Шепот чёрного шелка

Если в первый вечер Тимофею казалось, что самое страшное – это то, что случилось с Глебианной вчера или позавчера, уже в Зале Двух Стихий, то сейчас он вдруг поймал себя на мысли, что окончательное расставание и разрыв отношений ждёт его только сейчас. Бейбарсова выглядела достаточно бодрой, но, тем не менее, общаться с ним не собиралась, а спокойно сидела за своим столом и переговаривалась с братьями по Дару. Это был кошмар для гордости, самоуверенности и набора поводов быть уверенным в том, что она никуда от него не денется, и Тимофей сейчас мечтал провалиться под землю, лишь бы не оказаться очередным свидетелем того, что от него отказались, и отказались навсегда. Нельзя сказать, что Бейбарсова сделала это совершенно беспочвенно, но, тем не менее, Тимофею не хотелось признавать, что он настолько сильно провинился. Он бы с радостью сейчас отправился мириться, вот только сделанная вчера вечером попытка совершенно никак ему не помогла. ...А вообще, говорят, что день начнётся так, как ты относишься к человеку, которого увидел первым, и Тимофея теперь ожидал... Даже не кошмар, нет – какое-то безумие, особенно если учитывать, если первой, кого увидел парень, была Кощеева, естественно, в своём любимом парике, том самом, который так замечательно ей подходил. Правда, на сей раз платье её было уже не того отвратительного розового цвета, нет, скорее салатового, но от этого председательница Магщества, увы, не стала выглядеть ни капельки лучше. И... В сандалиях. И если бы в простых! Так нет, на них красовались весьма миленькие маленькие крылышка, которые всё рвались в полёт - вероятно, она вытащила их из какого-то очередного разворованного магического запаса, но поскольку платье было достаточно коротким, как раз, чтобы показать её неимоверно стройные кости, то на обувь могли любоваться абсолютно все. Увы, но несколько десятков, а то и больше, килограмм костей и ещё в два раза более тяжёлое платье поднять было достаточно трудно, поэтому пришлось им, бедным, трепетать на земле. От этого сандалии весьма сильно страдали и, кажется, принимались плакать. - Ягуния, ты… - заметив подругу, рванулся к ней Тимофей, собираясь уже что-то спросить, а после, случайно зацепившись за что-то, свалился едва ли не под ноги Яне. Та неуверенно пожала плечами, всем своим видом показывая, что она как раз совсем не виновата в случившемся, скорее даже наоборот. - Тебе пора мириться с нашей некродамой, - протягивая однокурснику руку, тихо шепнул Лотков. - Я тебе говорил, что не следовало вот так с нею... шутить. Да и вообще, чем ты думал! - Я не вижу причин для такого, - отрицательно покачал головой Гроттер, который и вправду совершенно не понимал, что могло привести к подобной реакции со стороны Бейбарсовой, да и остальных некромагов. Нет, они-то понятно, защищают сестру по Дару, но, тем не менее, надо же иметь хоть какие-то границы в собственном поведении, а не вот так! Не самая приятная ситуация, когда на тебя косо смотрит два некромага и третья ведьма, которая способна превратить весьма немалое количество людей если не в прах, то в обугленный труп уж точно. - Я с ней поговорю, - мотнул головой Тимофей, решив, что пора уже как-то налаживать отношения или по крайней мере разобраться с тем, что происходило. До Бейбарсовой он дошёл достаточно быстро, вероятно, некромагиня пока что не была настроена на серьёзную магию с самого утра, вот только как-то первому заводить разговор почему-то не хотелось. - Чего ты тут стоишь? - грубо поинтересовался Жан. - Тебе что, делать нечего, что тебе от нас надо? В руках у него была всё та же книга об истории то ли трупов, то ли ещё какой-то гадости, и Тимофей косился на него с определённой опаской, словно не понимая, зачем человеку изучать живых мертвецов, между прочим, находясь в достаточно публичном месте. - От тебя мне ничего не надо, - как можно спокойнее, при этом прекрасно понимая, что краснеет, ответил Тимофей. - Я к Глебианне. - Что тебе, раб поднебесный? – холодно уточнила она. – Чего ты желаешь от меня? Али помилования? - Энн, перестань! – увы, но