Шепот чёрного шелка

Жуткие Ворота скрипели, шипели и явно весьма сопротивлялись подобному наглому вторжению со стороны преподавателей, хранителей и каких-то непонятных существ в тёмных плащах, которые именовали себя буквой закона. Кощеева стояла достаточно далеко. Она столько раз уже предлагала им просто отыскать яблоко, а ничего не получалось, соответственно, сами виноваты! Женщина на сей раз даже умудрилась как-то нормально одеться, облачиться в стальные латы, которые шли ей куда больше, чем та гадость, которую она частенько по привычке, дурной, надо сказать, привычке носила. Сейчас она была готова даже самостоятельно исполнить казнь, которую сама же и придумала, лишь бы только в кои-то веки отомстить, и очень жаль, что нельзя было вмешаться в действие казни и сделать её как можно скорее реальностью. Сардаана мрачно смотрела на открывающиеся Врата. Чёрт! Как это можно было допустить? Как вообще можно было допустить нечто подобное, настолько страшное и опасное, если и без того понятно, что школа может рухнуть? Казалось, Тибидохс вскоре и вовсе пойдёт на дно океана, который, надо сказать, даже искать долго не надо будет, вот только кто тогда его будет вылавливать? Ну, вот зачем создавать такие приговоры, которые портят жизнь всем, причём даже тем, кто просто пытается сделать их реальностью? Зачем? Впрочем, оно и понятно. Есть люди, которым здравый смысл, равно как и океан, по колено, а затоптать окружающих, которые не успели пожелание выполнить - милое дело, ведь как иначе получить от всего происходящего столь желаемое удовольствие, без которого, прямо скажем, ну просто никуда? Кощеева. Кощеева никогда не отличалась особым умом, но сейчас, как показалось Сардаане, это было далеко не самое лучшее проявление её способностей. Ожидали многого, но чтобы она решилась на подобное – нет, никто даже и не подозревал несчастную в столь тяжёлом преступлении… А она всё-таки его совершила, решившись посягнуть на самое святое, что только было на всю школу – на Жуткие Ворота. Они сейчас и стремились открыться, после слишком долгого застоя скрипя и пока что не решаясь выпустить всех богов и прочие напасти на свободу, вот только, кажется, Бессмертница Кощеева была куда более влиятельной, чем в своё время Чума-дель-Торт. Увы и ах, но выбора не оставалось. Приходилось как-нибудь смириться с тем, что происходило, отмахнуться от дурных мыслей и отправиться исполнять приказ наполовину сумасшедшей правительницы. - Мы не хотим их открывать, - спокойно заверил директрису служивый. – Но, увы, приказ есть приказ. Он и сам стоял достаточно грустный и явно не спешил делать всё то, что ему было приказано, вот только всё равно от ответственности перед властью далеко не сбежишь, как ни пытайся, а значит, придётся хотя бы отчасти, но исполнять. - Это сумасшествие! – воскликнул Мейдат. – Вы хоть понимаете, к чему это вообще может привести?! Спокойствие в отсутствующем взгляде Кощеевой демонстрировало, что она вообще вряд ли способна понимать что-либо адекватное и воспринимать нынче хотя бы какую-то критику, пусть даже и не абсолютную. - Я был готов к этому вопросу, - выдержав паузу, с такой кислой миной выдал служивый, что Горгонов сразу понял, почему тот молчал – не знал, что ответить. – Просто, понимаете, приказ… - Есть приказ, - кивнул Зубодёрих, закатывая глаза. – И почему меня не удивляет подобное отношение с вашей стороны! - Потому что это решение её высочества Кощеевой, - скривился тут же Мейдат. Женщина моментально расправила свои несуществующие плечи и поспешила выровняться, демонстрируя, что на самом деле она и есть Высочество. Пока что она ожидала, пока школа вынесет ей окончательный ответ, поэтому потащилась к кому-то из присутствующих преподавателей. - Учтите, если ваши ученички ещё успеют отыскать хоть что-то, что может быть относительно похожим на моё любимое яблочко, то я вам помогу! - воскликнула она. - Но его не существует! - возмутилась Сардаана. - Тогда, именем её высочества, карайте, - пожал