Шепот чёрного шелка

Если кто-то считал Тибидохс и его обитателей сумасшедшим домом до этого момента, то явно ошибался. Потому что то безумие, которое творилось здесь нынче, уж точно невозможно было описать нормальным набором человеческих слов – по крайней мере, Тимофею для этого их явно не хватало. Он понятия не имел, что могло вызвать подобный сильнейший всплеск магии, вот только, кажется, того, кто это сделал, явно не беспокоила техника безопасности. Кощеева, которая как раз зашла в Зал Двух Стихий, умудрилась запрыгнуть кому-то на руки и теперь явно дрожала от сильного, буквально непереборного ужаса, и нельзя сказать, что остальные не испытывали примерно того же. По крайней мере, по ней можно было с лёгкостью сказать, что Глебианне удалось действительно просто замечательно продемонстрировать собственную некромагическую суть и как следует довести присутствующих до белого каления. Клёпия, которая следовала за Председательницей Магщества, тоже заметно побледнела и рванулась в помещение, уверенным шагом направляясь к Бейбарсовой и собираясь высказать ей всё, что только о ней могли думать, вот только брюнетка явно не спешила прислушиваться ни к чьему мнению, за исключением, естественно, своего собственного. - Как это всё понимать? - взвыла белугой Кощеева, а Елисей явно вторил ей собственным подвыванием, прыгая где-то там на заднем плане. - Очень просто, - скривилась Глебианна. - Вот вам, как женщине, понравилось бы, если б вам изменяли? - вопрос был задан неимоверно спокойным тоном, но Бессмертница, считающая себя неимоверно хорошенькой и принявшая решение, что некромагиню, несмотря ни на что, тоже можно было отнести к весьма симпатичным молодым особам, отрицательно замотала головой. Ревность для неё была чувством понятным и общепринятым, поэтому Кощеева моментально перестала трогать Глебианну и теперь явно искала того, на ком можно было бы сорвать собственное отвратительное настроение. Тимофей же понятия не имел, что произошло. Ещё вчера всё шло относительно хорошо, а сегодня вокруг вдруг стали взрываться столы, а тарелка с манной кашей умудрилась приземлиться именно на голову Валялкиной, как-то умудрившись описать излишне точную траекторию, по крайней мере, по мнению самого Тимофея. Оглянувшись, он вновь посмотрел на Бейбарсову, только что едва ли не отправившую в мир иной несчастного Шито-Крыто, постепенно отходящего где-то там, у стеночки, и, к счастью, пока что не сломавшего себе шею - вероятно, его тоже отбросило в сторону ударной волной, которая явно весьма сильно встряхнула весь зал. Гроттер только сейчас осознал, с кем именно он всё это время имел дело и насколько опасной особой можно было считать Бейбарсову. И это, казалось, совершенно ему не понравилось - парень смотрел на некромагиню даже немного испуганным взглядом. Тимофей сначала было рванулся к девушке, собираясь то ли помочь ей в чём-то, то ли всё-таки уточнить, что случилось и почему она вот так реагирует, но почему-то остановился и не стал направляться в ту сторону. Мало ли, что может случиться – Глебианна человек достаточно странный, ещё проклянёт ненароком, а тут словно демоны какие-то в неё вселились. Прервал не слишком радостные размышления Гроттера недовольный и не слишком тихий вопрос, который могла услышать как минимум половина Тибидохса. - Как ты думаешь, что будет, если направить такую дозу магии на одного человека? Как по мне, будет замечательная аппликация на потолке из живёхонького мяса. Бейбарсова смотрела на него, сложив руки на груди, и презрительно усмехалась, словно собиралась сейчас как минимум прибить прямо здесь, на месте. Тимофей двинулся к девушке, но послышавшиеся дальше слова заставили его замереть на месте и так и не подходить ближе. - Отойти от меня, видеть тебя не желаю! Отстанешь ты от меня когда-то или нет?! Наверное, это мог кричать кто угодно и по отношению к кому угодно, но только не Глебианна, обращаясь к нему. Впрочем, Бейбарсова и не кричала, не собираясь больше тратить собственные силы на разговоры. Растерянно оглянувшись, Тимофей вдруг увидел собственную подругу, упёршую руки в бока и внимательно