Поменяться местами

POV Герти: -Ооой… Смотри! Птииичка! -Нет, Герти, это не птичка. Это машина. -Нет! Это птичка! Это большая птичка! Видишь? -Успокойся, Боже. Мы уже почти приехали. -Нет! Ну смотри… Ну она такая красивая! -Да кто?! -Птичка бля! Я находилась в машине Билла в полулежачем и полусознательном состоянии. Не знала, что от алкоголя у меня бывают глюки. Ведь я и вправду видела птичку! Вот, у нее глаза светятся, хвостик, и крылышками машет! Сколько я хапнула, не известно. Но с градусом у меня всегда были проблемы. Чисто психологически я не переношу алкоголь. Но выпивая каплю, втягиваешься. И хрен оторвешь. Вот и сейчас я валялась на заднем сидении машины, хохоча себе под нос и играясь с пальцами. Один я назвала Гоги, другого Пуки. -Гоооги! Привет! Как дела? – говорит один палец. -Пуууки! Братюня! У меня все отлично! Мой лось вчера купил гамбургер, а потом его стошнило…. -О нет, Гоги! Пичаль… А мой жираф потянул шею…. Она у него теперь воооот такая длинная! -О нет, Пуки! Срочно наложи ему воротник! -Я не умею! -Я спасу твоего жирафа, Пуки! Гоги спешит на помощь! Та-да-да-да та-да! – сказал один из моих пальцев, и прихватив другого, улетел в приоткрытое окно. -Спаси его, Гоги! Я всегда буду помнить твой героический поступок! – орала я на всю улицу, высунувшись из окна и смотря на свои, теперь уже геройские, пальцы. -Твою мать! Ты что творишь? – заржал Билл, глядя на мое безбашенное поведение в боковое зеркало. – Так, все, мы на месте. Вылезай. Слово «вылезай» как нельзя лучше подошло мне. Я буквально вывалилась из машины, ударившись об какую-то штуковину. Все бы ничего, но удар пришелся как раз на то самое место. Раньше я ухахатывалась с парней, которым давали по яйцам, а они кривлялись от боли, как умалишенные. Что ж, Бог вознаградил мне весь мой стеб над ними, дав испытать это на себе. -Сукааааа! Ай! Как больно! – хватаюсь за ушибленное место, и ору как ненормальная. Лицо самопроизвольно корчится, колыхаясь то в одну сторону, то в другую. Голова не варит, мозги плавятся, рожа кривляется. Ужасно. Через пару минут конвульсий немного прихожу в себя. Поднимаюсь на тоненьких Биллиных ножках, и выделывая зигзаги, все же дохожу до дома. -Мы дома! Том! – орет Билл моим голосом, придерживая меня, иначе я вырублюсь прямо у входа. Проходим дальше. Мои глаза закрыты, мне лень разлепить их. Можно сказать, что алкоголь меня еще и усыпляет. -Ох мать вашу! Я ничего не видел! – орет Билл, и резко отворачивается. Никак не пойму в чем дело, но кое-как открыв глаза, вижу Рене обнимающую Тома. В пьяный мозг приходит куча остроумных подколов для них, но меня хватает только на «Как мило!» В голове что-то переклинивает, и я обвисаю на Билле. Тот чуть не сломался. Такая двухметровая туша повисла на тоненькой, маленькой девочке. Что было дальше, не помню. POV Рене: Том начинает медленно чмокать меня в шею. По моим правилам, я должна уже давно хамить его и избивать за невыполнение договора о Мачо. Но мне не хватает решимости сделать это, потому что мне доставляет неземное удовольствие все происходящее. -Том, перестань… ааа… все, хватит… - шепчу я, не знаю, зачем. -Ты такая красивая… - прижимает меня к себе и сажает на колени. -Что ты творишь… Так нельзя… Мы потом будем жалеть… - неуверенно бормочу, смотря куда-то в потолок, пока тот продолжает покрывать шею поцелуями. -О чем жалеть? Если людей тянет друг к другу… -Тянет? Значит потянет, и отпустит, да? Ну уж нет, Каулитц. Я в такие шлюшские игры не играю! – отталкиваю его и пытаюсь слезть, но руки крепко сжимают мою талию. -Ну уж нет. Ты никуда не пойдешь. -Отстань! Я не нанималась тебе в проститутки! – ору на Тома, барабаня кулаками по плечам, но тот не преступен. Дубашу его еще минуту, но руки подводят и устают. Снова обвисаю на Томе. А он сидит и ржет. Вот так сидит и ржет! -Ну и что смешного?! – недовольно бурчу ему. -Я тебя как-нибудь запишу в карате. Навыки у тебя есть. – хихикает -Дурак. -Рен? -Чего тебе? -А можно я тебя поцелую? Не успев ничего ответить, я услышала