Тенью детства

— Отблагодарите вашу родину, славную Марлию, юные курсанты! — звучал громко и твёрдо голос мужчины, обращаясь к сотне детей. — Защитите землю, по которой вы ходите. Защитите марлийцев, что дали право вашей нации существовать, несмотря на совершённые грехи перед всем миром. Защитите свои семьи и семьи сограждан. Докажите, что Марлия не зря подарила вам жизнь!       Юнцы стояли в рубашках с коротким рукавом, в бежевых шортиках до колена, идеально выглаженных со стрелками вдоль, белые носочки выглядывали из чёрных туфель, на тонких руках жёлтые повязки. Все как один, кадеты слушали главнокомандующего, внимая каждому слову. Они здесь лишь за одним — стать Воинами Марлии. Каждого отправила семья, ведь в таком возрасте самому сложно что-то решить, но все уверены, что это их собственное решение стоять здесь и сейчас. Ради блага народа, ради родных и близких! Неважен пол, неважен возраст, неважно состояние семьи, главное — их происхождение. — Пс, — один мальчик одёрнул стоящую рядом девочку. — М? — она отвлеклась от разглядывания командора и повернулась к незнакомцу. — Носочек, — мальчишка кивнул на её ногу.       Девчонка ойкнула и наклонилась, чтобы поправить спустившийся носок, но её тут же пихнули в бок, заставляя выпрямиться. Девочка тут же выстроилась по струнке и увидела перед собой мужчину средних лет, что буравил её презрительным взглядом. Один из профессоров училища, судя по строгому костюму и суровым глазам. Так и веет холодом с каждой его черты, даже пахнет будто зимой. — Когда говорит командир, нужно слушать, — зашипел он, выделяя каждое слово, и схватил её за голову, заставляя повернуться к сцене.       Стоящие рядом ребятишки тут же бросили недовольный взгляд на недотёпу, что раскраснелась от стыда и уже не рискнула отводить взгляд, даже пошевелить пальцем боялась. Другого и нельзя ждать от кадетского училища. Мальчик виновато улыбнулся и решил, что обязательно к ней подойдёт после приветственной речи. Их распределили на пять групп, чтобы начать обучение в более комфортной обстановке, но будет большой удачей, если всего через пару лет отбор пройдёт хотя бы половина. Затем их ряды и вовсе сократятся раз в шесть, пока не останутся лучшие из лучших, что унаследуют силу разумных титанов. — Вольно! — скомандовал мужчина и ушёл со сцены, дети заметно расслабились и выдохнули.       Теперь им выдалась возможность рассмотреть друг друга и познакомиться ближе, хотя бы спросить имена будущих одноклассников. Мальчик с тёмными волосами и подбритыми висками, что потревожил девочку, хихикнул и повернулся к ней, пока она не ушла. Её волнистые, каштановые волосы, на солнце почти рыжие, убраны в небрежный хвост на затылке, пара прядей выбились и прикрывали шею. Голубые глазки робко уставились на него. Они лишь беззаботные дети, их лица сияют на весеннем солнце, и как блестят их глаза, готовые ко всему, как им кажется, как горит их сердце, не знающее волнения. — Извини, не думал, что ты сразу бросишься поправлять, — он неловко потёр шею, добродушно улыбаясь.       Девчушка открыла рот, чтобы ответить, как сзади к мальчику подошёл кадет и обнял его за плечо, свесив руку. Они похожи, даже очень, словно родственники. Причёски одинаковые, только у второго волосы светлые, русые. И даже носики оба красные на переносице! Но взгляды совсем разные: один так и хочет подружиться, а второй едва сдерживает насмешку. — Как такая коротышка собирается стать Воином? — задорно усмехнулся он и поднял вторую ладонь, указывая на низкий рост незнакомки. — Я не…! — Перестань, Порко, — мальчишка пихнул в бок задиру, — извини моего брата. Я Марсель, кстати. Марсель Галлиард. А тебя как зовут? — весело звучал его голос, а рука добродушно потянулась навстречу. — Нина Белл, — девочка расплылась в улыбке и ответила на приветственный жест. — Всё, хватит, — Порко притворно скривился и разбил рукопожатие, — пойдём домой, есть хочу, — он лениво потянулся и повёл брата к выходу. — До встречи на занятиях! — Марсель помахал на прощание и поплёлся за младшим, толкая его по пути. — До завтра! — прокричала Нина, поднеся ладошки ко рту.       