Шепот чёрного шелка

Кощеева была в ярости. Она всегда имела очень плохую привычку подслушивать, и ей твердили, что это может привести к плохим последствиям - ещё с самого детства твердили, но девочка тогда не верила. Прошло немало лет, она стала скелетом в платье… Но подслушивать не перестала. Теперь же с помощью новых средств слежения она узнала потрясающую информацию – и наконец-то поняла, что именно случилось и как её надули все эти чванные преподаватели Тибидохса. Они не сказали ей, министру, самого главного! Они ни словом не обмолвились о том… Что на самом-то деле существует второе яблоко. Увы, но госпожа Министр узнала о том, что такое вообще есть в природе, только где-то на второй, кажется, день после того, как оказалось, что перед этим съели гнилую грушу, которую кто-то посыпал отравой, и теперь Бессмертница была готова кого-то убить. Естественно, в эту группу под названием "кто-то" шли все преподаватели и ученики. Кощеева была уверена – если она съест его, то станет намного моложе. Да где там намного – она вновь превратится во всё ту же миленькую, симпатичную девчонку, которой была столько лет назад. Мечты мечтами… Но яблока не было! К тому же, новости о некромагине совершенно не радовали. После странной дуэли, устроенной посреди этого их Тибидохса, Кощеева стала вдруг переживать, что её банально отправят на тот свет и, надо сказать, не зря она по этому поводу так сильно переживала! Далеко не факт, что её оставят живой и здоровой, а не скормят, скажем, злым некромагам. Правда, это возможно только в случае её омоложения, а до него ещё достаточно далеко, но разве стоит рисковать собственной коронованной особой, если все остальные только и пытаются, что убить её, сделать что-то плохое и антигосударственное? А сами? Противно так же и то, что остальные, те, кто именуют себя её друзьями, теми, кто готов помочь ей в любом случае, ведут себя ни капельки не лучше, а очень даже наоборот, и ничего против них не поделаешь! Из-за противнючих врунов, которыми этот Тибидохс был наполнен до самого верха, нельзя было даже разобраться в том, кто прав, а кто виноват. Ученики перестали искать яблоко, потому что его вроде бы как нашли… И боги! Хоть бы кто-то вселился в Кощееву – так нет, она проходила там, где носились их духи, часа три, а ничего так и не случилось. Боги её тоже настоятельно проигнорировали. Увы, но госпожу министр не соизволили предупредить о том, что там не было ни единого бога, и она до сих пор не понимала, почему её столь настоятельно проигнорировали. Увидев, что, кажется, Афина уже "выбрала" собственную жертву, Кощеева носилась там несколько часов, и кости её до жути болели после этой глупой пробежки, вот только новой сущности так и не появилось, словно она и носа там не показывала. Кощеева опустила свой череп на костлявые руки и стала перебирать фалангами пальцев. Безымянный на левой руке почему-то выпадал, что не нравилось Бессмертнице – ей бы в починку… А она ищет яблоко. Молоди-и-ильное! Наконец-то вышеупомянутый безымянный палец удалось оторвать от собственной руки, а баночку с соответствующими маслами - отыскать на полке, и Бессмертница приступила к обработке собственных устаревших конечностей. Руки удалось привести в порядок достаточно быстро, но она понятия не имела, что делать со спиной, которая в последнее время тоже побаливала и давала о себе знать. И что она делает в этой ужасной школе с таким противным климатом? Что она тут забыла? А счастье собственное она тут забыла, молодильное, великолепное счастье, после которого у неё ничего болеть не будет! Молодильные яблоки всегда были весьма большой тайной окружающей местности и казались чем-то потрясающим, пусть и обнесённым странным ликом таинственности и страха. Они не помешали бы, наверное, каждому здесь, но почему-то существовало поверье, что это великолепное яблоко могут найти лишь молодые… И вправду, привлекать окружающих совершенно не хотелось, но если исключительно они могли бы подарить ей молодость, то почему бы и нет? Вот только легенда вызывала некое недоверие. Вся эта молодость и замечательные яблочки казались сказкой о том, что нельзя быть корыстливым. Но нет! Её служаки один за другим пели успешно песню о том, что следует слушать именно их, верить исключительно их словам, а младенец после гнилой груши только мешал. Почему? Ведь Сардаана говорила, что это не так! Теперь Кощеева прекрасно знала, что именно ей