плечами кто-то из присутствующих. - Вы все сами подписали только что себе приговор. - Она ж не королева! - удивился кто-то. - Она так не думает, - пожал плечами Мейдат, который, кажется, прекрасно понимал, что отменить приказ такой самодуры, как Кощеева, уж точно не получится, по крайней мере, не сейчас и не в таких условиях. А жаль, некоторые уже успели даже прочувствовать всю историю тибидохских преподавателей, которые так сильно пострадали от Бессмертницы и её бесконечных вмешательств. Служивый кивнул. По крайней мере, хотя бы кто-то, пусть всего лишь несчастный преподаватель, приговорённый к смерти, его понимает. Приказ есть приказ. Он повторил про себя эту фразу уже раза три, но почему-то помогало не особо. В любом случае, появлялось такое впечатление, словно его явно собираются подставить, а это никого не вдохновляло и не радовало. Ни преподавателей, ни самых служивых. Все стояли хмурые, недовольные, мрачные до такой степени, что можно было подумать, что кто-то только что умер. Толпой сошлись ученики где-то в коридорах, но их успешно отправляли по комнатам и сами преподаватели, считая, что подобное совершать нельзя. Сейчас не до митингов. Ни о какой верности и речи не было – просто увидеть приказ на подобное заточение со своим именем не хотел никто. Служивые в очередной раз рванулись к воротам, пытаясь выполнить безумный приказ и наконец-то спокойно избавиться от подобного задания. Кощеева радостно заулыбалась. И тут ворота открылись. Они сделали это сами, отвечая на какой-то древний призыв и совершенно не собираясь советоваться с теми, кто у них что-то там спрашивал – открылись с громким скрипом, с треском… Но открылись. Это было страшно? Пожалуй, очень даже да, потому что совершенно ничего подобного прежде никто из присутствующих не видел. Увы, но пришлось отскакивать в разные стороны и забывать о поручении. Страх – лучший командир. Жаль, что скелетам он неведом. Кощеева с гордым видом смотрела на открывающиеся Жуткие Врата, которые, по её мнению, отреагировали именно на присутствие её, попытавшись как-то продемонстрировать собственное абсолютное уважение госпоже, что стремилась выпустить на волю то, что за ними всегда пряталось. Она не собиралась пугаться и сейчас отступать от собственной цели, ведь была тверда и незыблема, словно какой-то... Да хоть вепрь. Вспомнился сразу же потрёпанный, ржавый меч Кощеевой, который достался ей от древних предков – возникло настоятельное желание всё-таки воспользоваться хотя бы им, чтобы отогнать духов… Но было слишком страшно даже тем, кто не имеет подобных чувств - почему-то Кощеева подумала, что, возможно, немного неуместно создала такой приказ. Нет, нельзя. Ни в коем случае нельзя использовать подобную магию, когда в Тибидохсе полно учеников, а самое главное, её бесценный, непередаваемый по красоте скелетик, который оказался в опасности. Духи рванулись на свободу. Они мчались вперёд, и Врата раскрывались всё шире и шире, готовясь выпустить их… - Тише, товарищи! Всё потом! – молодой мужчина – лет тридцати, не больше, - выскочил из-за Жутких Ворот, прямо из темницы, просочившись в щель, и весело усмехнулся. – Всё потом, кому сказал! Духи взвыли. Всё потом им не понравилось. Они разноцветной, неимоверной толпой попытались атаковать неизвестного, а Кощеева моментально воспылала любовью всего своего сердца, явно подумав, что, кажется, сейчас ей точно улыбнётся какое-то неведомое, неимоверное счастье всей жизни. Все рванулись на таран в который раз, собираясь изничтожить весь мир, просто-таки разбить его, но… Не успели. Ворота захлопнулись. Духи в последний раз мелькнули где-то за пеленой неимоверным ковром всевозможных чувств и завертелись каким-то пушистым веером. Где-то можно было увидеть мелькающие хвосты, ещё какую-то гадость, которая, вероятно, именовалась когда-то руками-ногами, или же попросту лапами, но и это сейчас стало совершенно неважным, ведь, казалось, Хаос практически утихомирился. Треск был