Возьму котенка в хорошие руки

      Дни шли, заменяясь неделями. Антон все так же сбегал на дополнительные, при чем его даже ни разу не застукали. На улице холодало, птицы летели на юг, а Арсений с каждым днём все больше и больше убеждался, что влюбился. Влюбился в Шастуна. Казалось бы, все так просто, но он совершенно не знает чувств Антона. Он уже вторую неделю думал, как бы незаметно узнать, нравится ли он парню. Он видел его огоньки в глазах, когда тот приходил на занятие, но непонятно, из-за Арсения или из-за простой любви к информатике? Арсений все ходил вокруг да около в своей голове и так и не решался завести разговор. Ну, трус. Никто и не отрицает. И все же Шастуна никак не покидала мысль о том, что его информатик чертовски похож на отца Антона. Нет, по характеру, манере и голосу они были совершенно не похожи, но некоторые черты лица никак не давали Шасту покоя. В четверг ему пришла совершенно безумная мысль. Он вышел из комнаты и бегом направился в гостиную, где, с бутылкой пива в руках, отец смотрел какую-то ересь по телевизору.              - Можно поговорить? - у Антона не поворачивался язык назвать этого человека папой, так что обойдёмся без обращений.              - Валяй, - отец даже не отвёл взгляд от телевизора и пытался сделать вид, что очень заинтересован в передаче.              - А…. У тебя есть брат? - как обрубил. Вопрос прозвучал быстро и остро. Шастун боялся ответа. Очень боялся. И, похоже, не зря. Глаза отца вдруг вспыхнули красным пламенем, а бутылка в руках беспомощно затрещала от сильного сдавливания. Андрей моментально перевёл взгляд на сына, а затем выдохнул и слегка расслабился.              - С чего такие вопросы? - его голос был ровным. Даже удивительно.              - Просто стало инт-т-тересно...- Шастун боялся, что сболтнет лишнего, поэтому уже был на низком старте.              - Нет. Ни братьев, ни сестер. Я был единственным ребенком в семье. А теперь иди и приготовь мне ужин, пожалуйста, - ОН ЗНАЕТ СЛОВА ВЕЖЛИВОСТИ? В голове у Шастуна не укладывалось это. Ему за всю жизнь отец ни разу даже "спасибо" не сказал. Тут явно было что-то не так. Почему он так быстро свернул с темы? Почему говорил так мягко? Боялся, что Антон что-то разнюхал? Но зачем ему скрывать такую информацию? Парень терялся в догадках, но думать на счет этого можно было вечно. Сейчас понятно одно – отец что-то скрывает, но юноше не известно, что.               ***              - Подождите меня! – Сережа мчал на всей скорости, пытаясь догнать своих друзей, которые, ржали, убегая от армянина. Уже была почти середина осени, поэтому холод стоял адский, но Шастун был в одной рубашке в клетку, напрочь отказавшись надевать еще что-либо. Шастуна никогда не лечили, если он был болен. Просто говорили «не выдумывай, иди в школу», поэтому болел он всегда на ногах и иммунитет у него был прочнее некуда. Друзья разом забежали в школу и ринулись к раздевалкам, где уже во всю сплетничали девчонки. Но парни не промах, они решили подслушать. Друзья стали за стенкой и прислонились к ней ушами. Так как стена представляла из себя небольшую деревянную перегородку, то слышимость была наилучшей.              - Вот… А, еще. Герасимов из 10 «А» поспорил с другом, что заставит информатичку в себя влюбиться, – по голосу можно было понять, что это была Оксанка Фролова из их класса. Знатная бабенка, но трещит уж слишком много.              - Подожди, это которая бывшая девушка физика? Ей же лет тридцать, - а это Ирка Кузнецова. Самая красивая девушка класса. По ней успели посохнуть все мальчики параллели. Все, кроме Антона. В ней он не находил ничего привлекательного. Баба как баба.              - Да, в этом то и дело. Алексеевич ее бросил и теперь она его жестко динамит и очень хочет отомстить. Вот и будет хвататься за первый попавшийся круг. Хоть и несовершеннолетний, - девчонки засмеялись, а парни стояли и в шоке переваривали информацию. Неужели их шикарный физик Павел Алексеевич встречался с Ляйсан Альбертовной? Это, конечно, чудеса. Походу, нужно почаще подслушивать такие разговоры, чтобы быть в курсе всех дел в школе.              