следует делать. Отыскать самый большой гниляк, который только попадётся ей под руки, и съесть его. А там уж дальше – как пойдёт, самое главное, что она помолодеет. А несварение лечится плохо. Несварение вообще было весьма неприятным вариантом, даже в том случае, если она не обрастёт мясом и внутренними органами. Никто себе даже не представлял, насколько скелетам трудно спрятать собственные... недостатки, а как уж она долго старалась, чтобы выглядеть до такой степени идеально! Чтобы быть такой прекрасной, какой она на данный момент является! Кощеева провела ладонью, точнее, тем, что от неё осталось, по своему платью – оно больше всего походило на какую-то средневековую тряпку, да, собственно говоря, ею и являлось. На официальные приёмы, естественно, госпожа министр этого никогда не надевала, но сейчас, когда её никто не видел, позволяла себе носить подобное. Во-первых, платье было очень удобным. Она понятия не имела, почему ей так казалось, но удобства от него и вправду не отнять. Во-вторых, кроме великолепного удобства, оно ещё и оказалось слишком страшным, чтобы Кощеева могла быть некрасивее на его фоне. Она себе нравилась. Очень. Странные ткани, наверное, были не слишком приятные наощупь, вот только и этого Кощеева знать не могла. Она стремилась понять, какая на самом деле эта жизнь, вот только сплошные кости на собственном теле успешно мешали это сделать. Да и вообще, в последнее время Бессмертница думала над тем, чтобы попытаться сменить имидж, который в последнее время у неё достаточно серьёзно прихрамывал. От платья воняло молью, оно было абсолютно уродливым и ужасно старым, но Кощееву мало волновали подобные проблемы. Она думала только о прекрасном, о том, как жить и быть дальше, о том… Что когда-то у неё будет не только новое платье, а и новая, вторая молодость, которую она вполне, по своему мнению, заслужила. А пока что, наверное, следует использовать, скажем, какие-то доспехи. От них как минимум не воняет, а то, что тяжёлые, так она веса практически не чувствует, ведь нервных окончаний у неё почти что не осталось. Самое противное, что и мозг был практически только спинной, хотя следует помнить о том, что у таких существ, как она, присутствуют фантомы. Фантомные боли, фантомные вкусы... Фантомный мозг. Правда, некоторые выказывали собственное авторитетное мнение, что у неё был фантомный мозг и до перехода в класс скелетов обыкновенных, но эти оскорбления Кощеева слушать не желала и отрицательно качала головой, стоило только у неё об этом что-то спросить. Вздохнув, несчастная поудобнее устроилась на стуле и потянулась к колокольчику. Следовало вызвать слуг и приказать им кое-что сделать – но здесь слуг не было, потому что в Тибидохсе не положено. Вот уж проклятое место! Зато она могла прихватить с собой кого-то намного более важного и влиятельного – небольшой военный отряд, что, собственно говоря, и сделала, превратив несчастных служивых в собственные игрушки, которыми она могла крутить на все стороны и помыкать до такой степени, что становилось дурно. Спрашивается, а почему те слушали, если им до такой степени плохо? Из двух одно. Либо они до такой степени её боялись, либо это было очень выгодно. Скорее всего, второе. Кощеева любила вознаграждать. Она всегда это делала достаточно часто, да и вообще, не было такого человека, который не хотел бы получить, скажем, замечательную брошку. А хранилище! Особо верных людей Кощеева каждый раз вознаграждала именно в хранилище, даря им какие-то артефакты, а вот сейчас у неё что-то там достаточно серьёзно расшалилось, и требовалось как-то воспользоваться данным способом, чтобы, скажем, умудриться сбагрить несколько лишних и крайне скучных артефактов. Она всегда вознаграждала очень щедро, засыпала людей драгоценностями и собственными орденами… Имени себя. Это не особо котировалось в Тибидохсе, но вообще-то во всём магическом мире подобные награды считались чем-то относительно престижным и даже очень важным, поэтому приходилось убеждать всех в том, что это и вправду красиво и идёт окружающему миру куда больше, чем, скажем, ордена Древнира. Да и тех очень мало… А вот награду от Бессмертницы мог получить… - Госпожа! – прекрасные мысли о главном были нагло прерваны, и Кощеева хотела приказать повесить несчастного, но вспомнила, что сейчас не время и не место, а она должна заняться чем-то поважнее. Вот как хорошо, что её невозможно повесить, и даже