"Анонимно-неанонимное письмо сие гласит вам о том, что следует немедленно пересмотреть политику собственного поведения! Настоятельная просьба обратить немалое внимание на данные заметки и относиться к ним с крайним уважением, а не с привычным для министерских особей презрением!
Здравствуйте, дорогие представители учеников, администрации школы, а самое главное, все остальные лишние личности, с которыми мы столкнулись при первом осмотре этого замечательного Тибидохского здания, в котором имеем честь определённое время пребывать. Мы так и не определились, кто тут главный – то ли тот рыжеволосый мужчина, наш старый знакомый Мейдат, которому какая-то сволочь однажды столь нагло отрубила голову, наглым образом соблазнив и обманув, после чего у нашего драгоценного доцента кафедры нежитеведения появился определённый весьма неприятный социотип, то ли седовласая дамочка, то ли этот, не приведи Чум-дель-Торт, отвратительный скелет в парике, который, кажется, на самом деле является женщиной в самом расцвете сил… Да, кстати, не хотелось бы отвлекаться, но относительно расцвета сил мы бы посоветовали немного лучше отмывать черепушку, потому что скоро на ней вырастет не самая приятная на свете плесень, а это заразно. Госпожа Кощеева, пожалуйста, храните плесень у себя в голове, не позволяйте ей перебираться на остальных, потому что идиотов в нашем мире хватает вместе с вами и без вас тоже, не создавайте новых существ такого же лысовато-туповатого вида. Вам пишут Древнегреческие... нет, увы не боги Боги, а именно Ученики. На самом деле мы не совсем древнегреческие и очень даже не древние, но фолиант в библиотеке джинна Абдуллы свидетельствует о том, что на самом деле эти слова могут вызвать определённое уважение, а значит, им следует воспользоваться. Напомним вам, что мы, дорогая госпожа Кощеева, Анонимы, поэтому определить наш пол, возраст, внешний вид и прочую мишуру практически невозможно. Почему с большой буквы? Да чёрт его знает… А поскольку чёрт не из нашей мифологии, то связаться мы с ним не можем, равно как и уточнить правила правописания. В любом случае, известим важную новость – мы всё ещё на свободе. Просто, понимаете, когда один из служащих этого скелета в платье и в парике искал какое-то волшебное яблоко, он подхватил с земли одну замечательную полугнилую грушу и, осознав, что на молодильное яблоко она похожа меньше всего, съел. Увы, но этот ваш служащий не знал, как выглядит Магическое Яблоко Молодости, поэтому, бросив в рот якобы грушу, именно его и истребил столь нагло и беспощадно. Вы спросите о том, откуда мы, такие все из себя Анонимы-Анонимы, можем это знать? Всё очень просто, Вот только есть одна проблемка. Дело в том, что на то, чтобы принять физическое подобие, надо быть хотя бы живым человеком. Едва-едва молодильное деревце сумело спасти вашего нерадивого служаку, рассеяв собственное действие по всему миру, точнее, по прекрасной школе Тибидохс, совсем немного иногда вгоняя людей в детство, но это не слишком опасно, уж поверьте, как мы отправились к той самой груше, на которой растёт такая гниль, и отыскали там прекрасного, просто прехорошенького младенца! Посему, как видите, ему пришлось материализоваться не совсем призраком, а чем-то средним, что не особо способным для нормальной жизни, ведь младенцы, как вы можете понимать, они ну совсем, совсем не приспособлены к реальности! Теперь мы активно выбираем магов, которые могли бы стать носителями нашего друга, собственно говоря, если выражаться прямо, сумасшедших, которые младенца будут нянчить - а поскольку здесь, в Тибидохсе, таких кандидатов полно, то мы очень даже можем воспользоваться чем-то подобным. Мы уже чёрт знает сколько лет следили за этими людьми, пытаясь продемонстрировать им, как надо правильно жить, а сейчас попросту попробуем на практике переучить их делать столь серьёзные ошибки. Надеюсь, вы не против. Повторимся, мы не паразиты и не гады, поэтому убивать несчастных, маленьких деток – или кто они там у вас, - мы не будем. Нет. Скорее даже наоборот – но разве кому-то не нравятся новые возможности и силы? Лично мы от них в восторге, и хотели бы, чтобы всем окружающим тоже