***
Выйдя из душа, Ширауни осмотрела ванную комнату, словно попыталась отыскать взглядом невидимого вуайериста, которого она почувствовала несколько минут назад. Холодные, хищные глаза, зловещие и непостижимые смотрели на неё из пустоты, а рёбра, будто стиснули невидимые кольца. Но теперь это ощущение испарилось, и охотница не замечала ничего странного. Решив, что это разыгралось воображение, она вытерлась полотенцем, пошла одеваться и приводить себя в порядок. Верхом стала просторная белая рубаха, едва достающая до пупка, а две объёмные груди хоть и умещались под льняной тканью, соблазнительно торчали в вырезе, чуть вылезая за края. Из низа предпочла простые хлопковые трусики, обтягивающие её толстые, но упругие ягодицы. На кухне хозяйка заварила чай, с опаской поглядывала в окно. Ответом ей послужили листья, качающиеся под ветром, остальной же мир скрыт под крылом тьмы. Вновь тряхнув головой, Мизуки прикрыла глаза и пошла наливать себе согревающий напиток. — Возьми себя в руки, — мягко сказала она себе, сев в кресло с чашкой чая. — Здесь нет никого кроме тебя, глупенькая, — Ширануи смахнула последние капли воды с тёмных волос, достающих ей до шеи. — Ты просто соскучилась по людям. Взгляд красных глаз упал на фоторамку, и охотница грустно улыбнулась. На снимке изображена она, довольная, сияющая материнской гордостью, обнимающая двух сестёр. Асаги — темноволосая красавица, скромно и сдержанно приподняла уголки губ скромно и сдержанно, Сакура — ” светлая и бойкая, улыбалась шире и радостнее. Слева и справа от старшей охотницы стояли синеволосые девушки — Ринко и Мурасаки, радостные, а между старшей и младшей Игава очень молодая девушка, недовольно смотрящая в камеру. Юкиказе хотела совместную фотографию с мамой, но Ширануи позвала всех своих "дочерей". Она уже не виделась с ними пару лет, выполняя сложную и тяжелую миссию, а так же очень скучала по всем. По их голосам, по прогулкам, по живому общению со ученицами. — Скоро я закончу задание и вернусь в академию, — улыбалась Ширануи. — И мы снова станем одной семьей. Как раньше. Где-то распахнулось окно, и Ширануи резко вскочила на диван, встав в боевую позу, расставив ноги, прижавшись грудью к спинке кресла. Ставни дёргались под порывом ветра, хлопая в разные стороны. Посмеявшись над собой, охотница подошла, чтобы закрыть. В темноте заблестели звериные глаза, которые быстро приближались к ней. Бросившись в сторону, Воительница сделала кувырок, не позволив злоумышленнику схватить её. Враг оказался достаточно крупный и сильный, чтобы взять натренированное тело в мёртвые тиски. Мощные ладони сломали створки и раму, отшвырнули ошмётки в разные стороны, разбив стекло. Вторженец стоял в комнате, с крупными руками, цвета чёрного дерева, с выдающимися мускулами и здоровой мордой. — Мизуки Ширануи! — обратился он к хозяйке. — Я — Кец, пришёл забрать тебя с собой. Если ты не окажешь сопротивления, я не причиню тебе вреда. Прорычал-прошипел Кец. Казалось вид этой охотницы его будоражил. Оно и понятно, какое красивое лицо, какая большая грудь. Обычно всех привлекают в основном молодые девушки, до того момента, как родят. Но она выделялась, внешностью доказывала, что даже опытные, знающие женщины способны возбуждать мужчин. Её тело выше всяких похвал, а одежда только подчёркивала сексуальность. — А ты думаешь, что я поверю злостному демону? — в руке охотницы загорелся свет, принявший облик большого копья. Ширануи взмахнула им несколько раз, описав круги, и указала лезвием на Кеца. — Тебе не взять меня без боя. — Я надеялся на эти слова, — зашипел Кец, кинувшись в атаку. У него не было никакого оружия, кроме собственных здоровых рук, которыми он размахивал в воздухе. Охотница ловко уворачивалась, прыгая по комнате, отскакивая от мебели, а затем, когда нападавший загнал её в угол, Ширануи оттолкнулась от поверхности, приземлилась на высокие плечи и толкнула Кеца мордой в стену. — Какой-то ты неповоротливый, здоровяк, — насмешливо