Часть 21
18 октября 2022 г. в 14:50
В итоге Макс с Давидом совсем немного засиделись с киндерами и открыли не парочку, как задумывалось изначально, а двенадцать, то есть всю верхнюю ячейку. Собрали кучу машинок и животных, между прочим, и не меньше шоколада.
Кое-как перебороли желание преступить к распаковке уже следующей ячейки и всё-таки поднялись с кровати, собрались и выехали. Давид был, мягко говоря, поражён такому количеству машин в гараже. Он знал стоимость каждой и к Максу у него, честно сказать, были вопросы. Но тот ответил, что всё это куплено на наследство, доставшееся от отца.
— Слушай, мне так нравится, что охраннику вообще поебать, кто входит, кто выходит. — вздохнул Макс, вместе с Давидом идя по пустому школьному коридору. Шли уроки, судя по-всему.
— Да пиздец вообще, а если мы террористы?
— О да, мы-то точно. — тихо посмеялся Макс, а Давид тем временем постучал в кабинет директора и приоткрыл дверь.
— О, а мы только вас и ждём, заходите. — натянуто улыбнулся Николас, Макс с Давидом переглянулись и вошли, замечая в кабинете довольно внушительное количество людей. Во главе стола сидел директор, прямо напротив почти в рядок стояли Мартин, Анибаль, Андрес, Даниэль и Силена с довольно угнетёнными лицами. А по обе стороны стола сидели, судя по-всему, все родители. Были какие-то мужчина и девушка, единственные сидящие по левую руку от директора, каких Давид либо не помнил, либо не знал. По правую руку от Николаса сидел крайне недовольный Хуан, была тут, к удивлению Давида, и Изабелла, и, невероятно, София с Иваном. Господи Боже, вот они-то тут что забыли?
— Энди! — вдруг счастливо заорал Макс.
— Маакс! — не менее радостно закричал тот невысокий смуглый темноволосый мужчина на вид лет тридцати, какого Давид не знал, и тут же подорвался с места. Макс, конечно, полетел к нему навстречу и в итоге они столкнулись, крепко обнимаясь.
— Жесть, как давно тебя не видел. — тихо посмеялся Энди, чуть отдаляясь и оглядывая Макса. — Слушай, прям так похорошел! С чего это вдруг налысо бриться перестал?
— А мне сказали, что с волосами лучше, я прислушался. — усмехнулся он. — А ты тоже ничего, подзагорел.
— Слушай, да ебал я эти репортажи из Африки, чуть не помер! По дочке скучал, по тебе скучал, по Лу скучал, думал, с ума там сойду! А, меня ещё чуть крокодил не сожрал… А ещё змея чуть не задушила! Чё ты ржёшь, вот такая! — рассказал Энди, очень широко разводя руки для демонстрации размеров. — Потом расскажу, но суть в том, что нахрен эту Африку! Всё-таки дом это да… Так, вообще не об этом! Мне тут Лу доложила, что у кого-то парень появился, а? — хитро улыбнулся он.
— Парень появился, да. — усмехнулся Макс, кивая.
— Слушай, ну я фотки посмотрел и охуел… Такой красавчик, ебануться можно… А ты чё его с собой не взял, я вообще познакомиться рассчитывал!
— Да в смысле не взял, он… — начал Макс, обернулся и заметил, что Давид активно ведёт диалог с кем-то за дверью, выглянув туда. — Вон там его кто-то больше чем ты заинтересовал. — засмеялся он, а Давид в тот же момент заглянул обратно и подошёл к ним.
— Так… здрасьте. — кивнул он, протягивая Энди руку.
— Ебать, а ты в жизни ещё красивее, чем на фотках. — поражённо усмехнулся Энди и руку таки пожал. — Меня Эндрю зовут, можно Энди, я отец Силены, тут как бы часть семьи, так что будем часто видеться.
— Аа. — понимающе протянул Давид. — Это тот самый Энди, который на последней своей свадьбе перепутал жену со своей бывшей…
— Так-так, спокойно. — нервно усмехнулся Макс.
— Вот нет, чтоб рассказать, что я хороший, деловой человек, ты ему про такое рассказываешь! — возмутился Энди. — Ты б ещё про тот случай в аэропорту рассказал. Помнишь, когда я в хлам напился и не мог открыть дверь кабинки в туалете. Мы пропустили рейс и ты меня доставал.
— Аа, так это он был? — догадался Давид.
— Слушай, ты всю мою биографию ему изложил?
— Да я… да. — посмеялся Макс, а с ним и остальные двое. — Ну если с тобой постоянно какая-то хуйня случается, что я могу сделать?
— Ага, только случается она только тогда, когда рядом находишься ты. — усмехнулся Энди, хлопая его по плечу. — Ну пойдёмте присядем, а то нас сейчас взглядом испепелят.
Давид и Макс решили согласиться, просто прошли к столу и уселись на свободные места на левой стороне от директора, правая выглядела совершенно непривлекательной. Давид сел между Энди и Максом, ровно перед Иваном, какой упорно смотрел в стол и даже не поднимал взгляда. А Макс оказался, к сожалению, напротив Софии. Как только Макс сел, они столкнулись взглядами, полными ненависти. Тот милый диалог, состоявшийся между ними на кухне в старой квартире Давида, казался для обоих уже абсолютно абсурдным. София ненавидела Макса за то, что он забрал у неё мужа. Ведь если бы не Макс, Давид вернулся бы к ней, как делал это всегда. А Макс ненавидел её за отвратительное и неприемлемое отношение к Давиду на протяжении восемнадцати лет.
И пока эти двое испепеляли друг друга взглядами, Давид здоровался с Лукерьей, сидящей рядом с Энди, собственно, его бывшей женой. Оказывается, с ней они уже были знакомы, та самая блондинка, какую Давид видел ещё на дне рождения Анибаля.
— А чего у нас дети будто на расстрел стоят? — возмутилась Лукерья.
— Заслужили, пусть так и стоят. — осёк Хуан.
— Так нам ещё не рассказали, что случилось, с чего бы заслужили? — не поняла Изабелла, сидящая рядом с Софией.
— Ты вообще помалкивай! — прикрикнул он.
— Пиздец. — вздохнул Давид и лицом упал на руки, сложенные на столе.
— Сеньор Берроте, не выражаемся, видимо, ваш сын от вас понабрался? — поинтересовался директор, резко перейдя с Давидом на деловой манер.
— Чувак, им по восемнадцать почти. — цыкнул Энди. — Ты угараешь?
— От него мой сын понабрался, очень плохо влияет. — согласилась с директором София.
— Отъебались от него живенько. — вполне тактично попросил Макс, не отводя взгляда от Софии. — Оба.
— Ещё один. — фыркнул Хуан. — Никакого воспитания.
— Да пошёл ты нахуй. — махнул рукой Энди.
— Сборище хамов. — фыркнула София.
— Ага, и долбоёбов. — кивнул Макс. — Мы как-нибудь с хамами перекантуемся, а тебе туда скатертью дорожка.
— Макс краш. — тихо усмехнулась Силена.
— Макс, от тебя не ожидала. — вдруг сказала Изабелла, а Макс, Давид, Андрес, Мартин и Анибаль не то что выпали, от жизни охренели!
— Мам, ты чего? — удивился Андрес.
— Не мать она тебе! — крикнул Хуан.
— А она твоя бывшая, да? — поинтересовался Энди, жующий жвачку, кивая на Софию.
— Угу. — почти спокойно ответил Давид.
— Такая сучка. — вздохнул Энди. — Такую хуйню тут несла, честное слово, я охренел от жизни, пока всё это слушал.
— Чё-чё она говорила? — заинтересовался Макс и наклонился вперёд, дабы видеть Энди.
— Вот этой девушке, — указал на Изабеллу, — она долго втирала, что Давид долбоёб, постоянно ей изменял, а как она решила сходить налево — сразу ушёл. И вообще ты её пиздил, материл и вечно бухал, если ты не знал. А, да, ещё ты избивал своего сына, а у него типа Стокгольмский синдром, поэтому он тебя любит. Не, я, конечно, не эксперт, но по-моему ты как-то не особо на абьюзера и алкаша смахиваешь.
— Так вот оно что. — вздохнул Давид. — Ну пиздец, что я могу сказать.
— Вот сучка. — возмутился Макс.
— Вот и я о том. — закивал Энди. — А этот чел рядом с ней… это кто вообще?
— Парень её новый. — пояснил Давид, чуть оглядываясь на Ивана. Пухлый мужчина с узенькими как щёлки карими глазами и причёской что-то вроде штрих-кода.
— Чего? — изумилась Лукерья. — Это она после тебя… вот с этим встречается?
— Так это тот самый Иван? — вдруг дошло до Макса.
— Ага. — кивнул Давид, а Макс стал оценивающе его разглядывать, когда в кабинет внезапно вошёл Агустин явно в очень недобром расположении духа.
— Вот туда пересядь. — грубо произнёс он, говоря с Софией и указывая на свободное место между Иваном и Хуаном, а все аж удивились, услышав такой тон конкретно от него.
— С чего бы? — не поняла она.
— Тебе в компании недалёких привычно. — ответил Агустин. — А я не могу больше с этим… Хуаном сидеть, извини меня. И с тобой не хочу.