Тимофей совершенно не собирался подчиняться подобным "божественным" влияниям, нет, кажется, он упорно хотел показать, что совершенно не боится, да и вообще, не стоит на него подобным взглядом смотреть, всё равно не станет уходить. - Я, кажется, уже говорила тебе раз десять, что терпеть не могу, когда меня называют сокращённым вариантом имени, - отрицательно покачала головой девушка, поднимаясь на ноги. - Ты, Гроттер, какой-то слишком непонятливый, разве тебе так не кажется? - Я... Бейбарсова отвернулась от него и не стала больше ничего отвечать. Она спокойно перерезала ножом какой-то кусок мяса, явно представляя на его месте Тимофея, и Гроттер вдруг почувствовал какую-то весьма неприятную режущую боль в руке. - Тебе говорили, что не стоит ругаться с магом Вуду, когда у него в руках нож? - смеясь, уточнила Бейбарсова. - Разве нет? - она сделала ещё один маленький надрез, словно издеваясь, и весело улыбнулась. - Кажется, тебе было надобно,чтобы я не особо мешала тебе в личной жизни - в общем, все эти требования у тебя на лбу написаны. Так что же, разве я не оставляю тебя в покое? Свободен, Гроттер, свободен, словно птица в небесах! - Я не собирался тебя оскорблять! И нам просто надо поговорить! - попытался подойти поближе Тимофей, но Бейбарсова посмотрела на него так, что такое желание окончательно куда-то пропало и больше не стремилось появляться на горизонте. - О чём? - надменно поинтересовалась она, сложив руки на груди и всё-таки отложив в сторону нож, явно решив пока что его не использовать. - О том, что в этой глупой ситуации виноваты мы оба, но я признаю свою вину, - попытался как можно спокойнее и увереннее ответить Тимофей. - Давай мириться, а? - Тимофей, зачем тебе перед нею извиняться? - внезапно послышался откуда-то женский голос. Оглянувшись, Гроттер столкнулся взглядом с Валялкиной - та вроде бы ничего не собиралась портить, не желала влезать в чужие отношения, но всё равно это у неё как-то незаметно и весьма уверенно получалось. Девушка вроде бы и не была слишком упрямой, а вот сейчас внезапно стала проявлять подобные свои качества, надо сказать, не самые лучшие. - Да, правда, пойдём отсюда! - вмешалась Ягуния, не желающая больше продолжать здесь стоять. Лотков мрачно покосился на девушку и вновь щёлкнул её по носу. Этого хватило. - Ай! – вскрикнула Ягуния, возвращаясь в более молчаливое и непривычное для неё состояние. – Что ты делаешь, Лотков? Ах ты ж… Ладно, пойдём отсюда. Васька, пошли, пусть сами разбираются! - она потянула собственную подругу за руку, но та упорно продолжала стоять на месте и смотреть внимательно на Бейбарсова. - Мы просто желаем тебе помочь. - Я не удивлён, - кивнул парень, вздыхая и отводя взгляд. Всё это походило на абсолютное безумие, но он понятия не имел, до какой степени всё запущено. Где-то на заднем плане, явно издеваясь, принялся напевать какую-то песенку Марк, то и дело нагло подмигивающий Бейбарсовой. Конечно, у Шито-Крыто голос был, да и достаточно неплохой – он частенько играл на гитаре, а сейчас, вероятно, тянуло на что-то подобное и желалось песен и плясок. Вот только всё равно это плохо вписывалось в образ нормального человека. Сейчас, кажется, у Марка было абсолютное торжество его победы над Гроттером - он, наблюдая за тем, как рядом стояла Валялкина, с уверенностью ожидал того момента, когда Глебианна пошлёт Тимофея куда подальше. Отношения у них в последнее время складывались... Очень плохо. - Может быть, вы оставите гитару в покое? – холодно уточнила Клёпия, но Марк, вместо того, чтобы послушаться, рванулся куда-то к столу Бейбарсовой. Глебианна смотрела на него наполовину презрительным, наполовину даже довольным взглядом и явно не собиралась отгонять от себя подальше; складывалось такое впечатление, словно девушка решила навеки позабыть о собственных отношениях с Тимофеем и теперь упала в пучину новых. По её чёрным, ничего не отражающим глазам нельзя было расшифровать никакие чувства; она смотрела на Тимофея с таким равнодушием, что тот даже поверил на несколько мгновений в то, что ей абсолютно всё равно, наплевать на то, что