понравилось! Поэтому – мы выполнили свой долг и предупредили вас, а дальше посмотрим, так ли оно будет, как получается сейчас. Так что не пугайтесь и не пытайтесь нас изгнать, всё равно не получится. Искренне ваши, Анонимное Сообщество Школьников Тибидохса. Верховный Школьник и семья его по духу и по плоти." Кощеева молчала достаточно долго, вчитываясь в текст, а после, подняв глаза на своих служащих, удивлённо поинтересовалась: - Ну, с анонимами этими я разобралась, но что это за отвратительная женщина-скелет, чей служащий сожрал проклятую грушу? Где она? Немедленно казнить её! Где-то за дверью в этот момент Мейдат Горгонов, остановившийся там чисто случайно, перебросил небольшое копьё, одолженное у Готфары Бульонской, из руки в руку, прикидывая, можно ли прямо сейчас исполнить царственный приказ госпожи министра…***
В кабинете нежитеведения, где нынче, защитившись горой всевозможных заклинаний и парочкой богатырей на двери, чтобы всякие скелеты не пихали свой заинтересованный нос туда, куда их не особо просят, сидели преподаватели. Небольшая толпа, состоящая в большинстве из полупрозрачных и практически невидимых для человеческого глаза богов, зависла где-то под потолком в коридоре, рассматривая проходивших мимо учеников. Афродита уже несколько раз порывалась вселиться в первую попавшую под руки красавицу, но почему-то получалось крайне плохо, потому что аура упорно не пускала и не позволяла сделать ничего подобного. Посейдон хихикал, словно ненормальный, наблюдая за тем, как стакан с водой то и дело поливал учеников и раз за разом восстанавливался, испытывая тех, у кого сущностью могла бы оказаться вода, а вечно хмурый Аид комментировал каждого, кто только проходил мимо. Всё это на самом деле это были всего лишь самые обыкновенные мороки, которые никого мучить не могли и совершенно не собирались, но, тем не менее, особо любопытных шанс стать частью Богов, как сообщил Мейдат, древнегреческих, никто не желал, а пока преподаватели "решали проблему", которую сами же и наколдовали, Кощеева не особо спешила вмешиваться в их дела и пытаться что-то справлять. - Вот скажите, что за беда? – покачала головой Сардаана, опуская голову и явно разочаровываясь во всём реальном и не особом мире. - Почему надо делать такие вот опрометчивые действия, не посоветовавшись с администрацией школы?! Тем временем несколько особо заинтересованных служивых Кощеевой подошли немного поближе, что моментально вынудило морок действовать. Он опустился немного пониже, почувствовав родственный дух, а после, скривившись, вновь взмыл вверх. - Что? – Афина Паллада, казалось бы, тоже не могла выбрать себе достойную кандидатуру и собиралась впрыгнуть в тело первой попавшей девушки, которая понравилась бы ей, вот только почему-то никто не нравился, и желания вселяться совершенно не было. Служивые, осознав, что даже мудрость такой великолепной богини им не особо поможет, поспешили отлететь подальше от греха, проблем и всего прочего, прекрасно зная, что после такой дозы магии им никто не поможет. Горгонов подошёл поближе к двери, прислушиваясь к словам учеников, которые всё равно вынуждены были проходить мимо. - Вот, смотри! – мужчина кивнул на замершую посреди коридора Бейбарсову, которую он мог видеть через полупрозрачную дверь, ведь тоже пришлось делать не слишком реальной, дабы иметь возможность хоть как-то реагировать на происходящее. Глебианна нынче отмахивалась от Ржевского, решившего вновь изменить имя и теперь называющего себя богом. Аид улёгся прямо в воздухе на что-то вроде невидимого облака и теперь внимательно наблюдал за девушкой, на которую упал его взгляд. Если бы некромагиня хотя бы на мгновение поверила Ржевскому, она могла бы начинать пугаться, но почему-то девушку меньше всего на свете волновало то, что происходило вокруг, поэтому она лишь посылала приведения куда подальше. - А что так? Чем тебя это не устраивает? - удивилась Клёпия, которая в последнее время даже отодвинула в сторону свой бесконечный официоз, нынче упорно не понимая, что же до такой степени изменилось, чтобы даже доцент Горгонов отправился изучать местную ауру учеников и смотреть на то, как какая-то там