сказала Ширануи, сделав круговые взмахи, призвав капли воды в воздухе. — Тебе не поймать этого кролика! Ширауни резко выбросила копьё лезвием вперёд, направив мощный поток воды в Кеца. Змеечеловек закрыл морду руками, пока струя прижимала к стене. На пол летели вещи, недопитая чашка с чаем, фотография, ваза. Поверхность под телом изошлась трещинами трещинами. — Кости у тебя крепкие, демон. Сращивать их будешь долго, — посмеялась/хозяйка. А потом Кец сделал шаг вперёд, затем второй. В красных глазах загорелось сомнение, когда здоровяк подходил к ней всё ближе и ближе. Копье загорелось ярким светом, когда монстр был в паре метров от Ширануи. Охотница остановила поток и резко взмахнула, направив лезвие прямо в грудь Кеца врага. — Нет! Кец сжимал лезвие мощной рукой, смотря в удивлённые и напуганные глаза. Наконечник трещал трещало под тяжестью пальцев, скрытых под прочной чешуей. Яркий свет так и не угас. — Ты права, кролик, — Кец сильнее сжал лезвие, пустив трещинки. — Я слишком медленный, чтобы бегать за тобой. Но всё же я, — вторая рука резко схватила Ширануи за горло, немного стиснув пальцы, — поймал тебя! — Н-невозможно! — прохрипела она, схватившись одной рукой за мощную гигантскую змеиную ладонь. — Даже если у тебя непробиваемая кожа, ни один демон не выдержит этой силы! — Ширануи царапала непробиваемую тёмную чешую Кеца ногтями. — Ну а кто сказал, что я демон? — жёлтые глаза вспыхнули. Ладонь сжалась, разбив клинок. Лицо охотницы, полное отчаяния, страха и ужаса, обрадовало его, и змей одарил её улыбкой победителя. — Ты проиграла, Мизуки Ширануи, — длинный язык Кеца вылез из вытянутого рта, пробуя воздух, дёргаясь в опасной близости от лица побеждённой. — Можешь сразу убить меня, — прохрипела охотница. — Я ничего не скажу, а ты только потеряешь время и разозлишь своих хозяев. Кец посмеялся, отпустив горло и тут же схватив её за правую грудь. Под пальцами появилась несравненное тепло и мягкость. Зрачки Кеца расширились, а изо рта донеслось довольное шипение. Ширануи в ужасе посмотрела на змея и постаралась оттолкнуть его. — Я не убиваю женщин, да и ты нужна мне живая. К тому же, — второй рукой змей схватил за край рубашки, запустив указательный палец между двух здоровых титек. — Время мы с тобой зря не потеряем! — Постой! — ахнула Ширануи, схватив Кеца за пальцы. — Ты ведь не собираешься... — палец дёрнулся в сторону, разорвав ткань, и большая сиська колыхнулась в воздухе. Сердце Ширануи застучало быстрее, когда здоровые груди затряслись на потеху врагу. Змеечеловек крепче сжал правую, чтобы складки кожи торчали сквозь сильные пальцы. — Прекрати сейчас! Остановись, прояви уважение! — Уважение? — Кец водил рукой в стороны, крепко держа огромную сиську, наблюдая, как та тряслась в воздухе, стискивал сильнее, слушая, как тяжело дышала охотница. — Я собираюсь подарить тебе незабываемые удовольствия, на которые мужчины твоей расы не способны. С-с-с-слишком мелкие у них языки! Длинный язык змея выскользнул и коснулся левого соска охотницы. Ахнув, Ширануи тревожно смотрела, как скользкий кончик игрался с соском, то закрывая, то облизывая, то дразня. Он от этих движений только твердел и твердел. — Нет! — охотница постаралась оттолкнуть Кеца снова, пытаясь вырваться из захвата. — Прекрати свои грязные проделки, ты — чудовище! — Мы ещё и не начали, — Кец прижался к Ширануи сзади, взявшись за обе груди. — Радуйся, охотница, я сделаю тебе хорошо. Только сначала посмакую свою будущую награду. Зашипел тёмный змей, облизнув нежную шею. Мягкая горячая кожа, неровный голос, огромные сиськи и полная власть. Кец, вероятно, воображал себя самым довольным существом в мире. — Какие же у тебя необъятные груди. Даже в мои здоровые руки едва помещаются. О, и сосочки уже твёрдые, — тёмные пальцы схватили красные соски и потянули их. Ширануи застонала. — Ты так быстро возбудилась? — Пожалуйста, остановитесь, — слабо сопротивлялась Ширануи, закрыв глаза. Грубые пальцы умело и