— Ещё один хам. — фыркнула она, демонстративно складывая руки на груди.
— Бать, я всегда в тебя верил! — радостно произнёс Даниэль.
— Эй, папаша, к нам давай. — усмехнулся Макс, а Агустин только тогда обратил внимание на новоприбывших. Сразу заулыбался, конечно.
— Господь Бог, Маакс! — радостно протянул он и очень быстро обошёл стол, опустился на стул рядом с ним и напротив Изабеллы. Конечно, они тут же обнялись. — Хотел встретиться, помнится?
— И не думал, что так скоро. — тихо посмеялся Макс, наконец отстраняясь, а Агустин тем временем перешёл к Давиду, с Энди и Лукерьей уже здоровался. На самом деле он вышел просто чтобы немного остыть, а Давид с Максом пришли, видимо, как раз в тот момент.
— Ты чего это? — удивлённо хмыкнул Давид, имея ввиду его контакт с Софией.
— Да она в край ополоумела, такое несёт, что у меня уши трубочкой свернулись! — недовольно рассказал Агустин. — И эта Изабелла ещё сидит её слушает, уши развесила!
— Правда-правда, мы в шоке. — закивала Лукерья. — Компашка неадекватных.
— Проблема в том, что на их фоне Хуан кажется более менее нормальным. — рассмеялся Энди, а с ним и остальные.
— Так, нас целых пять… вообще даже десять по большому счёту, если с ребятами, так что мы их в щепки развалим, да и всё. — пожал плечами Макс.
— Я уже записал голосовое для Сантьяго, пожаловался, он на низком старте. — рассказал Агустин. — Сказал, что хочет посмотреть на встречу века. В общем, если что — вызову. Хотя он и сам придёт…
— Это на крайний, а то это место взорвётся. — засмеялся Давид. — Слушайте, а чего нас вызвали-то?
— Да кто бы знал, нам ничего не объяснили. — развела руками Лукерья.
— Эй, товарищ Николас, можно уже к сути перейти, нам не нравится компания, в которой ты принуждаешь нас существовать. — попросил Макс.
— Да и вообще, дайте детям сесть, вы угараете что ли? — возмутился Давид.
— Постоят, ничего страшного. — тут же влезла София. — Со мной ты поздороваться не хотел?
— Нахуй. — спокойно ответил Макс, сопровождая фразу взмахом руки с посылом куда подальше.
— А что это за тебя он вступается, сам говорить разучился?
— А что это за тебя этот твой не вступается? — передразнил Макс.
— У него есть имя.
— Так я не собираюсь с ним общаться, чтобы по имени кликать.
— Слушайте, они прям разъёбывают. — воодушевлённо усмехнулся Мартин.
— Вообще красавчики. — закивал Анибаль, активно наблюдая за спором. — Но мне кажется, когда они узнают, почему их вызвали, они переключатся на нас…
— Почему-то согласен. — вздохнул Даниэль.
— Ну мне пиздец, судя по-всему. — пожал плечами Андрес. — У нас одни Мартин с Силеной живые останутся.
— Ох не уверена…
— Да я как-то уже тоже… — нервно хмыкнул Мартин. — Нет, папа конечно… лояльный, но не ко всему. К тому же, теперь есть второй. Насколько понимаю…
— Угу. У нас скорее всего будут проблемы. — кивнул Анибаль, а Мартин понимающе вздохнул.
— Так, ну успокоились. — попросил Николас, обращаясь к Максу с Софией, которые уже сцепились не на шутку. Макс готов был задушить её собственными руками и уже еле-еле держался, честно говоря. — Мы пришли сюда говорить о ваших детях, отношения выяснять будете за дверями кабинета.
— Так, никому не помешал? — поинтересовался Сантьяго, вошедший к ним, а ребята сразу заулыбались и чуть не запрыгали от счастья.
— Помешал. — спокойно ответил директор. — Выйди, пожалуйста…
— Нет-нет, я тут, пожалуй, подожду. — решил он и взял ещё один стул, какой понёс в дальний конец. — У меня окно, а тут мои друзья, не откажешь?
— Только молча. — вздохнул Николас, прекрасно знавший, что с этим человеком спорить — как о стенку биться. Хотя о стенку и то толку больше.
А Сантьяго тем временем прошёл к своей компании и поставил стул рядом с сидящим с краю Агустином, оказываясь очень близко к директору. Весьма некомфортно, но тем не менее. Со всеми поздоровался, конечно, а все были рады его внезапному приходу.
— Всё, все готовы слушать? — терпеливо спросил Николас.
— Да отсадите от меня эту сумасшедшую! — уже прикрикнул Макс, агрессивно глядя на Софию.
— Сеньора Берроте… — начал было директор.
— Никакая она не Берроте! — в один голос и очень яро возмутились Давид, Макс, Энди, Лукерья, Агустин, Сантьяго, Анибаль, Мартин, Силена, Андрес и Даниэль, а Николас на некоторое время впал в ступор.
— Я вас понял. — выставляя вперёд руки в примирительном жесте, растерянно произнёс он. — София, будьте добры, не провоцируйте сеньора Кортеса.
— Это я его провоцирую?! — громко возмутилась она.
— Да блять ты меня заебала уже, понял я, что твой бывший муж хуйло, но меня не ебёт твоё субъективное мнение, поэтому пошла ты нахуй! — выкрикнул Макс. — Николас, сделал что-нибудь! — приказал он, максимально резко и неожиданно обращая очень угрожающий взгляд в сторону директора, а тот аж вздрогнул.
— Всё-всё, Макс, я понял, не кричим, спокойно. — очень аккуратно произнёс директор. — София, не нужно его провоцировать, мы все видели, что на конфликт его выводили вы. Если не перестанете — буду вынужден попросить вас покинуть кабинет, но пока что, будьте добры, просто помолчите.
— Помолчать?!
— Да закройся ты уже. — вдруг поддержал Хуан. — Сколько можно? Сама его на конфликт выводишь.
— Спасибо. — прошептал Давид и мягко улыбнулся, глядя на Макса, а тот сразу посмотрел на него и резко сменил амплуа. Тоже улыбнулся.
— Макс красавчик, так её. — шёпотом произнёс Даниэль.
— Да красавчик не то слово. — поражённо усмехнулся Мартин и, столкнувшись взглядом с Максом, улыбнулся ему. Тот, конечно, улыбнулся в ответ.
— Так, пока вы не попереубивали друг друга… — нервно усмехнулся Николас. — Давайте вспомним о том, что все мы тут собрались, чтобы обсудить поведение ваших детей. Личные отношения, как было сказано ранее, за дверями кабинета. Хорошо? — спросил он, а все очень убедительно покивали. Пусть все и понимали, что одно лишнее слово со стороны Софии — Макс может не сдержаться и всё-таки врезать. Или кинуть чем-нибудь тяжёлым, чтоб уж наверняка.
— Простите, но ваше время вышло, мне уже пора. — не особо заинтересованно произнёс Хуан и поднялся с места. — У меня встреча, я говорил.
— Да-да, сеньор Гомес, в добрый путь. — вздохнул Николас, тот кивнул и покинул кабинет, а Андрес облегчённо выдохнул.
— Ну давай, не тяни кота за… за резину никого не тяни, короче, чё случилось? — нетерпеливо спросил Энди.
— У нас сегодня произошло не одно, а даже несколько происшествий. И все связаны с данными товарищами. — указал на ребят. — Начнём, наверно, с самой потрясающей новости. Макс, Лукерья, Эндрю, вы нормально сидите? — поинтересовался он.
— Ну… да. — в некотором смятении ответил Энди.
— Прекрасно. Поздравляю, скоро вы станете дедушками и бабушкой. — сказал он и хлопнул в ладоши, а все трое так и застыли.
— К-кем? — переспросил Макс, чувствуя, что сердце уже остановилось.
— Силена беременна. От Анибаля. — пояснил Николас, а родители окончательно выпали. Энди с Максом медленно перевели взгляды друг на друга, без слов матерясь как никогда.
— Пап, спокойно, я объясню. — очень аккуратно сказал Анибаль, выставляя вперёд руки в примирительно жесте, а Макс очень заторможенно перевёл на него взгляд.
— Что ты объяснишь? — довольно тихо спросил Макс, а голос на середине фразы дрогнул.
— Ёб твою мать, да скажи ты, у них инфаркт сейчас случиться. — прошипел Мартин, толкая его в бок.
— Я… объясню, что Силена не беременна. — произнёс Анибаль, а Макс с Энди снова переглянулись.
— В смысле? — спросил Макс.
— А… в прямом.
— Честное слово, Боже упаси. — закивала Силена, а все трое облегчённо выдохнули. — Беременность мы просто придумали.
— Зачем? — не понял Агустин.
— Просто чтобы наши настоящие действия не показались вам такими уж страшными. Типа, бывает и хуже. — пожал плечами Анибаль. — Это мне папа, тот что Давид, про этот приём рассказывал. — рассказал он, а вся компания на левой стороне, переглянувшись, для начала издала по тихому истеричному смешку, а уже после все они рассмеялись.
— Блять, чему ты детей учишь? — просмеялся Энди, глядя на Давида.
— Да я… — начал Давид, но из-за смеха продолжить не смог. — Я пошутил просто, Господи!