смотревшую на Лоткова. Тот то и дело то отступал на несколько шагов, то порывался бросаться на девушку, чтобы как-то убедить её в том, что он на самом деле прав. - О, Древнир, в конце концов, ничего ты в пылесосах не понимаешь! – наконец-то взвыла Ягуния в стиле Зализина. – Да и в личных отношениях тоже... - Янка, ты хоть себе-то не ври, - моментально оживился Лотков. – Верна она! Да, конечно же, только не надо рассказывать тут всякую ерунду… - он вздохнул. – Дорогая, немного одумайся, ты ж понимаешь, что возвращать прошлое уже совсем поздно... И ничего не получится, сколько бы ты не кричала. Ты уже бросалась помогать, и после этого нам обещали мясную выставку! Ягуния остановилась. Длинные светлые волосы сейчас потеряли состояние любой опрятности и разметались чем-то похожим на волны безумия по её плечам, грудь тяжело вздымалась, к тому же, девушка сегодня вдруг решила надеть юбку, которая находилась не в лучшем своём состоянии, пострадав от манной каши, ведь всё-таки, когда та переворачивалась на голову Валялкиной, досталось и внучке древнего Бога. Одеяние замерцало. Применять такую магию в Тибидохсе было достаточно трудно, особенно находясь в чужом теле, но это явно не помешало Яггу делать как раз то, что она пожелает – и на Ягунии вдруг вместо отвратительной юбки появились вполне привычные и нормальные джинсы, которым она была крайне рада. Повернувшись к Тимофею, Яна вздохнула и наконец-то промолвила, обращаясь к нему: - Ты сделал большую глупость. У нас, кажется, будут проблемы. - Эй, сестрица, - помахал откуда-то с противоположной стороны Бейбарсовой Аббатиков, словно не видевший совершенно ничего случившегося. – То есть… Я вообще не был бы за то, чтобы между нами было кровное родство, - он уверенным шагом направлялся к Глебианне, не собираясь останавливаться и включать в голову ни на одно мгновение. – Я не понимаю, почему ты начала творить подобное, ты же должна понимать, что в нашем положении... - Жорж, тебя чем-то по голове уже стукнули, или ты в этом до сих пор нуждаешься? – вдруг уточнила Глебианна как можно более спокойно. – Отстань от меня, в твоих советах я пока что временно не нуждаюсь, и я очень надеюсь, что это понятно. Аббатиков отступил. Сейчас Глебианна, кажется, уже относительно совладала со своими чувствами, но, как человек, который знал её достаточно долго, Жорж мог вполне спокойно и уверенно сказать, что на самом деле она была не в лучшем своём состоянии. Он вспомнил о том, как прекрасно было жить в избушке и не думать о том, что какие-то идиоты вдруг явятся к нему с войной. Это был удел старухи. И зачем он послушал брата по Дару, зачем должен был отправляться непонятно куда, помогать чёрт знает кому в этом Тибидохсе… А Глебианну вообще нельзя было сюда пускать, её один только вид Гроттера выводил из себя, кажется, с некоторых пор, вероятно. с того мгновения, когда её уверенность в его верности немного подупала. Если б кто только знал, насколько это кошмарно – жить среди наполовину сумасшедших, наполовину сводящих с ума школьников, которых там десятки, спасибо хоть не тысячи… Тюрьма за Жуткими Воротами бесконечна, по ней можно идти столько, сколько тебе хватит сил, но ты никогда не увидишь противоположную дверям стену, и это всё равно выводит поменьше, чем Тибидохс! Говорят, там был путь, но Жорж как-то не проверял. Все пути человеческие сводятся под землю, в его царство, все пути духов сводятся в небытие. И так будет всегда. Так старуха говорила. А Глебианна словно собиралась собственными руками вымостить под землю длительный путь именно для Гроттера. ...