Год назад.
—Синьора.—Да, Ваше величество.
—Синьора, у меня есть к тебе просьба, но я также хочу, чтобы ты верно поняла её цель… Просьба может показаться жестокой, но ты должна вызвать хаос в Инадзуме.—Зачем?
—Понимаешь, так бывает, что даже Боги устают от войн и кровопролития и погружают себя в вечный сон, чтобы не видеть этого. Вельзевул поступила так же, оставив этот мир, но она ближе, чем многие могут подумать, она спит, и надо её разбудить. Сделай так, чтобы люди Инадзумы взмолили своего Бога услышать и помочь им. Сделай, чтобы Вельзевул проснулась и вернулась в этот мир.—Хорошо.
Наши дни. Заполярный дворец.
Крио Архонт вошла в зал, в центре которого одиноко лежал черный стальной меч, испускающий тёмный свет. — Ты возьмёшь этот меч в руки? — со скорбным сожалением её спросил Педролино. — Этим оружием я уже убила однажды Бога, отнявшего жизнь моего ребёнка, и в наказание заточила его душу в его же мече. И убью снова. Вельзевул помнит, чем она должна мне – богине, чей дар и обязанность придавать души абсолютному покою.500 лет назад.
—Ещё один Бог пал.—Морана, нет! Не подходи! Я не отдам её душу! Не забирай её, она моя сестра! Ты ведь можешь меня понять, ты сама потеряла сестру и знаешь — как невозможно отпустить!
—Я наказала свою сестру вечным заточением в её мече. Это не свобода, а проклятие. И Боги и люди должны иметь возможность умирать безвозвратно, чтобы их души перерождались. Для этого существую я. Убери копьё, Вельзевул, оно бессильно против меня. …Я оставлю её душу с тобой, но ты должна дать обещание, что эта душа никогда не станет оружием.—…Обещаю.
Наши дни.
—Во время бедствия в Каэнриа’х Вельзевул потеряла свою сестру Баал. Я была обязана придать абсолютному покою бессмертную божественную душу. Но тогда, увидев, с какой силой Вельзевул прижалась к мертвому телу, я позволила ей забрать душу сестры в её мир вечности, взяв с неё клятву, что она никогда не создаст оружие из божественной души. На этом богиня гроз не остановилась – она создала куклу и отказалась от своего тела, став такой же душой как её сестра, и заменила себя созданной куклой, оставив правление страной на ней. Так Вельзевул погрузилась в вечный сон эвтюмии. Год назад я приняла решение разбудить Вельзевул. Я думала, что она, как божество, тоже разочаровавшееся в небесном порядке, разделит мою сторону и отдаст своё Сердце. То, что год назад смогла вызвать в Инадзуме Синьора, без сомнения пробудило её. Ни один Бог не может не слышать крики и мольбы своих людей, когда им плохо! Но Вельзевул продолжила быть глуха к их молитвам и страданиям. Хватит! Самоуправству Вельзевул пришёл конец! Нет смысла в существовании Бога, что не слышит мольбы своих людей, поэтому я, как должна была давно, истинным предназначением своей силы уничтожу её сознание! —Помни, что твой народ не должен страдать. Сейчас не война Архонтов, а время правления и людей, и… —Убийство Архонта вызовет горячую войну между королевствами. —королева Снежной подтвердила понимание всех последствий. — Начало ей уже положено. Райден не имела права законами своей страны судить Синьору. Вельзевул нарушила закон Мораны — она сама стала оружием. Я имею полное право покарать их всех. Если воссоздание сцены Войны Архонтов неизбежно, то её победителем стану я. Она в мгновение разбила стекло, сокрывающее меч, и потянула руку к нему. — Прости, но, — он позволил себе перехватить холодную руку, и не дал ей взять меч. — одна против всех ты проиграешь – на твоей стороне нет других Богов, а жизням людей никогда не было места на Войне Архонтов. — Верно. — второй рукой она всё же взяла меч. — Я всегда была одна среди Богов, и именно поэтому были созваны вы – мои Предвестники. Я дала вам силу и не совершу преступления, позволив вам наконец вступить в бой против Богов. — Как воин и наш предводитель ты имеешь на это право и силы, но, если так случится, что погибнет ещё один Предвестник, как переживешь это ты, Морана? Ты в наведении гнева собираешься разбить всё то, к чему вела наша осторожность. Однажды, помня, что своими глазами видела в Каэнриа’х, именно ты настояла на ведении войны из тени. Эррозия не могла придать забвению то, мы видели и знаем о той трагедии. Услышав эти слова, Царица вырвала руку и в исступлении всей силой, что у неё есть, яростно вонзила проклятый меч в ледяной пол, расколов его. — Я не слабый Архонт! — прокричала она и, вцепленная руками в меч, упала на колени. —Извини…Я не должен был так задевать тебя. — он спустился на одно колено к ней. — Может тебе стоит прервать своё молчание и дать волю словам выпустить гнев? Склонив голову, она бессильно отклонилась к его груди. —…Женщина, потерявшая мужа, зовётся вдовой. Мужчина, потерявший жену, вдовцом. Ребенок, потерявший родителей, сиротой. Но нет названия для родителя, потерявшего ребёнка. Нет!..., потому что родители не должны хоронить своих детей! Никогда не должны. — в слезах она снова посмотрела на меч.~Тысячу лет назад.
—Морана, сколько раз ты будешь ещё позволять себя убивать? Ты богиня смерти и должна давать отпор, а не позволять жалостно забирать свою жизнь снова и снова.
