Поменяться местами

POV Рене: -Что за срач у вас тут? – спрашиваю Каулитца, с ужасом оглядывая студию. -Если хочешь, можешь прибраться, я не против. -Да иди ты! – толкаю Тома, и тот впечатывается в стену. – Так, я приехала сюда не мусор ваш разглядывать! Ну-ка, давай, проведи мне экскурсию! -Хорошо. Пройдемте в звукозаписывающую студию. Здесь вы можете наблюдать старый, обслюнявленный Биллом, микрофон для записи вокала. – показывает рукой. Да ему не музыкантом надо быть, а экскурсоводом. -Это микшерный пульт. Здесь мы доводим писки Билла до нормального состояния. А теперь пройдемте воооон туда! – толкает меня вперед. – Оооо… Моя деееткаа…. -Это ты мне?! – начинаю возмущаться. Но нет. Каулитц бросается вперед меня к чехлу с гитарой, и достает свой агрегат. -Вооот, это моя любимая гитаркааа! – жмет ее к себе, крутя непонятные шняги. -Ох, да у вас любовь, как я посмотрю… Сыграй что-нибудь, ты обещал. – сажусь рядом с Томасом на пол, и вопрошающим взглядом требую. -Эммм… Ну что тебе сыграть? Из нашего или что-то другое? -Плевать. Просто хочу посмотреть, как это делается. -Посмотреть? А давай, я тебе научу? -Смеешься? У меня не пальцы, а сардельки! Как застрянут в струнах, и что потом? -Глупая. У тебя замечательные пальцы! Все, сейчас я тебе все покажу, а потом сама попробуешь, ОК? -Ну ОК… Пошел подключать свою гитарку. Придумал еще, учить меня играть на этой штуковине… Сижу на полу, как дура, и смотрю, как Томас настраивает ее. Он такой сосредоточенный, вслушивается в каждый звук. -Есть! – вскрикивает невероятно писклявым голоском, и бежит ко мне, садясь рядом. Начинает наигрывать какие-то аккорды, виртуозно шевеля пальцами. Мой мозг вскипает от такого зрелища. Господи, я не могу ручку даже держать нормально, всегда выпадает, а этот гитаристишка шурует своими пальчиками со скоростью света, производя звуки невероятной красоты. Сижу в а*уе, а он заканчивает играть и с фразой «Смотри, как все просто» сует инструмент мне в руки. -Какого хрена? Я в жизни так не сыграю! Мне бы хоть струны не порвать… -Тааак… ОК. Начнем с азов. Знаешь, что такое барэ? -Ээээ… - ну вот, чувствую себя полной дурой. -Не беда, иди сюда! Отодвигает гитару в сторону, и приглашает сесть перед ним. Сажусь. Том ставит ее передо мной, обхватив ее руками. Отлично, теперь я в его плену. -Клади руки на мои, так легче. -Это уже коварное соблазнение, Каулитц! – поворачиваю голову к нему, и встречая пронизывающий взгляд, сразу отворачиваюсь. -Рееен… - томным голосом спрашивает на ушко. Господи, мне кажется, что я начала таять и растекаться по всей студии от ощущения его близости. Какая сейчас гитара... совсем не до нее. Ну нет, я все равно его обламываю! -Чего тебе? -Я тебе нравлюсь? – спрашивает, безо всякого стеснения. -Какого х*я, Каулитц?! – как ошпаренная выскакиваю из «объятий» и смотрю на офигевшего Тома. –Какой нафиг «нравлюсь»? Ты с ума сошел? Я тебя знаю всего один день! Трахнуть меня захотел? Так ты не по адресу! - шикаю в его сторону, и собираюсь подняться с пола, как вдруг тот хватает меня за руку и тащит обратно. -Пусти! Чего тебе надо? -Рен, перестань! Я же вижу, что не безразличен тебе! Почему ты врешь сама себе? Это неправильно! Его слова заставили меня немного задуматься. Ведь и вправду… Я сейчас хочу этого, очень хочу. Но мои чертовы принципы всегда мне мешали. Сколько раз я ловила себя на этой мысли. Но напрямую об этом мне никто не говорил. Может, я врала себе и тогда, когда говорила, что люблю Дрю… мне хотелось в это верить. Так хотелось… Но есть две жутко похожие вещи: любовь и привязанность. И ведь так сложно признать для себя то, что мы сами от себя и скрываем… -Откуда тебе знать? – спрашиваю. Снова хочется реветь, как первоклашка. Том первый, кто проделал, пусть и маленькую, тропинку к моему сердцу и мыслям. Всего два неполных дня, а он уже успел распознать меня и раскрыть. Сыщик хренов. -Хватит. Мне бы было плевать, что ты чувствуешь, если бы я хотел оттрахать тебя и отпустить с клеймом «Оприходована Томом Каулитцем». Подумай сейчас. Чего ты боишься? Что все слишком быстро? Плевать, это не имеет значения. Фанаток? Не проблема, они ничего тебе не сделают… -Я боюсь очередного обмана. Я сама для себя главный обманщик. И то, что ты сегодня видел, еще один. Тре… -Третьего не будет. – Том начал приближаться. В голове промелькнула мысль, что он сейчас меня поцелует, и тогда мне точно хана, потому что сама я от него не отлеплюсь. Ну, давай же, Рене! Это шанс, которого может потом и не быть! Ты должна ответить! Ну?! Целуй же его, дура! Он все ближе и ближе. Но Том просто… обнял. -Рене, ты такая хорошая. Только не вырывайся сейчас. Я тебе все равно не пущу. -Ты придурок, Каулитц. – улыбаюсь и утыкаюсь носом в шею. – Ты как