Шепот чёрного шелка

День получился просто отвратительным. Извещение о том, что "вернулась" омоложённая министр, оказавшаяся могущественнейшей некромагиней мира, слова о возвращении Чума, какие-то вести о глупых свадьбах… Зато Магщество, точнее, его делегация, окончательно покинули Тибидохс. Улетали они с некоторой гордостью во взгляде, причин для которой, естественно, было более чем мало, убирались достаточно быстро и радостно, явно стремясь поскорее оказаться подальше, чтобы больше в глаза не видеть этот Тибидохс. Школа никогда не казалась им приятным местом. Провожая взглядом величайших тёмных магов прошлого, которые едва отбились от боевого склепа и шанса на нём прокатиться, предпочитая стандартные ступы, одолженные кем-то из учеников, Тимофей лишь покачал головой. Сардаана была права – ничего у него с Глебианной не получится. Черноморова, может, сначала сказала это достаточно неуверенно, чтобы Тимофей поверил с первого раза, но зато теперь он ни на мгновение в подобном не сомневался, прощаясь с собственными надеждами, которые ещё, казалось, у него могли бы прежде быть. Странное дело – возникло желание вновь попытаться что-то поменять, вот только, вероятно, не судьба. Ему прежде упорно казалось, что это Глебианна должна пытаться завоевать его сердце, и слишком поздно понял, что на самом-то деле всё абсолютно наоборот, разве ж не так? Бейбарсова была чертовски похожа на только что улетевшую Танталию – судя по всему, не только внешне. Но и своим не слишком идеальным характером, что не особо радовало Гроттера. Изменить что-либо не получалось. Тимофей уже пытался наладить как-то с нею отношения, но совершенно ничего не получалось. Глебианна регулярно посылала его куда подальше и говорила, что ничего между ними не будет и быть просто-напросто не может. Оставалось кивать. Кивать и упорно думать своё было достаточно просто, вот только Гроттер почему-то сомневался в том, что сей метод окажется особо действенным, если учитывать то, что Бейбарсова с его мыслями вслух и не очень вслух соглашаться не собиралась, лишь отмахивалась и говорила, что ничего ей не нужно. Может, так оно и было. Гроттер вновь посмотрел на удаляющуюся куда-то делегацию из Магщества и понял, что пропустил за своими грустными мыслями даже полыхание Грааль Гардарики, которая всегда привлекала взгляды учеников своим особым сиянием. Ничего хорошего в этом не было – парень ещё больше расстроился и теперь понятия не имел, куда вообще деваться. Больше всего хотелось скрыться от всего человечества и больше не смотреть на него никогда, но… Грусть захлёстывала с головой. Мало того, что Чум-дель-Торт оказался на свободе, а значит, мог совершать собственные преступные действия с невероятной свободой и самоуверенностью, так ещё и всё остальное продолжало кружиться-кружиться с быстротой почище всего, что происходило вокруг. У него же вроде бы ничего такого не случилось. Просто девушка ушла, да и всё – всё равно они официально никогда не оглашали о собственных отношениях, а то что было… - То и сплыло, верно, Гроттер? – подзеркаливая – явно только научился этой науке, - весело поинтересовался у него Склепов. – Что, послала тебя твоя некромагиня-таки, или ещё собирается? Появилась мысль о том, что, вероятно, ему следовало и Чуму тогда помешать, потому что, естественно, нет ничего хорошего в том, что он позволил подобному произойти. Тоже, постарался помочь родной школе, добавил счастья размером в целый мир и позволил такому кошмару оказаться на свободе! - А ты с чего взял? – возмущённо воскликнул Гроттер. Признаваться не хотелось. Наверное, ему было стыдно. Вопрос правда, стыдно перед кем именно, но Тимофей ответ пока что не искал. Его интересовало нечто совершенно иное – кажется, возможность куда-то спрятаться и не показываться честному народу на глаза, потому что было отчего-то до жути стыдно. Естественно, очень приятно говорить о том, что тебя отшила девушка, которая изначально, возможно, куда больше желала отношений, чем ты сам… Но Тимофей-то умом прекрасно понимал, что дело было совершенно не в этом, а в том, что он слишком уж поздно внезапно решил понять, что она была ему действительно нужна – а не так, как просто какая-то девица для прогулки на один вечер. Нет, такое скорее в стиле Склепова – не в его. - Да ладно тебе, Гроттер, выше нос, - покачал головой Склепов. – Может быть, твоя девушка ещё когда-то одумается, а? Мало ли? Она не такая уж и плохая, между прочим!.. - Сам знаю! - О, знающий ты наш, - отмахнулся от него Склепов. – Не хами, когда люди помочь тебе пытаются. Ишь какой выискался… Тимофей больше не желал слушать о том, какой он выискался и что в нём самого плохого – он повернулся к Склепову спиной и