властно трогали здоровенные титьки, за спиной располагалась мужская, выступающая грудь, а властный голос и манеры бросали от состояния жертвы к жаждущей. Она не помнила, когда у неё последний раз был секс. — Я совсем не такая, как ты думаешь! — А вот твоё тело говорит об обратном, — Кец зажал соски большими и средними пальцами, а указательными дразнил вершинки и щекотал. — Разве такие большие титьки могут врать? Ты вся трясёшься, когда я щекочу сосочки, сисястая Ширануи, — длинный язык болтался вокруг её шеи, коснувшись подбородка. — Вовсе не так! П-пожалуйста, — стонала охотница, поджав ноги. — Мне это совсем не нравится. Я — честная женщина и заботливая мать. Что обо мне подумает дочка? — Так ты мамочка? — шире улыбнулся Кец. — Значит в этих больших буферах есть молочко? — большие и средние пальцы ещё сильнее стиснули соски, попытался подоить. — Хочешь я проявлю уважение, выдоив белый нектар из этих божественных сисек? Ширануи задёргалась в стороны, получив своеобразное наслаждение, смешанное с вниманием к своему телу, грязным комментариям и болью, которые дарил монстр с тёмной чешуей и страшными глазами. Охотница знала, что если попадёт в плен к демонам, то будет изнасилована, подвергнута различным пыткам и станет игрушкой в их руках. Но Кец и вправду не один из них. Разве что чуть-чуть. — Больно! Мне больно! Прекрати, пожалуйста! Соски, мои сосочки, ты делаешь им больно! — Ширануи в шоке смотрела, как толстые пальцы тянут её большие соски, сжимают их, стискивают. — Молоко так не потечёт, так это не делается! Пусти, пусти, пусти! — просила она, держа Кеца за тяжёлые кисти. Пальцы доили соски сильнее и охотница почувствовала, как в животе распространяется пожар. — Пожалуйста, не надо... Я молю тебя, не так больно! Я... НЕТ! Вскрикнула она, когда две тонкие струйки молока брызнули в стороны. Открыв рот, охотница пыталась что-то сказать, но боль, унижение и наслаждение не позволили и пискнуть. В памяти поплыли воспоминания. О муже, о любви, о прикосновениях, стыде. Об оргазме, который она испытала, сцедив молоко для дочки. Теперь снова. Так грубо, так постыдно, так приятно. — Ну и ну, — Кец опустил Ширануи, дабы та могла упасть и сжать свою грудь в стыде, дрожа и дыша. — У тебя и вправду грудь полна молока. Ты просто рождена для роли матери, прекрасная охотница, — змей опустился рядом, шипя в тёмные волосы, вдыхая их аромат. — Такого не было раньше, — словно извиняясь, сказала охотница. — Я не знала, что это... Что так... — Тебе не нужно извиняться, — рука Кеца легла на её плечо, погладив нежную кожу. — Это делает тебя только выше и удивительнее в моих глазах, Змей лизнул её в плечо, и Ширануи улыбнулась. Грубость и нежность, сила и забота, грязные слова, смешанные с комплиментами. Нет, Кец не демон. Вторая рука легла на хлопковые трусики. Охотница вздрогнула и приоткрыла глаза. — Мокро, — сказал Кец, прикоснувшись к пятнышку. — Что ты делаешь? — простонала Ширануи. — Тебе не достаточно моих страданий? Ты осмеливаешься трогать меня там? В моей... — голос охотницы дрогнул, — киске? Красные глаза с вожделением смотрели на Кеца. Золотые глаза заблестели, ответив на вызов. Ширануи улыбнулась уголками рта, но потом вновь схватила его за руку, сделав ещё одну бесплодную попытку спастись от желаемых ощущений. — Нет! Мы не должны! Это унизительно! Я не смогу смотреть в глаза Юкикадзе и другим девушкам после такого! Пожалуйста, мы должны прекратить! Туда уже нельзя! Кец подвинулся ближе, прижавшись к спине Ширануи. Пальцы трогали её там сильнее, касаясь влажной тёплой смазки. Ему нравилось, что охотница пыталась сопротивляться, хотя при этом жаждала любви. Воин, как и он сам. — Туда нужно, женщина. Только там я смогу доставить тебе удовольствие. Я пришёл сюда, чтобы вылизать твою киску до блеска. — Ах! Не говори так! — простонала Мизуки, закрыв глаза. Пальцы Кеца отодвинули ткань, погладив влажные половые губы. Чёрный коготь нарезал круги вокруг влагалища. — Я не смогу