От судьбы не убежишь

— Сяо! — не успел он зайти в дверь, как его смел маленький вихрь ласковых объятий. — Мой Инэр! — Мама, — Вэй Ин со смехом приподнял женщину и прошел в квартиру. — Не поднимай тяжести, — отец со смешком похлопал его по плечу и за талию отцепил жену от сына. — Это ты меня назвал тяжестью? Вот так сначала птенчик, птенчик, а потом выясняется, что курица! Инэр, не верь этим альфам! — Ты всегда будешь моей крохотной голубкой, — нежно заверил жену Вэй Чанцзэ, целуя в ухо, — самой прекрасной. — Чанчан, — лучезарно улыбнулась ему Вэй Цансэ, — льстец! — Эй, ну хватит, обратите внимание на сына! — с деланным возмущением протянул Вэй Ин и тут же засмеялся, оказавшись стиснут с двух сторон крепкими объятиями. Последний раз он нормально виделся с родителями где-то полгода назад, все остальное время встречаясь урывками между работой да переписываясь в чате, пока они катались по ближнему и дальнему зарубежью, то увлекаясь профессиональной деятельностью, то устраивая себе очередной медовый месяц. Но при каждой встрече ощущал, как тяжесть разлук тут же исчезает, и вот уже минуту спустя после приветствий они взахлеб делились новостями, перебивая друг друга и то и дело смеясь от радости. — Как Турция? — Чудесно! Там есть огромный светящийся петух, тебе бы понравилось! Дорогой, подай большую тарелку под закуски. — Мы почти не вылазили с прогулок, твоя мама же не может усидеть на месте, всегда хочет лично все облазить и желательно без экскурсовода. Любительница острых ощущений! Эту или эту тарелку, дорогая? — Которая побольше. И это называется — исследовательская жилка, дорогой, и можно подумать, ты не любитель! Кто в прошлый раз потащил меня на термальные источники? В марте! Туда никто не ходит в марте! — Но, милая, тебе же понравилось… — Да, но было так холодно, а мы ходили по воде босиком! Инэр, там такие красивые лакуны с глиной и водой! — Это не глина, любовь моя, это известняк. — Вы не простыли? Ты не писала об этом! — А что с нами будет? Мы потом уехали на конференцию, было не до переписок, даже развалины не успели осмотреть. Сяо Ин, а как ты себя чувствуешь? — раскладывая по тарелкам свежедоставленную еду, спросила Вэй Цансэ. — Отлично! Почему я должен чувствовать себя плохо? А ты острый соус заказала? Все, сам нашел! — Если бы было отлично, ты бы не пролежал неделю в больнице, сынок. Где салфетки, милая? У нас есть салфетки? — Посмотри в пакете с курицей. Ты скажешь нам с папой, что все-таки случилось? — Твое «просто недомогание» по телефону нас не устроило, ты же понимаешь? Нет здесь салфеток! — Я нашел, они в пакете с напитками! Это просто был, м-м, гормональный сбой. — Инэр, со здоровьем не шутят. — А я с ним и не шучу. Разве я выгляжу нездоровым? Я позже расскажу подробности, хорошо? Вино в холодильник? — Как скажешь, милый, позже так позже. Поставь его в морозилку, чтобы быстрее охладилось, и заодно проверь лед. Кажется, мы столько не были дома! Все утро протирала пыль, теперь рук не чувствую. — Вот я же предлагал вызвать заранее службу уборки! Твоя мама порой такая упертая. Это спаржа? Зачем ты заказала спаржу? — Я не заказывала спаржу! Ой, наверное, это по ошибке, надеюсь, я не забыла торт? Нет, ну не выбрасывай ее, это же еда! — И кто ее будет есть? — Может, Инэр съест? — Я не буду спаржу! — Он не будет спаржу, никто из нас не ест спаржу, кто вообще ест спаржу? — Хуань-гэ! — Кстати! Почему Лань Хуань не с тобой? Садитесь за стол уже. Твой отец никак не может успокоиться, что я уже познакомилась с твоим бетой, а он все еще нет. — Остался дома, — рассеянно ответил Вэй Ин, наперегонки с отцом нагребая к себе в тарелку огненно-красных копченых свиных ушей. — Не жадничайте, там еще есть, — засмеялась мама на сердитый перестук палочек. — Дорогой, иди лучше напитки принеси. — Как он тебя отпустил одного после больницы? — спросил Вэй Чанцзэ, доставая из морозилки бутылку вина. — Дорогая, ты будешь? — Нет, мне сок. — Кто меня удержит? Я сбежал! — Инэр, — укоряюще заметила мама, перекладывая половину ломтиков ушей из тарелки мужа в тарелку к сыну, — ты же уже не ребенок, он наверняка переживает за тебя. — Он меня на диету посадил! И перец спрятал! — пожаловался Вэй Ин. — Хуань-гэ спрятал от тебя перец? — удивилась мама, пододвигая к нему перечницу. — А что плохого в перце? — Врачи сказали, что мне нужна щадящая диета, но я в полном порядке, — заверил он отца, замершего на словах про диету с бутылкой вина над бокалом. — Мне можно, я только витаминки сейчас пью! Они просто перестраховываются. И это не Хуань-гэ, это Лань Чжань. — Это который его младший брат? Он уже вернулся из Америки? Ну и как он тебе? — Уверена, мой сяо Ин подружится с любым, — погладила подвисшего сына по плечу Вэй Цансэ. — А, кстати, об этом, — немного смущенно пробормотал Вэй Ин, забирая свой бокал. — Эй, а почему только мы с папой пьем вино? — О, Инэр, — заулыбалась Вэй Цансэ, переглядываясь с мужем, — у нас как раз для тебя новость! У тебя будет сестричка! — Может