ракета. -Почему? -Слишком быстро меня окрутил, засранец. -Это значит да? -Что да? – не отрываясь от теплого тела, спрашиваю. -Я тоже тебе нравлюсь? -Если бы не нравился, я бы сейчас тебя не обнимала. Так мы просидели еще минут 20. Не хотелось отрываться, что ли. Дрю почти никогда так не обнимал меня. Особенно последнее время. Но сейчас плевать, меня обнимает тот, над которым я ржала все юношество. А теперь, кажется, влюбилась. Поддалась влиянию этого ловеласа. Но нет, он не такой. С ним я чувствую себя уверенней. Он заступился за меня сегодня. Но в голове не может уложится столь быстрая цепь событий. От Тома пахнет свежестью и еще каким-то неуловимым запахом. Кажется, это его запах, особенный. это не одеколон, которым обливаются все парни, стараясь понравиться девчонкам. Нет. Это исходит из него. И от этого запаха я улетаю. Его пальцы виртуозно скользят по моей спине, как по струнам гитары, вызывая мурашки и жар во всем теле. Пожалуй, такое со мной впервые. Его дыхание ровное. Он спокоен. сосредоточен на чем-то, наверное. Он теплый и холодный одновременно. Поэтому он заставляет меня испытывать и жар, и те самые мурашки. И сейчас я полностью в его распоряжении. Наглая, бойкая Рене ускакала вместе с моим разумом , как только мы коснулись друг друга. -Слушай, я никогда не буду вести себя с тобой, как твой этот… -Забудь. Ну его в зад. Иначе сейчас снова разревусь. -Мда. Все я молчу. Эммм… Может встанем с пола, как-то… -ОК, у меня задница уже прилипла. Отрываемся друг от друга. Сейчас мне хорошо. Забываю все проблемы с этим чертовым переселением душ и с этой теткой. Просто не думаю. Хотя надо бы. Томас берет меня за руку и тащит в какое-то непонятное помещение. Кажется, это у них «кухня», если можно так сказать. -Может, кофе? У нас просто больше ничего нет.. – улыбается, и смотрит на меня таким умильным взглядом… -Да, давай. А то я, знаешь, как-то устала.. взбодриться надо… а вообще, ты мне нормально студию не показал! Мне ж надо Герти то рассказать, что у вас тут… -Ох, поверь, она тут уже побывала. И неплохо поет, кстати. Я и не просек, что это не Билл. -Я ей передам… Знаешь, я раньше все над тобой ржала. – посмеиваюсь, глядя, как Каулитц черте как заваривает кофе. Направляюсь к нему и отнимаю чайник, показывая мастер класс. -Ух ты, какие подробности! – отходит всторону и наигранно обижается. Мда, и Тома актер такой же, как и кулинар. -Ну знаешь, ты просто носил такие смешные штаны… - оборачиваюсь, наблюдая обиженного Каулитца. – Да ладно, не одна я такая была. -Бе бе бе… - подходит сзади и обнимает. – Но сейчас то я тебе нравлюсь… - говорит на ушко, целуя куда-то в шею. -Эй… Не так быстро, ковбой! – увертываюсь из под него с уже готовыми чашками кофе, и, конечно, опрокидываю одну из них на Тома. -Бляяядь… Извиняюсь… не ошпарился? – спрашиваю у него, глядя на огромное коричневое пятно на футболке. И чертас два! Из за этого пятна сырая ткань прилипла прямо к торсу Каулитца! Мое слюноотделение снова увеличилось. -Да ладно… застираем. – и эффектно сняв передо мной свое мокрое одеяние, встал, как столб, будто ожидая чего-то. Глаза непроизвольно остановились на чертовых кубиках. -Т..таак! где тут у вас тряпка, м? Надо вытереть п..пол. – начинаю бешено шугаться по «кухне» в поисках. -А у нас их нету… Билл все разобрал, он в них теперь ходит. – с зевотой говорит Каулитц, сладко потягиваясь и пытаясь продемонстрировать свои мускулы. Успокойся. Я и так все вижу. -Эмм… может, оденешься? – спрашиваю на лету, все еще не теряя надежды найти чертову тряпку и отвлечься протиранием полу. -Зачем? Мне так хорошо. Тебе не нравится? -Каулитц! Мы кажется с тобой говорили уже на эту тему! – резко разворачиваюсь и натыкаюсь прямо на Тома. -Какую? – смотрит и снова улыбается своей блядской улыбкой. Господи, Каулитц, что ты со мной творишь… Раздался щелчок двери. Вваливается какой-то мужик. А мы с стоим так близко! Да тем более кое-кто без верха. -Сукин ты сын! – орет на всю студию. – Вы где шлялись с Биллом, а?! Что за х*й?! Вы пропустили два, слышишь, ДВА интервью. А это кто? Здравствуй, милая девочка… - сразу же меняет тон на сюси-пуси. -Эмм.. Это Рене, знакомься! И вообще-то, Дэвид, ты отпустил нас на отдых из за Билла, не помнишь? – говорит том, слегка прикрываясь. -Помню! Мало ли что я сказал! Так, я не понял, почему ты полуголый, в студии, с… как там тебя, девочка? – щелкает пальцами, пытаясь вспомнить. -Рене. – рявкую и отхожу от Тома. – А это кто? – шепотом спрашиваю. -Продюсер наш. Короче валим, иначе он надерет мне зад. – посмеиваясь втихаря, берет меня за руку и тащит на выход. -Слушай, Дэвид, нам надо бежать. Там это… Билл звонил… он снова в джинсах застрял! – выбегаем из студии и слышим громкие маты продюсера.