Долгий путь домой. Новый мир.

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... — вещал старик, прохаживаясь туда-сюда по гостиной. Молодая рыжеволосая женщина стояла на вершине лестницы и наблюдала за мужем, друзьями и надоедливым гостем. В школе, ей — маленькой девочке, магглорождённой волшебнице он казался кем-то невероятным, великим, самым сильным добрым магом. Безусловным авторитетом. Позже пришло понимание и осознание, что они сами слепили себе идола и стали ему поклоняться. Сейчас же директор Хогвартса вызывал лишь раздражение, хотелось не только выставить его вон из дома, но и оградить от его влияния и речей друзей и Джеймса. Впрочем, сдерживаться в этот вечер она не собиралась. Хватит с неё этого балагана. — Если интересно моё мнение, то всё это вздор! — произнесла она, спускаясь по ступенькам. — Лили, моя дорогая девочка, ты многого не понимаешь, — после небольшой заминки, снисходительно произнёс Дамблдор, наконец замирая на месте. — Конечно, ты не виновата в своём незнании. В силу своего происхождения тебе не доступны… — Альбус, — непривычно жестко произнес Джеймс, — я вас уважаю, однако советую воздержаться от подобного тона в разговоре с моей женой. Это, во-первых. А, во-вторых… — Гарри наша надежда, надежда победить Волдеморта! Ты должен гордится, что твой сын послужит на благо всего мира! И ты обязан… — настойчиво произнёс Дамблдор, — обязан, Джеймс, принять правильное решение! Я сумею вас защитить. Я уже всё продумал! Все силы Ордена будут брошены на эту великую миссию, чтобы, когда придёт время, Гарри смог выполнить свой священный долг! Лили нахмурилась. Вся эта ситуация категорически ей не нравилась. И речь шла не о «священном долге», о котором она даже слышать не хотела, поскольку не собиралась позволять втягивать своего сына во весь этот бред, а о том, что плюсом ко всему прочему, сегодня она неожиданно почувствовала идущие от старика магические волны. Глянув на ребят, она облегчённо выдохнула — несмотря на молчание, скепсис явно читался на их лицах. Сириус — магический крёстный их с Джеймсом сына, с наслаждением затянулся сигарой и, выпустив изо рта фигурные клубочки дыма, сощурил серые… бесстыжие глаза. Она ему ещё припомнит курение в доме! Собака наглая! — О, наконец-то! А я уж думал годиков через двадцать услышать причину ваших лекций. Ремус укоризненно глянул на Сириуса, хотя в глубине души ему аплодировал, поскольку сам не мог себе позволить такого тона. От Дамблдора явственно полыхнуло опасностью, и, судя по всему, Лили это тоже почувствовала. Волшебная палочка мгновенно перекочевала из запястной кобуры в руку, скрытой в складках пышной юбки. — В силу почтенного возраста, вы наверно не помните: алкоголь и женщины, вещи не совместимые, — меж тем лениво продолжал говорить Сириус. — В пьяном угаре и не такое может привидеться. Да-да, Альбус, я в курсе той неназванной вами личности, что выдала сию ахинею. Не только какой-то хмырёнок вас подслушивал, но и кое-кто из посетителей трактира. А, кстати, кто это был и почему вы позволили ему уйти, если, по вашим же словам, всё поняли и быстро соотнесли имя предполагаемого спасителя? — И с какой целью рассказали куче народа о своих предположениях? Вы не могли не понимать, что своими россказнями ставите под удар нашего сына. — Я не стану укорять вас в неуважении, — после непродолжительного молчания, Дамблдор одарил Лили колючим взглядом, — поскольку понимаю ваше родительское волнение. Однако должен заметить, что ты, Лили, сильно изменилась. И, к моему прискорбию, в худшую сторону. Твои непочтительные речи говорят о чьём-то тлетворном влиянии. Твои частые отлучки из страны меня уже давно беспокоят. Никто из четырёх молодых людей не успел ничего понять — полыхнуло и грянуло так, что заложило уши и на мгновенье ослепило. Дамблдора вынесло из гостиной на улицу вместе с дверью. Выбежав на крыльцо и не увидев старика, ребята переглянулись и Джеймс дёрнул рукой. Дверь плавно влетела в проём, заняв своё законное место. Лили починила петли и косяк. Снова расположившись в гостиной, они некоторое время молча переглядывались. — Я что-то не понял… — Джеймс передёрнул плечами и провёл руками по лицу, словно снимая невидимую паутину. — Он что, собирался причинить физический вред матери Рода в присутствии Главы Рода? — Судя по скорости вылета, именно это он и собирался сделать, — также заторможено отозвался Сириус. — Ничего удивительного. Наверняка дом соратников он считал своей собственностью, — Лили пожала плечами. — Мне показалось или у Альбуса розовые портки? — вдруг хихикнул Сириус. — Если быть точным, то малиновые, — кивнула