отрубленная голова не поможет! А эти иголки, которые в яйцах, яйца, которые в утках... Утки, которые в зайцах. Разве не надёжнее воспользоваться банком и попросту спрятать там самое ценное для неё! И вообще, какой идиот смерть прячет в игле? - Что? – удивившись, вскинула голову Кощеева. – Ах да, я ведь звала вас… - она покачала головой. – Мне нужна бумага, я напишу приказ… А, нет, он у меня вот здесь есть! Она протянула слуге какую-то политую парафином, грязную, жирную бумагу, и тот, осторожно держа её за край, попытался прочесть. К своему огромному сожалению, несчастному всё-таки удалось разобраться в том, что было нацарапано на клочке, и его глаза буквально полезли на лоб от ужаса – он не ожидал подобной подлости. Вообще не ожидал. Мужчина ещё раз пробежался взглядом по приказу и попытался как-то смириться с тем, что было написано, но получалось весьма плохо, да и вообще, написанное явно тянуло на старческий маразм, который в случае Кощеевой выглядел весьма уместным. - Вы уверены? – тихо уточнил он. – Вы уверены в том, что такие решения вообще следует оглашать? Они ведь будут… - Запереть за Жуткими Воротами всех преподавателей Тибидохса! Там что-то неясно написано? – холодно уточнила Кощеева, и несчастный служивый лишь отрицательно замотал головой. Написано было всё очень даже ясно, но ему явно не приносила удовольствие отвратительная мысль, которой приходилось придерживаться. Запереть за Жуткими Воротами… Для этого был нужен ключ, но ни о каком ключе не было и речи, потому что он у Сардааны. - А если сопротивление? - Убить! – тут же стукнула кулаком по столу Кощеева. – Притащить их всех и убить! Или за Жуткие Ворота… В общем, решайте на месте, но я хочу, чтобы они перестали мне мешать, это понятно? Служивый кивнул. Он вздохнул и, всё так же брезгливо сжимая в руках приказ, последовал куда-то вниз, а Кощеева принялась переодеваться. Она очень долго подбирала себе достойный наряд и наконец-то остановилась на охотничьем костюме. А что? Выглядело достаточно модно и красиво, да и слуги обязаны оценить. Кощеевой казалось, что она всегда выглядела просто ошеломительно, но теперь она попросту не сомневалась в этом и кружилась перед зеркалом, радуясь своему успеху. Наконец-то, нарадовавшись окончательно, она подхватила какую-то корзинку для яблок, набросила плащ на плечи и выскользнула из кабинета… Ну, как выскользнула. Это так казалось самой Бессмертнице. На самом-то деле у скелетов очень плохой слух. Если бы был хотя бы немного лучше, она бы, пожалуй, поняла до конца, что немного громковато передвигается, но она не слышала собственного тарахтения. А жаль. Громкая, словно целый набор слонов, она с уверенностью вышагивала всё вперёд и вперёд, стараясь не останавливаться ни на единое мгновение, словно за это кто-то обещал ей казнь. - Вы куда-то направляетесь? – язвительно уточнил Пельменник, сегодня говоривший достаточно спокойно. Его единственный глаз всегда сыпал сглазами, но сегодня удалось как-то усмирить данную способность и, увы, именно тогда, когда Кощеева подходила! - Мы разве знакомы? – мрачно уточнила Кощеева. Страж ворот лишь спокойно от неё отмахнулся. Не знакомы так не знакомы – ему было абсолютно всё равно, кого выпускать, а когда придёт время впускать, то Кощеева сама будет вынуждена снять с себя капюшон. Закон есть закон. Он проследил взглядом за уверенно шагающей куда-то вперёд Председательницей Магщества, и лишь закатил свой единственный взгляд. Яблоко она точно не отыщет – потому что, как знал из древних поверий Пельменник, это практически невозможно, если душа твоя не чиста. Для себя яблоко не отыскать, а вот если для кого-то другого – так это пожалуйста. Но открывать секрет он не стал. Зачем? Кощеева же,добравшаяся-таки до яблони, сейчас массово поедала все гниляки, которые попадались только ей под костлявые пальцы. - Почему я не молодею? – шипела она. – Почему я не молодею… А-а-а-а! Кощеева подпрыгнула и едва ли не залетела на несчастное дерево, под которым остановилась, и только потом посмотрела вниз. - Молодею, - прошипела она. По крайней мере, нервные окончания на костях появились. Ей надо было в срочном порядке отыскать кого-то молодого и потребовать, чтобы этот человек спокойно отыскал ей яблочко, скажем, в обмен на что-то важное. Срочно, срочно! Кощеева оглянулась и вздохнула. Нет, если она просто сейчас не разберётся с собственной старостью, то убьёт весь этот Тибидохс!