Шепот чёрного шелка

- Госпожа Министр, Ваше омоложение просто великолепно! – воскликнул кто-то из солдат. Служивые обступили "Кощееву" со всех сторон, внимательно всматриваясь в черты её лица… Они собрались тут достаточно быстро, даже нет, не так, неимоверно быстро, особенно если учитывать, что совсем недавно здесь не было ни одного. Естественно, пока здесь было очень много опасностей, ни один здравый человек не стремился сюда приходить, а вот сейчас у них всех дружно возникло отчаянное желание наконец-то увидеть великолепную, молодую Кощееву, которая как раз должна была перестать пугать всех своим собственным внешним видом. Никого не волновал даже тот факт, что она была далеко не в собственном стандартном розовом-розовом платье, которое, вероятно, ненавидели все, кроме самой Кощеевой. Только они могли принять за чистую монету то, что говорил Чум, но, впрочем, другого от них и не требовалось. В любом случае, разве они смотрели на кости… Кощеева была сантиметров на пятнадцать, ну, может, десять ниже, у неё всегда были кривоватые ноги и намного более маленькое, но широкое при этом лицо. Эта же женщина казалась истинной аристократкой… И злой, как тысяча чертей. Да, в таком состоянии Кощеева и вправду бывала. Впрочем, вероятно, Чум единственный из присутствующих, за исключением преподавательского состава, вообще помнил Кощееву в, так сказать, мясе и коже, поэтому и не удивляло то, что её могли и не узнать. Оглянувшись и подойдя к Чуму, Танталия – а кому же ещё было выбираться из-за жутких Врат, - обвила руками шею собственного спасителя и поцеловала его в губы, впрочем, за всё это время не проронив в целях личной безопасности ни единого слова. Так будет лучше. Чум прижал её к себе, мысленно поклявшись больше никогда не отпускать эту прекрасную девушку – она казалась ему ангелом во плоти и… - Я обещал, что женюсь на госпоже министр, - так, чтобы большинство присутствующих имели счастье это услышать, с улыбкой сообщил Чум. Кажется, его совершенно не смущало присутствие здесь посторонних людей, что, впрочем, было практически неудивительно для человека с подобным характером, да и вообще такой манерой поведения. Жаль только, что не было никого, кто мог бы всем сообщить о том, насколько серьёзно солдат обманули. - Госпожа министр, а что теперь мы будем делать? – уточнил кто-то из служивых. – Вы вернётесь в Магщество? - Я? – удивилась Танталия, но надолго её беспокойства и недоумения не хватило – некромаги умели разбираться в том, что происходит… И уменьшать количество собственных проблем. Она смотрела на Чума уже с некоторым обвинением во взгляде, словно собираясь сейчас высказать всё, что она вообще о нём думает, но, тем не менее, не стала выносить личные отношения на публику, вероятно, очень вовремя осознав, что это будет крайне лишним. Оставалось исключительно хмуриться и стараться продемонстрировать собственное предельное спокойствие, которого женщине было как раз-таки не занимать. - Да. Ведь вы теперь такая красивая… - покачал головой служивый, который подумал, что зря прежде отталкивал от себя отвратительную, неприятную старуху, которой и являлась Кощеева. А она вот какая красивая! Надо было, наверное, куда больше уделять ей внимания, настаивать на взаимности, а теперь вот потерялась такая красотка со всей её властью и деньгами в руках неизвестного ловеласа, которого чёрт знает как зовут! - Думаю, в первую очередь, - она усмехнулась, - я выйду замуж за человека, который вернул мне молодость, и наконец-то разберусь с Зеркалом, которое валяется где-то в хранилищах Магщества… Сардаана хмыкнула. Ей подумалось, что совершенно ничего хорошего не будет, если вдруг Танталия умудрится стать женой такого человека, как Чум-дель-Торт. Но преграждать ей путь никто не имел права, к тому же, кажется, ученики