щелчок двери. Ввалились Билл и Герти. Биллино тело было в довольно «помятом» состоянии, и бездушно болталось на теле Герти. -Ох мать вашу! Я ничего не видел! – запищал Билл, и отвернулся. Я пулей сиганула с Тома, и шлепнулась прямо на пол. Герти что-то пробасила, и мигом отключилась. -Я смотрю, вы нашли общий язык… - заржал Каулитц, подхватывая обессиленное тело. – Вы не стесняйтесь, продолжайте. Я пойду Герти спать уложу. Мы с Томом остались вдвоем. За дверью послышался грохот. Это наверное Билл так мою пьяную подругу спать укладывает. Сижу на полу, глядя на развалившегося на диване Каулитца. Он почесывает затылок, словно что-то обдумывая. -Эмм… пойду-ка я.. Помоюсь! Гель для душа есть? – спокойно спрашиваю, как ни в чем не бывало, поднимаясь с пола. -Есть. Биллины возьми. – ехидно улыбается. -Замечательно! – гордо разворачиваюсь и иду к ванне. Чувствую взгляд Тома на себе. Вода имеет замечательное свойство – успокаивать. Стою под горячими струями, растворяясь в них. В ванне Каулитцев море всякой херни: от кондиционера для волос до щипчиков для бровей. Готова поспорить, что из этого богатства Томино только мыло и зубная щетка. Размышляю над последними событиями. Это что-то невероятное. Еще полторы недели назад все было как всегда, а теперь вокруг творится непонятная х*ета. Безусловно, главная дилемма – трансформации тел Кау и Вольф, но их это, по ходу, уже не колышет. Ну как же, подруга то на седьмом небе от привалившего счастья. Выключаю воду, выхожу из душа. И тут понимаю: я блядь полотенце не взяла! Стою посреди ванны голышом! Приходится звать на помощь кого-то из братьев. Собираюсь духом и… -Каааулииитц! – ору и жду, какой из них отзовется. Благо дверь запирается изнутри. Слышу быстрые шаги. -Эй! Что случилось? – взволнованный голос Тома за дверью. -Ну я тут что-то лоханулась немного… Эмм.. У вас есть полотенца? -Что? Полотенца? А что это? – издевается он, барабаня пальцами по двери. -Том, хватит придуриваться! Принеси мне полотенце! -Никаких полотенц! У нас в семье традиция после душа ходить голыми! – серьезным тоном заявляет мне через дверь. Но я то знаю, на что рассчитывает этот подлец. -Ну все! Вот я выйду… Неси полотенце! – ору ему. -Ну ладно, ладно… Проходит минута. Стою, как цапля. На одной ноге. Ужасно холодно. Стук в дверь. -Доставка полотенец! Бесплатные полотенца! – орет Том, как продавец хот-догов. -Так, слушай. На счет три я быстро открываю дверь и ты не глядя даешь мне полотенце, ОК? – инструктирую его. -Ладно. -Раааз… Двааа… Три! – открываю дверь, прячась за ней. Том просовывает руку в проем, даже не глядя на меня. Неужели? Я была уверенна, что этот извращенец пролезет ко мне в ванну и просто напросто изнасилует в душе! -Спасибо. – сухо говорю я, закрывая дверь перед носом Тома. Вечером Каулитцы тихие до невозможности. А Герти где-то вычитала о их ночной жизни. Вон Билл уже клюет носом. А Том сидит с закрытыми глазами в наушниках. Наблюдаю за Биллом. Он так мило себя рассматривает, словно любуется телом Герти. Рассматривает кисти рук, облезлый маникюр, теребит волосы, трогает нос. Губы. -Да ну тебя, Билл! Какой-то ты не интересный! – говорю ему, попивая минералку из бутылки. -Это почему это? – удивляется. -Ну хоть бы сиськи полапал или задницу, так нет, он сидит и руки рассматривает! – сажусь рядом на диван, на котором устроился невинный мальчик. -Идите вы все в жопу… вы с Томом одинаковые. Не знаете такого слова «романтика» и «нежность»! – хмурит брови, продолжая рассматривать руки. -Нашелся тут, нежный… -Я смотрю, вы с Томом уже отжигаете? – спрашивает, кося глаза на свой нос. -Пффф… что значит «отжигаем»? -Ну ты ж сегодня так мило сидела нем… -И что теперь? Прикажешь мне пойти в церковь и обвенчаться с ним? -А что? Пора уже усмирить его либидо, и вдолбить в пустую голову понятие «настоящая любовь». Может ты это сделаешь? -Я? Причем тут я? -Ну у вас вроде как все взаимно… нет? -Так, все. Закрыли тему. Это…это сейчас не важно. Нам надо вернуть вас обратно в свои скорлупки. Ты же не планируешь оставаться в девичьем теле и терпеть все наши особенности? -Нет, не планирую… Но мне это нравится. Вы, девчонки. Какие-то другие… В вас жить легче что ли.. как то по другому себя чувствуешь… Ничего не мешается… -Ага, это был намек на недостаток бюста у Герти? – заливаюсь хохотом. -Ахахах… нет, нет… Я этим сейчас как-то не интересуюсь… и у нее с такими вещами все в полном порядке, вроде бы… -Каулитц, ты больной… Ты вообще здоров? Тебе 20. Слышишь? 