Клуб "Мафия"

“Будь учтивым и терпеливым”, - голос Бига звучал в мозгах, как жужжание назойливой мухи. Учтивым… Порш может быть очень учтивым. Особенно с такими мудаками, как многоуважаемый господин Кинн. У него очень учтивый ботинок. Есть еще кулак, тоже полный учтивости и уважения. Закрытая комната была еще пуста. Внизу, за огромным во всю стену окном, шумела и веселилась толпа. Порш с большим удовольствием оказался бы сейчас там. Хотя… миллион шестьсот тысяч бат будоражили воображение, грели надеждой. “Ты подготовился?” - Биг может и хотел быть деликатным, но Порш не оставил ему и шанса. Вскинулся удивленно, непонимающе глянул, поморщился. “Ты чистый? Белье? Хотя лучше вообще без него”. Огромных трудов Поршу стоило не послать главного администратора. Каким только чудом получилось выдавить из себя улыбку, подмигнуть и предложить: “Проверишь?”. Биг окинул таким взглядом, что не осталось никаких сомнений: мог бы - ударил. Порш встал за маленький бар, будто спрятался, и улыбнулся своим мыслям. Надо было не спрашивать, а просто демонстративно начать расстегивать ширинку. Может и правда врезал бы. Лицо попортил и все, все, товар повредили. Кому такой нужен, с фингалом под глазом. Хотя миллион шестьсот тысяч… Окинул взглядом стройные ряды бутылок, чистые стаканы, шейкеры, маленький контейнер со льдом. “Сам много не пей. Господин Кинн не любит пьяных”. А ведь это мысль. Но тогда есть риск остаться без оплаты. А что, если напоить его? Или подсыпать что? Вот только что? Об этом нужно было позаботиться заранее. В любом случае сегодня Порш не собирался подставлять свою задницу. Надеялся вообще отделаться малой кровью, при том деньги забрать себе. И как это сделать? Может быть, богатенький мудачела любит, когда его долбят под хвост? От этого тоже не легче. Чего стоит перетерпеть? Задницы стоит! Да и Порш испытывал легкую брезгливость и пренебрежение к подобным. Старался избегать. Делать вид, будто и нет таких. Нет ночных улиц, полных леди-боями и сладкими мальчиками. Нет совершенно определенных заведений, отелей и прочего. И сам не понимал, что его так дергает. Научился не замечать ни вокруг, ни в себе. Шорох занавески отвлек от мрачных мыслей. Кинн вплыл в помещение, по-хозяйски окинул все взглядом, и Поршу показалось, что он тоже предмет мебели, часть обстановки. Миллион шестьсот, миллион шестьсот. Миллион шестьсот, твою мать! - Я рад тебя видеть, - Кинн улыбнулся. Порш в последний момент поймал себя за язык и не ответил: “А я тебя нет!”. Только вернул улыбку, хотя, наверное, получилось не очень. Кинн только хмыкнул. - Стакан виски и иди ко мне, - развалился в кресле, небрежным жестом расстегнув пуговицы на пиджаке. “Да чтоб ты подавился этим виски!” Ставя на столик рядом с ним стакан, Порш добавил про себя: “И захлебнулся”. Кинн с удовольствием разглядывал строптивца перед собой. Хорош паршивец! Яркая звездочка в череде послушных, на все готовых шлюшек. Для того и предложил такие огромные деньги, от которых невозможно было бы отказаться. Разнообразить приевшуюся до зубной боли тоску кабаков и парней на одну ночь. - Давай начнем с того, на чем закончили в прошлый раз, - еще раз улыбнулся, будто оскалился, широко раздвигая ноги, явно приглашая на пол между ними. Смотрел, как Порш изменился в лице, зло прищурился, но смолчал. Неожиданно послушно устроился в указанном месте. Замер болванчиком, не мигая уставившись в лицо. Кинн дотронулся до шеи, самыми кончиками пальцев потянул ворот, расстегивая, обнажая до самой груди бархатную смуглую кожу с широким росчерками мышц. Красив подлец. Обрисовывал рельеф, наслаждаясь смущением, тем, как вспыхивает злая краска стыда на щеках, как панически начинает биться жилка на шее. Потянулся, не в силах устоять перед соблазном попробовать эту кожу на вкус, вдохнуть запах сильного, красивого мужского тела. Прижался губами, легко, будто пробуя, лизнул кожу. - Стой! Стой! Мне выпить надо! - Порш, как перепуганный щенок, отпрянул, сжался, почти панически отталкивая от себя руки. Кинн выпустил, еще больше развеселившись. Выпить, так выпить. Хотя это обычно все портит… ну, может, алкоголь расслабит, и мерзавчик не будет так судорожить? Руки дрожали, вообще всего потряхивало. Спрятавшись за баром, Порш с трудом справился с бутылкой, щедро плеснул себе в стакан, тут же залпом выпил. Замер, медленно выдыхая. Нет! Не пойдет! Так его точно сегодня трахнут. И не раз по ходу. Оглядел бар. В стакан налил еще виски, бросил быстрый взгляд на Кинна. Тот со скучающим видом лазил в своем телефоне. Не отрывая от него взгляда, Порш воровато цапнул водку, добавил её в тот же виски, еще на два пальца. Нужно ушатать этого мудака так, чтобы как звать себя не помнил и хер не стоял. Чтобы Биг с Питом его выносили потом отсюда. И какой спрос с Порша потом? Клиент сам нажрался, и Порш здесь совсем не причем. Может и завтра тогда не придет, будет болеть похмельем. Нужно взять себя в руки. Нужно успокоиться. И сейчас пройти и усесться ему на колени, целовать и обнимать мудака, заливая в него это пойло. Порш не раз такое наблюдал. Девочки в его прошлом баре так накачивали толстых немцев и американцев, напаивая до беспамятства. Шел как на плаху. Заставил себя улыбнуться, сесть на руки, прижаться губами к шее: “Это девка, симпатичная, грудастая девка. Блондинка!”