— Нихреново ты пошутил, меня чуть инфаркт не хватил! — истерично смеясь, возмутился Макс.
— Да кто ж знал, что он так воспримет!
— Но вообще-то работает, теперь хрен вы нас чем напугаете. — решил Макс.
— Это точно… — закивал Энди.
— Так, подождите, вы пошутили что ли? — вдруг дошло до Николаса, а ребята активно закивали. — Господи Боже!
— Так, просто забыли. — тихо посмеиваясь, решил Агустин. — Что там ещё?
— Во-первых… — пытаясь собраться, вздохнул Николас. — Сеньор Берроте, ваш сын стабильно не соблюдает дресс-код. Я понимаю, он красивый и футболки, и рубашки, и толстовки у него тоже красивые, но всё-таки…
— А ко мне обращаться не надо? — не поняла София. — Он и мой сын.
— Реально? — совершенно искренне удивился Мартин. — И как давно?
— Мартин, с мамой так нельзя. — строго произнесла Изабелла.
— А я как-нибудь сам разберусь.
— Разберётся он! — всплеснула руками Изабелла.
— А тебя вообще не спрашивали. — фыркнул Макс.
— Хамло. — грубо произнесла София.
— Ага. Поэтому нахуй пошла и постарайся не разговаривать со мной. — кивнул он.
— А с чего это ты меня затыкаешь?!
— А с того, что ты меня раздражаешь!
— Я просто сижу!
— Так вот и сиди!
— Так вот и сижу! — агрессивно выкрикнула она и пнула Макса в ногу под столом. — Это всё из-за тебя!
— Да ты охуела?! — возмутился он и с силой пнул её в ответ.
— У меня синяк будет! — крикнула София и снова пнула его, а Макс без лишних слов пнул ещё сильнее. И ещё раз. И ещё один, чтоб наверняка. — Сниму побои!
— Сними!
— А вот и сниму!
— А вот и сними!
— Дождёшься…
— Слушайте, вы можете мне подсказать, что происходит?! — уже сходя с ума, вскричал Николас. — Кто кому отец, кто кому мать и к кому мне как обращаться, чтобы вы наконец послушали?! — выкрикнул он, оглядывая присутствующих.
— Мы с Максом родители Мартина, по всем вопросам о нём, думаю, стоит обращаться к нам. — спокойно кивнул Давид.
— Какой он ему родитель? — возмутилась София. — Я мать! Я его родила!
— Давайте, чтобы не возникало разногласий, мы спросим у Мартина. — сказал Николас быстрее, чем Макс успел ответить и слава Богу, потому что разозлился он уже не на шутку. — Всё-таки он даст более точный ответ, вероятно. Мартин, скажи, пожалуйста, к кому из них мне стоит обращаться с вопросами о тебе и кого ты считаешь своими родителями? — спросил Николас, поворачиваясь к нему.
— Вот мой папа. — указал на Давида. — Вот мой второй папа. — теперь на Макса. — Больше у меня родителей нет, а если и есть, с ними общаться бесполезно. Поэтому на эту левую женщину не обращайте внимания, сеньор Фернандес.
— Конечно, Мартин, я тебя понял. — удовлетворённо кивнул Николас и снова повернулся к ним, а София аж раскраснелась от гнева.
— Да как ты смеешь так говорить обо мне? — прошипела она. — Тебя родила я! Если бы не я, не было бы тебя вообще!
— Ну я рад, что ты меня родила, кланяюсь в ноги. Но это всё, что ты для меня сделала. Родить недостаточно, если что, надо ещё воспитать. — спокойно ответил Мартин.
— Так с какого перепугу ты его отцом считаешь?! — выкрикнула она, указывая на Макса. — Ты живёшь с ним неделю, какой он тебе отец?!
— Он за эту неделю сделал для меня больше, чем ты за всю жизнь. — напомнил Мартин. — Ну да, он меня не родил и к рождению вряд ли причастен, но он общается со мной. Ищет общий язык и у него получается. Макс интересуется, как у меня дела, как учёба, как вообще жизнь, недавно вот посреди ночи встретились с ним на кухне и пошли в приставку зарубились. — усмехнулся он. — И он не делает это для галочки, его правда волнует моя жизнь. Я вижу, что папа с ним счастлив, Макс его любит и никогда не обидит, а так как папу я люблю вообще больше всех людей в этом мире вместе взятых — это тоже крайне важный фактор. Из всего вышесказанного следует, что я без зазрения совести мог бы звать Макса папой, но сейчас зову его Максом только чтобы ты понимала, о каком конкретно из двух я говорю. Я уже очень люблю его, а тебя так и не полюбил за почти восемнадцать лет. Поэтому я не считаю тебя своей матерью даже учитывая, что документы говорят обратное, а он мой папа и без всяких документов. — мягко улыбнулся Мартин, глядя на Макса. Вообще весь свой монолог Мартин в основном смотрел на него и видел, что у Макса аж слёзы на глаза выступили. И, конечно, он тоже улыбался.
— Можно… — начал Макс, оборачиваясь на Николаса, а тот только улыбнулся и кивнул. Макс, конечно, сразу встал, подошёл к Мартину и крепко обнял. А тот сжал его в своих объятиях не менее сильно.
— Я люблю тебя, пап. — прошептал Мартин и даже прикрыл глаза.
— Я тебя тоже, сынок. — тихо ответил Макс, а Мартин сразу улыбнулся.
А остальные дружно зааплодировали, что-то радостно крича. Конечно, за исключением Софии, Ивана и Изабеллы. Хлопал даже Николас, уже утерявший ту серьёзность, что накинул на себя изначально.
— Как думаешь, папа не сильно на нас обижается? — тихо посмеялся Макс.
— Да он громче всех орёт, не слышишь? — негромко усмехнулся Мартин, всё не отстраняясь от него, ведь именно сейчас совершенно искренне понимал, как же на самом деле сильно любит этого человека. Ещё тогда, когда Макс начал встречаться с Давидом, Мартин отлично к нему относился, но в тот момент и не подозревал, насколько он, оказывается, прекрасный человек.
Но через некоторое время они всё-таки разорвали объятия и Макс, конечно, вернулся на своё место.
— Я у тебя это… сына немного отжал. — слегка неловко усмехнулся Макс, глядя на Давида, но тот всё ещё улыбался.
— А это плохо?
— Да… не знаю. Раз мы вместе, значит и дети у нас общие. Просто я думал, мало ли…
— Без мало ли. Раз мы вместе, значит и дети у нас общие. — улыбнулся он, а Макс, конечно, улыбнулся в ответ. — Тебя вообще не смутило, что я у тебя сына тоже немного отжал?
— Всё, отстань, я тупой. — тихо посмеялся Макс, а вместе с ним и Давид.
— Так, я, конечно, очень рад за Кортесо-Берротевское семейство, но теперь к сути всё-таки. — уже намного мягче начал Николас. — Макс, Давид, у второго сына тоже с формой проблемы. Эндрю, Лукерья, с Силеной тоже самое. Ну, Агустин, тебе я давно говорил.
— Так, ну давай объективно. — начал Энди. — Они тут ходят все как из инкубатора рождённые!
— Вот именно. — согласился Давид. — Мы понимаем, что это устав школы, но ты и их пойми. Они все яркие и разные личности, в конце-концов всё ещё дети. Вряд ли им нравится ходить одинаковыми. Они покупают себе красивые вещи и хотят ходить в них, потому что в них себе нравятся больше, чем в строгой форме. И вообще, повыпендриваться перед одноклассниками классная тема!
— Да и, согласились, удобнее сидеть семь уроков в свободной футболке и спортивных штанах, чем в тесной школьной форме. — пожал плечами Сантьяго.
— Вот-вот. — поддержал Макс. — Я сам периодически на какие-нибудь собрания или мероприятия в обычной одежде хожу, ну потому что невозможно целый день в тесном костюме сидеть.
— У школы есть правила и ученики обязаны их соблюдать. — напомнила Изабелла.
— Да. — кивнула София.
— Пизда. — вздохнул Давид. — Что да?
— Дети обязаны соблюдать правила школы, что непонятного? — поинтересовалась Изабелла.
— Во-первых, никому они не обязаны. — спокойно ответил Давид. — Во-вторых, мало ли что там в правилах написано? Лично я против того, чтобы мои дети ходили в том, что им не нравится. Могу заявление какое-нибудь написать, если надо.
— Согласна. — кивнула Лукерья. — Дети имеют право на самовыражение, Николас, прости, но форма — пережитки прошлого. Смотри, какие они все красивые, аккуратные, чистые. Разве этого недостаточно?
— Нет, на этом спасибо, конечно. — усмехнулся директор. — Я понимаю и вас, и их, поэтому предлагаю компромисс. Бог с ней с формой, просто не очень ярко. Ну и не в шортах, Бога ради!
— Договорились. — сразу ответил Анибаль.
— Согласен. — кивнул Мартин, а остальные тоже покивали.
— Отлично, с первым разобрались, слава Богу. — облегчённо выдохнул Николас. — Идём далее. Сегодня все они пришли в школу к третьему уроку. Почему?
— Так, это вопросы к Максу с Давидом, все наши дети живут у них. — усмехнулся Агустин, а Макс с Давидом удивлённо покосились друг на друга.
— Ну… — начал Макс.