20 лет! Ты должен хотеть секса! Всегда! -Я не кролик, чтобы постоянно спариваться! И вообще. Закроем тему… Мне второй братец не нужен… - нахмурился Билл, и удалился в свою комнату, оставив меня в раздумьях о его сумасшествии. Я так же подумала о месте, в котором мне предстоит спать. Этот чертов диван, с которого меня сегодня уже успела стащить какая-то нечисть, не внушал мне никакгог доверия. Конечно, прошлую ночь мы спали кучкой на полу, и всем было вполне комфортно. В квартире тишина. Том даже не высунулся из комнаты. Неужели спит? Лежу под одеялом, боясь пошевелиться и сверля потолок взглядом. С детства каждый думает, что если закутаться в одеяло. Опасность минует тебя. Оно своеобразное убежище от всей х*йни, которая тебе мерещится. Вот и я не изменяю такому принципу. И кутаюсь по горло. Ужасно жарко. Но если раскроешься – пи*дец тебе. Решаюсь вытащить одну ногу для проветривания. Бах! Что-то с грохотом падает. -Боже! – восклицаю на всю гостиную и, сгребая в охапку одеяло, несусь в комнату к Кау старшему. Забегаю к нему и сажусь на кровать, теребя за плечо. -Том. Том! – шепчу. – Мне страшно! Я не хочу там спать! Эта хрень там ходит, говорю тебе! Поворачивает лицо, немного отрываясь от подушки. Такой сонный, такой милый… Лунный свет освещает его заспанную мордашку. -Билл, проваливай… - хрипит он, снова падая лицом вниз. -Блядь, Каулитц! Это не Билл! Открой глаза то хоть! – снова тереблю за плечи. Резко разворачивается. Разлепляя глаза. -Рене? Ты… ты чего? – привстает на руке, потирая лицо. -Я там спать не буду! Мне страшно! Там какая-то хрень! – фаркаю, теребя одеяло. -Ммм… Что же ты предлагаешь? – оживляется, будто зная ответ. -Я буду спать с тобой! Тут не страшно. У тебя кровать большая. Поместимся. – заваливаюсь к нему, расстилая свое одеяло, и вижу довольную ухмылку на лице. -Ну, добро пожаловать! – снова ложится, прикрываясь одеялом. Интересно, что под ним? Вроде он в футболке… Плюхаюсь рядом, блаженно прикрывая глаза и сладко потягиваясь. -Ну воооот, теперь уже не страшно… -А чего ты боишься? – привстает и нависает надо мной, касаясь своими косичками. -Давай не сейчас, а? Завтра тебе все расскажу… не охота вспоминать весь этот страх на ночь… -Ладно… Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом. – улыбается, и смотрит сверху на меня. -О чем например? -О зеленых пони. -Что? Ахахахах… - смеюсь, ворочаясь по кровати. -А что, хочешь сказать, их не существует? -Ну может быть и существуют, только если покрасить их из баллончика… -Ахахаха… -Ты сумасшедший, Том… - смотрю на него, и просто улыбаюсь. Потому что хочется. И хочется всегда вот так болтать с ним перед сном. Тянусь к губам. Но нет. Меняю траекторию на щеку. Тот улыбается, уваливаясь на подушку, и сгребая меня в объятия. Я не вырываюсь. Мне до дикости приятно чувствовать его так близко. Укутывает нас одеялом. -Это чтобы никто нас не тронул. -Читаешь мысли. -Я знаю. Утыкаюсь носом в ключицу, снова ощущая его запах. Том сейчас для меня все. Это помешательство, болезнь, забвение, сумасшествие. С каждым прикосновением новая стайка бабочек в животе. Он обнимает так аккуратно, так нежно…Он заполняет меня полностью. Без остатка. И я таю. Таю в его руках, которые гладят мою спину, покрытую мурашками. Он не смеет касаться других частей тела. Сейчас в нем нет не капли будничной пошлости. Все исчезает со светом луны. Ночь меняет его. Ночью он понимает правила игры. Он не должен делать лишних ходов, и тогда мы сможем выиграть в ней, обойти соперников и придти к финишу. Главное – не делай лишних ходов.