зашагал куда-то вперёд, стараясь не оглядываться и, что самое главное, не думать о том, что было бы, если бы они всё-таки остались вместе. Ничего хорошего, как шёпотом подсказал дед, но Гроттер в это верил слабо. Бейбарсова Феофилу понравилась – непонятно чем, но всё-таки он считал её лучшим кандидатом на сердце внука, чем ту же Василису. Тимофей остановился на мгновение. Ему почему-то захотелось вдруг отправиться к Валялкиной и сказать ей, что это ещё ничего не значит и что он к ней ни за что не вернётся. Это было бы глупо, самонадеянно, оскорбительно по отношению к девушке, но что-то словно тянуло за язык. Тимофей одёрнул себя уже где-то под дверью комнаты Валялкиной. Она говорила, что сдаст экзамены и уедет куда-то в лес – так пусть и улетает, если ей там будет хорошо. Мешать никому он не собирается, если девушке так сильно хочется повидать дальние страны, то кто же ей помеха, в конце-то концов? Весёлый девичий смех заставил оглянуться – и едва ли не натолкнуться на Бейбарсову, которая явно развеселилась из-за какой-то очередной истории Марка. Шито-Крыто радостно вышагивал рядом с нею, горделиво поглядывая на всех остальных – судя по всему, для него возможность завоевать такую девушку была поводом для чванства. Тимофей скривился. И кого себе выбирает Бейбарсова? Разве она не может просто пересмотреть собственные убеждения, неужели ей настолько трудно совершить подобный подвиг? Ответ налицо – какого-то простака, идиота, ненормального, который готов рассказывать ей некую ерунду и сам же над нею и будет смеяться, потому что Бейбарсова пока что не особо спешит поддерживать разговор. Зачем так? Почему она отрицает то, что, возможно, и сама чувствует, что, скорее всего, превратила бы в реальность, если б не его глупое поведение незадолго до этого – вот только теперь уже возвращать прошлое слишком поздно, потому что оно успешно успело сбежать навсегда и вряд ли смогло бы вернуться хоть когда-то. Тимофей это понимал, но говорить всё равно что-то надо было, ведь слишком стыдно признаваться в собственных слабостях и в том, что способен просто так взять и уступить возлюбленную. Она и вправду занимала слишком большую часть его мыслей и вызывала слишком много непозволительных желаний, а теперь хотелось попросту схватить девушку в охапку и больше никогда-никогда её не отпускать. Бейбарсова же попросту стояла рядом с человеком, который, возможно, был ей слишком неприятен даже, и не собиралась обращать внимания на того, с кем у них уже на самом деле были отношения. Вновь вспоминалась та ночь, которую они провели вместе – какие глупости, она, наверное, тоже перестала уже даже вспоминать об этом, вот только слишком сильно хотелось ухватиться за хотя бы это воспоминание и не позволить ничему просто так уйти, не позволить чувствам растаять в воздухе и окончательно исчезнуть, буквально навсегда, словно не осталось никакого другого выбора. Кому они нужны – такие вот отношения? - О, привет, Гроттер! – судя по всему, Глебианна замечать Тимофея не спешила, но Марк просто не мог не похвастаться. Он словно кому-то доказывал собственными отношениями с Глебианной, что у него вот получилось, а значит, он имеет полное право приступать к тому, чтобы задирать свой нос и показывать, какой он крутой. Противно, если честно, и вряд ли Бейбарсова так уж слепа, чтобы подобного попросту не замечать, вот только что-то всё равно заставляет её отворачиваться и отмахиваться, не смотреть на всё то, что тут происходило. Неужели она вообще что-то чувствовала к Марку, чтобы спускать ему с рук подобное отношение к себе, да и вообще, ко всему, что когда-либо могло их связывать между собой. Неужели она настолько себя не уважает! - Привет, - кивнул грустно Тимофей. Бейбарсова вздохнула и покосилась на Марка. Тот вновь начал рассказывать о какой-то ерунде, но дальше она слушала вполуха. - Так с кем, ты говорил, тебя сравнивали ученики младших курсов? – вдруг поинтересовалась холодно она. - С вороном, - пожал плечами Марк. – А что? Бейбарсова смотрела на него далеко не влюблённым взглядом, будто бы собиралась только что сказать что-то не самое приятное на свете. Тимофей понимал, что это, возможно, будет лишним, да и ему следовало бы уйти, но никак не мог заставить себя не слушать всё это. Слишком уж внезапно в нём проснулась эта самая мстительность, чтобы просто так отправиться в неизвестные дали и навеки позабыть о том, что вообще могло произойти вокруг. Слишком сильно он внезапно почувствовал собственную симпатию или даже любовь к Бейбарсовой, чтобы отпустить её именно сейчас, тогда, когда она была ему нужна. - Да вот думаю, что они неправильно поставили ударение, - покачала головой она. – Никакой ты не ворон, а самая