некромагиня хватает обыкновенный веник, предварительно, кажется, вмоченный в воду, и бьёт им по голове служивому, который решил себе заодно и жену подыскать в Тибидохсе. Нашёл к кому идти! - Тем, что вселиться я в неё не могу, - продолжал рассуждать искусственный, нереальный Аид. – Потому что это будет немного неправильно. Была бы парнем – я бы не мучился… вот как… Афродита! Словно подделываясь под только что упомянутую Афродиту, Жоржетта Жикина, и до того слишком любившая мужское внимание, стремилась к ещё большему его количеству и настоятельно, можно сказать, крутила хвостом и всем остальным перед окружающими её парнями. Несуществующая магия Афродиты, пролетевшей сквозь неё, сделала своё дело – равно как и богиня Красоты и Любви, сейчас девушка никак не могла успокоиться и определиться, а волосы её, казалось бы, даже на мгновение посветлели – казалось, по них пробежалась какая-то золотая искра. - А ведь один идиот просто съел гнилую грушу, - сетовала Гера. – А мы теперь что? А мы теперь в каком состоянии? – она усмехнулась. – В просто кошмарном! О боги, и что это за мир такой? – она скривилась. – Зачем? Муж мой Зевс, только попробуй вселиться в кого-то, кто не будет влюблён в великую меня! Преподаватели переглянулись. Морок становился слишком разговорчивым, что свидетельствовало о том, что на разговоры у них осталось полчаса, не больше. - Итак, нам надо что-то решать. Ученики такими темпами натворят только ещё больше проблем, а нам после придётся их разгребать, - сообщил наконец-то Зубодёрих. - Да, но мы и так должны будем со всем этим разбираться, - вздохнула Бульонская, покосившись на своего мужа. - Ведь ученики несовершеннолетние, это не их дела. - Не говорите, как наша Директриса! - недовольно фыркнул кто-то, но глас этого не особо разумного народа успешно проигнорировали. - ...Подошла бы тебе, говоришь, Аид? – усмехнулась Афина. – Знаешь, я всегда ценила твои умственные способности, - она вспомнила о том, что смерть – это хуже жизни в не слишком неугодном теле, поэтому ринулась вниз тонким потоком воздуха, толкнув в грудь некромагиню, как раз поднявшую трость, чтобы развеять поручика Ржевского и отправить его в небытие. Поручик, явно что-то почувствовав, даже отпрянул – он был весьма чувствительным призраком и знал, когда от женщины в гневе следует спасаться. Бейбарсова удивлённо пожала плечами, наблюдая за тем, как поспешно разбегаются в разные стороны те прихвостни Кощеевой, которые ещё оставались рядом. - Вы чего так перепугались? - ухмыляясь, весело поинтересовалась девушка. - Что, неужели у вас наконец-то открылись ваши ослеплённые алкоголем глаза? - Афина! - завопили в один голос совсем-совсем беззубые двое, а после бросились бежать ещё быстрее. - Хорошая идея, - пожала плечами Глебианна. - Действительно, что ли, представляться Афиной, если после этого все идиоты в стороны расходятся? Ржевский, показавшийся рядом, закивал, а после поспешил отлететь немного дальше. Всё-таки, Глебианна была в этом теле единственной хозяйкой, а богиня мудрости и войны – всего лишь несуществующей гостьей, расчётливость и разум которой вдруг сыграли с нею же злую шутку. Увы, но жестокость порой просыпается тогда, когда не нужно. Поручик едва успел увернуться и отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под синий некромагический луч, а сама некромагиня, пожав плечами, словно не понимая, что произошло, последовала в Зал Двух Стихий, не реагируя ни на что вокруг – она, казалось бы, вообще ничего не почувствовала, потому что божественная магия временно пряталась где-то на фоне собственных сил. Впрочем, Паллада была бы довольна. Это лучше, чем сидеть в теле какой-нибудь болтливой блондинки только потому, что твой муж предпочёл занять место вон того спокойного светловолосого юноши, которому совершенно не подошли бы молнии. Он же такой спокойный! Мейдат покачал головой, следя взглядом за уходившей из коридорчика ученицей, а после вновь повернулся к собственным коллегам, собираясь что-то сказать. Судя по всему, у него было не самое лучшее в мире настроение, но, так или иначе, выбирать пока что явно не приходилось. - У нас есть выбор, - наконец-то сообщил он. - Либо попытаться обмануть Кощееву, отыскать ещё одно такое яблоко и выдворить её отсюда... - Либо? - Сардаана грустно улыбнулась. - Второй вариант вам не понравится, - отрицательно замотал головой мужчина. - Второй вариант - это окончательно потерять школу. - Это можно соотнести с вариантом, который приведёт нас в Дубодам, - моментально вмешался Ягг, тоже присутствующий здесь. Даже Клёпия, которая терпеть не могла соглашаться на что-либо, спокойно и равнодушно кивнула, будто бы не видела совершенно никакого другого выхода. ...