— Просто мы ездили к троюродной тёте… — продолжил Давид.
— Анибаля.
— Именно. Знаете, в таком тяжёлом состоянии, со дня на день откинется… Ну не могли мы не поехать. — совершенно серьёзно произнёс Давид, а ребята еле-еле сдержали смех.
— А Даниэль, Силена и Андрес вам зачем были, извиняюсь? — спросил Николас.
— Ну как зачем? — не понял Макс.
— Они же часть семьи, мы все безумно любим эту тётю! — закивал Давид. — Силена будущая жена Анибаля, Андрес почти муж Мартина, а Даниэль ей как родной, ну как тут не взять?
— Насчёт мужа сомневаюсь. — не особо доброжелательно произнесла Изабелла, а тут Андрес с Мартином уже окончательно выпали.
— А что с ней? — действительно заинтересовался директор.
— А у неё… — начал Давид.
— Рак. — быстрее придумал Макс.
— Желудка.
— Четвёртая стадия.
— Почти кома.
— Господи Боже, какой ужас. — выдохнул Николас. — Соболезную.
— Да вы чего, тётка-то жива ещё! — даже немного возмутился Анибаль, быстро включаясь в игру.
— А… да-да, простите. Ну хорошо, причина уважительна. — решил он, а Давид с Максом спокойно выдохнули.
— Да сказочники они, нет там никакой тётки! — возмутилась София.
— Покрывают малолетних прогульщиков. — вставил Иван, до этого молчавший, но, только столкнувшись взглядом с Давидом, снова решил разглядывать стол.
— Они просто прогуляли, а эти врут и не краснеют! — поддержала Изабелла.
— Не стыдно? Мне троюродная сестра роднее всех всю жизнь была. — слегка грустновато сказал Макс.
— Она ещё жива. — напомнил Давид. — Может ещё есть шансы…
— Да никаких шансов у неё нет. — вымученно выдохнул Макс, находя где-то в глубине себя народного артиста, а остальные не понимали, почему эти двое всё ещё не профессиональные актёры. — Четвёртая стадия… я даже не знаю, как переживу это…
— Мы переживём, зайка. — мягко произнёс Давид и обнял его за плечи, притягивая к себе и поглаживая по щеке. — Это будет тяжело… но мы обязательно справимся.
— Конечно справимся. — прошептал Макс, крепко зажмуриваясь.
— Да они… — злобно начала София.
— Да как вы можете?! — возмутился Николас. — У людей горе, имейте совесть! Макс, всё хорошо? Мы можем продолжить или…
— Да-да, конечно. Я уже… почти смирился с этой мыслью. — вздохнул он и будто бы протёр глаза от слёз.
— Крепись, братик. — подыграл Энди.
— Мы все с тобой. — закивал Агустин.
— Если что-то понадобится — всегда звони. — с сочувствием произнесла Лукерья.
— Мы поможем. — закивал Сантьяго, на самом деле поверивший в существование этой тётки.
— Спасибо. — выдохнул Макс. — Ещё же нужно будет как-то похороны организовать… Ладно, это потом. Что там ещё, Ник?
— А… да-да. — тут же включился он. — В общем, в школу они в итоге пришли, как вы поняли. И решили поиграть… во что? — спросил он, поворачиваясь к ребятам.
— В слабо/не слабо. — напомнил Анибаль.
— Вот в эту прекрасную игру, да. — вздохнул Николас, а все, кроме чудесной тройки посмеялись. — Нет, это всё, конечно, получилось может и весело… для начала Даниэль рассказывал стих буквально состоящий из матов на литературе. Потом Силена писала маркером на стене «В общем и целом школа — хуйня, но физрук и математик…». Далее Андрес продавал в коридоре сигареты, по три евро за штуку. Сколько продал?
— Почти три пачки.
— Прекрасно. Потом Анибаль вывел из строя систему школьных электронных досок и на середине пятого урока эти доски начали транслировать порно. Ну а потом Мартин прогулялся по школе голым, от первого этажа и до второго, по всем коридорам. — хлопнув в ладоши, закончил Николас.
Ребята сразу отвели взгляды или просто зажмурились, а родители украдкой переглянулись. И пока Изабелла и София хватались за сердце, Давида и Энди, очень пытавшихся держаться, всё-таки прорывало на смех. А сразу с ними и Лукерью, и Макса, и Сантьяго с Агустином. Ребята сразу подняли взгляды, некоторое время потратили на принятие, а уже после стали тихо смеяться вместе с ними.
— Анибаль хакер всей моей жизни. — не в силах прекратить смеяться, сказал Энди.
— А, я забыл уточнить. Это было гей-порно. — смеясь вместе с ними, пояснил Николас.
— Вот сразу видно — наш сын! — еле-еле смог выговорить Макс.
— Гордимся, сынок! — поддержал Давид, а Анибаль сразу просиял. На самом деле раньше над такими приколами папа не смеялся и далеко не радовался его поведению. Но Макс действительно изменился и Анибалю эти изменения нравились.
— Так, ну второй сынок это вообще… — задыхаясь от смеха, сказал Сантьяго.
— Ну это нонсенс, честно говоря. — просмеялся Николас. — Вы не представляете, как самоуверенно и гордо он шёл.
— Так у него охрененный член, чего вы хотели? — совершенно просто произнёс Давид, а всех прорвало уже во второй раз.
— И премия «отец года» достаётся… — смеясь, произнесла Лукерья.
— Ну правда вообще-то, я охренел. — закивал Сантьяго.
— Мы все. — поддержал Агустин, уже очень раскрасневшийся. — Культурный… культурный шок.
— Он проходил мимо меня и пока я… пока я завис, потому что охуел, он протянул мне руку, поздоровался и спокойно пошёл дальше. — уже не в силах говорить, выдавил Сантьяго.
— Он у нас воспитанный. — кивнул Макс. — Гордимся, сынок!
— Спасибо! — просмеялся Мартин.
— Так, друзья, давайте мы… давайте вдохнём, выдохнем и успокоимся. — тихо посмеиваясь, попросил Николас.
— Да-да… давайте. — делая глубокий вдох, согласился Энди, но таки снова издал тихий смешок. Около пары минут всем понадобилось, чтобы более-менее успокоиться и продолжить нормальный диалог.
— Андрес, что это? — не поняла Изабелла, наконец-то получившая возможность поговорить, ведь до этого смех было просто невозможно перекрикивать.
— Мам, ну это шутка. — тихо посмеиваясь, ответил Андрес.
— Он будущий бизнесмен, отвечаю, я тоже так начинал. — совершенно серьёзно покивал Макс, а компания снова посмеялась.
— Почему я сейчас должна сидеть и краснеть? — всё настаивала Изабелла. — Этим безответственным людям, может, очень смешно, но я не разделяю их веселья. Давайте все вместе порадуемся тому, что наши дети извращенцы, хакеры, матерщинники и мошенники! — всплеснула руками она, теперь глядя на компанию родителей, расположившуюся в левой части стола.
— Ну не раздувай из мухи слона, дети поиграли немного, что такого? — не понял Энди.
— И чего сразу матерщинники, извращенцы… кто там ещё? Нормальные они. — пожал плечами Давид. — Я тоже так развлекался в своё время, только ещё похлеще, а что ещё в школе делать, извиняюсь?
— Ну конечно же не учить уроки! — съязвила Изабелла.
— Слушайте, ну перестаньте. — цыкнул Сантьяго. — Ну кто из вас в их возрасте уроки учил? Бесполезно это всё. А так хоть поразвлекались детишки. От преподавательского состава, кстати, передавали благодарности.
— Да, знаете, они сделали наш день. — усмехнулся Агустин. — Все посмеялись, повосхищались Мартином, способностями Анибаля, бизнесменом Андресом и пошли дальше. А мы с Сантьяго были польщены надписью на стене от Силены, честно говоря… — тихо посмеялся он, а Силена сразу показала ему сердечко.
— А вас никак не волнует, что в школе работают извращенцы? — поинтересовалась София, обращаясь к Николасу. — Чему эти опошленные умы могут научить наших детей?
— Ну не знаю, мне всё нравится. — пожал плечами директор. — Они тоже люди, устают от работы и такие разрядки в виде приколов от учеников, думаю, периодически даже полезны. А то так и с ума сойти можно.
— К тому же, у кого в наше время ум не опошлен? Нет, я, конечно, ни на что не намекаю, но давайте мы не будем строить из себя святых. — пожал плечами Энди. — Когда я был в их возрасте, творил дела и похлеще.
— Я считаю, что всё идёт от воспитания. — серьёзно произнесла Изабелла. — Дети — отражение нас и, глядя на всех вас, я совершенно не удивлена, что они такие.
— Какие такие? Нормальные? Согласен, пиздец. — усмехнулся Давид.
— Ну о каком воспитании Мартина можно говорить, если его отец, с которого он почему-то берёт пример, матерщинник с развязным поведением? — фыркнула она.
— Правда? — будто бы совершенно искренне близко к сердцу принял Давид. — Ну хорошо, тогда я сегодня ухожу в монахи.
— Давид, тебе тридцать пять лет. — напомнила Изабелла. — А ведёшь себя так, будто до сих пор озабоченный подросток. Кто-то правда считает, что этот человек мог воспитать нормального ребёнка?
