Четверг
Уже завтра будет проводится праздник в честь первогодок «ночь в школе» к которому старшеклассники готовились больше недели. За всем большую часть следила Розэ, но и Тэхён не оставался в стороне и не подводил её. Всё было почти готово, кроме кексов, которые заказали ребята у кафешки мамы Шин. Работников и пекарей у неё было не много, из-за чего процесс сильно затягивался. Им требуется испечь больше триста кексов с разными начинками, потому на помощь прибыли ребята из школы. А точнее, друзья Рюджин, Джису и Юны. — Думаю, если мы начнём сейчас, то закончим… — Розанна посмотрела на свои наручные часы, и стала посчитывать время. — Ближе к утру управимся. — Давайте тогда начнём! — похлопав в ладошки пару раз, проговорил Гук, и подошёл к раковине, где стал мыть руки с антибактериальным мылом. Вслед за ним повторили и остальные, после чего стали надевать специальные шапочки, маски и перчатки. — Ребята, помогите завязать фартук! — с другого конца кухни кричит Рюджин, а Лиса, что уже была готова ко всему апокалипсису, который явно будет происходить на этой кухне, побежала ей на помощь. На кухне стоял гул и кипишь. Черён, Юна и Йеджи были ответственны за тесто. Работа была лёгкой, и просто нужно закинуть в аппарат нужное количество ингредиентов, а дальше всё само смешается. В команде Чима был — он сам и Тэхён. Их задача заключалась в том, чтобы разливать тесто по формачкам, и отправляли в жаркую духовку, за которой следила Лиса. После выпекания, Джису и остальные ребята украшали готовые кексы разными кремами, и отправляли упаковываться. А делали это добро Чонгук с Розэ, и вторая явно не была рада их совместному обитанию в соседнем отсеке. — Мата поменьше, — бурчит Чон. — Ебало поуже! — рявкает Пак, убивающим взглядом смотря на него. Чонгук на это только тихо вздыхает, и продолжает упаковывать кексы в коробки, а Чеён всё не переставала возмущаться. — И на что ты обиделась, — проговорил он сквозь сжатые зубы, - снова? - Оперевшись рукой об железный стол. — Я? Обиделась? Пф, — фыркнула брюнетка, возмущаясь. — Да кому ты нужен? Делай свою работу! — А я и делаю, в отличие от тебя, — усмешка, единственное, что Розэ так ненавидела в нём, но в тоже время безумно любила. — Эй, ты с ума сошла? — кричит парень, когда в него летит клубничный кекс. — Ребята, потише там! Эй, не играйтесь с едой! — кричит запыхтевшая Рюджин, угрожая им обеим, что если снова такое повторится, то им конец. Кажется, им стало явно не по себе. Но уже через пару минут Розанна заливается громким смехом, когда замечает лицо напротив. Чонгукова лицо было в клубничном креме, а точнее, нос с губами. Как казалось Рози, ему совсем не до смеха было. Особенно в тот момент, когда Чон высмаркивал начинку из ноздрей в салфетку. А девушка в это время умирала от смеха. — Смешно? — цедит тот сквозь зубы, но ничего кроме истеричного смеха девушки не слышит. Она не успокоилась, даже когда он подошёл к ней, и схватил за руку. Но, конечно, всё прекратилось, когда лицо Розанны была обмазана тем же кремом, что была секундой ранее на чужом лице. Теперь пришла очередь смеяться Гуку, правда, недолго. Она хватает его за руку, и тянет на себя. В голове у неё было всё по другому, и когда случилось то, чего все боялись, Розанна стала кричать от ужаса. На их крики прибежали остальные. На полу лежал побитый Чонгук, а Розанна сидела в углу и плакала от «несправедливости» жизни. Никто так и не узнает, что у них произошло.***