Бейбарсова, вдохновлённая собственным удачным опытом отпугивания Ржевского, а заодно и тех двух ненормальных, которые в своём-то возрасте морок от реальности отличить не могут, остановилась рядом с Леонидом, собственным братом по Дару, который предпочитал стоять посреди Зала Двух Стихий и громко ссориться с собственной девушкой. - А ещё преподаватели говорят о том, что древнегреческие боги вырвались на волю! – Шурочка внимательно посмотрела на Свеколта, доказывая ему прописные истины. Они вроде бы как составляли что-то вроде пары – достаточно странной, практически неправильной и меньше всего похожей на счастливую парочку в прямом понимании этого выражения. По крайней мере, влюблённые просто-напросто должны целоваться, обниматься и ходить под ручку, но эти умели исключительно спорить, переругиваться и ворчать друг на друга, когда что-то случалось. Интересно, соблазнилась бы, скажем, Афродита на Свеколта? Бейбарсова даже не понимала, откуда у неё в голове появились мысли об Афродите, вот только прогонять их было уже слишком поздно – перед глазами уже прыгали глупые купидоны, которые, казалось, вдруг решили, что самая прекрасная жертва для них – это Жикина, непонятно почему появившаяся сейчас тут… Глебианна отмахнулась от назойливых видений. Её курс вёл себя немного странно и, надо сказать, достаточно нагло – Склепов вон клеился ко всем подряд… Это, конечно, его нормальное состояние, но не при Гале же! Галина явно оказалась свободной от купидоньих стрел, а вышеупомянутые златокудрые младенцы летали над головами и швырялись стрелами во всех, кто только мог оказаться рядом. Бейбарсова недовольно пожала плечами. Она не хотела прислушиваться ни к какой ерунде, потому что всё это было для неё совершенно неинтересным – но так же быстро девушка выбросила из головы и всю древнегреческую мифологию, спокойно осматриваясь, пытаясь отыскать Тимофея, который, пожалуй, должен быть где-то здесь. Мог бы и сам подойти утром, если так уж и желает встречаться с нею. Потрясающая волна ревности не привела бы совершенно ни к чему хорошему, но Глебианна ничего так и не промолвила и даже не стала думать ни о каких мировых проблемах, попросту заняв своё место и принявшись за еду. - Бейбарсова, а, Бейбарсова, не хочешь поменять компанию? Может быть, тебе всё-таки надоест этот назойливый рыжий? – поинтересовался кто-то весьма весело, и Глебианна, подняв глаза, столкнулась взглядом с Шито-Крыто. - Помнишь, что я тебе говорила об арбалете и мече? – холодно спросила она. – И ещё сказала, что не шутила. Помнишь? Так вот, если забыл – то воскреси у себя в голове эти воспоминания, повернись ко мне спиной и уверенным строевым шагом отправься к противоположному столику. Можешь поинтересоваться у Склепова, о чём я рассказывала. Он повторит. Марку не сиделось на месте. Что-то не слишком здравое подсказывало Бейбарсовой о том, что на самом деле надо было бы просто послать его словесно и в который раз проигнорировать подобные заявления, но в тот же миг нечто глубоко в душе не позволяло это сделать. - Я сказала, пошёл вон! – услышав очередное не самое культурное предложение, воскликнула Глебианна, вскакивая на ноги. Впрочем, неожиданный приступ слишком сильной неуравновешенности так и не успел закончиться для Марка слишком плачевно, как минимум потому, что вышеупомянутого рыжего она всё-таки увидела - в замечательной компании Василисы Валялкиной. - Ах, как замечательно, - холодно наблюдая за не совсем дружеским поцелуем, протянула она, неосознанно накручивая на палец чёрную прядь и явно представляя себе, как прекрасно будет гореть на погребальном костре Василиса.