— Слушай, отъебись. — намного серьёзнее ответил Давид, а Изабелла аж в ступор впала. — Что, так больше нравится? Давай будем разговаривать серьёзно, только не надо потом возмущаться, что я что-то не так сказал. Во-первых, сына моего мы не трогаем, это запрещённая территория, особенно учитывая, что ты о нём ничего не знаешь. Во-вторых, я веду себя так, как мне нравится, как умею и как комфортно мне и меня не ебёт, что ты об этом думаешь. В-третьих, тебе ли рассуждать о воспитании детей? — произнёс он, проницательно глядя ей в глаза, а Изабелла аж застыла. — Неприятно, да? Я не лезу в чужие семьи, пока кто-то не пытается залезть в мою. Тебе в принципе не нужно рассуждать о моей семье и моём ребёнке, потому что ты вряд ли понимаешь, о чём говоришь. Или кто его по-твоему должен был воспитывать? Кроме такого хуёвого отца некому было.
— Если бы ты с детства не настраивал его против Софии, она бы вырастила его нормальным человеком. Она ушла бы от тебя раньше и забрала Мартина, если бы ты не угрожал ей физической расправой. — сквозь крепко стиснутые зубы произнесла она.
— А напомни мне, пожалуйста, когда я настраивал его против тебя? — поинтересовался Давид, теперь глядя на Софию. — Может в тот момент, когда просил тебя хотя бы запомнить, как его зовут? Или, может, когда просил посидеть с ним хотя бы час, потому что сам не спал уже двое суток? А, наверно, это я заставлял тебя в открытую посылать нахуй маленького ребёнка? Ты же всегда так хотела с ним общаться, какой я отвратительный человек! — театрально всплеснул руками он.
— Да как ты можешь так говорить о ней?! — прикрикнула Изабелла. — Пока ты бухал, она сидела с Мартином! Ты приходил и избивал сначала её, а потом и его!
— Чёрт, совсем забыл. — кивнул Давид. — Это же я беспросветно бухал, приходил домой и начинал орать как резанный, пока ребёнок спал, да, дорогая?
— Да. — совершенно убеждённо ответила она, Давид терпеливо выдохнул, а в памяти всплыли те невероятно сложные времена первого года жизни Мартина.
***
Так получилось, что пока Мартину не исполнился год, они втроём жили в очень маленькой квартире, тем не менее двухкомнатной. Давид уже всерьёз думал о том, чтобы брать кредит на нормальную квартиру и в итоге уже через полгода он его возьмёт. Но пока что они живут в той небольшой съёмной квартирке, а Мартину всего семь месяцев.
Он сидел в своей кроватке и играл с какими-то мягкими кубиками. Давид сидел рядом и внимательно наблюдал за ним, мягко улыбаясь.
— Сына? — позвал он, а Мартин сразу оторвался от кубиков и перевёл любопытный взгляд на папу. — Ну какой ты милый. — тихо посмеялся Давид. — Дай папе синий кубик. — попросил он, протягивая к нему руку, а Мартин вместо кубика вложил туда свою ручку, глядя на папу и, видимо, пытаясь понять, всё ли сделал правильно. — Оо, ты мой хороший. — очень умилённо протянул Давид, улыбаясь и конечно некрепко сжимая его ручку в своей, а Мартин тоже сразу заулыбался. — Так, ты, конечно, молодец, но папе, вообще-то, кубик нужен. — напомнил он. — Синий. Дашь?
Мартин ещё некоторое время посмотрел на него, а после перевёл взгляд на кубики. Посмотрел на них, поводил по ним руками, в итоге выбрал синий и протянул папе, а тот сразу радостно заулыбался.
— Ну какой ты у меня умный. Спасибо. — улыбнулся он и забрал у Мартина кубик, когда услышал, что дверь, кажется, открывают. Улыбка сразу спала с лица. — Пойдём к папе на ручки, да? — немного натянуто улыбнулся он, снова поворачиваясь к Мартину, а тот в ответ улыбнулся ему совершенно искренне. Давид аккуратно поднял его на руки, крепко прижимая к себе, и опустился на пол. Мартина усадил на ковёр, сам спиной опёрся о дверь, дабы не открыли.
— Поиграем в машинки? — предложил Давид, а Мартин сразу засветился и начал что-то радостно тараторить на своём языке, понятном только ему самому. — Поиграем. — тихо посмеялся Давид и достал рядом стоящую коробку с большими пластиковыми машинками, поставил перед Мартином. Тот сам стал всё доставать, исследовать, катать и в один момент сильно толкнул машинку в сторону Давида, а та больно ударила его в колено.
— Ах ты так? — театрально возмутился он и толкнул машинку обратно Мартину. Та тоже ударилась ему об ногу, но совсем несильно, а он сразу звонко рассмеялся и толкнул машинку обратно. Так и продолжали, пока в дверь с силой не застучали.
— Ч-ч-ч. — тихо произнёс Давид и приложил к губам указательный палец, поглаживая Мартина по голове, а тот понимающе замолк.
— Дай мне… пообщаться с сыном! — очень агрессивно и нечленораздельно крикнула София из-за двери.
— Протрезвеешь — приходи. — совершенно спокойно ответил Давид, продолжая улыбаться Мартину, дабы тот не понял, что происходит что-то не то. А Мартин действительно не понимал. Смотрел на совершенно расслабленного и улыбающегося папу и сам улыбался, видимо думая, что это они так играют.
— Ты не имеешь… имеешь… права забирать у меня ребёнка! — очень невнятно ответила София и Давиду понадобилось некоторое время, чтобы вообще понять, что она там несёт.
— А ребёнка как зовут? — поинтересовался Давид.
— А ребёнка… а что ты мне тут… вопросы какие-то задаёшь?
— Просто уйди, пожалуйста. — продолжая как полный придурок улыбаться, произнёс Давид, хотя на самом деле на глаза наворачивались слёзы. Как же он ненавидел себя за то, что не может оградить от всего этого Мартина. С другой стороны, что он мог сделать? Если развестись — ребёнка отдадут матери. И что, всем от этого правда будет лучше?
— Никуда я не… не уйду, живо отдал мне сына! — крикнула София и крепко ударила кулаком по двери. Мартин вздрогнул и уже через несколько секунд громко разрыдался. А Давид и сам хотел разрыдаться от беспомощности. Тем не менее, продолжать диалог с Софией он не собирался.
— Мартин, ну пожалуйста… — уже из последних сил произнёс Давид.
— Отдай ребёнка… мне ребёнка! Я его мать! — кричала София, а Мартин начал рыдать только громче. — Я с тобой разведусь и заберу его! Так что лучше по хорошему дай… — кричала София, но Давид уже перестал её слышать.
Почувствовал, что по лицу текут слёзы, а из-за абсолютно нечленораздельно ора с обеих сторон он уже действительно больше не мог держаться. За последние трое суток он проспал, даст Бог, три-четыре часа и держался уже из последних сил. Но тут сдался. Просто разрыдался от этой беспомощности, от того, что вообще ничего не получается, от того, что настолько отвратительный отец, что вместо того, чтобы успокоить ребёнка, рыдает сам.
Через некоторое время София перестала орать и, видимо, ушла, а Давида накрыла действительно истерика. Он правда устал. Очень сильно устал и просто хотел хоть немного отдохнуть. Эмоции, так долго копившееся в нём, сейчас изливались наружу. Он действительно рыдал и с удовольствием завыл бы и громко закричал, но не хотел пугать Мартина, который… замолчал?
Да, действительно, Мартин перестал орать, а Давид не мог заставить себя открыть глаза и проверить, всё ли с ним в порядке, потому что глаза уже просто не открывались. Всё что он смог сделать — обнять ноги руками и упасть лицом на колени, продолжая содрогаться от плача.
Он плакал и плакал, не в силах остановиться, когда почувствовал чью-то руку у себя на плече. Эта рука немого неаккуратно, но явно бережно и с любовью поглаживала его, а Давид только через некоторое время нашёл в себе силы приоткрыть глаза и чуть поднял голову, замечая, что Мартин стоит рядом с ним и продолжает гладить его по плечу, глядя немного встревоженно и расстроенно.
— Сынок… — выдавил Давид и всё-таки снова заплакал. Тем не менее поднял Мартина и положил на себя, крепко обнимая. — Прости меня, пожалуйста. — прорыдал Давид. — Я очень стараюсь… Я так хотел стать для тебя хорошим отцом… но я… я ничего не умею, я ничего не могу… — уже давясь слезами произнёс он. — Наверно, когда ты вырастешь ты… ты будешь меня ненавидеть… Может, тебе правда было бы лучше в другой семье… но я ебаный эгоист, я не могу тебя отдать. Я не могу… — плача, говорил Давид, но тут его накрыл уже новый приступ и он не смог продолжить говорить. — Господи, прости меня, пожалуйста. — не очень разборчиво прошептал он и ещё крепче обнял сына. А тот ещё сильнее прижался к нему.
Давид знал, что в другой семье его сына действительно, наверно, смогли бы нормально вырастить. Взрослые люди, а не он, восемнадцатилетний парень. Что он может дать ребёнку? Сломанную психику?