должны были вернуться в собственное вполне нормальное состояние, а это вряд ли возможно в таких условиях. *** Бейбарсова наконец-то открыла глаза и зевнула, потянувшись. Странный сон не подарил ни бодрости, ни хорошего настроения – она всё время от кого-то сбегала, с кем-то дралась и, кажется, хорошенько врезала Тимофею за то, что он посмел где-то там предать её – а где именно, девушка так и не смогла вспомнить. После всего этого набора глупых воспоминаний она чувствовала себя предельно разбитой и уставшей, понятия не имела, что делать с собственным самочувствием и упорно зевала, пытаясь успокоиться и перестать думать о том, насколько она бедная и несчастная. Ничего хорошего девушка в случившемся не видела и никогда, наверное, не увидит. Когда она наконец-то села на кровати, то обнаружила рядом с собой Гроттера, который, в добавок ко всем радостям, ещё и мирно дрых. Это понравилось Глебианне ещё меньше, всем всё остальное, и она попыталась приподняться на локтях. - Ты проснулась? – вдруг встрепенулся Гроттер, который всё это время мирно дремал у неё в головах. Бейбарсова скривилась – только этого ей не хватало, слушать, как он скучал, как… - Я переживал, что с тобой могло что-то случиться! – воскликнул парень, абсолютно оправдывая все ожидания Глебианны. Естественно, о какой оригинальности вообще можно говорить, если речь идёт о таком великом креативщике, как сам Тимофей Гроттер. Даже как-то смешно, но, тем не менее, никуда от него не денешься, не сбежишь и даже из рук не вывернешься. - А я-то как переживала, - закатила глаза она. – Оставь меня, Тимофей, мне совершенно не хочется сейчас разговаривать о том, о чём у тебя столь настоятельно чешется язык. Ты меня понял, или повторить ещё раз? - Послушай... - покачал головой Тимофей. – Я не вижу никакого смысла продолжать пытаться отталкивать меня, это… - Глупо, неправильно, неверно? - скривилась Бейбарсова. - Или, может быть, ты скажешь мне о том, что ты окончательно бросил свою Валялкину и теперь весь у моих ног, а, Гроттер? - Допустим, да, - кивнул парень, совершенно не понимая, к чему на данный момент клонила недовольная и сонная девушка. Она лишь отмахнулась от парня, не желая больше иметь с ним никакого дела. В конце концов, Гроттеры - все светлые, а светлые маги ни к чему хорошему не приводят, и тут можно наводить миллион и один пример того, что она очень даже правильно мечтает выставить его за дверь магпункта. Хорошо хоть, что здесь больше нет Валялкиной, иначе Глебианне вновь пришлось бы использовать её в качестве рычага давления и швырять в девушку сгустками заклинаний, которые, между прочим, вытягивали из неё достаточно много сил и требовали больших затрат. - Отстань от меня. Я так ненавижу нравоучения, особенно когда их начинает говорить тот, который сам толком не понимает, почему слово "закон" в Конституции порой пишется с большой буквы, а порой – с маленькой, - она отмахнулась. Бейбарсова никогда не читала Конституцию, и всё, что она о ней знала, это то, что книжонка жутко противная и говорит о правах, свободах и обязательствах гражданина. Бейбарсова, если бы и пошла в юристы, то лучше занялась бы убийствами. Она уже даже представляла себе, как бы сладостно было врезать какому-то будущему осуждённому. Всё равно они будут уверены в том, что женщины слабы, но опровергнуть сей глупый факт ей пока что никто не мешает. - Я тебя люблю, - с уверенностью промолвил Тимофей. – И я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не расскажешь мне… - О чём? Бейбарсова наконец-то сумела нормально сесть и теперь уже не соскальзывала без конца с кровати, а посему смогла сложить руки на груди и весьма недовольно воззриться на собственного мрачного и почему-то не особо спешившего радоваться жизни собеседника. - Предположительно