Зализин подошёл тоже немного поближе, вероятно, расчувствовавшись и решив подставить однокурснице плечо для того, чтобы ей было легче отходить от травмы. Аббатиков бросился к девушке с такой скоростью, и Бейбарсова, прекрасно знавшая своего брата по дару и – приблизительно, - его новые, тибидохские повадки, уже прекрасно поняла, что оставаться здесь им было вряд ли можно, особенно учитывая тот факт, что рядом с нею торчал этот гад Зализин, раздражающий девушку просто до безумия. Мысли вновь стёрлись. Бейбарсова в который раз оказалась всё в том же состоянии ничего не понимания, странного осознания собственного тела и вообще всего, что только её окружало - и ненависть в который раз затопила её, окончательно разрушая остатки самоконтроля. - Мне кажется, тебе пора переключиться, - прикоснувшись ладонью к руке собственного брата по Дару, язвительно сообщила Глебианна. - Хотя бы на Горьянову. - Почему? Жоржу Горьянова явно была не особо интересна. Аббатиков, который на мгновение всё-таки одержал верх в своём собственном теле над чувствами и собственным желанием сейчас поцеловать Глебианну, а не Горьянову, недовольно скривился и подошёл поближе к Дарье. Им двигало чувство самосохранения, заставляя поцеловать сначала руку девушки, а после даже прикоснуться губами к её щеке – дар Горьяновой пока что не просыпался, но надолго ли? Не факт. В любом случае, всё возможно – и на данный момент подобные странности показались не такими уж и большими. Бейбарсова закатила глаза. А она ещё жаловалась на собственную жизнь у старухи! Там всё было предсказуемо – приказы, пытки, обучение жестокости, и опять по кругу. Какая-то магия, то ли понятная, то ли не очень – максимальная вершина всего, что творилось в старом лесу. А тут… Глебианну всегда раздражали интриги. Она терпеть не могла всё это – и поэтому свернула в какой-то коридор, поспешно покидая Зал Двух Стихий, а вместе с ним и всех остальных, кто там был. Ну их! Елисей продолжал крутиться рядом, она злилась всё больше и больше, и Зализин явно мог попасть под горячую руку некромаини. Всё это могло показаться кому-либо глупым, простодушным или неправильным, но Бейбарсову отчаянно бесила сама возможность видеть кого-либо сейчас, и шаги, доносившиеся откуда-то из-за спины, её отчаянно раздражали. Оглянувшись, Глебианна вновь столкнулась взглядом с Шито-Крыто. Тот сделал несколько шагов в её сторону и вдруг пошатнулся, едва ли не свалившись у ног некромагини. Он тихо что-то прохрипел и опёрся о стену, пытаясь устоять на ногах и как-нибудь успокоиться – но у него почему-то ничего не получилось. Вероятно, магический всплеск, неконтролируемый, пусть в случае направленного заклинания оказавшийся бы не самым сильным на свете, всё-таки достаточно сильно на него повлиял, и повлиял далеко не положительно. - Чего стоишь? Собираешься выцарапать все глаза этой Валялкиной, чтобы к Тимофею она больше не лезла? - усмехнулся парень. - Неужели ты не понимаешь, что он никогда её не бросит только по той причине, что так ему удобнее? - Уже бросил. - Ты в этом уверена? - моментально влез Зализин, но, получив тростью по носу, предпочёл больше не сунуться, осознав, что это могло бы для него достаточно плачевно и неприятно закончиться. Как ни крути, а Глебианна не рассчитывала на замечательную поддержку со стороны дражайших мужчин и совершенно не хотела, чтобы сейчас кто-то пытался её утешать. Нет, это явно было бы лишним, да и Бейбарсова считала, что в помощи никогда не нуждалась и сейчас тоже не нуждается. - И что ты собираешься делать? - наконец-то уточнил Марк, протягивая руку и пытаясь прикоснуться к ней - естественно, не особо удачно пытаясь. - Я собираюсь хорошенько тебе врезать, - в Бейбарсовой всё ещё не уснул собственный характер, и она явно собиралась сделать собственную угрозу более чем реальной, к тому же, если учитывать тот фактор, что сейчас слишком большое количество людей могло попасться ей под руку. - С чего это вдруг? - С того, что ты меня очень раздражаешь, - тут же спокойно пояснила Бейбарсова. – Человек ты, Шито-Крыто, мягко говоря, не самый хороший, друг из тебя никакой… За что ж мне тебя любить-то, а? - А среднего не дано? – поинтересовался тот, подходя поближе. Голос вдруг изменился, принял какие-то другие оттенки и стал похожим на какой-то кошачий, вероятно, Марк в очередной раз попытался изменить тактику. Он стоял уже совсем рядом и явно намекал на что-то большее, чем просто приближение к девушке. - Я не желаю больше видеть в своей жизни горы любви и идиотизма, - усмехнувшись и вспомнив о Валялкиной, которую терпеть не могла, протянула Глебианна. – И если тебе нужна такая, что сможет спокойно, без