Клуб "Мафия"

Порш сомневался, идти ли ему сегодня вечером на работу. Мобильник молчал. Ни звонков, ни сообщений. Тишина, которая напрягала больше, чем нотации и недовольство начальства. Клуб встретил привычным шумом, запахом парфюма и алкоголя. К горлу подкатила тошнота. Вчерашняя бутылка водки оказалась безжалостна и жестока. Голова все еще была пустой и гулкой, болью отзывающейся на громкую музыку в зале. В животе плескалось мерзотное, тяжелое, будто свинец, чувство. Все в раздевалке замерли при его появлении. Под пристальными взглядами Порш прошел к своему шкафчику, из последних сил сохраняя невозмутимый вид. Один из официантов все-таки не удержался и с косой усмешкой выдал: - Крутая у тебя жопа. И это послужило катализатором лавины издевательских замечаний и грязных шуточек: - Ты мог бы ей зарабатывать! Хотя нет! Ты же и так ей зарабатываешь… - Когда тебя выносили, сначала появилась твоя задница, а потом уже мы разглядели тебя… - Теперь ясно, на что повелся господин Кинн… - А ну все разошлись и за работу! - голос Бига никогда не звучал так приятно для Порша. Но зря Порш расслабился, решив, что всё позади. Биг подошел близко, поманил к себе пальцами и сунул под нос свой смартфон: - Я не смог пройти мимо. Буду бережно хранить и иногда пересматривать. На экране во всей своей красоте и манящей развратности спал Порш, опираясь на барную стойку. Длинные стройные ноги и округлые ягодицы, кокетливо выглядывающие из-под приспущенной рубашки. - Татуировку себе еще набей с моей жопой. И она всегда будет с тобой, - с деланно-безразличной миной ответил Порш. - Господин Кинн уже ждет тебя. Зайди только сначала на кухню, забери его заказ. Он не успел поужинать, сразу с работы приехал. “Я будто его заботливая женушка. Ужин ему. Крысиный яд туда подсыпать, и то не возьмет. Такую мерзость ничего не отравит. Он сам как яд”, - Порш гундел про себя, пока забирал поднос, пока шел через зал, к лестнице, пока поднимался. Господин Кинн и правда после вчерашнего казался ядом, который отравил Порша. Он всё прекрасно помнил до самой своей отключки. И как приятны были прикосновения, и как обдавало жаром от того, как прижималось к нему чужое тело, и как хорошо было от ощущения сильных, властных рук на собственном теле. И запах господина Кинна: дорогого парфюма, терпкой кожи автомобильного салона и чего-то еще, едва уловимого, но самого приятного и манящего, с легкой горчинкой. - Проспался? - и эта невыносимая ухмылка. Кинн склонил голову к плечу и закусил указательный палец, разглядывая паршивца перед собой. Немного бледный, не знает, куда глаза деть. Стыдно? Интересно, за что? За голый зад? Или за неудачную попытку напоить? Господин Кинн позаботился о том, чтобы Порша увидели как можно больше людей из персонала "Мафии". - Ваш ужин, - поставил на стол, сам отступая назад. - Присоединяйся, - Кинн сделал приглашающий жест. Порш не знал, можно ему или нельзя. Недовольно уселся напротив, сложил руки на груди. Замер. На господина Кинна не смотрел, уставился на приборы, размышляя, что это он должен был сейчас снимать все с подноса и выставлять, подавать… к черту! К предложенной еде не притронулся. Так и сидел, хмурясь собственным мыслям и ожиданию того, что будет дальше. - Так я действительно у тебя первый клиент, - это не было вопросом. И голос был слишком довольным, - а может, я вообще у тебя первый. - У Вас, господин Кинн, фетиш на это? - Порш поерзал на стуле, отвернулся, чтобы даже случайно не посмотреть на этого наглого хлыща. - Не знаю. Может быть, - тот ни капли не смутился, - обычно я беру опытных парней. - Вы настолько самодовольный тип, что с Вами никто не хочет быть бесплатно? - Поршу захотелось задеть, зацепить, отомстить за вчерашнее. Вот только и сам не понимал, за что именно. За то, что позволил увидеть себя пьяным и без штанов, или за то, что тот заставил чувствовать. - А ты настолько жаден до денег, что продаешь свою задницу. Хотя она у тебя, бесспорно, хороша. Порш от возмущения забылся и вскинулся на Кинна. Тот закинул локоть на спинку стула и криво улыбался. - Сытый голодного не разумеет. - Ну начни мне еще плакаться на свою тяжелую судьбу, - Кинн начинал раздражаться. - А Вы расскажите, насколько Вам одиноко и плохо, что приходится покупать себе любовь на ночь, - чуть не выплюнул Порш. - Заткни свой рот и иди ко мне. Отрабатывать, - аргументы закончились, и было проще