Душная аудитория откликалась испариной на лицах напряжённых курсантов. Пылинки летали в воздухе, поблёскивая в лучах майского солнца. Всего два ряда парт, за каждой сидело по двое с тетрадкой и ручкой. Дети мечтали выйти погулять, выжидали десятиминутную перемену, чтобы выбежать на улицу и подышать свежим воздухом. Нудный голос профессора только усыплял неокрепшие умы, повествуя о том, как «островные дьяволы» оставили здесь элдийцев и живут там, на Парадизе, ни о чём не беспокоясь, укрытые заботливыми высокими стенами из тысяч титанов. Мужчина сидел на краю стола и безучастно читал лекцию, иногда пробегался по лицам ребят, чтобы оценить их вовлеченность. — Если выпустить элдийцев из-под надзора, позволить им совершать поступки всякие, что захочется, — преподаватель следил, чтобы каждый хотя бы краем уха его слушал, — они могут вновь бесконтрольно начать обращаться в титанов, и повторится весь тот хаос, который Марлия стойко перенесла с победой, освобождая мир от гнёта Элдийской Империи.       Одна маленькая рука неуверенно потянулась вверх. — Слушаю, — мужчина обратил строгий взор на курсантку, которой сделал замечание на вступительной линейке. — Профессор, — зазвучал девчачий голосок.       Уж больно знакомый. Порко толкнул локтем брата и кивнул в сторону новой одноклассницы, что они видели вчера. Марсель улыбнулся и уставился на Нину. — Разве было такое, чтобы кто-то в лагере обращался в титана? — спросила она, хлопая глазками. — А, это ты, кадет… кадет Белл, — преподаватель сверился со списком и вновь посмотрел на девчонку, — встань.       Нина послушно поднялась на ноги, выходя чуть из-за парты. Нисколько не стушевалась, даже вид был удивительно спокойным и невозмутимым. — Двадцать отжиманий, — приказал он, презрительно морща нос. — Есть, сэр, — без особого восторга ответила Белл и опустилась на руки, принимаясь отжиматься.       Весь класс уставился на неё, с забавой давая клеймо «чудачки». Её соседка, девочка с тёмными растрёпанными волосами, с неким сочувствием взглянула на бедолагу. Они ведь только пришли с тренировки на улице. Порко ухмыльнулся и чуть приподнялся на локтях, желая рассмотреть получше. Марсель грустно качнул головой, всё же Нина сама себе неприятностей нажила. А она всё краснела ни то от стыда, ни то от крови, прилившей к лицу от физических упражнений. — Есть желающие объяснить кадету Белл, в чём она не права? — профессор заискивающе пробежался по курсантам и заметил белобрысого паренька. — О, кадет Браун, вещайте. — Так ведь… лагерь для того и нужен, чтобы сдерживать элдийцев, поэтому таких историй не было, — дрожащим голосом изъяснялся он, теребя в руках тетрадку. — Хм, — мужчина задумчиво перевёл взгляд в окно, — в целом, можно сказать и так, спасибо, Райнер.       Тот буквально расцвёл от похвалы взрослого и весь засиял. Порко повернулся к нему, так как сидел спереди, и шепнул что-то вроде «вот подлиза». Но Брауну было всё равно, в груди трепетало от счастья, ведь его, возможно, заметили. Профессор даже не обратил внимания, когда Нина поднялась на ноги, отсчитав двадцать отжиманий. Она шумно выдохнула и плюхнулась на стул. Руки неприятно гудели, прошлым уроком была военная подготовка со всеми вытекающим упражнениями, так что сил уже не оставалось. Профессор довольно ухмыльнулся краем губ. — Ещё есть вопросы? — притворно сладко звучал его голос. — Хорошо, тогда можете быть свободны.       Только его нога пересекла порог кабинета, как Нина устало легла головой на парту и выдохнула, замечая два знакомых приближающихся носика. — Опять ты учудила, малявка, — хохотнул Порко, подходя к ней, — что вчера, что сегодня. Такими темпами тебя первую же отчислят. — Не наговаривай, — его брат недовольно махнул рукой. — Вряд ли, — безмятежно протянула девочка рядом, — она же смогла отжаться после долгой тренировки, так что силёнок у неё побольше, чем у многих здесь. Правда с математикой плохо. — Что ты имеешь в виду, Пик? — почти промычала Белл и подняла глаза на Марселя, что глядел на неё без всякой издёвки. — Двадцать три раза ты отжалась, — её губы растянулись в лёгкой улыбке. — Ха-ха, да ты шутишь, — Порко рассмеялся и поперхнулся воздухом, получив от брата в живот.       