Тем не менее Давид не мог его отдать, из-за этого эгоизма чувствовал себя ещё ужаснее. Ведь Мартин, вероятно, быстро о нём забудет и привыкнет к новым родителям, а Давид не забудет его никогда. Потому что этого ребёнка он любил больше всего на свете и если бы ему пришлось с ним попрощаться — Давид в тот же момент попрощался бы с жизнью. Но одной любви ведь недостаточно? Ребёнку нужно что-то давать… помимо любви.
Через некоторое время Давид всё-таки взял себя в руки, медленно выдохнул и вместе с Мартином поднялся на ноги, беря его под мышки и чуть вытягивая руки вперёд, дабы лучше видеть. Мартин по прежнему очень внимательно и тревожно смотрел на него.
— Ты что, тоже что ли расстроился? — усмехнулся Давид. — Ну ладно тебе, сынок, папаша у тебя немного эмоционально нестабилен… да и вообще долбоёб. — хмыкнул Давид, а Мартин на мате как-то сразу заулыбался. — Угу, сразу видно, мой малыш. — тихо посмеялся он и аккуратно опустил Мартина обратно в кроватку. Сам сел рядом, руки сложил на одной из стенок и подбородком улёгся на них, с мягкой улыбкой глядя на сына. А тот даже не смотрел в сторону игрушек, продолжал смотреть на папу и улыбаться.
— Слушай, ну может я и дол… дурачок немного… — стал размышлять Давид, — ну я ж тебя люблю? Очень люблю. Значит ли это, что мы с тобой справимся? Да и вообще, не такой уж я и дурачок. Ну не окончил школу и что? Я виноват разве? Нет конечно. Да и кому она нужна, да? Вот вообще ничего интересного там нет, честное слово. И полезного тоже. Но ты у меня в школу будешь ходить… так надо наверно. — прикинул Давид, а Мартин вдруг немного возмущённо нахмурился, на что тот сразу рассмеялся. — Понимаю, звучит не особо привлекательно. Но прикинь, у тебя там друзья будут. С домашкой буду тебе помогать, папа-то у тебя не совсем отсталый, отличником в своё время был! А вообще там весело бывает. Научу тебя уроки правильно прогуливать… Эту технику придётся освоить, сначала нихрена не будет получаться, но у кого вообще что сразу получается, правильно? Правильно. А, сначала ж ты в садик пойдёшь… ну там не особо весело, конечно, да и я скучать буду… этот этап мы, может, пропустим… Так, вообще посмотрим, ты ещё даже не говоришь, куда я тебя уже отдаю? — посмеялся Давид и потрепал его по волосам, а Мартин тоже звонко засмеялся. — Сейчас мы с тобой подождём, пока мать уснёт или съебётся нахер с хаты и пойдём купаться. Как тебе? — мягко улыбнулся он, а Мартин сразу что-то радостно затараторил, хлопая в ладоши.
Давид собрался было отойти, чтобы дать Мартину какую-нибудь игрушку, когда тот вдруг указал на него пальцем. А Давид, заметив этот жест, вернулся в прежнее положение.
— Угу. — кивнул он, тихо посмеиваясь, а Мартин ещё раз указал на него, на этот раз немного возмущаясь от того, что его не понимают. — Ну да, я. — согласился Давид. — Папа твой.
— Папа! — весело и очень уверенно повторил Мартин, а Давид аж застыл.
— Ч-чего ты сказал? — почти прошептал он.
— Папа! — повторил Мартин и снова указал на него, а тут Давид выпал окончательно. Но, немного отойдя от шока, сразу счастливо заулыбался. А уже в следующий момент подскочил на ноги и стал буквально в эйфории прыгать по комнате.
— Да! Даа! — очень радостно и громко кричал Давид, продолжая прыгать, пока Мартина это зрелище явно забавляло. — Я папа, Боже! Я! Даа!
И, наконец наскакавшись и накричавшись, Давид подбежал к Мартину и подхватил на руки, пока тот продолжал смеяться.
— Ты мой хороший, я тебя обожаю! — совершенно счастливо воскликнул Давид и чмокнул его в губы. — Мой сынок. Ну как же я тебя люблю, Господи. — улыбаясь, негромко произнёс он и крепко прижал Мартина к себе.
— Папа. — тихо сказал Мартин, кажется, очень расслабившийся в его объятиях.
— Люблю тебя, сынок. — прошептал Давид.
И какие бы мрачные мысли не посещали Давида, в итоге оказалось, что любви было достаточно. На тот момент он не был самым умным и образованным человеком, но Мартину это очень вряд ли было нужно. Давид воспитывал его так, как чувствовал, потому что сам о воспитании ничего не знал. На самом деле единственное, на что он ориентировался — своё собственное детство. И, конечно, Давид делал всё в точности наоборот.
Как мы понимаем, несмотря на все трудности он так и не смог расстаться с Мартином. Сколько не убеждал себя в том, что ребёнку нужны нормальные родители — так до конца убедить и не смог. А когда Мартину исполнился год эти мысли вообще исчезли из его головы. Давид знал, что не идеальный отец, но главное, что он совершенно искренне и безумно любил своего ребёнка. И Мартин любил его не меньше. Это ли не счастье?
***
— Пизда. Если бы у вас обеих было чуть больше мозга, чем у пробки, вы бы догадались, что с моим здоровьем о том, чтобы бухать, на тот момент не шло даже речи. — спокойно продолжил Давид, вырвавшись из паутины воспоминаний.
— Конечно-конечно, выгораживай себя, все твои дружки вон верят, пожалуйста! — крикнула София. — Может, когда-нибудь они все узнают правду и поймут, какой ты мудак! Он избивал нас с Мартином ежедневно на протяжении многих лет! Он тратил все деньги на алкоголь и я не могла даже игрушки ему купить!
— Да ты совсем ебанутая что ли? — аж опешил Мартин.
— Мартин, зачем ты его выгораживаешь? — не поняла Изабелла. — Этот человек отвратителен, он испортил жизнь и тебе, и твоей матери. Только она тебя любила! Она тебя защищала, пока он пытался избить, неужели…
— Да что ж ты такая дура?! — агрессивно прикрикнул Сантьяго.
— Правда, Изабелла, от тебя не ожидал. — немного передразнил Макс.
— Слушай, а нормально ты ей мозг промыла. — хмыкнул Давид.
— Ну давай, опровергни. — с вызовом произнесла София.
— А вот заняться мне больше нечем. Знаешь, вот смотрю по сторонам и вижу, что те, кого я считаю своими друзьями нисколько не сомневаются в том, что ты пиздишь.
— Да Боже упаси. — фыркнул Агустин.
— Мы пока ещё более-менее в адеквате, да. — согласился Энди.
— Ага, мы тоже. — закивал Анибаль.
— Не парься, чувак, она ебанутая. — пожал плечами Даниэль.
— Как никогда согласен. — кивнул Андрес.
— Андрес! — крикнула Изабелла.
— Отстань. — отрезал он. — Я своего отношения к нему не изменю и мне плевать, что о нём думаешь ты. Я с Мартином и Давидом живу и, наверно, вижу отношение?
— Ну вот, видите. — довольно улыбнулся Давид. — Мои друзья верят мне, а значит мне некому что-то доказывать. Вот так и отсеиваются долбоёбы, какие мне в ближнем окружении абсолютно не нужны.
— Ты ещё и меня оскорбляешь?! — вскричала Изабелла.
— Слушай, да отъебись ты от меня. Да, я тебя оскорбляю, потому что я разочаровался. Немного другой благодарности я ожидал за то, что помог тебе найти сына. Но, как говорится: «Не делай людям добра…». Давно пора бы запомнить, но я как-то даже не думал, что так повернётся.
— Как я должна относится к человеку, который насиловал, избивал жену и угрожал ей?
— Насиловал жену… это сильно. — тихо посмеялся Давид, а с ним и остальные.
— Ты принуждал её к сексу, когда она этого не хотела, но тебе и этого было мало, уходил налево! Животное, не иначе. — фыркнула она.
— Я и тебе сейчас втащу. — прошипел Макс, глядя на Изабеллу.
— А ты только и можешь, что женщинам угрожать. — съязвила София. — Лучше бы подумал, с кем живёшь!
— А я без тебя разберусь.
— Он псих!
— Как жаль.
— Слушайте, никто не против, если я тут что-нибудь интересное расскажу? — спросил Давид, оборачиваясь к остальным.
— Ебашь. — одновременно произнесли Мартин, Анибаль, Силена и Энди.
— Давай, Дав, нам самим уже интересно. — посмеялся Сантьяго.