задавить собственным положением, чем еще больше погрязать в перепалке. Порш резко поднялся, со скрипом отталкивая от себя стул, будто собирался идти драться. Кинн принял его в свои руки. Ему больше не хотелось миндальничать. Вчера у паршивца был шанс, что с ним обойдутся бережно и нежно. Но не сегодня. Кинн ничего не забывал и никого не прощал. Демарш с алкоголем разозлил. Не за это он платит большие деньги. С рубашки Порша посыпались пуговицы, Кинн впился зубами в живот, вырывая из глотки вскрик боли. Порш попытался оттолкнуть, но добился только того, что его схватили за руки, удерживая, пока губы, язык и зубы господина Кина оставляли на его груди и животе влажные красные метки. От каждого болезненного укуса Порш вздрагивал, сцеплял зубы, чтобы молчать, и чувствовал, как в нем просыпается вчерашнее, доселе незнакомое. Будто он впервые пробует острую, насыщенную ярким вкусом пищу после пресной и надоевшей. Кинну нравилось, как вздрагивает тело между его ног, как Порш пытается сопротивляться, упрямо отворачивается, молчит, хотя судорожно вздыхает после каждого укуса, как быстро разгорается и это становится видно через вбугрившуюся ширинку. - Сколько угодно можешь крутить своей восхитительной жопой и делать недовольный вид, но тебе нравится, мерзавец, нравится всё, что я с тобой делаю, - Кинн жарко прошептал это на ухо, заставив склониться к себе, крепко удерживая за волосы на затылке. Поднялся, грубо толкнул в сторону дивана несколько раз. Порш растерялся, его мысли и раздражение смыло горячей волной возбуждения. Сам не понял, как так быстро оказался у дивана, споткнулся и рухнул на него, понимая, что больше отсюда не встанет, пока Кинн его не отпустит, натешившись. Стаскивая рубашку и брюки, Кинн не отказывал себе в удовольствии порвать, сдернуть грубо, так, чтобы ткань оставила после себя на теле длинные красные полосы, укусить и тут же сладко зализать собственные следы. Порш глухо вскрикивал, вытягивал длинную шею, жмурился. Сам ничего не делал, только вцепился руками в подлокотник над головой и широко развел бедра, будто приглашая. Кинн замер, нависая, любуясь. Мышцы под бархатной смуглой кожей перекатывались, член прижимался к поджарому животу, закинутые за голову руки делали плечи шире, а талию и бедра тоньше - само совершенство. Склонился ниже, легко, ласково захватывая мочку уха, одновременно проходясь пальцами по возбужденному члену, прижимаясь всем телом, двигаясь, будто уже берет и владеет. - Сейчас что не зубоскалишь? - двинул бедрами, скользя внизу между ягодиц, то ли дразня, то ли пугая, что вот… сейчас… - Заткнись, - прошипел Порш со смесью злости и возбуждения во взгляде. - Просто заткнись и делай, что делаешь. - Не-е-е-ет. Я тебя хочу сегодня помучить. Ты мне задолжал вечер. Так просто не отделаешься, - Кинн сместил руку ниже, устроив ребро ладони в промежности, прижал, потирая сам вход и задевая мошонку большим пальцем, то надавливая, то отпуская. Порш застонал. Громко, страстно. Он никогда и не думал, что такое ему может нравится. Не разрешал себе думать. Тело само, словно против воли, шире раздвигало бедра, двигалось, будто пытаясь наконец поймать в себя пальцы, мелко подрагивало от нетерпения. В тяжелое, марное возбуждение вклинился, разрывая морок страсти, звонок телефона. Кинн замер, затем зло прошипел: - На хуй пусть идут, - дернул за бедра на себя, удобнее устраиваясь между ног. Демонстративно облизал два пальца под тревожным взглядом Порша. С ухмылкой надавил на отверстие этими пальцами, внимательно наблюдая за тем, как напряглось тело перед ним, как Порш закусил губу и зажмурился, будто ожидая боли, как он замер, даже дышать перестал. Проник легко, медленно, полностью ввел их, плотно прижимая руку к промежности. Согнул внутри, начал плавно скользить, поглаживая мягкие, гладкие стенки. Порш шумно выдохнул, удивленно распахнул глаза. Кинн с удовольствием наблюдал, как тот рефлекторно облизнул сухие губы, сглотнул, постепенно расслабляясь… звонок мобильника ворвался в вязкую тишину, разбив сладость момента. - Да блядь! - Кинн резко дернул руку, поднимаясь. С сожалением замечая, как тут же Порш смыкает ноги, поворачивается на бок, пряча ладони между коленями, словно в защитном жесте. Телефон выключил, даже не взглянув на экран. Подцепил из кармана пиджака, висящего на спинке стула, тюбик со смазкой. По дороге к дивану сбросил с себя