и с вами! Но что это за училище? Что не день, то новые приключения! Я хочу спокойной жизни, где полно секса, и мои друзья счастливы. — недовольно бурчит Хоби. — Эта мразь подсыпал мне какую-то хуйню в бокал, потом вытащил голым на всеобщую публику. И как я по-вашему должен реагировать? Он обманул и оскорбил меня! — кулак врезается в стену, шпаклёвка осыпается на пол. — Наверное, сейчас сидит и улыбается своими ебучими губами. Живот надрывает от звонкого смеха, но я клянусь. Я это исправлю. Обязательно. Навсегда разучится улыбаться. — смотрит на свой раненый кулак с выступающими капельками крови. — А сейчас мне надо срочно покурить. Широкими шагами идёт на выход, альфы идут следом.