о том, почему ты столь настоятельно пытаешься меня от себя отогнать, - тут же мирно отозвался Тимофей. – Я люблю тебя и не вижу в этом ничего зазорного. - А я ненавижу, когда мне повторяют одно и то же по сто раз, - спокойно промолвила Бейбарсова. – Я не тупая, милый. Естественно, ирония в её голосе, смешанная с вечно язвительными нотками, никуда не исчезла, и вряд ли можно было добиться того, чтобы Бейбарсова хоть раз в своей жизни перестала язвить и ворчать, она же, в конце концов, на то и некромаг, чтобы вести себя подобным образом. - Никто и не говорил, что ты тупая, - спокойно ответил Гроттер-младший, вспоминая о том, что рассказывал ему дед о коварстве женщин. Собственно говоря, только то, что его бабка была той ещё стервой. - Ты думал, - отмахнулась Бейбарсова.- Для мужчин, согласна, это достаточно редкое явление, но сей факт никоим образом тебя не оправдывает, не оправдывал и оправдывать не будет, - она вздохнула и прикрыла глаза. - Теперь Василисы нет, и я надеялся на то, что мы всё-таки можем быть вместе, - прошептал себе под нос Тимофей. – Но, видимо, зря… - Какой смышлёный! – весьма удивлённо воскликнула Бейбарсова. – А я думала, ты абсолютно безнадёжен… Слушай, неужели ты думаешь, что того, что ты бросил какую-то дурочку, будет вполне достаточно для того, чтобы я с разбега прыгнула тебе на шею, да? Она фыркнула и молча отмахнулась от парня, словно пытаясь всем своим видом показать, что никаких разговоров больше не будет и ему не стоит даже надеяться. - Я пытаюсь оказать на тебя нормальное впечатление, - хмыкнул Гроттер. - Да? – удивилась она. – Никогда бы не подумала, что великий наследник рода Гроттеров может думать о чём-то хорошем… Впрочем, ладно, это пока что не моё дело – меня интересует совершенно другое. - Что именно? - Когда ты покинешь магпункт и наконец-то отстанешь от меня, - тут же благодушно ответила Бейбарсова, окончательно разрушая всю уверенность несчастного Тимофея в том, что из них получилась бы неплохая пара. – Мне, наверное, пора уже и идти, - она села на кровати и даже не пошатнулась, хотя достаточно долгое время провела без сознания. Когда Тимофей очнулся где-то под Жуткими Вратами, чувствуя, что его весьма сильно тошнит и качает от стены к стене, ему было совершенно невесело. А Бейбарсова, как ничего и не случилось, бодро улыбалась и совершенно не собиралась стеснять себя в каких-либо выражениях. Когда она поднялась на ноги, Гроттер тоже вскочил, собираясь помочь девушке, но она лишь отмахнулась и спокойно зашагала к выходу из магпункта. Тимофей остановил её лишь у самой двери, грубо схватив за руку, на что Глебианна спокойно пожала плечами и замерла, ожидая того, что он скажет дальше. - Ты… - он вздохнул. – Почему ты пытаешься сбежать от меня? Разве есть что-то плохое в том, что мы можем встречаться? Или нет? - Вроде бы нет, - спокойно отозвалась Глебианна. – Но, тем не менее, я уверена в том, что тебе не особо-то и нужна моя компания. У неё ещё была проблема в виде Шито-Крыто, которую срочно решать надо, а тут ещё и Тимофей, который со своими чувствами никак успокоиться не может! А Бейбарсова даже не знала, как одного будет от себя отгонять, что уж говорить о втором. - Почему? – удивился Гроттер. - Потому что это не одобрит для начала твой дедушка, - весело провозгласила девушка, пожимая плечами. Она провела кончиками пальцев по ободку магического кольца Тимофея, а после, покачав головой и посмотрев на него с определённым осуждением, спокойно промолвила: - Я должна сказать, что не признаю кольца, какими бы они ни были – красивыми или не очень. Кольца, как и браслеты, связаны с какими-то кандалами, а я очень не люблю кандалы. Увы, но обручальной трости не существует, не так ли, Гроттер? А если свадебного исхода не будет, то твой дед никогда