— Отлично. — кивнул он и снова повернулся к Изабелле с Софией. — Так, значит, смотри, я говорю один раз, а ты с этой информацией делай что хочешь. К сексу я никого никогда не принуждал и чисто физически не мог им заниматься часто из-за проблем с сердцем. Потом, конечно, всё стало получше, но я не имел особого желания заниматься им конкретно с Софией, потому что она настолько часто ебала мне мозг, что сил и желания на то, чтобы ебать её, у меня уже не оставалось. Тем не менее налево я не ходил. Может, потому что у меня есть некоторые принципы, а может потому, что у меня банально не было на это времени, ведь воспитанием нашего «общего» ребёнка занимался только я. Первые два года его жизни София называла его любыми именами, но только не Мартином, видимо, с памятью плохо. Всё это время по клубам с подружками шлялась она, а не я. Понятно, что так просто ты мне не поверишь, но я ж не тупой, у меня есть кое-какие скрины переписок, пожалуйста. — коварно ухмыльнулся он и протянул Изабелле телефон. Та забрала, почитала, а былая уверенность как-то быстро стёрлась с её лица. Давид тем временем забрал телефон назад. — Идём далее. Ребёнка своего я не бил, его периодически пыталась бить она, а я всё это дело пресекал. Знаешь, как я заебался объяснять, что это блять не груша, а человек. И да, пару раз я ей давал что-то вроде пощёчин и подзатыльников, после того, как она пыталась избить моего ребёнка. Нет, может, конечно, я ебанутый абьюзер, но у неё с головой не в порядке и чтобы вывести её из этого состояния нужно было как-то воздействовать. Но обычно я просто обливал её водой из стакана, потому что как бы она меня не раздражала в тех ситуациях, я не имею привычки пиздить людей. И даже когда она бросалась на меня, я не начинал избивать её в ответ. Ну и последнее. Мартин ей нужен никогда не был, она с ним не занималась и за всю жизнь они перекинулись, даст Бог, парой тысяч слов. Когда мы съезжали к Максу, ей было абсолютно плевать, куда и к кому едет Мартин, она никак не пыталась меня остановить и уговорить оставить его. Не веришь мне — у нас есть свидетели.
— Вообще ни слова не сказала. — закивал Анибаль.
— Подтверждаю. — кивнули Даниэль с Андресом.
— Ну вот. — продолжил Давид. — Умеешь думать? Ну так вот подумай и вспомни, что было в Египте. Давай вспомним, что я не пил от слова совсем, в отличие от Софии. Похоже на поведение заядлого алкоголика? И пока она бухала, я постоянно ходил и тусовался с Мартином. И я не жалуюсь, я люблю своего ребёнка, всегда любил и люблю проводить с ним время. Поэтому прежде, чем выдвигать какие-то обвинения в мою сторону, называть меня насильником, алкоголиком, животным и кто я там ещё, можно было бы и подумать. — закончил он, сжимая губы в тонкую линию, а остальные громко зааплодировали.
— Красавчик, малыш. — мягко улыбнулся Макс, а Давид, конечно, улыбнулся в ответ и крепко обнял его. — София такая мразь. — негромко заметил он.
— Ага, та ещё сучка. — тихо усмехнулся Давид.
— Давид, браво. — хмыкнул Николас и крепко пожал ему руку, кое-как дотянувшись. — Честное слово, пока мы тут вас ждали, я устал слушать о том, какое ты чмо. Я-то помню, кто приходил сына в школу записывать и всё тут тщательно проверял. — чуть улыбнулся он. — А вас, София, я тут за всё время так ни разу и не пронаблюдал, хотя, помнится, на первое знакомство просил прийти обоих родителей.
— Я была занята. — глядя в стол, оспорила она.
— А ты всегда занята. — махнул рукой Давид. — Ну что, это всё? Можем идти?
— Нет-нет, подождите, теперь самое интересное. — вздохнул Николас. — Сеньор Дюран у нас здесь не просто так сидит.
— Это кто? — не понял Энди.
— А это вот. — указал на Ивана. — Дело в том, что в восьмом классе в нашей школе у него учится сын, которого вот эти чудесные ребята сегодня избили.
— Если б мы его избили, он до класса не дошёл бы. — фыркнул Даниэль.
— Да и вообще-то он заслужил. — совершенно уверенно произнёс Анибаль.
— А что случилось? — заинтересовался Макс.
— Насколько я понял, Педро… это сын сеньора Дюрана, собственно, — стал объяснять директор, — сам пристал к ребятам. Лучше пусть они сами, наверно, расскажут.
— Мы шли по коридору, вообще никого не трогали. — начал Мартин.
— А этот придурок со спины Анибаля толкнул! — возмутилась Силена.
— Ну мы охренели от жизни, обернулись. — закивал Андрес.
— И он начал очень грубо рассказывать о том, что Макс чмошник, Давид уёбок, и мы все тоже!
— Но мы ж не ебанутые, подумали, ну у мальчика с головой проблемы, и пошли дальше.
— А он опять нас догнал и продолжил всё это втирать!
— Мартин ему тактично провёл лекцию о том, что он дурачок, а этот пацан его в живот ударил, ну а Мартин по башке дал.
— А он всё не угоманивался, продолжал на него бросаться!
— И вот, в общем, так получилось, что мы его немного отпиздили. — пожал плечами Даниэль. — Мы ему даже ничего не сломали, только нос разбили!
— Хотя за такие слова можно было бы и убить нахер. — поддержал Мартин.
— Вот именно, папочек он наших обижать вздумал! — возмутился Анибаль, а Макс с Давидом умилённо улыбнулись.
— Что скажете? — поинтересовался Николас, обращаясь к родителям.
— Мы правда должны это комментировать? — не поняла Лукерья. — Думаю, мы все сойдёмся на мнении, что гордимся ими.
— А пацану меньше выёбываться надо, знал, к кому лезет. — пожал плечами Энди.
— Как никогда согласен. — закивал Агустин.
— И мы поддерживаем. — кивнул Давид.
— Слушайте, ну имейте совесть! — вдруг возмутился Иван. — Они избили моего ребёнка толпой!
— Ну так он что, долбоёб? Хотя да, это в отца. — сказал Макс и прокашлялся, будто бы ничего такого говорить не хотел, а остальные посмеялись. — А так он сам к толпе полез.
— Было бы время, занялся бы вопросом изъятия у вас у всех детей. А может и попробую. — уверенно заявил Иван.
— Смешно шутит, а? — усмехнулся Макс, а остальные посмеялись вместе с ним. — Дорогой, я юрист, приятно познакомиться. На каком основании ты хочешь изъять у меня детей?
— На таком, что ты, так же как и твой парень, не умеешь их воспитывать. — фыркнула София.
— О да, ты-то умеешь.
— Умею!
— Ну вот и умей, а дети мои тебя не касаются.
— Мартин тебе не сын.
— Он мне сын больше, чем тебе. А когда мы с Давидом распишемся, он будет моим сыном и официально.
— Ой, Господи, какой наивный. — истерично посмеялась София. — С кем ты расписываться собрался? С этим ненормальным?
— Нахуй пошла.
— Никакого уважения.
— А за что тебя уважать?
— Как минимум за то, что я женщина.
— А я мужчина и чё?
— Мужлан.
— Проститука.
— Пидор.
— Сучка.
— Мудак.
— Прошмандовка.
— Придурок.
— Идиотка.
— Козёл! — прикрикнула София, ударяя ладонью по столу и с ненавистью глядя на Макса.
— Овца! — крикнул Макс, глядя на неё не мене зло, а остальные аж застыли, с интересом наблюдая и думая, кто больше матов и оскорблений вспомнит, и чем всё это вообще закончится.
— Гандон!
— Шлюха!
— Долбоёб!
— Отсталая!
— Маразматик!
— Ёбнутая!
— Конченный!
— Мерзкая!
— Стрёмный!
— Кукла!
— Моя красота естественна!
— Штукатурки на лице больше, чем у Билла Скарсгарда в «Оно»!
— Мразь!
— Ущербная!
— Ублюдок!
— Тупая пизда!
— Быдло!
— Хуйло!
— Подонок!
— Дрянь!
— Импотент!
— С хуя ли? — даже слегка удивился Макс.
— Потому что! — яро выкрикнула она, а Макс разозлился ещё больше.
— Да на тебя даже у мужа твоего бывшего не вставал!
— Уёбок!
— Уёбищная!
— Скотина!
— Тварь!
— Хер тупой!
— Залупа ебаная!
— Мудила!
— Подстилка!
— Чмо!
— Шлюшка дешёвая!
— Охуевший!
— Мамку твою ебал!
— И кончил за минуту!
— А она посимпатичнее была, не сдержался!
— Обмудок!
— Уёбище лесное!
— Пошёл нахуй!
— Слилась, ущербная. — фыркнул Макс и отвернулся, замечая, что Давид смотрит на него крайне поражённо. — Ну переборщил чуть-чуть, что ты так смотришь? — вздохнул он.
— Да я… охуел. — удивлённо усмехнулся Давид. — Кто ж знал, что ты…
— Чмошник ебаный! — выкрикнула София.
— Рожа стрёмная, шлюха тупая, ебанутая в край, сучка конченная, мразь ебаная — тебе на пять раундов вперёд, сиди думай. — произнёс Макс и снова обернулся к Давиду.
— Господи, как же я тебя люблю. — тихо посмеялся Давид, а Макс сразу сбросил все обстоятельства и улыбнулся, пока Давид крепко обнимал его. — Но я охренел с того, что ты, оказывается, умеешь орать.
— Ну а чего она к тебе лезет? — негромко возмутился Макс, крепко прижимаясь к нему. — Про мать лишнее конечно…
— Да она мне почти никогда не нравилась. — усмехнулся Давид, а вместе с ним и Макс. — С импотента меня вынесло, кстати, и обратно не внесло.
— Да меня тоже…
— А вообще она охуела стрёмным тебя называть. Какой ты стрёмный? Красавчик всей моей жизни.