Парни отстранились и направились к кабинету. У них была физика. И как им теперь в глаза Воле смотреть? Да, это, конечно, все интересно. По идее, у них должно было быть совмещение всех десятых классов для проведения какого-то опыта. Дима, Сережа и Антон зашли в кабинет и тут же прыснули со смеху. Тот самый Герасимов из 10 «А» сидел в анимешном костюме черного зайки и тоже смеялся. Ему было нисколько не обидно, что над ним ржут. Этот костюм он приготовил на следующий урок, который должен был быть информатикой и у второй группы ее вела как раз Утяшева, но решил посмотреть на реакцию Павла Алексеевича, ведь тот был очень забавный мужик и всегда понимал их шутки. Трио уселось на свои места и буквально через мгновение прозвенел звонок на урок. В кабинет зашел физик и его взгляд тут же устремился на Петю. Он заржал во весь голос и, вытирая слезы смеха, подошел к учительскому столу.              - Герасимов, ты извини меня, конечно, но чего же ради вы сегодня при параде? – Воля усмехнулся и устремил взгляд на ученика. Он явно не сулил чего-то плохого. Это был добрый, чуткий и задорный взгляд.              - Так для Ляйсан Альбертовны, Павел Алексеевич, - физик в момент поменялся в лице и серьезно поправил галстук. От его улыбки и смеха не осталось и следа.              - Так, Герасимов, быстро к директору. Это противоречит правилам школы. Данный наряд определенно не приемлем в этих стенах, - глаза Пети стали по пять копеек и он просто замер в одной позе.              - Но, Павел Алексеевич…              - Живо! – никто и никогда не слышал такой голос у Воли. Он всегда был очень веселым и никогда не кричал, но, видимо, сейчас ему ударили по очень больному месту.              Герасимов вышел из класса, но никто даже не засмеялся. Всем было не до шуток. Судя по всему, сплетни девчонок и в правду оказались правдой.              ***       Антон переступил порог своей квартиры. На кухне горел свет и там виднелся силуэт отца парня. Юноша не горел особым желанием заходить туда, но резкое обезвоживание и желание выпить чего-то заставило его пойти в этот ад. Андрей сидел за длинным деревянным столом, который был придвинут к стене. Его бы уже давно пора поменять: грязный, с поломанными ножками, с дырками там и сям, но на это никто не обращал внимания. В этой семье явно не было «лишних» денег, хотя «не лишних» на алкоголь у отца было предостаточно. Он померил сына томным взглядом и отвернулся к стене. У Шастуна от предвещания какой-то фигни, начали трястись руки. Он взял в руки графин и стакан. Прозрачная жидкость начала переливаться, как вдруг рука резко дернулась и стакан отчаянно полетел вниз. Его осколки разлетелись так далеко, что несколько моментально впились в икру парня и тот истошно завыл, забыв, где находится. Отец тут же вскочил из-за стола и прижал подростка к столу.              - Ты что творишь? Ты забыл, где находишься, а? – по щекам парня медленно текли слезы от ужасной боли в ноге. – Ты мне тут еще поплачь! – отец не говорил, не кричал, он рычал, рычал как страшный зверь, готовый напасть на свою добычу. – Значит так, сейчас здесь все уберешь и не дай бог здесь останется хоть один маленький осколок, я тебя прикончу! А потом отдаешь мне свой телефон и идешь в свою комнату, - противоречить отцу было самым неправильным, глупым и бесполезным действием. Это парень усек еще лет в двенадцать. Поэтому, когда отец ушел в гостиную, юноша быстро подмел все осколки и помыл пол, с каждым разом щурясь от боли в ноге. Закончив с кухней, Антон направился в ванную и тщательно обработал рану на ноге. Ничего серьезного, и на этом спасибо. Затем Шастун, ступая как можно тише, направился в свою комнату. Было понятно, что сегодня ему на дополнительные соваться не стоит. Это явно чревато очень плохими последствиями. В своей комнате он наконец переоделся и сел на кровать. Через секунду в дверном проеме появился отец с протянутой вперед рукой. Юноша вздохнул и протянул ему свой телефон. Андрей вышел, но после раздался какой-то незнакомый парню щелчок. Стоп. Он закрыл парня на замок? Антон лихорадочно дергал ручку, но она не поддавалась. Прикол в том, что он даже понятия не имел, что к его двери есть ключ и ее можно закрыть. Что ж, делать было нечего.