между ними было. Гроттер вновь покосился на Валялкину. Василиса смотрела на него не с торжеством, но всё равно немного собственнически, и Тимофею в который раз стало немного не по себе. Он попытался подойти к некромагине, но его коротким жестом остановил Марк, устроившийся ещё и на единственное свободное место рядом с Глебианной, воспользовавшись тем моментом, когда Аббатикову вдруг вздумалось подняться на ноги. Кощеева громко закашлялась и бросилась забираться на стол. Кажется, она собиралась сделать очередное сверхважное заявление и стремилась, чтобы на неё обратили как можно больше внимания, вот только, кажется, это всё равно не привлекло достаточное количество учеников. Кощеева же была готова на всё. Даже на люстре бы повисла, но, увы, потолки были слишком высоко. - Вы! – воскликнула она. – Вы совершенно не цените то, что мы, министерство, вам даём! Вы… - он выдержал паузу. – Вы… Сколько я просила добровольно приступить за поиски моего яблока! Теперь всё, свобода окончилась, вы будете искать в принудительном порядке! - Но, простите, яблоко съел ваш сотрудник, - возразила Сардаана, мигая собственными цветными волосами, вот только, кажется, её не собирались особо внимательно слушать. Сардаана даже тоже поднялась, вот только Кощеева на столе, ещё и со своими сандалиями, на которых можно было увидеть крылышки, выглядела немного эффектнее директрисы. - Богиня красоты, слезь с Олимпа на грешную землю, - отметил полушёпотом Ягг, словно давая совет Кощеевой, которая в последнее время слишком уж распоясалась. Ягг, кажется, и сам был когда-то знаком с богами, вот только даже они вели себя не до такой степени развязно, как Бессмертница. – Это уже слишком, она должна понимать. Увы, но Кощеева не понимала и с разочарованием осматривалась, а после остановила свой взгляд на ком-то из служивых. Он подхватил какое-то яблоко, подкидывая его, и хотел было уже поймать, но не успел. Сотканная из некромагии стрела, пронзившая воздух, попала в него с поразительной точностью, и яблоко камнем ринулось вниз. - Дорогая, тебе не казалось никогда, что это слишком? – уточнил мрачно Аббатиков, который остановился где-то за спиной у Бейбарсовой. Глебианна равнодушно отрицательно покачала головой, словно ей было абсолютно наплевать на мнение присутствующих, и отмахнулась от Шито-Крыто, который вновь начал играть что-то на гитаре, напевая некую неизвестную песенку. Казалось, некромагиня, которая прежде терпеть не могла песни и пляски, внезапно воспылала великой любовью к искусству; Тимофей смотрел на неё, словно вдруг увидел совершенно нового человека, которого никогда не должно было быть. Увы, вот только Глебианна терпеть не могла давать "задний ход", от своих мыслей и идей она ни за что бы не отказалась, а значит, требовать от неё перемены в решении не следовало, это всё равно не принесло бы никакого желанного результата. - Неужели ты никогда даже не попытаешься меня простить? - полушёпотом, уверенный в том, что Бейбарсова его не услышит, спросил Тимофей. - Никогда. Я ведь просто добавляю тебе работы, - улыбнулась она. - Я заметил, - кивнул Гроттер, оборачиваясь на Валялкину, которая стояла совсем рядом с ним, словно была готова подобрать то, что ей останется. Тимофей не желал отказываться от собственной подруги, но то, что он считал обыкновенным общением с однокурсницей, Глебианна принимала как повод для ревности. А ревность у некромагини действительно порой зашкаливала; а может, поводов было слишком много. - Слава богам, ты очень внимательный, - Бейбарсова склонила голову набок. Глаза у неё сегодня всё так же ничего не отражали, и искренняя некромагическая ненависть в них, пожалуй, могла не поразить разве что слишком привыкшего к подобному отношению человека. Тимофей рванулся было к девушке, но она, обернувшись к Марку, что-то тихо сказала ему. Когда Гроттер попытался подойти ближе, потребовать, чтобы Шито-Крыто отстал от его девушки, с которой до этого прежде, казалось, никогда не возникало особых проблем, Глебианна схватила подвернувшуюся под руки вилку и швырнула её в парня. Странное оружие пролетело