нормально жить после такого! Я же охотница, охотница, а не падшая женщина! Пожалуйста, — слабо взывала Ширануи, когда ткань порвалась и указательный палец вошёл внутрь. — Пожалуйста, вынь свой сильный палец! Он такой сильный, такой крепкий! — Нет, Ш-ш-ш-ширануи! — Кец облизался. — Твоя писька сжимает меня, просто моля, чтобы в тебя вошли. Я думал, что поиграю с тобой подольше, но я же обещал тебя уважить. Или может увлажнить? Мускулистый змей подхватил охотницу и уложил на диван, затем сел следом, схватил за бёдра и раздвинул ножки в стороны. Ширануи с вызовом, страхом и желанием наблюдала за большим чешуйчатым мужчиной, дрожа от нетерпения и стыда. — Сейчас я засуну свой язык тебе во влагалище. Радуйся, такого ты ещё не чувствовала. Я — Кец, заставлю тебя кончить. — Ч-что? — удивилась охотница. Длинный язык заскользил в воздухе, и она инстинктивно попыталась сжать ноги. — Нет-нет-нет! Я охотница! Я охотница на демонов, а только потом женщина! Подожди, Кец, мы не должны! Взвизгнула она. Но язык прошёл внутрь, толкнувшись во влажные стенки, охотница закричала, выгнувшись на диване. Толстые сиськи задёргались, пальцы хватали воздух и только ноги оставались неподвижными. Прикрыв глаза, Ширануи набирала полную грудь воздуха. — Язык! Что за восхитительный язык! Внутри меня. Он движется и движется, он делает мне хорошо, и так глубоко! — стонала она. Кец извивал и крутил язык, болтал им, а тот всё двигался и двигался. — Я и не знала, что можно запихнуть его так глубоко! — слёзы выступили у неё на глазах, зрачки расширились, пальцы сжимали ткань подушки.— Простите меня. Прости, дорогая, прости Юкикадзе. Ширануи чувствовала, как язык двигался вперёд, словно желая добраться до пожара в животе, упираясь в шейку матки. — Простите меня все, я не могу. Я просто хочу снова почувствовать это. Побыть любимой, побыть женщиной. Хотя бы чуть-чуть. Почему, почему мне плохо и хорошо? Змей слушал стоны любовницы и был доволен собой. Архижрец вознаградит его, когда они захватят себе остальных охотниц, а сам потребует Ширануи. Кец стал её первым змеем, поэтому заслужил её. И сейчас, пока она кричала от счастья, пока он лизал её самую маленькую щель, она взывала к нему. Человеческие самки неприхотливы и нуждались в защите. Кец возьмёт её! Заберёт себе. Его член изнывает и "плачет" смазкой, но он будет терпеть. Она достанется ему. Огромные сиськи, красивая фигура, сочная задница. О, какая у неё задница! — Ах! Кец! К-куда? — Ширануи стиснула сфинктер, когда палец Кеца наполовину прошёл внутрь. — Это же моя попка. Ах! Весь палец? — удивилась охотница. — Тебе понравилась моя попа? Ты ведь пихаешь его прямо в мою задницу. Нет, нет, я не должна... Мы не должны так! — в животе разгорался огонь, ноги сводило. — Неужели я кончу? Я наконец-то кончу! Мои дырочки, мои дырочки обе заняты. Даже попка! Кричала Мизуки. Свободная рука змея подтянулась к лобку, пережав пальцами маленький клитор. Влагалище и анус сжались. — Клитор! Попа! Даже соски горят! Кец, я кончаю! Кончаю! Из-за тебя я кончаю! Я сейчас! Сейчас! Ширануи закатила глаза. Кец оттянул и отпустил клитор, а потом Мизуки Ширануи кончила, заливаясь слезами, стреляя в рот соком, брызгая молочком из сосков. Максимально быстро и напористо извивая язык, Кец вынул его с громким звуком. — Всего лишь женщина, — потёр подбородок Кец, ухмыляясь Ширануи, что билась в конвульсиях, лёжа на боку. Тонкие струйки молока стекали по груди, глаза безразлично смотрели в стороны. Змей провёл пальцем под соском и попробовал молоко, улыбнувшись . — И ты теперь моя женщина. И ты родишь мне сильных детей, во имя Матери Ехидны, — он властно сжал ягодицу. — Моя женщ-щ-щ-щина! И Ширануи закрыла глаза, провалившись в сон.***
Асаги услышала шум с улицы. Вскочив с кресла, девушка с тёмными длинными волосами выскочила во двор и замерла в удивлении. В землю воткнуто копьё. Бумага с посланием перевязана длинной чёрной повязкой, со стороны напоминающей длинные кроличьи уши.