***
— В конце концов, мы не смогли рассказать ей, да? Кейл рухнул на диван в комнате Кейда с удрученным выражением лица. Как раз, когда они собирались вернуться к теме, о которой хотели поговорить с матерью, Рон подошел, чтобы напомнить матери о назначенной встрече. Ей пришлось уйти, чтобы выполнить свой долг графини, поскольку братья не смогли остановить ее из-за шока от откровений, все еще пронизывающих их тела. Их мать так и не ответила на вопрос о деревне Харрис. Что очень подозрительно. Кейл надеется, что она не просто пытается уклониться от темы. Рядом с ним послышался хруст — Кейд уминал свое любимое печенье. Он посмотрел в сторону и увидел, что его брат с пустым выражением лица уставился в стену, бессознательно жуя печенье. Банку он держал так, словно кто-то мог украсть ее у него. Кейл вздохнул. Он уже привык к пустому взгляду Кейда, ведь это его особенность — часами смотреть в никуда, не двигаясь, что так беспокоило их родителей, так что Дерут даже вызвал лучших врачей, которых мог себе позволить. Что, в основном равносильно самым известным докторам. Но на этот раз, все иначе. Его глаза выглядели мертвыми. Кейл потянулся к брату и… Выхватил банку с печеньем, которую тот обнимал уже некоторое время. Кейд мотнул головой в сторону Кейла так быстро, что он боялся, что Кейд получит травму и уставился на него. По крайней мере, он привлек его внимание, подумал Кейл. Ему вдруг захотелось заехать ладонью по лицу брата. — О чем ты думаешь? Кейд попытался выхватить банку с печеньем, но Кейл оказался быстрее и спрятал банку за собой. Не давая крошечным ручкам трехлетнего ребенка дотянуться до печенья. — Ничего такого. — Кейд все еще пытается дотянуться до печенья, при этом хмурясь. — Ты не можешь меня одурачить. Твое лицо сейчас не похоже на «я ни о чем не думаю», а скорее напоминает «у меня много мыслей на уме». Кейд посмотрел на Кейла так, словно размышлял, глуп ли его брат или действительно глуп. Но у Кейла было гордое выражение лица «Я знаю тебя лучше всех», поэтому он просто попытался подсчитать шансы нанести удар по этой раздражающей роже и решил, что оно того не стоит. Это не избавит от глупости. Кейд фыркнул. — Я не думаю. — Неужели? — Кейл поднял бровь, глядя на своего младшего брата. Нахмуренное выражение лица Кейда стало еще суровее. Затем он бросил взгляд направо за спину Кейла. — Ах Рон. Кейл посмотрел налево, ему вновь не удалось почувствовать появление слуги. Но его там не было. Он оглянулся на своего брата и обнаружил, что тот снова держит банку с печеньем и ухмыляется. Он не может поверить, как легко этот маленький дьявол сумел отвлечь его. Тяжело вздохнув, он решил не заставлять Кейда и продолжил игру в угадайку. В любом случае, это действует эффективнее. — Ты о том, что было раньше? Он имел в виду их разговор с матерью. Хотя он и не уточнил, но уверен, что Кейд поймет, что он имеет в виду. Кейд не ответил. Это значит, что он близко. — Это из-за матери? — Кейл попытался снова. Кейд немного вздрогнул. Он был прав. Сделав глубокий вздох, не свойственный семилетнему ребенку, он лег на диван и положил голову на колени Кейда. — Ты тяжелый. Кейл проигнорировал его. — Что тебя беспокоит в матери? Это из-за ее способностей? — Нет. — Что тогда? -… Кейл посмотрел прямо на лицо Кейда. Оно было лишено какого-либо выражения, но он достаточно хорошо понимал Кейда, чтобы знать, что это лишь фасад. — Не думаю, что она захочет продолжить наш разговор. Кейл встал и серьезно посмотрел на Кейда. — Почему ты так решил? Кейд уставился на Кейла с тяжелым выражением лица. — У меня такое чувство, что она уже знает о своей смерти. Кейл вздрогнул. Его глаза расширились. — И я думаю, что деревня Харрис имеет к этому какое-то отношение или, по крайней мере, как-то связана с ее смертью.Глава 9: Идентичности
1 июля 2022 г. в 23:06
Тишина — единственное, что можно услышать в саду.
Даже шелест раскачиваемых ветром растений и листья деревьев показался братьям приглушенным.
Они просто смотрели на свою мать, которая грустно улыбалась им.
Кейл втянул воздух, как будто его ударили в живот. — Т-ты знала.