. Кинн моментально уловил перемену. И дело было не в том, что из бревнышка Порш превратился в развязного малого. Стакан виски и не такое способен сделать. Нет… слишком внимательный взгляд, прицельный… что-то задумал. Птицей взметнулось подозрение, что подкупили мальчишку. Что-то подсыпал в стакан. Перехватил запястье, которое тот поднес к его рту. Направил руку к Поршу. Тот шально улыбнулся, сделал щедрый глоток, склонился и, обдавая алкогольным духом, прошептал: - Теперь твоя очередь! Кинн осторожно пригубил, перекатывая на языке, пробуя. В виски бы чувствовалось. Подсыпают в коктейли. Но что-то все равно не то. Сделал второй глоток, внимательно разглядывая лицо. Слишком самодовольная ухмылка. И куда что делось?.. Напоить решил? Порш устроился удобнее, закрыл глаза, склонившись и проведя языком по губам Кинна, мысленно повторяя, как молитву: “Блондинка! Блондинка!”. Отстранился, лукаво, как ему казалось, поглядывая из-под опущенных ресниц, еще раз предлагая стакан. “Точно решил напоить”, - утвердился в своей догадке Кинн. Ну держись. Сам нарвался. Щедро отпил и притянул к себе за затылок, впился губами в рот, выливая весь свой глоток Поршу. Удерживая, заставляя проглотить. Пускай подавится! Смешнее будет. Тут же целуя, собирая остатки хмеля. Уже определившись, что делать дальше. Удачно толкнул под руку, разливая остатки на Порша. Поднялся, легко удерживая крепкое тело прижатым к себе. Сделал пару шагов к бару, прижал к стойке, дотянулся до оставленной Поршем бутылки. Дернул с него рубашку с жилетом, оставляя голыми по пояс. Заломил, удерживая за затылок, заставляя выгнуться и выставить удобно голову. Невольно залюбовался длинной шеей, широкими плечами, накачанным телом. До чего же хорош, паршивец! Великодушным и почти театральным жестом, высоко подняв бутылку, принялся выливать, метко попадая в рот. На попытку плотно сжать губы отреагировал жёстко, отпустив только для того, чтобы надавать пощёчин. Снова схватил за волосы на затылке: - Пей! Пей, мерзавец, а то плакали твои денежки. Порш отфыркивался, половину выплевывал обратно, но все равно приходилось слишком много проглатывать. Кинн очень быстро и безжалостно вылил всю бутылку водки. Немного вело, по телу разливалась ватная, душная, теплая слабость. Водка ударила в голову. Порш принялся слабо отбиваться, и это только раззадорило Кинна. Он зажал его еще больше, навалившись всем весом. Шарил руками по телу с этой своей мерзотненькой ухмылочкой на капризных губах. Запустил бесстыдную ладонь за пояс штанов, умело обхватив пальцами член, и Порш понял, что совсем пропал. Самое страшное, что уже и не нужна была мантра о блондинке. Этот внимательный, тяжелый и темный взгляд, губы, чуть кривившиеся от злой страсти, умелая ладонь там внизу сделали свое грязное дело. Или это водка?.. Порш застонал, окончательно расслабляясь и сдаваясь то ли опьянению, то ли себе, то ли Кинну. И тут же проваливаясь куда-то вниз, в алкогольное небытье. Мальчишка опьянел, перестал сопротивляться и просто растекся по барной стойке. Обычно Кинн терпеть не мог пьяных, но этот был настолько хорош, что алкоголь сделал его еще притягательнее. Он так очаровательно сдался, в момент растеряв весь свой мачо-вид, превратившись в абсолютный соблазн. С тонких губ срываются тихие, словно стеснительные, стоны. Глаза прикрыты, голова откинута назад, и уже не нужно удерживать. Бери и владей. Кинн повернул его к себе спиной, штаны упали на пол, обнажая просто восхитительный зад. Не удержавшись, шлепнул по нему, тут же приник, плотно притираясь собственной возбужденной плотью. Вцепился зубами в холку, ожидая, что Порш сейчас болезненно застонет, выгибаясь и выставляя зад. Но ничего не произошло. Все еще не понимая, что происходит, Кинн занялся собственной ширинкой, от нетерпения несколько лихорадочно размышляя, где смазка. Когда скользнул пальцами между ягодиц, наконец понял, что что-то не то… Отстранился, внимательно оглядывая тело перед собой. Мерзавец, сложив руки на барную стойку, устроил голову в изгибе локтя и сладко спал. Стоя. Со спущенными штанами. С голым задом. Перед перевозбужденным и еще более злым господином Кинном. Ну что за придурок?! Кинн отпрянул, раздраженно поморщился. Принялся приводить себя в порядок. Как можно быть настолько бесячим? И тупым? Еще раз оглядел тело в беспамятстве. И таким привлекательным. Ну ничего… у него еще шесть дней. Завтра он никуда не денется.