рубашку и брюки. Вернулся на прежнее место, заставил развернуться на спину. Властным жестом раздвинул бедра, укладывая ногу Порша на спинку дивана. Склонился и оставил на внутренней стороне бедра длинный мокрый след языком, с наслаждением уловив тихий вздох. Выпрямился для того, чтобы щедро выдавить смазку на промежность, вернул пальцы на место и вновь занялся внутренней стороной бедра. Вылизывал и нежно прикусывал кожу там, пока плавно скользил пальцами внутри, растягивая, мучая сладкой неторопливой пыткой. Порш выгибался. Снова вцепился руками в подлокотник, закинул голову назад, вздрагивая от каждого прикосновения губ. Считая себя достаточно искушенным в сексе, удивился, насколько может быть чувственным и как это оказывается восхитительно, когда губы и язык оставляют засосы на бедрах. И стараясь не думать, что ему безумно нравятся пальцы там… и что хочется больше, чтобы воздействие было сильнее, больше. Не выдержал и подался навстречу пальцам, потянулся к собственному члену, мечтая прикоснуться, сделать все острее, перестать балансировать между возбуждением и финалом и наконец хотя бы приблизиться ко второму. Кинн не дал ему этого. Ударил по руке, хрипло рассмеявшись: - Что, нравится? - Иди в жопу, - зло бросил в ответ, мысленно добавив: “И сдохни там”, совершенно не подумав что, кому и когда говорит. - В твою с удовольствием, - Кинн еще раз рассмеялся. Добавил третий палец, отмечая, что мышцы с трудом поддаются. И правда ни с кем не был. Тело не привыкло к проникновению. И впервые за долгое время захотелось быть осторожным. Чтобы этот невыносимо прекрасный мерзавец и дальше страстно выгибался и подставлялся, чтобы в следующий раз сам с радостью сел на член и самозабвенно отдавался, уже зная, помня, какое это может принести удовольствие. Второй ладонью обхватил возбужденную плоть Порша, прошелся по головке, спустился ниже, захватывая мошонку, чуть оттягивая ее вниз, в это же время быстрее двигая пальцами внутри. Порш заскулил, придвинулся ближе, жарко выдохнул: - Да когда же ты, урод, наиграешься!.. - О, мы еще не начали, - Кинн склонился и захватил сосок губами, прижал его языком, втягивая в рот. Порш застонал громче, вцепился Кинну в волосы, удерживая, словно прося только не останавливаться, не прекращать. У Кинна закружилась голова от стонов и шумного дыхания мальчишки под собой, бедра уже сами двигались на его пальцах, а член пульсировал от перевозбуждения. Восторг и чистое, совершенное, почти радостное удовольствие затопило сознание. Как наркотик. Давно он не испытывал подобного от секса. Всё приелось, стало привычным, отработанным почти до автоматизма, оттого и страсть почти умерла, а удовольствие от возбуждения и оргазма затерлось, став серым и обыденным. Но сейчас… сейчас Кинн наслаждался каждым мгновением, каждым вздохом и стоном, каждым прикосновением, наслаждался наглым мальчишкой… - Господин Кинн, - этот голос ворвался в разум, всё спутал и поднял бурю из злости и раздражения. Кинн выпрямился и уставился на Вегаса. Порш под ним заметался, в момент растеряв все свое очаровательное возбуждение и сексуальную томность. Оттолкнул от себя, выбрался, пытаясь прикрыться руками. Пришлось сцапать его за плечо и усадить обратно, придавив тяжелой рукой, рыкнуть сквозь зубы: - Сидеть! Вегас мягко, будто облизывая, посмотрел на Порша. Затем перевел взгляд на Кинна, извиняюще улыбнулся, с поклоном произнес: - До Вас не смогли дозвониться. Ваша семья беспокоилась. - Телохранителям моим позвонить не судьба была? - все еще рыча, сквозь плотно сомкнутые зубы, как оскалившись. - Я не подумал, - еще одна улыбка и быстрый взгляд на Порша, - дело срочное. Нужно Ваше присутствие, но если Вы заняты, вторая семья почтет за честь разобраться. Этого хватило, чтобы Кинн поднялся, сделав пару шагов, подхватил свою одежду и бросил Поршу через плечо: - Завтра. Когда оделся, первым вышел из кабинета. Вегас на мгновение задержался, чуть повернул голову в сторону, разглядывая Порша так, что тому стало страшно. - Хорош. Сколько берешь за час? - Денег не хватит, - хотелось бы, чтобы голос звучал грубо, но после всего, что здесь было, он оказался слабым, сиплым. - Посмотрим, - мазнул взглядом, будто лизнул, и вышел. Сегодня Порш был даже расстроен, что им помешали. А вдруг он останется без оплаты? Определённо, дело было только в одном миллионе шестистах тысячах бат, только в этом…