Оттенки мира

Сергей всегда любил интервью, но ненавидел провокационные вопросы. Они окутывали фиолетовым, заставляли поежиться и вспомнить то, что он давно оставил позади. Он был уверен, что попытки забраться в его личную жизнь — это угроза. Сперва они лезут в постель, а потом пытаются вывернуть душу. Юля Пчелкина ему нравилась. Яркая, все время предстающая в новом цвете. Казалось, она меняется ежесекундно. Умная, умеющая подбирать вопросы так, что они касались легким, голубым цветом, не вызывая дискомфорта. Порой Сергею казалось, что Юля просто умеет подстроиться под того, с кем работает. Хорошее умение для журналиста. Иногда хотелось понять, какая она на самом деле, но Сергей забывал об этом сразу, как за ней закрывалась дверь. Ему было интересно здесь и сейчас, а надолго этот интерес не задерживался. Сергей знает, что вопросов про Хольта не избежать. Сейчас их роман волнует, похоже, каждую собаку в Питере. Хольт и Разумовский. Разумовский и Хольт. Слияние двух корпораций? Любопытный пиар-ход? Истинные чувства? Ответы на эти вопросы не пытается найти только ленивый. И то, потому что ждет, что за него это сделают другие, но при этом постоянно обновляет страницу с последними сплетнями светской хроники. Августу все равно. Он лишь смеется и откидывает газеты в сторону, а в браузере закрывает вкладки с их фотографиями. Августу приятно, Сергей видит, как желтый вспыхивает ярче, когда на губах того появляется самодовольная улыбка. После таких статей их ночи еще страстнее, а прикосновения Августа более требовательны, чем обычно. Каждое касание вспыхивает красным на коже Сергея. Доказательством страсти, желания, стремления обладать. Своих прикосновений Сергей на Августе не видит, они словно растворяются в желтом цвете. Август принадлежит себе, слишком яркий, готовый затмить любого. Сергею это нравится. Он хватает эти цвета, насыщается ими. Он так устал от серого, бесцветного мира. Сергей боится, что мир снова потеряет краски, если Августа не станет. А ведь Сергей снова может рисовать. Финский снова голубой, а глаза Олега — карие. Детский дом по-прежнему серый, но в картинах все чаще появляются оттенки оранжевого. Детский дом — это Олег, память о нем. Сергей может рисовать, потому что Август снова наполнил его жизнь красками. Август сделал то, что не получалось ни у кого. И терять это Сергей не намерен. При этом вся эта шумиха давит, раздирает изнутри, снова ложится фиолетовыми подтеками на уже золотой цвет Сергея. — Август ваша первая любовь? Сергей теряется, когда вопрос Юли касается его. Удивительно, но он не бьет фиолетовым, не оставляет следы на коже, которые к вечеру точно станут еще ярче. Вопрос обволакивает оранжевым, заставляет Сергея вспомнить совсем другой цвет. Сергей помнит, что не был золотым, никогда не был. Сергей не был дорогим. Он был единственным. — Нет, — ответ срывается с его губ голубым. Сергей хочет поймать этот цвет, но он так быстро исчезает, растворяется в других вопросах Юли. Блеклых и бесцветных. Сергей чувствует, что потерян.