Тапочки в тараканах

Хэды: ани-сан Рюгуджи Кен: — Кенбо-о, ну как там с детьми-байками? — блондин цыкает на твою ласковую издевательскую улыбку. — В процессе создания, — пара секунд на осмысление, ещё на принятие. — О… Поздравляю, — довольно киваешь, подхихикивая над недовольным братцем. — А Эмма-то знает? — Аники! Ханагаки Такемичи [Первая арка возвращения]: — Мать мой мужик! Мичи, срань господня, тебя что, через мясорубку пропустили? — блондин оказывается весь опухший и в синяках. — Всё х-хорошо, — мямлит младший, стараясь не смотреть на давно умершего брата. — На тебя без слёз не взглянешь, Ками помоги, — недовольно ворчишь, усаживая парня за стол. Такемичи готов расплакаться от счастья, что аники живой, и надеется, что ты поверишь в то, что он из будущего. — Приложи пока, — голубоглазый улыбнулся, прижимая завернутую в полотенце траву, укроп вроде, к синякам. Отрыв аптечку в недрах полки, вытаскиваешь пластыри и, снова оглядев фронт работы, достаёшь ещё пачку пластырей. Инуи Акане и Сейшу: Гореть заживо — страшно и больно. Кожа от большой температуры вскипает, плавится и запекается. Едкий дым заполняет лёгкие, глаза слезятся от гари и вони пластика. Акане едва удаётся утащить на больных руках, с плавающим сознанием и на одном упрямстве. Шрамы останутся на руках, но мелкие живы и здоровы — это главное. — Ани-сан, — Сейшу обнимает в ответ, гладит грубую кожу рук. — Опять кошмар? Не переживай, найдёшь себе парня ещё лучше. — Аники! Баджи Кейске: — Сам жри свою лапшу и вообще я тупой, ацтань! — быть старшим братом Кейске очень сложно. Особенно, когда он не понимает японский. С математикой ладно — там цифры и не так много букв, а тут целый японский с разным значением Кандзи. — Аники-и, ну пожалуйста. — брюнет канючит, смотришь на время, семь минут. — Иди к своим ненаглядным Чифую и Торе, они тебе помогут в столь важном деле, — чёрноволосый бесёнок щурит карие зенки. — До вечера? — манипулятор мелкий. — Не позже четырёх утра, успеете наебаться. — спокойно вздыхаешь. — [Твоё имя], фу! — ворчит брюнет. Как бы то ни было, отото доверяет тебе и знает, что ты прикроешь его от недовольства мамы. И рассказ про странного парнишку в очках (черепашка по имени Наташка с очками), тоже насторожит. На битве Вальхаллы и Томана ты будешь присутствовать, как зритель. А то, что Тора и Кей будут против своего же друга — ещё больше растревожило интуицию. Что можно всё изменить, следуя только одному чувству настороженности? О, очень многое. Особенно, если ты не слепой и прёшь, как таран. Смачный хлопок, скрип железа по стеклу и угроза утопить в лапше. Ну, и шутки про гарем Кейске. Интересный этот паренёк — Ханагаки Такемичи.