мимо него, черкнув по щеке, но, впрочем, не оставив столь нежелательного кровавого следа. Тихо вскрикнула на заднем плане Валялкина - Бейбарсова презрительно посмотрела на неё. "Когда будешь подбирать его с пыльной дорожки, как испорченный товар, если тебе больше нечем пользоваться, то хотя бы не забудь отчистить от прежнего пользователя. У меня сильная аура, может остаться частичка мрака", - презрительно протянула Глебианна, правда, сделала это исключительно мысленно, не желая сообщать о подобном мнении всему миру. - В следующий раз она будет у тебя в глазу, - спокойно промолвила девушка. – Надеюсь, это до конца понятно? - Да, - хмурясь, ответил Тимофей, вновь прикоснувшись к собственной щеке и словно надеясь на то, что там сейчас действительно окажется кровь. Словно пытаясь отомстить, он отступил на шаг и приобнял за талию Валялкину; Василиса едва заметно содрогнулась, а вот Глебианна даже не подала виду, что заметила подобный его жест, будто бы на самом деле ничего и не произошло. - Замечательно! – радостно воскликнула Бейбарсова. – Тогда, будь добр, больше никогда не показывайся мне на глаза. - Милая, тут люди завтракают, - отметил Шито-Крыто,глядя на неё с некоторой укоризной, но некроведьма даже не отреагировала на то, что её только что обозвали милой. Казалось, Бейбарсова в одно мгновение решила разрушить всё то, что было между ними до этого, и пока что просто великолепно справлялась с подобной задачей. - А я не желаю его видеть! - воскликнула Глебианна. - Да и вообще, знаете ли, мне не положено общаться со столь светлыми и добрыми мальчиками, я же злая и отвратительная, разве не так? Бейбарсова была явно очень зла. Она, возможно, даже сменила бы место жительства, но Бейбарсову уже не отпускали по каким-то непонятным обстоятельствам. Всё это было глупым стечением случайностей. Но всё это не бывает случайным. Увы, но сейчас Бейбарсова с радостью бы распрощалась и с Тибидохсом, и со всеми в нём присутствующими, будь у неё такая возможность, да только было явно видно, что никто даже пальцем не шевельнёт, чтобы выпустить её из Тибидохса. Магическая школа была последним убежищем для людей, которых не желали видеть ни в одном другом месте, и Глебианна прекрасно это понимала. Ей нужна была свобода и ещё больше магии в собственное, в личное распоряжение, чтобы иметь возможность творить всё, что только взбредёт в голову - шикарные возможности для великолепной девушки. Правда, тогда она окончательно бы всех перебила. Бейбарсова, кажется, окончательно вошла в роль – или слишком сильно конфликтовала с сущностью, которая словно вселилась в неё, потому что ничего хорошего не получалось. Глебианна осмотрела гордым взглядом весь зал и уверенным шагом последовала куда-то к выходу, решив, что больше нет совершенно никакого смысла сидеть рядом с людьми, которые ей не особо приятны. Марк, к которому временно вернулся собственный разум, а заодно и чувство самосохранения, которое отлучалось куда-то погулять, когда он садился рядом с Бейбарсовой, едва слышно присвистнул, следя за каждым её движением. Глебианна и без того была очень красивой, но сегодня она показалась ему особенной – необыкновенно прекрасной и удивительной. Хода какой-то дикой кошки казалась ещё более привлекательной сегодня, да и Глебианна, вероятно, решила попрощаться с остатками скромности, что и без того не была особо свойственна некромагам - и одежда её стала совсем немного более откровенной, а вот поведение изменилось окончательно. - Хочешь, я телепортирую сюда плётку? – шепнул вдруг кто-то Марку на ухо, и когда он оглянулся, то едва не упал со стула. Бейбарсова стояла у него за спиной, сложив руки на груди - Шито-Крыто, который засмотрелся на что-то неизвестное, сейчас оглянулся и глядел на неё широко раскрытыми глазами, словно моля о пощаде, которую девушка явно не поспешила бы ему давать. - Перестань думать обо мне так, словно я - какая-то дешёвка, которая принадлежала когда-то тебе, - спокойно промолвила Бейбарсова, правда, до такой степени тихо, что услышать подобное высказывание мог исключительно он сам, и никто