меня не признает. Она, словно прощаясь, прикоснулась губами к щеке Тимофея и вскинула руку. Трость, которую вот уже столько времени в глаза не видел Гроттер, скользнула в раскрытую ладонь и заняла подобающее ей место. Бейбарсова, как показалось вдруг Тимофею, прекрасно смотрелась бы и в древнем платье каких-то королев, и верхом на коне, и в каком-то одеянии бизнес-леди. Она походила на дворянку с юга, которая, когда надо было, натягивала мужскую одежду, запрыгивала на коня и могла убить кого угодно. - Уважаемый, меня боятся кони, - спокойно промолвила она. – Мне нужен какой-то бешеный, возможно, я его усмирю. - Мне отыскать кого-то бешеного, чтобы тот меня покусал? – уточнил Тимофей. - Не шути так, - криво усмехнулась Бейбарсова. – Это глупо. Я слабо верю во все эти странные предвещения о том, насколько страшно будет наше будущее, но всё равно не стоит рисковать тем, что пока что так крепко держится у тебя на плечах. - Головой, ты имеешь в виду? Почему-то Тимофею показалось, что в её голосе даже мелькнула некая забота, но, тем не менее, спустя мгновение нельзя было заметить даже следа от неё. - Да, наверное, ею. Мне нравятся твои кудри – постарайся их сохранить, - Бейбарсова усмехнулась. – И… Мне не пристало быть женщиной. Если бы я родилась в средние века, то выдала бы себя за мужчину и взяла бы на себя целую армию. Мы бы выигрывали войны, где противник превышал бы нас количеством в двадцать раз, и брали бы неприступные крепости. - Но ты – девушка, - отметил Тимофей, с некоторым уколом недовольства вспоминая о том, что на самом деле у неё ещё один парень есть, с которым она явно не спешит расставаться. - Только внешне. А внешность, какая бы она ни была, бывает обманчивой, - спокойно ответила Глебианна. – Ты пока что не веришь в это. - Наведи пример! - интересно, а можно ли считать положительным то, что она пока что не вспоминала о Марке? Тимофей понятия не имел, что об этом думать, вот только ему упорно хотелось верить в то, что на самом деле всё ещё можно вернуть, а Шито-Крыто будет отправлен куда-то далеко и надолго, а желательно навсегда. - Я не буду говорить тебе о том, что порой в меня вселяются дьяволы – и даже не один, - и я могу разорвать человека на части безо всякого оружия, - хмыкнула Бейбарсова. – Но поищи милых одуванчиков. Они самые превратные. - То есть… - Не порть кровь Гроттеров дурной и безродной. Я не дворянка, конечно, а некромагиня, и у меня кровь чёрная и повинная, в отличие от твоих, но кому-то когда-то понравится. Чёрное можно разбавить – порода в людях ценится. У тебя кровь алая, Тимофей, тебе нельзя её разбавлять, потому что такие, как я, после не ищут тех, у кого кровь разбавленная, и вернуть род будет невозможно. - И у кого же кровь слабая? – удивился Тимофей. - Животные любят себе подобных. Глупые люди ищут глупых людей. Не мешай своей ветеринарихе портить собственный род и дальше. Ты не увидишь её с бутылкой алкоголя, конечно, но… - Но? - Но вряд ли твоему деду понравится наблюдать за тем, как его внук сам хватается за бутылку от весёлой жизни, - хмыкнула Бейбарсова. – Учти, ты пьянеешь, Тимофей. Ты не некромаг. У тебя кровь светлее. Оставляя за собой последнее слово и так и не начав шататься после травмы, Бейбарсова выскользнула из комнаты, доставив Феофилу Гроттеру удовольствие хмыкнуть и подумать, что, возможно, чёрная кровь лучше разбавленной.   А ведь, возможно, Бейбарсова действительно права, говоря, что ему следует о ней забыть? Вот только почему в таком случае не хочется ей верить, скорее совсем даже наоборот, и появляется внезапно глупая мечта хотя бы попытаться её догнать? Ведь мало ли, иногда такие, как она, оглядываются и позволяют всё-таки схватить себя за руку, жаль только, что это случается очень редко… Но какой же секрет хранит Глебианна?