потрясающий – весь мир едва ли не рухнул к ногам того самого мужчины, который и пытался закрыть Врата, и, надо сказать, все были ему весьма благодарны за подобное решение. Подвиг! - Позвольте пожать вашу мужественную руку! – бросился служивый к незнакомцу, едва ли не задушив его с первой же попытки. Кощеева тоже бодреньким шагом направилась к мужчине, явно подумав, что она уже немного омолодилась, и весело заулыбалась, едва ли не подмигивая её. Следует уточнить, что все эти действия она только собиралась совершить, но сделать реальными всё равно не могла, вот только этот фактор, естественно, по своей пагубной привычке, женщина даже не подумала учесть. - А если не позволяю? – уточнил он. - А почему не позволяете? - тут же влезла в разговор Бессмертница, спокойно бросаясь ему на шею и даже попытавшись поцеловать. Мужчина едва успел вывернуться из тёплых и добродушных объятий, отряхивая собственную одежду и, кажется, спеша куда-то подальше отойти от слишком любвеобильного скелета, который стремился окончательно его охватить. Руками, ногами и сердцем. - Не терплю, знаете ли, к себе подобное отношение, - пожал плечами он. – Меня это раздражает, - он вздохнул. – Сарди! Как давно не виделись! Сардаана поёжилась. Не виделись и вправду давно, наверное, по той причине, что она никак не могла вспомнить, что это вообще за человек. И где же она видела эти хитрые синие-синие глаза, рыжие волосы… Нет, ну рыжие волосы – у молодого Гроттера, но глаза… Глаза! Они словно были наполнены каким-то духом хаоса, которого слишком давно уже никто нигде не встречал, и отражали в своём крайне уникальном свете небеса, что их нельзя было увидеть в подвалах и подземельях. Пожалуй, выпусти этого человека кто-то к их старшекурсницам, те моментально потеряют голову и забудут о местных кавалерах, возможно, очень даже уместно забудут, вот только Сардаана была уже далеко не в том возрасте, чтобы вестись на подобные милые улыбки. - Лигул меня подери, Чум-дель-Торт! – воскликнула женщина. – Что ты тут делаешь? Что тут, собственно говоря, происходит! - Вы же меня выпустили, разве нет? – удивился мужчина, весело улыбаясь. – Что-то не так? Или вы не выпускали меня? Он улыбнулся до такой степени мило, что Кощеева была рада закивать, толком не поняв, о ком речь и кого сейчас все видят. Да ей и было, собственно говоря, абсолютно всё равно, она уже успела прицепить к шляпе новое перо и ждала всемирной любви. - Вообще-то нет, - покачала головой Сардаана. - Но теперь тебя и не загонишь обратно, - она вздохнула. – Я верно понимаю? - Верно. Мужчина, естественно, не стал бы ни за какие коврижки прятаться куда-то и возвращаться в неизвестные и отвратительные миры хаоса. - Вот, - она прикрыла на мгновение глаза. – Я понимаю верно. Как видите, дорогие мои, ничего уже не вернуть. Теперь у нас в мире вновь появился Чум-дель-Торт. Служивый отступил. Он теперь активно вытирал руку о брюки. Кощеева продолжала смотреть на него, но теперь уже менее восторженно, а в пустых глазницах читался только один вопрос, кажется, не особо понятный для нормального человека. - Что, страшно стало? – весело уточнил Чум. Служивый кивнул. Ещё бы было не страшно, выходят тут… Из Жутких Ворот! Дожил… - Нет, на самом деле, нам совершенно не страшно! - затараторила моментально Кощеева. - Вы были старые! Старые! А почему сейчас молодой? - она упёрла руки в бока и явно стремилась оказаться там же, откуда только что появился Чум, лишь бы стать вновь молодой и красивой. - Ну, страх – дело излечимое. А почему вы тогда открывали Жуткие Ворота? Собирались кого-то там закрыть… Неужто вас! – он весело улыбнулся преподавателям. – О, госпожа... вы, вероятно, были прекрасны в молодости... Может?.. - Что, может? – ощетинилась Сардаана. – Нам помощь со стороны Чума-дель-Торта не нужна! - Зачем так предвзято? Очень даже нужна! - тут же вмешалась Кощеева, отодвигая Сардаану в сторону. - Разве вы не видите, этот молодой человек желает на мне жениться и явно в восторге