быть, братик, почему ты так уверенно говоришь? — Не ворчи, я точно знаю, что девочка, с сяо Ином я чувствовала себя по-другому! — Да, с ним ты все время хотела острого и вина, а теперь черносливового сока и тортика. — Подождите! Подождите! Вы что, хотите сказать, что… ждете ребенка?! Мама! — Инэр, — засмеялась мама, когда он кинулся ее обнимать. — Мы поэтому и вернулись, будем ждать ее дома. — Может быть, его. — Я уверена, что ее! — У меня будет самая клевая сестренка в мире! — Может, братик. — Ты рад? — Конечно! Хотя я еще так молод, чтобы становиться старшим братом! — В твоем возрасте я тебя уже родила, милый. — Надеюсь, ты не начнешь говорить теперь, что мне уже самому пора? — притворно ужаснулся Вэй Ин. — Нет, — засмеялась Вэй Цансэ. — Нет, милый, ты сам решишь, когда тебе пора. Я тоже решала это сама, даже Чанчан терпеливо ждал, пока я буду готова. Как и в этот раз. Вэй Цансэ ласково улыбнулась мужу, и тот потянулся к ней через стол, ловя руку и трепетно целуя тонкие пальцы, погладившие в ответ его губы. От всепоглощающей любви, светившейся в их глазах, замирало сердце. — О небо, прекратите, — отложил палочки и закрыл лицо руками Вэй Ин, — я не знаю, чего мне больше хочется, сгореть от стыда или заплакать от умиления! — Инэр, — нежно позвала его мама, и две руки с разных сторон накрыли его голову, взъерошив волосы. — Инэр, маленький мой, мы и тебя очень любим. В носу неожиданно защипало, и он громко шмыгнул, кляня про себя перец и таблетки. Наверняка это они плохо сочетались, рассопливливая его в плаксивого омежку. Стоило прекратить пить витаминки, пока его не потянуло на мелодрамы и тортики! — Инэр, ты точно в порядке? — А что не так? Я в полном порядке, просто не каждый день мне сообщают, что я стану старшим братом! — Инэр, ты же знаешь, — нахмурился отец, — если этот бета тебя обидит — я его на клочки порву? — Не надо его рвать, — заулыбался Вэй Ин, умиляясь грозно нахмуренным бровям старшего альфы. Обычно Вэй Чанцзэ был весьма миролюбивым человеком, но только если не задевать его близких. — С чего ты вообще взял, что он меня обидит? Хуань-гэ самый лучший! — Главное, чтобы ты был с ним счастлив. Когда будете перевозить вещи? Если нужна будет помощь, ты знаешь… — О, да, конечно, — перебил он отца, кивая, — я не знаю. Ну, когда переезжать будем не знаю. У меня больничный еще на неделю, я хотел с вами пока побыть. — Милый, мы теперь будем здесь, можешь не переживать, — улыбнулась ему мама. — Тебе стоит заняться переездом, обжиться на новом месте… — Лань Чжань — мой истинный. Мама замерла, широко распахнув свои ярко-серые глаза, отец выронил палочки. Он хотел рассказать это спокойно, поделиться, как еще одной новостью, а не катастрофой, перевернувшей его жизнь с ног на голову, не поводом для переживаний. Особенно теперь. Слова полились из Вэй Ина бурным хаотичным потоком, он то смеялся, то едва не плакал, то кричал, то с трудом заставлял себя рассказывать. Родители увели его на диван, обняв с двух сторон, и просто терпеливо слушали, пока он окончательно не выдохся, уткнувшись в плечо отца. — Милый, только ты можешь решить, как поступить, — тихо сказала мама, крепко обнимая его. — Иногда жизнь ставит нас перед сложным выбором, и никто не знает, какой вариант окажется правильным. Но что бы ты ни решил, помни — те, кто любят тебя, не будут счастливы, если ты окажешься несчастен. — Спасибо, — прошептал он, судорожно выдыхая, — спасибо. Я вас так люблю! — И мы тебя, милый. — И мы тебя. — Как ты, баобей? — Хорошо, только устал, — он зевнул, укладываясь поудобнее на кровати. — Наболтались так, что теперь в ушах звенит и челюсть ноет. — Большая редкость, — на том конце провода раздался тихий смех. — Как родители? — Ты не поверишь, — пробормотал Вэй Ин, переворачиваясь на бок и подкладывая телефон под щеку, чтобы не держать рукой, — скоро я стану старшим братом. — О, — немного растерянно отреагировал Лань Хуань, — госпожа Вэй ждет ребенка? — Она утверждает, что девочку, но пока точно не известно, — он снова не сдержал зевок. Усталость наваливалась на него сверху теплым толстым одеялом, кутая звуками ласкового голоса. — Они планируют пока остаться здесь. Хуань-гэ, я, кажется, сейчас усну. Расскажи мне, как твой день прошел? — Разбирали вещи, освободили мою старую комнату. Чжань-ди немного не рассчитал силы и снял полку вместе с куском стены, завтра поедем в строительный магазин. И, думаю, сразу в мебельный. Когда убрали кровать и шкаф, комната стала совсем пустой, да и письменный стол тебе нужен побольше моего старого. Съездишь с нами? — Угу, — утвердительно промычал он в трубку. — А то вы выберете не то. — Выберешь то, что сам захочешь. — Угу, — глаза закрывались сами собой. — Надо будет еще в детский магазин. Подарок сестренке… — Может быть, братику, — в голосе, мягко льющемся прямо в него, прозвучал нежный смех. — Папа тоже… так говорит. Хотя я бы… м-м-а-ах, — зевнул он, соскальзывая в теплую уютную черноту, полную смутных видений, — я бы хотел… мальчика…