Оттенки мира

— Вы, должно быть, Олег Волков? — Сергей наблюдает, как оранжевый встречается с желтым. Это вспышка, столкновение, ни один из цветов не хочет казаться слабее. Август жмет руку Олегу. Тот смотрит на него с невозмутимым выражением лица. Сергей видит, как скачут черные пятна. Сергей чувствует, что Олег растерян. — А вы? — спрашивает Олег. — Август Ван дер Хольт. Тот самый. Я жених Сергея, вы разве не читали газет? Сергей видит, как оранжевый вспыхивает и тут же гаснет, желтый поглощает его. Это так неправильно, так пугающе. — Было не до них, — сухо отвечает Олег. — Олеж, твоя комната. — Сергей наконец-то отмирает, даже выхватывает сумку из ослабевшей руки Олега. — Ты голоден? Тебе надо в ванную? Бесцветные слова срываются с губ. Сергей понимает, что несет какую-то чушь, хотя больше всего хочется спросить «как». Но сейчас не время для этого вопроса, да и компания неподходящая. — Сереж, мы опаздываем, если ты не забыл. — Голос Августа слишком приторный, обволакивает словно патока. Сергей пытается поймать взгляд Олега, но тот смотрит куда угодно, только не на него. — Иди один. — Ты знаешь, что это мероприятие крайне важное для нас обоих. Слова Августа черные, пытаются давить, но сейчас, когда оранжевый, пусть и потухший, рядом — это не имеет никакого значения. — Иди один, — повторяет Сергей. — Поговорим позже. Дверь хлопает с фиолетовым звоном, Август уходит, но больше Сергею не кажется, что цвета исчезнут. Он фокусируется на слабом оранжевом. Так непривычно не видеть его ярким. — Как? Слова стекают кроваво-красным. В них словно выплескивается вся боль, отчаяние, желание, чтобы та проклятая похоронка никогда не приходила. Сергею хочется кричать, а после броситься Олегу на шею. Но он не может. Он больше не принадлежит оранжевому, его судьба и жизнь давно окрашены всеми оттенками желтого. Теперь правильно так. Олег друг, всегда им будет. Просто друг. Сергей теперь Хольта. — Плен. Короткое, темно-фиолетовое, как удар плетью. Сергею кажется, что только что его самого рассекли надвое одним точным ударом. Фиолетовый стекает по щекам. — Олеж… Шаг вперед, но его останавливают белым непривычным жестом. — Не надо… — Бесцветно, надломленно. — Я не знал куда… У меня же только… «Ты» вспыхивает в сердце Сергея всеми оттенками оранжевого, но так и повисает в воздухе, непроизнесенное. — Я, пожалуй, лучше пойду. Белым. Бесцветным. Прозрачным. — Нет. Мы же семья. — Сергей хватает за руку, видит, как оранжевый вспыхивает на секунду ярче, а на запястье расцветают голубые следы. — Я рад, что ты счастлив. Правда, рад. Белый исчезает, растворяется в оранжевом, который становится еще тускнее.