от моих внешних данных, не стоит пытаться как-то отказать мне в этом! - Это убийца! Кто-то, кажется, только что пришёл в себя и теперь пытался образумить и Кощееву, но сделано сие было слишком поздно, потому что Чум явно не спешил отказывать той в молодости, счастье и в какой-то, к примеру, очередной интриге, которая могла показаться всем очень интересной и важной. - Это было давно… Не скажу, что неправда, но это было очень давно, - отмахнулся Чум. – Я не желаю вспоминать о прошлом, ведь прошлое – это зло, не так ли, Сардаана? В любом случае, мне не нужно прошлое сейчас, я… Он вздохнул и опустил голову, словно вспоминая о ком-то, а после тут же приободрился, глядя на Кощееву, словно на собственное мировое спасение. - Я загоню богов обратно! - читая её мысли, заявил господин дель-Торт. - И подарю вам молодость, госпожа моего сердца! - Что?! – воскликнули в один голос все преподаватели. – Как? - первое ведь было совершенно нереальным, да и второе казалось не самым прекрасным вариантом для лжи, вот только пока что никто не спешил особо что-либо отрицать и портить собственное настроение мыслями обо всём и ни о чём. - Это моё дело – как, - спокойно отозвался Чум. – Я верну вам молодость, моя милая, если мне кое-кого вернут, обязательно это сделаю! - он так смотрел на Кощееву, что та окончательно растаяла и теперь могла только глупо пытаться улыбнуться, что, естественно, было абсолютно нереально, да и ненужно, соответственно, тоже. - А для этого обязательно нужно яблоко? - влезла она со своими вопросами, едва не повиснув у мужчины на руке, словно не он был самым страшным магом современности. - Желательно, - вздохнул тот. - Очень желательно, поэтому гоните всех, пусть они немедленно ищут яблоко, но если уж и отыщут, то не станут тратить его на какие-то глупости, а сразу несут к вам! - последнее он промолвил с натиском, а после любовно улыбнулся. - Но мне надо одного человека будет забрать. Преподаватели закивали. Пусть берёт кого хочет, хоть чёрта лысого, но избавит наконец-то их учеников от этой напасти. Хотя, впрочем, поймав себя на мысли о лысом чёрте, Сардаана подумала, что один, он же Кощеева, уже здесь есть, и вряд ли она и вправду станет молодая и красивая после того, как Чум навешает ей побольше лапши на уши, скорее очень даже наоборот. - Вы согласны? - наконец-то поинтересовался он. - Да, - кивнула Кощеева. – Бери кого хочешь, но обещай, что… - Мне уже не нужна власть, - отмахнулся он. – Совершенно не нужна. Мне нужна она! – он вновь опустил глаза, а после посмотрел на Бессмертницу. - Мне нужны вы, моя госпожа, и всё это кажется совершенно неинтересным, то, что нас окружает... Хотите, я буду читать вам стихи! Чум явно отыскал себе кого-то по ту сторону от Врат – остался один вопрос, кого именно он там нашёл. И не появится ли новая беда в этом мире. В любом случае, сейчас не до раздумий. Кощеева окончательно поверила в то, что всё посвящалось исключительно ей, и теперь была готова повиснуть на шее у великого мага прошлого буквально за каждое его прекрасное и приятное слово. Либо пан, либо пропал. А тут ещё и влюблённая женщина, которая стоит рядом с молодым и привлекательным мужчиной! - Мы согласны, - кивнула Сардаана. – Только теперь надо как-то разобраться с нашей проблемой… Одной из проблем. - Как зовут проблему? - уточнил Чум. - Скажите мне, только тихо, - он радостно улыбнулся Кощеевой, а после щёлкнул у неё перед глазами пальцами. Та моментально впала в прострацию и лишь пошатывалась, а служивые давно уже успели разбежаться в разные стороны, не спеша показываться самому Чуму-дель-Торту на глаза. - Бессмертница, - пожал плечами Мейдат. – Бессмертница Кощеева. Чум хмыкнул. Это была не проблема. По крайней мере, на данный момент он был уверен, что как раз с нею он справится с лёгкостью. С огромной лёгкостью. И, что самое главное, Кощеева сама и поможет ему в этом деле собственной глупостью и непониманием того, что кости - это совершенно не привлекательный вид тела.