настоящая ворона. К сожалению, Шито-Крыто, пусть и всегда был достаточно неглупым парнем, оскорбления со стороны некромагини не понял, и она попросту отмахнулась от него, не желая больше продолжать глупый и мало интересующий её разговор. В конце концов, кому оно надо – вот такие вот отношения, как у них? Марку надо, собственно говоря – он хвалится, задирает нос и показывает, как ему повезло, что он умудрился подцепить такую девушку. Впрочем, нет – он считает, что повезло именно ей, а Бейбарсовой абсолютно всё равно, она совершенно никого не слушает и не обращает совершенно никакого внимания на всё, что происходит вокруг неё. Это Тимофей понял минуты через две, когда Бейбарсова всё так же спокойно стояла на месте, опёршись спиной о стену, а Марк что-то вдохновлённо рассказывал, не собираясь останавливаться и обращать внимания на то, что девушке вообще-то может быть скучно. - И ты хочешь сказать, что теперь встречаешься с ним? – холодно уточнил Тимофей у Бейбарсовой. Ревности в его тоне стало ещё больше, чем всего несколько минут назад, а Бейбарсова, чего и следовало ожидать, относилась к этому неимоверно спокойно и явно не собиралась показывать на собственном примере, что значит действительно ревновать. - Я вообще-то ни с кем не встречаюсь, - пожала плечами девушка. – Поэтому прогуляться и передохнуть могу с кем угодно. Это давало вроде бы и надежду, но в тот же момент вызывало отчаянную ревность и ненависть к Шито-Крыто. - И насколько далеко зашло ваше передыхание? - А у тебя, Гроттер, только одно в голове, верно? – язвительно поинтересовалась Бейбарсова, а после, посмотрев на Марка таким взглядом, как обычно смотрит опытный профессор зоологии на обычного комара, протянула. – Помолчи и не мешай мне разговаривать. Тот умолк. Он не ожидал подобного отношения к себе – но, судя по всему, только что понял, что общение с такой девушкой требует жертв. Немалых. К примеру, прекрасно подошла бы собственная гордость, которой было – хоть отбавляй. Бейбарсову явно раздражало всё в подобном роде, она отказывалась кого-либо слушать, но всё равно оставалась рядом с ним и терпела эти глупые рассказы. Боги, да зачем? Ну, не хочешь с кем-то общаться, так и скажи! - Гроттер, я тебе уже так и сказала, - подзеркаливая, язвительно отозвалась Бейбарсова. – На тебя почему-то не подействовало. - Послушай, я… Звучало крайне неуверенно, и Тимофей как-то по собственному желанию даже прикусил язык, словно не желая продолжать говорить глупости и оставаться всеобщим посмешищем, коим, возможно, он сейчас весьма активно стремился стать, по крайней мере, по мнению Бейбарсовой. - Послушай, ты, - кривясь, протянула Глебианна, - может, я общаюсь и… Марк, подожди меня чуть подальше, - Шито-Крыто, недовольно хмурясь, всё-таки отошёл, - может быть, я общаюсь и с попугаем, который оказался перекрашенным в ворону и каркает на каждом углу о том, какой он прекрасный, но это моё личное дело. И заруби себе это на носу. Понял? - Да при чём тут это! – воскликнул Тимофей, но Бейбарсова лишь смерила его презрительным взглядом. При том. Он и сам прекрасно понимал, что попросту ревнует, а соперники в его глазах почему-то автоматически становятся глупыми и ничтожными, но так ведь нельзя! - У нас всегда были нормальные отношения, - промолвил он, обращаясь к Глебианне. – И я не понимаю, почему сейчас ты так активно стремишься их разрушить. - Я никуда не стремлюсь, - возразила Глебианна. – Мне просто с тобой скучно, ты понял меня? Или до сих пор нет? - Скучнее, чем с этим ненормальным? Ты же его просто с ума сводишь, а он бродит, словно какой-то пёс на сворке… - Хорошо, что ты не пёс, а что-то другое. Плохо, что тоже на сворке, - спокойно отозвалась Бейбарсова и, повернувшись к Тимофею спиной, куда-то уверенно направилась, правда, почему-то в противоположную от Марка сторону. Тот замер на мгновение, а после последовал за нею, казалось бы, собираясь и вовсе грустно опустить голову. - Что тебе от неё надо? – наконец-то поинтересовался он, поравнявшись с Тимофеем. - В смысле? - Да в прямом. Иди к своим светлым и отстань от неё наконец, либо делай какой-то решительный шаг – хотя бы относительно. Но не бегай и не порть ей нервы и мне жизнь. Я тебе доступно пояснил? Тимофей кивнул. Более чем. Настроение упало ещё ниже – теперь пришлось попросту отправляться к себе в комнату и забывать активно о том, что в этом мире бывает что-то вроде развлечений и радостей, которые теперь ему совершенно не нужны. Жизнь… Жизнь, она продолжается, вот только нужна ли она вот в таком виде, представленном жалким существованием? Вот только… Разве ж это отношения, то, что происходит между Марком и Бейбарсовой? Разве такое вообще можно называть отношениями?