зазрения совести, броситься тебе на шею, то поищи, будь добр, в другом месте… Тебе нужна женская вариация, скажем, нашего Зализина, но точно не я. Бейбарсова почувствовала, что она вновь вернулась в свои же мысли полноправной хозяйкой и могла уже как-то управлять чувствами, но это было не так уж и важно. Её распирала ненависть – девушке хотелось попросту уничтожить кого-то сейчас, и сдерживало только то, что следовало порой проявлять некоторое подобие благоразумия, о котором думалось абсолютно отвратительно – но она пыталась. Жикина показалась из-за угла как раз вовремя, иначе Марку пришлось бы вновь совершить длительный полёт к стене с лёгкой руки взрывной Глебианны, которой давно надоело всё происходящее. Жоржетта удивлённо смотрела на остановившуюся у стены пару, словно в ней вдруг проснулась сплетница, и молчала, не в силах пока что промолвить хотя бы что-то по отношению к Марку и Бейбарсовой. - А вы вместе, да? - удивлённо поинтересовалась наконец-то она. - Я думала,что ты на самом деле с Гроттером... - Да что ты! – воскликнул Марк, рванулся было к девушке, но в последнее мгновение остановился, словно ожидая реакции Бейбарсовой. Глебианна же явно не собиралась оставаться в долгу. И если ещё несколько минут назад она терпеть не могла Шито-Крыто и всё, что было с ним связано, то сейчас потянулась к нему, обвивая шею парня руками и целуя его в губы. Жикина минут пять смотрела на него до такой степени удивлённо, что это выглядело попросту безумным. Складывалось такое впечатление, что кто-то превратил её в весьма правдоподобную статую в тот момент, когда она была слишком сильно удивлена, и так и оставил. После Глебианна наконец-то поняла, что совершила всё-таки большую глупость, позволив себе пойти на поводу у мести - а зря, потому что так можно было потерять и уверенность, и авторитет, и всё остальное, что только было у неё в подобной обстановке. Бейбарсова наконец-то вывернулась из его рук, напомнив себе, что стоило всё-таки больше внимания уделять братьям по дару, если ей так уж и хотелось кому-то помешать, но после приняла решение, что больше ни о каком Тимофее думать не будет. Может, следовало как-то иначе относиться к Шито-Крыто? Усмехнувшись, она вновь обратилась к Марку: – Знаешь, а я уже жалею… - Я тебе говорил,что ты шикарно целуешься? - внезапно отметил Марк, словно придя в себя, и оглянулся, чтобы сказать что-то и удивлённой Жоржетте, а Бейбарсовой уже и след простыл. Некромагиня терпеть не могла подобные ситуации и предпочитала, даже потеряв уже каким-то странным образом собственные убеждения по крайней мере на несколько мгновений. - Да? – хмыкнула Жикина. – А почему, если великолепно целуюсь именно я, то сейчас ты, словно голодный пёс, смотрел на Бейбарсову, а? Марк, покачав головой, провёл ладонью по щеке девушки, а после, словно издеваясь, ударил по кончику носа, но та отреагировала абсолютно спокойно, лишь усмехнувшись, а после замерла, явно вызывая воспоминания Жикиной. - Шито-Крыто, совсем одурел? – вскипела вдруг Жоржетта, открывая резко глаза – до этого она замерла в полублаженном виде и словно ожидала того, что кто-то бросится её по крайней мере утешать. – Какого чёрта? - Что? – вскинул бровь парень. - Какого чёрта ты ко мне лезешь? Мне сотый раз сказать, чтобы ты от меня отстал, Марк? – Жоржетта словно вырвалась из длительной спячки. - Разве тебе мало Бейбарсовой. - А она что, моя? - Если ты попытаешься вести себя немного умнее, то может стать и твоя, - хмыкнула девушка. - А ко мне больше не подходи! Марк кивнул - он и не собирался, но, тем не менее, даже не успел донести данное сообщение до мнения Жикиной, потому что в это время Кощеева решила вмешаться и сделать важное объявление. - Я понимаю, что у вас чувства, но не хотели бы вы для начала отыскать мне молодильное яблоко? - словно и не было никакой груши, воскликнула она. - Ведь здесь главная персона я, а не вы, разве ж не так? Да, это могло быть не так, но никто не спешил отмечать подобное вслух. Всё-таки, с такими людьми, как Кощеева, следует хотя бы иногда соглашаться, иначе можно получить немало проблем себе на голову.