больше. Складывалось такое впечатление, что Глебианна даже пыталась продемонстрировать на публику, что на самом-то деле между ними действительно что-то есть, но подтверждать подобное в реальной жизни абсолютно не намеревалась. Возможно, впрочем, так оно и было, ведь разве есть человек, который способен понять некромагиню? Естественно, нет, даже если он и проучился всю свою жизнь на тёмном отделении. – Иначе у тебя могут быть просто-таки огромные проблемы. Она склонила голову набок и весело улыбнулась. Парень отпрянул, всё ещё внимательно глядя на Бейбарсову, будто бы подбирая слова и пытаясь сказать ей что-то более-менее разумное. К тому же, настойчивый, мрачный взгляд Тимофея совершенно не радовал его, да и вызывал у Глебианны предельное раздражение. Возможно, Шито-Крыто не особо помешало бы сейчас, к примеру, остроумие бога-посыльного, вот только почему-то именно в тот миг, когда ему надо было ответить как-то интересно, с некими планами на будущее, в голову не приходило совершенно ничего такого. Остроумием сейчас и не пахло. Зато жаренным – очень даже. - Уверена ли ты, Валялкина, что Гроттер - это именно то, что тебе нужно? - положив руки на плечи Марку, вдруг весело поинтересовалась Бейбарсова, глядя на собственную соперницу взглядом, преисполненным презрения. - А что? - с нежной, какой-то слишком светлой улыбкой удивилась Василиса, которая, казалось, понятия не имела, откуда у Глебианны могли появиться подобные вопросы. - Я знаю его намного лучше, чем ты. - А то, что не особо похоже, - вздохнув, покачала головой некромагиня. - Но, впрочем, знай на здоровье, мне-то что... Только следи, пожалуйста, за собственными нарядами. - А что с ними не так? - хмыкнула Валялкина, которая, впрочем, никогда не была весьма опрятной девушкой, а о её старой жёлтой футболке вообще не следовало упоминать. - Да всё так, - покачала головой Глебианна. - Просто я вот думаю, что тебе не особо идёт это красное пятно на них, разве не так? Когда ты в последний раз меняла собственный наряд? Или к зверушкам принято ходить в том же, в чём и к людям? - Зачем она всё это говорит? - удивился Лотков, косясь на собственную девушку, не понимая, почему Бейбарсова вообще решила устраивать подобные публичные ссоры, если прежде её всё это предельно раздражало. - Как по мне, то она просто решила оторваться, - следя внимательным взглядом за Бейбарсовой, спокойно ответила Ягуния. - Ты всегда её недолюбливала, - вздохнул Лотков. - Но, возможно, Бейбарсова и вправду слишком... некромаг для того, чтобы у Тимофея с нею могло хоть что-то получиться, - он отвёл взгляд, не желая сталкиваться с Глебианной, которая явно не радовалась подобным заявлениям со стороны кого-либо, а особенно людей, которых она не особо спешила уважать. Бейбарсова, правда, сейчас на Лоткова не обращала совершенно никакого внимания, словно Константин совершенно его не заслуживал. - Не смотри на меня так, Валялкина, я не виновата в том, что ты до такой степени глупа и недалёка, - наконец-то протянула Бейбарсова. - Посему руки марать о тебя не стану... Но послать всё равно слишком сильно хочется. Жаль,что ты погибла бы от первого заклинания. - Ничего подобного! - вспыхнула девушка. - Да что ты говоришь? Докажешь? - хмыкнула Бейбарсова. - Неужели? Тогда я вызываю тебя на дуэль... не обольщайся, Гроттер, ты не будешь стоять на кону. Несколько искр оторвалось от её пальцев, а после, долетев до потолка, разлетелось на мелкие кусочки - некромагиня явно не брезговала собственной магией. - Глебианна! – воскликнула директриса. - Да? – склонила голову набок Бейбарсова, возвращаясь в собственное тело. – Я внимательно вас слушаю. - Ты могла кого-то ранить, - покачала головой директриса. - Совсем нет, - отмахнулась Бейбарсова. – Я прекрасно умею пользоваться собственной магией и управлять ею, жаль только, что вы не можете научить подобному своих учеников. Сардаана вздохнула. Да уж, приняла учеников на свою бедную и несчастную седую голову и мигающую косу…   ...А Валялкина всё ещё так и не ответила, словно пытаясь понять, как ей вообще стоит реагировать на подобное?