Нина что-то бессвязно простонала и закатила глаза. — Не расстраивайся, экзамены ещё не скоро, — Марсель сочувственно похлопал её по спине.       Пускай, они все здесь соперники друг для друга, но это не мешает делиться им на маленькие компании, с которыми веселее ходить домой. Всё же путь у них один — до лагеря. Девчонок было немного, так что «женская община» держалась вместе, и теперь Нина шагала рядом с Пик, придерживая большой портфель на спине, что отчаянно сползал и не хотел держаться. Сказывалась усталость от первого дня в училище, никто не говорил, что будет легко, а дальше станет только сложнее. — А тебе сколько? Тоже семь? — Белл выпрямилась и оценила рост соседки по парте, вроде почти одинаковые. — Не, мне уже десять, — с какой-то гордостью ответила Пик, будто чувствуя своё возрастное преимущество. — О, и мне тоже, — к ним подскочил Марсель, — пока что Нина самая младшая. — Даже ты старше? — она удивлённо уставилась на Порко, что плёлся позади. — Что ж поделать, коротышка, — его ладонь легла на волосы Белл, взъерошила и, прежде чем получить удар в ответ на своё нахальное поведение, крикнул брату, — на перегонки до дома!       Мальчишки, задорно смеясь, побежали к воротам лагеря, а затем и вовсе скрылись в толпе учеников, возвращавшихся домой. Некоторых встречали родители, и, приметив своих, Пик попрощалась с Ниной и поспешила в объятия семьи. Белл вдруг остановилась и, поджав губу, с небольшой печалью взглянула на счастливые лица одноклассников. Она лишь поправила лямку портфеля и быстрым шагом поплелась в место, которое с трудом могла назвать домом. Завтра новый день, нужно хорошенько отдохнуть.       На улице пахло майским теплом, солнце нещадно опаляло кожу ребятишек, что стояли с ружьями наперевес. Инструктор доступно рассказывал и показывал, что и как нужно делать. Пока детей не рискнули подпустить к мишеням, дали задание запомнить, в каком порядке разбирать, прочищать, и собирать. А затем отправили бегать с оружием, чтобы укрепить выносливость. Хлопковые рубашки намокли от пота и неприятно липли к телу, мешая движениям. И кто придумал заниматься в такую жару в дурацких тесных шортах?! — Вперёд, грязные отродья, быстрее! — подгонял инструктор, наблюдая за ними со стороны. — Или забыли, что для вас сделала Марлия?!       С каждым кругом становилось невыносимо сложно дышать, ноги подкашивались сами собой. Но участь каждого, кто упал, — строгий выговор и угроза отчисления, что гораздо страшнее переутомления в знойную жару. Ведь тогда, все приложенные усилия станут напрасными. Нина не помнила, какой круг был по счёту, лишь радовалась, что ещё может двигаться. И с завистью поглядывала на Марселя, которому пробежки давались легче остальных. — Кадет Браун, встать! — громыхал голос инструктора. — Н-Не могу, — Райнер стоял на коленях и локтях, пытаясь отдышаться. Всё тело тряслось от нагрузок. — Встать, я сказал! — приказал он, пиная кадета в рёбра.       Белл приближалась к ним и думала, стоит ли помогать бедолаге. Ведь если ряды курсантов поредеют, то шанс получить звание почётного «марлийца» будет выше. Нина продолжала сомневаться, а чёртов Райнер был всё ближе и ближе. Цыкнув, она остановилась и тяжело вздохнула, выпрямилась по струнке и серьёзно взглянула на инструктора. — Позвольте, помогу, — скорее промямлила Белл, язык заплетался. — Вставай давай, — её ручонки скользнули к Брауну и попытались поднять бренное тело, что пребывало на последнем издыхании. — Райнер, не раскисай, — Марсель, как всегда сияя, подбежал к ним и уже его сильная рука помогла кадету подняться. — Я это возьму, а ты беги, — он заботливо забрал ружьё Брауна и побежал сразу с двумя. — На поле боя своих не бросают, да, сэр? — как-то слишком панибратски звучал её тон в отношении к старшему ещё и марлийцу, но тот будто не обратил внимания. — В строй! — инструктор лишь указал ей пальцем вернуться к занятию, сдержав снисходительную ухмылку.       