— Кажется, что их «любовная вражда» никогда не пройдёт. Жалко их, — шепчет Чимин, покачивая головой, изредка поглядывая на двоих бывших друзей детства. Они больше не говорили друг с другом, потому на кухне постороннего шума не было. — А так хочется, чтобы они наконец поладили. — Поддерживаю, — шепчет подошедшая Джису, и поправляя маску на лице, встаёт напротив Тэхёна, что был занят тем, что разливал тесто по формам. Кажется, он затянулся в процесс готовки настолько, что тот голову даже не поднимал. — Я их шипперю. — Я тоже! — восклицает Пак, и протягивает руку Ким, и та радостно посмеявшись, даёт тому пять. Со стороны слышится недовольный голос Тэхёна, он явно был на что-то зол. — Можете потише? — цедит тот. — Как дети малые ведёте себя. Идите по домам, раз ничем не занимаетесь! — из-за его недовольных и громких возгласов, на этот раз всеобщее внимание учеников переходит на них. Джису неловко оглядывается, и тихо шепчет. — Ой, извини, — с её уст вырвался смешок, который стал причиной следующих криков Кима. Его слова были колкими, что засели глубоко в душе. Джису снимает фартук, и швыряет его в лицо Тэхёна. Все замерли, будто время остановилось. С громким хлопком двери Джису выходит из помещения, а оставшиеся осуждающими взглядами смотрят на Тэхёна, что смотря в пол, думал о своём. — Даже для тебя это слишком, Тэ. Тебе стоит извиниться перед ней, — произносит Чимин и продолжает делать свою работу, и все следуют его примеру, кроме Тэхёна. Он вышел из здания через другой выход, и скрывшись в каком-то углу, сел на кортаны и вытащил из кармана штанов сигареты. На улице было холодно, и кажется совсем скоро пойдёт снег. Выпуская пар изо рта, Ким слышит тихие всхлипы и шмыганье. Он прижавшись к стене затылком, посмотрел на яркий фонарь, что был неподалёку от места, где он сидел. Тэхён долго молчал закурив сигарету, у которой на бычке было написано имя девушки, которую не мог выбросить из головы чёрной ручкой. — Разве я сказал что-то настолько ужасное… — голос был у него низким, а сигареты придавали тому хрипоту. — Что ты так плачешь, — ответа не последовало, но всхлипов больше не было, и лишь лёгкое шмыганье носом. Этот вечер был холодным, и искры, что заставляли их чувствовать тепло, наполняли их сердца чем-то настолько хорошим и тёплым… Тэхён встаёт на ноги, выпрямляется, и идёт в сторону, откуда слышит шмыганье. — Ну и чего ты разнылась? — садится снова на корточки, но на этот раз перед Джи. Он выдыхает дым от сигарет в сторону, внимательно смотря на то, как Джису постепенно начинает убирать ладони с лица. — Обиделась? — Отстань, — шепчет та, и скрестив руки, смотрит в сторону. Её губы были сжаты, а глаза чуть покрасневшие. Она продолжала шмыгать, постоянно смахивая скатывающиеся слёзы. — Да обиделась, — наконец отвечает Ким, у которой голос дрожал. Она не оставила никакого выбора Тэ, и он снял с себя ветровку, после чего стал надевать на девушку, что возмущалась и твердила, что она не нуждается в его подачке. — Знаешь что? — нервно вырывается с его уст. — Что? — прыскает ядом, на этот раз устремив заплаканные глаза на него. — Я написал на сигаретах твоё имя. Догадываешься, зачем? — Чтобы докурить и бросить, — закатывает та глаза, утверждая эти слова. — Нет, — мотает тот головой. — Чтобы дышать тобой.***
На следующее утро всё было готово. Второгодки готовили кабинеты и спортивный зал для младших, пока третьегодки отсыпались. Праздник должен начаться в девять часов вечера, и у ребят, что пекли кексы всю ночь, было ещё уйму времени, чтобы отоспаться до начала праздника. Правда, спали не все. Некоторые были заняты своими делами, уроками, или просто завтракали. Юнги спал в обнимку с Тэхёном. Чимин мирно посапывал на полу кухни, пока Рюджин убирала всё до блеска. Итоги их работ, они испекли больше, чем требовалось, но это было им только на руку. Теперь можно не переживать о том, что ребятам не хватит чего-либо. Старшие позаботились о них, потому в других местах заказали ещё много всего.***