—Жива, сестрёнка, остынь. Я ведь богиня смерти и могу раз за разом воскрешаться человеком в своей первозданной памяти.—Действительно, очень противоестественно богине мира мёртвых воскрешаться живым человеком и…иметь возможность познать все человеческие радости… Но ты не воинственная богиня, и будь сейчас Война Архонтов, тебе пришлось бы умирать снова и снова, а в один момент…взяться за меч.
—Ты ведь знаешь…уже давно не то время, когда боги без разборчиво проливали кровь. Я рада, что ещё не жила в то время. И сочувствую, что тебе пришлось пройти ту войну и принять кровью и ненавистью пропитанное Сердце.—Будешь жалеть каждого – однажды сама испытаешь боль. Удивительно, как мой народ может бояться тебя…такую жалостливую богиню.
—Как-никак, я – Морана, богиня стужи и проводник душ, придающий их покою. Что не сказать о тебе, ты такая живая. И земли твои такие же тёплые. Я рада, что люди любят тебя. Знаешь, это дерево такое удивительное! Ты сама его вырастила?—Да, люблю берёзу, я посадила её, когда кончилась война, но почему-то при всём её величии, она совсем бесплодна… У каждого Архонта должно быть своё древо, олицетворяющее и питающееся его силой.
~800 лет назад.
—Ты...убила...! За что?—Ты родила смертного ребенка от человека и рано или поздно пережила бы своё дитя! Твоя боль потери была неизбежной, но, как обычно, ты ничего не извлекла бы из естественной смерти! Я лишь дала тебе стимул наконец-то стать сильнее. Гнев, воинственность, безжалостность – вот каким должно быть настоящее божество, готовое защищать себя и других.
—Ты...убила...моего ребёнка... Моя сестра, богиня жизни убила ребёнка, оставив в нём свой меч. Такие боги сейчас правят миром?! Вы сгнили на той войне! Уничтожу.Ты тень, чьим домом стала тьма.
Чужая боль не трогала тебя,
Душа твоя во мрак стремится,
Желаешь убедиться?
—Убери от меня меч, Морана! В твоих глазах сейчас горит безумие! Когда-то ты поймешь, как я помогла тебе, не подходи! Стой! Нет!
Душа твоя полна грехов и смрада
Падешь на веки ты в глубины ада.
«Теперь каждый день, год и век ты будешь тлеть в своём личном аду. Без права на перерождение.»Наши дни.
—Желая истинно покарать, я нарушила свой главный закон и заточила её душу в этот меч, создав безвольное оружие чёрного духа войны. Её разрубленное тело стлело, оставив только это проклятое, пропитанное ненавистью Сердце, обесчеловечившее её на Войне Архонтов! Я ненавижу это Сердце, а оно приняло меня и слилось с моей силой! Всё случилось на площади этого дворца, рядом с древом. В одно мгновение мир вокруг меня покрылся инеем. Там я поняла, что осталась править одна в своём мёртвом мире чужих. Не желая принимать это Сердце, я отдала его заледеневшему древу, а сама стала Ледяной Императрицей этой страны, поклявшись однажды разорвать эту петлю исчернившей мир войны. Но ты прав, среди Богов я всегда была одна. «Может боль утихнуть сможет, если сердце станет льдом» — подумала тогда я. Так прошли века и всё перевернула трагедия Каэнриа'х. Какие-то Боги пришли на помощь этому государству, а какие-то трусливо остались в стороне. Но там же я нашла первого союзника — тебя. С тобой появились Фатуи, Предвестники, и, словно снова оказалась в мире живых, я не желала править, у меня появились вы и чувство...такое странное и желанное, словно не вы, а я должна вас всех защитить, но...оказалось, любое чувство — это слабость. Скарамуш, в котором я видела всегда брошенного и потерянного ребёнка, предал меня. Синьора... — с её глаз снова покатились слёзы. — я чувствую перед ней вину. Смотря на неё и понимая неизбежное, столько не смогла ей сказать. Она погибла из-за моей слабости. Да...«Картина не заплачет, если создатель не даст ей слез» — это не сила, это слабость.*****
Наши дни в одной семье из Снежной.
—Пап, скоро Масленица, расскажи, почему на такой весёлый праздник мы сжигаем соломенную куклу? Она плохая и мы её прогоняем?
—Сынок, мы не сжигаем её и не прогоняем. Мы хотим, чтобы она согрелась и согрела наши земли. Давай я расскажу тебе с чего всё началось? Когда-то давно наша страна была намного теплее, чем сейчас, а север – цветущей долиной и обителью нашей прошлой богини Живы. Она была щедрой богиней жизни и плодородия и обладательницей силы одной из высших семерых Богов, чем благородно защищала нас. Но каждым, даже Богам, приходит время уйти из нашего мир в царство мёртвых, в место, куда души проводит Морана, богиня смерти и зимы, – родная сестра Живы. Однажды пришло время и нашей богине покинуть нас, и тогда Моране пришлось вернуться в этот мир, чтобы принять правление страной покинувшей этот мир её сестры. Но с правлением Мораны ушло тепло Живы, и настала эпоха зимы.—Морана плохая? Это она нас заморозила?
—Нет! Морана добрая, но от горя очень холодная, поэтому и земли наши охладели. И каждый год на Масленицу, сжигая соломенную куклу Мораны, мы хотим, чтобы она оттаяла от горя потери сестры и смогла подарить нам тепло в этом году.—Но Морана даже не приходит к нам на этот праздник. Может она видит это, будто мы сжигаем и прогоняем её и ей обидно?
—Сынок, Боги мудрее людей и сильнее обид. Морана всё видит и даже спустя несколько веков своего правления смогла сгладить горечь, подарив нам тепло летом. Мы, люди, верим, что однажды и на её севере наступит лето.