Это скорее было утверждение, нежели вопрос. Только подтверждение.
Он должен был этого ожидать.
Лицо Кейда оставалось до ужаса непроницаемым, но руки, сжатые в кулаки на бедрах, слегка дрожали.
Глядя на испуганные лица своих детей, Джур заключила их обоих в успокаивающие объятия.
— Я знаю, что у вас обоих есть секреты, которые нужно хранить, но знайте, кем бы вы себя ни считали, вы оба — мои дети. Ничто, никогда не изменит этого факта. Вы понимаете?
Она нежно погладила их по спинам, чтобы успокоить.
Кейд первым пришел в себя.
— Что это значит? — спросил Кейд.
— Что именно? — Джур с любопытством посмотрела на своего младшего сына.
— Ты видишь наше время. Что это значит?
Их мать улыбнулась. Кейд всегда был любопытным ребенком в отношении определенных вещей. Она на самом деле не знает, что у него за принципы, но он вдруг начинает проявлять любопытство к самым обыденным и случайным вещам. Как будто, только он знает ценность получаемой информации.
— Хм… Это значит, что я вижу, что вы оба особенные. Что вы прожили больше времени, чем отведено вашему телу. — она по-простому разъяснила им.
Кейл, который все еще смотрел вниз, внезапно поднял голову с удивлённым выражением лица.
— Я, — прошептал он, колеблясь.
Его мать и брат, оба обратили на него свое внимание.
— На самом деле мне было уже сорок, но я регрессировал! — выпалил он, а затем закрыл рот.
Его лицо бледное, а холодный пот выступил на его спине, пока он смотрел на реакцию двух других.
Джур улыбнулась ему, улыбкой, которую она обычно показывает, когда хвалит их за что-то хорошее. Кейд, с другой стороны, уставился на Кейла. Кейл не знает, что происходит в его маленькой голове.
— Я… не знаю. — сказал Кейд, тихим голосом.
Джур посмотрела на него, ожидая дальнейших разъяснений.
— Я не знаю, что со мной произошло. Я думал, что умер, а потом проснулся младенцем. — он опустил глаза.
Они не могли видеть выражение его лица с опущенной головой, но в одном они уверены точно: Кейд обеспокоен. Он не показывает этого, но они знают его достаточно, чтобы понять. Особенно Джур. В конце концов, она их мать. Она лучше всех знает своего ребенка.
Конечно, она поняла, что его беспокоит.
Кейд не знал, как попал в этот мир. Если он не знает, как очнулся младенцем, мог лишь придумать несколько причин.
Самая распространенная — реинкарнация. Но обычно при реинкарнации у человека не остается воспоминаний о предыдущей жизни.
Другая возможность заключается в том, что он трансмигрировал.
Но тогда, что случилось бы с настоящим владельцем тела, которым является ребенок?
Кейд не знал. Но он знает, что он каким-то образом проклял душу ребенка, который должен был стать ребенком этой семьи, если он действительно только трансмигрировал.
Джур погладила его по волосам теплой и нежной рукой.
— Не волнуйся. Ты перевоплотился. — она сказала ему твердо. Уверенно.
Кейд вздрогнул и посмотрел на нее. Глаза расширились от удивления. Выражение, которое редко, если вообще возможно было увидеть на его лице.
Выражение его лица спрашивает ее, была ли она уверена? Это было так трогательно, что она не могла не хихикнуть в такой серьезной атмосфере.
— Я уверена. Потому, что я могу видеть годовые кольца твоей предыдущей жизни. Тебе было около тридцати? — уточнила она.
Глаза Кейда, которые вернулись к нормальному состоянию, снова расширились. Он кивнул головой.
— Ха! Я все еще старше!
Внезапное восклицание напугало двоих, и они посмотрели в сторону, чтобы увидеть Кейла с широкой улыбкой. Его глаза сузились, когда он искренне улыбнулся.
— Я немного волновался, что ты будешь старше меня, но я действительно старше. Это означает, что я все еще твой хён. — он гордо указал на себя.
Лицо Кейда вдруг стало кислым. Как будто он только что попробовал чертов лимонад, который Рон недавно начал давать братьям.
Джур рассмеялась.
— Так мне теперь звать вас обоих оппами? — игриво спросила она.
На лицах Кейла и Кейда появилось шокированное выражение.
Это правда. Они оба старше своей матери.
Они представили, как их мать называет их оппа, и вздрагивают. Их шокированные взгляды за секунду превратились из растерянности в ужас.
Взгляды, которыми они одарили мать после этого, заставили ее разразиться очень несвойственным для женщины смехом.