Наступил вечер, значит ученики скоро прибудут. Возле ворот стояли второгодки, а точнее Юна и Черён, и раздавали одинаковые фиолетовые футболки первогодкам. Второгодки надели тёмно-зелёные, а третьегодоки выбрали чёрный цвет. Пока девушки запускали младших, старшие готовили зал. Что только не было в помещении. Столы с закусками, автомат для совместных фотографий. Больше всего их используют парочки, или лучшие друзья. Ещё были разные игры, огромные колонки, дисковой шар и даже диджей, которым был Юнги. — Всё готово! — сообщает Джису по рации, а девушки с другого конца школы улавливая сказанные слова, кивают Чону, что следит за порядком. — Добро пожаловать в ночную школу! — звонко произнёс Чон, и открыл главные двери здания. — Пожалуйста, соблюдайте меру предосторожности. Не толкаться, не бегать, не обижать друг друга, — повторял тот снова и снова, пока вёл большое количество перваков к залу, где их уже все заждались. — Чонгук-оппа, а ты будешь с нами танцевать? — спрашивает идущая рядом девушка с подругами, которые явно были заинтересованы его персоной. — Конечно, я только за! — улыбается, заставляя девушек громко и синхронно сказать «Ура!». Проводив детей в зал, Чонгук с гордостью смотрел на то, как дети в пижамах стали расхаживать по зданию, радуясь самой настоящей детской радостью. — Улыбка аж до ушей, — слышит комментарий с лева от себя, и когда поворачивается на голос, усмехается. Чимин был в костюме человека паука, и явно был горд собой. Но что-то его беспокоило. — Не слишком ли мы? Они ведь не дети, чтобы я ходил в таком виде, чтобы те были рады и хотели со мной сфоткаться. — Поверь, девушки будут от тебя без ума, — игриво усмехается, тыкая в живот Чимина, у которого пресс был лучше, знаете ли. Даже у Чонгука не так всё. — Да брось, — фыркает Пак, пихая Чона в плечо. — Не стоит смущаться, — заливается смехом, и уварачивается от побоев друга. Удачно поиздевавшись друг над другом, ребята заходят в зал, где собралась, кажется, вся школа. Но были ученики, которые по причинам не смогли прийти. Первогодки уже веселились, пока старшие готовили конкурсы для них с призами. Чонгук подошёл к тем самым девушкам, которые клеились на него пару дней назад. Он был не против потанцевать с ними, но кажется, была против одна особа. — Надеюсь, что вам весело, — говорит пришедшая, обнимая руку Чонгука. Она сама кажется не ожидала от себя такого, а Чон совсем в ступоре был, не мог ничего сказать или сделать. — Мы с любимым и остальными хорошо постарались, чтобы организовать вам праздник. — Любимым?! — возмущенно выкрикнули девушки, а Гук, наконец, пришёл в себя и посмотрел на Розанну. Она смотрела на девушек с победной улыбкой на лице. Да уж, чего она хотела, то и получала. В принципе, как и сам Чонгук. — Да, любимым. Мы даже вчера поцеловались, — гордо заявила брюнетка, заставляя Гука стать красным, как варёный рак, а девиц заставить злиться и охать да ахать от того, что упустили они счастье по имени Чон Чонгук. — В губы, — добавляет Пак, и становясь на носочки, целует его в щеку. Это была последней каплей девушек, и они ушли, разочаровавшись. Так же и ушла Розэ, которая заставила Чонгука раскраснется как помидор. Ладонь его прижата к щеке, на которой Рози совсем недавно оставила лёгкий и невинный поцелуй.