Вскоре курсанты валялись на земле, кому-то повезло упасть на траву, и тяжело дышали, приходя в себя. Порко рухнул рядом с братом и перевернулся на спину. На глаза опять попался Райнер, что по мнению самого Порко, был ещё большей недотёпой, чем Нина. Хотя девчонка, впрочем-то, не хуже остальных справлялась, бодренький среднячок среди тех, кого понабрали. Если бы ещё глупостей не делала, да язык за зубами держала, так и вполне могла стать кандидатом. Но может перевоспитают, научат, хотя здесь нянчиться никто не собирается. — Кадет Галлиард, — донёсся голос мужчины где-то сверху.       Оба мальчишки сразу распахнули глаза и подскочили на ноги. Тренер держал в руке отчётный журнал и карандаш. — Тот, что Марсель, — он не поскупился на лёгкую усмешку.       Порко одновременно с досадой и радостью сел обратно на прохладную траву. Его взгляд зацепился за Нину, что непринуждённо общалась с Пик. «И что брат за ней таскается?» — голова мальчика склонилась на бок, будто это поможет разглядеть что-то новое в Белл. Они здесь уже неделю, а та всё никак не намотает на ус, что некоторые вопросы профессорам лучше не задавать. Зато остальным потеха смотреть, как Нина краснеет и отжимается, и ему в том числе. — Да, сэр! — бодро откликнулся Марсель. — Молодец, — только и сказал инструктор, а затем вновь ушёл. — Благодарю, сэр! — он осел на землю, и ради такой мелочи его подняли. — Куда смотришь? — Да так, никуда, — Порко подложил ладони под голову и прикрыл глаза.       После недолгой передышки кадетов вновь загнали в тесный кабинет, и настежь открытые окна не спасали от духоты. На большой доске висела карта, где на границе Марлии и ещё одного государства нарисованы стрелочки и разные обозначения. Профессор водил указкой и с огромным воодушевлением рассказывал о стратегиях, которые разработало командование, чтобы привести Марлию к победе. Так и сквозило восхищение нынешними генералами, «гениальными умами» Марлии. Юнцы записывали каждое слово в тетрадку, боясь что-то упустить и не понять. А это, к сожалению, не редкость в таком деле, особенно, если не считаешься одарённым, и таких здесь пруд пруди. Не всем дано постигнуть науки, не всем дано стать сильными и выносливыми. Те, кто смогут добиться и того, и другого в грамотном соотношении, имеют огромный шанс попасть в ряды лучших. — На этом примере, я хочу показать вам, что в бою нужно… придумывать что-то новое, неожиданное! — преподаватель был больше похож на безумного учёного, хватался за подбородок, теребил очки с большими линзами, а затем снова показывал на карту. — Ваше тело должно быть сильным, а мозг гибким. Понимаете, детишки? — Да, сэр, — в унисон протянули кадеты. — Знаю, по началу, должно быть, сложно всё осмыслить, родители вряд ли вас дома учат такому, — он нервно поправил очки на переносице, — если вообще учат чему-то, — уже тише добавил профессор с долей презрения и хохотнул, прикрыв рот пальцами.       Чья-то рука поднялась. Все уже знали, кто это был. — Да, Белл?       Курсантка встала, вновь привлекая к себе внимание. Кажется, это уже стало обыденностью. Марсель и сам начал мысленно умолять её замолчать, иначе выкинут и не вспомнят, что такая была. И причины такого поведения до сих пор неясны, пытается на слуху быть или просто-напросто глупая? Порко усмехнулся, ожидая очередной упор лёжа в исполнении Нины. Помимо очередных физический занятий устраивает себе дополнительные тренировки почём зря, можно ведь отсидеться и отдохнуть. — У меня нет родителей, сэр, — вдруг сказала она, по аудитории пробежал неоднозначный ох, — но Марлия для меня стала отцом и матерью. Поэтому, прошу, научите всему, что знаете, — Белл поклонилась.       «То есть как нет?» — Марсель нахмурился, надеясь, что Нина шутит в своём откровенном признании на виду всего класса. Порко переменился в лице, а затем повернулся назад и несильно шлёпнул Райнера по ладошке, мол: «видал, как надо подлизывать, неумёха?» Пик внимательно вглядывалась в лицо соседки, пытаясь понять, сколько правды в её чересчур чистых и искренних словах. Хочешь соврать — скажи правду, да? — Ой, милая, конечно, — профессор суетливо почесал затылок, смягчившись перед осиротевшем ребёнком. Всё же перед ним дети, пускай, и элдийские.