Лили. — Сработал Ментальный рубеж? — Да, — Джеймс нахмурился. — Вовремя мы его активировали. Да и, вообще, хорошо, что руки дошли до семейных бумаг. — А в чём суть? — полюбопытствовал Люпин, чтобы хоть чем-то отвлечь мозг от размышлений о причинно-следственной цепочке. Действия Дамблдора никак не хотелись пониматься. — И куда Альбуса перенесло? — Защита считывала… намерения гостей. Обмануть её может только очень сильный окклюмент. И только радикальная угроза здоровью и жизни могла активировать артефакты. А перенесло… не знаю. Когда-то в пещеру с мантикорами. А лет сто-двести назад, судя по летописям, переносило сразу в камеру Азкабана. Вплоть до начала восемнадцатого века, Поттеры арендовали там уголок для врагов Рода, — задумчиво нахмурившись, Джеймс снова потёр лицо и, взглянув на Лили, сжал её руку. — Я хочу, чтобы ты меня проверила. Мне не нравится своё поведение. Есть очень действенные родовые чары-проявители. Их могут накладывать друг на друга только очень близкие родственники и магические супруги. Они проявляют всё, включая даже мелкие наговоры, правда, чары весьма и весьма энергозатратные, далеко не каждому под силу, но ты справишься. — Конечно, справится! Она же Мастер рун, а ещё ученица самого Сметвика, — с гордостью и театральным апломбом произнёс Сириус и помотал головой. — Малиновые портки! Мама моя Вальбурга, чтобы ей хорошо спалось! — Там даже рюши были! — внёс свою лепту в их с Сириусом расслабление Ремус. Тихо переговариваясь и посмеиваясь, Ремус с Сириусом тем не менее внимательно и напряжённо наблюдали за друзьями. Джеймс как раз демонстрировал на Лили эти самые чары, в результате которых на руке женщины проявился едва заметный серый браслет. — Это — что? Лицо Джеймса побелело, лоб покрылся испариной. Мужчина смачно выругался, покачнулся и, рухнув в кресло, хрипло выдохнул. — Это… плохо, это… это Проклятый поглотитель! Эта дрянь от меня передалась… прости, любимая! Я не подозревал… — А почему… — начал было Ремус, но тут же в ужасе замолчал, когда Лили, не говоря ни слова, решительно сощурилась и применила к Джеймсу только что выученные чары. Три… их друг оказался носителем трёх угольно чёрных полосок, обхватывающих шею, оба запястья, а чуть позже стало известно, что на щиколотках тоже имелись безобразные отметины. Поиски детальной информации много времени не заняли. Поскольку Джеймс знал, где искать. В семейном гримуаре. Подобные чары накладывались на мага и передавались по наследству. Чем сильнее члены семьи, тем дольше они живут «окольцованными». И самое поганое — их нельзя снять обрядами. И нельзя обнаружить случайно или посторонними, к примеру, колдомедиками. Единственный шанс хоть чуть ослабить действие, тем самым удлинить существование магии и самой жизни — это добровольный уход в серые пределы Главы Рода. Прочитав последний абзац, добавленный, судя по дате, двести лет назад, Джеймс на секунду зажмурился. Как же больно осознать, что твой Род медленно умирал и ничего нельзя было сделать. Кому же они так хвост прищемили? Знал ли отец с матерью? И едва эта мысль сформировалась он вздрогнул и, распахнув глаза, посмотрел на Лили. Жена, словно прочитав его мысли, кивнула. Неужели? — Думаю, эта проблема не только у Поттеров. Весьма сомнительно, что недавние странные смерти глав древних семейств, случились из-за… не случайного и повального заражения драконьей оспой. Да и постепенное ослабление магов… Близкородственные связи оказали чистокровным медвежью услугу. — Нужно наших близких родственников и друзей подтолкнуть к идее о проверке, — Сириус был непривычно серьёзен и собран. Его отец ведь тоже скоропостижно скончался, а следом за ним и его близкий друг Абраксас Малфой. Да и, вообще, за тот год умерло больше десяти глав Родов вместе с супругами. — А если это окажется правдой, то почему они молчали? — И почему подвергли семьи такой опасности? — озадачился Ремус. — Драконья оспа весьма заразна. Можно было принять яд. И быстро, а в некоторых случаях совершенно безболезненно попрощаться с жизнью. — Эта разновидность оспы опасна для старшего поколения. Молодёжи и детям она не страшна, — ответила Лили. — А почему молчали? Вот ты бы, Сириус, сказал своему бездетному ребёнку, что Род обречен? Что через пятьдесят, сто, двести лет, чтобы кто не делал, Род все равно исчезнет? Я бы молчала и, если не найдём выход, то Гарри тоже будет жить в неведении. До тех пор, пока у него не появятся свои дети. Потому что если выхода не видит одно поколение, то его может найти другое. А не яд… кто же теперь ответит? И потом, если Поттеры держали всё в секрете, это совсем не означало, что молчали другие.