— Спасибо. — тихо посмеялся Макс. — Ну я, конечно, ни на что не намекаю, но если посмотреть на того, с кем она сейчас встречается… мне в модельное агентство пора.
— Да ты с кем сравниваешь, Господи Боже. Этот со своим вечным штрихкодом… А ты у меня стильный-модный.
— Ну надо ж как-то соответствовать. — усмехнулся Макс, а Давид улыбнулся и всё-таки не отказал себе в удовольствии наклониться и поцеловать его.
— Так… у меня уши в трубочку свернулись. — нервно усмехнулся Николас. — Но это было впечатляюще.
— Что впечатляюще? Что взрослый мужик хрупкую девушку унижает? — не поняла София.
— Ой-ой-ой, хрупкая она, а как мужа своего морально унижать — так у неё всё в порядке! — всплеснул руками Макс, заставив себя оторваться от губ Давида. — Похуй мне, девушка ты, не девушка. У нас гендерное равенство, если что.
— Ну вы нашли друг друга, парочка психов. — фыркнула София.
— Да-да, главное, что ты у нас полностью здорова.
— Я-то да.
— Ты-то конечно, бесспорно. — серьёзно покивал Макс, София крепко стиснула зубы, а остальные засмеялись.
— Но тем не менее за лечение моего ребёнка я деньги попросил бы заплатить. Вас всех. — неловко вставил Иван.
— Да пошёл ты нахуй. — сразу сказал Энди.
— Ничего мы платить не будем, он сам виноват. — спокойно ответил Макс. — Что-то не устраивает — встретимся в суде, всегда рад видеть. А, кстати, насчёт мошенничества и коррупции со стороны твоего начальника и тебя, собственно…
— Я вас понял. — тут же ответил Иван, выставляя вперёд руки в примирительно жесте. — Никаких вопросов. Не надо судов, пожалуйста.
— Ух ты, правда? — ухмыльнулся Макс. — Ну ладно, я подумаю. — решил он.
— Не знала, что ты умеешь. — фыркнула София.
— Вань, ну она сама тебя закапывает, прости, дружок. — будто бы с искренним сочувствием произнёс Макс, глядя в глаза Ивану, а тот сразу запаниковал.
— Вы… как вас зовут?
— Твоя девушка предпочитает звать меня уёбком, но для тебя сеньор Кортес, пожалуй.
— Конечно-конечно, сеньор Кортес. Вы её не слушайте. Я согласен, она с головой немного не дружит и с Давидом себя вела недостойно, я же другом семьи был, всё видел. — затараторил Иван, кивая, а София направила на него буквально уничтожающий взгляд. — И он правда отличный отец, я сейчас это не чтобы… вас смягчить, я искренне говорю. София Мартином не интересовалась никогда, правда, я ж всё видел…
— Ваня-Ванечка, проблемы у тебя… походу. — тихо усмехнулся Энди, глядя на Софию.
— Нет-нет, Ваня-Ванечка, ты продолжай. — удовлетворённо кивнул Макс.
— А, да-да. — закивал Иван. — В общем, Давид правду говорит, София правда бухала долго…
— Я тебя сейчас… — зашипела София.
— Ну а зачем ты на него клевещешь? — не понял Иван. — Понимаете, я как бы ни на чьей стороне, потому что Давид тоже иногда себя вёл… ну, не как мужчина…
— Это когда? — спросил Макс.
— Ну он плачет часто…
— Хочешь сказать, видишь в этом проблему? — поинтересовался Макс, проницательно глядя ему в глаза.
— А… согласен, бывает. — кивнул Иван. — Ну просто понимаете… ей защитник нужен, а не… ну просто… Хотя, он ведь в этом тоже не виноват, она сама его довела…
— А ты начинаешь мне нравиться. — усмехнулся Макс, а Иван чуть улыбнулся.
— Правда, я не такой ужасный человек, как вы могли подумать… и я всё понимаю. Наверно, если бы тут не было Софии, я бы сказал по-другому… Она правда ужасно с ним обходилась, сама доводила, сама же потом орала на него за то, что он плачет. Это неправильно…
— Так, пойдём. — сквозь крепко стиснутые зубы произнесла София, схватила Ивана за локоть и потащила из кабинета за собой.
— Ваня-Ванечка, думаю, мы обойдёмся без судов. — сказал ему в след Макс.
— Спасибо. — кивнул Иван и немного улыбнулся, а после они с Софией покинули кабинет.
— Пойдём, малыш, мы вроде закончили.
— Да, собственно, закончили. — согласился Николас. — Всего доброго.
— Наконец-то нормально пососёмся. — тихо посмеялся Макс, а вместе с ним и Давид, тоже поднявшийся на ноги.
— Спасибо. — мягко улыбнулся он. — Вообще-то очень приятно.
— Да я сам давно мечтал на неё поорать. А так всё для тебя. — усмехнулся Макс. — Как там было… рассветы и туманы для тебя? — на ломаном русском сказал он, улыбаясь и глядя в глаза Давиду.
— Моря и океаны для тебя. — тоже улыбнулся Давид.
— Цветочные поляны для тебя. — уже действительно пропел Макс.
— Лишь для тебя горят на небе звёзды. — тоже запел Давид.
— Для тебя безумный мир наш создан. — теперь вместе. — Для тебя живу и я под солнцем для тебя. — закончили они и тут же засмеялись.
— Господи Боже, всегда мечтал, чтобы мне кто-то пел Стаса Михайлова. — смеясь, произнёс Давид.
— Да мне тоже нравится. — улыбнулся Макс, а Давид чуть наклонился к нему и втянул в мягкий медленный поцелуй. Такой чувственный, что аж до дрожи пробирало.
— Тебе с щетиной нравится? — поинтересовался Давид, чуть отстраняясь от его губ и ласково поглаживая по щеке.
— Ну тут смотря, нравится ли тебе. — тихо посмеялся Макс. — Целоваться неудобно?
— Да нет, мне всё нравится. — усмехнулся Давид. — Я сам с щетиной, куда мне?
— Ну у тебя мягкая и приятная, а у меня пожёстче. Да и вообще у тебя как-то… ровно она лежит и никуда не торчит, как ты это делаешь?
— Оно само. — засмеялся Давид, а вместе с ним и Макс. — Но я за ней активно ухаживаю вообще-то.
— А я, пожалуй, просто побреюсь сегодня.
— Так, ну мы, конечно, рады за вас… — вдруг послышался довольно громкий голос Анибаля, а Макс с Давидом резко вздрогнули и аж подпрыгнули, убирая руки друг с друга. Ребята, оказывается стоящие рядом, рассмеялись, конечно.
— Придурки… — нервно усмехнулся Давид, пока ребята пытались успокоиться.
— Не то слово… — поддержал Макс, тяжело сглатывая.
— Да чего вы ржёте, чуть инфаркт не хватил! — возмутился Давид.
— Да мы подошли, сначала ждали, пока вы напоётесь, потом когда нацелуетесь, а потом вы разговаривать начали, ну мы думали ещё на год затянется! — рассмеялся Мартин.
— Ты их видел? — поинтересовался Макс.
— Я на тебя смотрел. — усмехнулся Давид.
— Да вот я как-то тоже.
— Так, короче, суть в том, что мы хотим есть. — без всяких прелюдий начал Даниэль.
— Поехали? — предложила Силена.
— Куда поехали? — удивлённо усмехнулся Макс.
— Да есть, куда!
— А, ну… малыш?
— Да поехали. — пожал плечами Давид. — Главное отсюда подальше, пока ты снова Софию не увидел. — рассмеялся он, а там и остальные.
— Но это был шикарный баттл! — оценил Андрес.
— Вот-вот, я столько новых слов узнал! — засмеялся Анибаль. — Как там ты её назвал… уёбище лесное?
— Господи Боже. — смеясь вместе с остальными, ответил Макс. — Я уж не помню, как там я решил её назвать.
— Хуйло — это сильно. — еле-еле ответил Даниэль.
— Шутка про Билла Скарсгарда тоже. — закивал Мартин.
— Ну залупа ебаная это вообще моё любимое… — выдавил Давид.
— Шутка про мамку жёсткая, но меня вынесло и обратно не занесло. — закивала Силена, уже вся красная.
— Пап, ну бабку-то за что? — поинтересовался Мартин.
— Да это ей подарок судьбы, сынок. — тихо посмеиваясь и стирая с глаз слёзы, ответил Макс.
— Слушайте, а что за сестра-то троюродная? — вдруг спросил Даниэль, а остальные снова рассмеялись. — Да чего вы ржёте? Та, у которой рак…
— Да нет никакой сестры, мы на ходу придумали. — просмеялся Давид.
— Реально? — изумился Даниэль. — Я аж поверил…
— Если бы я не знал, что папа ни с кем из родственников не общается — сам бы поверил. — закивал Анибаль. — Эх, такие актёры пропадают…
— А где ж вы были, кстати? — заинтересовался Макс.
— Да мы на детскую площадку зашли, Анибаль залез в баскетбольное кольцо, и мы не могли его вытащить. — начал рассказывать Мартин.
— А потом поняли, что на первый урок уже опоздали, значит смысла идти нет. — продолжил Андрес.
— А потом не рассчитали время и опоздали на второй, там та же схема. — пожала плечами Силена.
— Прекрасно. — посмеялся Давид. — Ну давайте, вперёд, вы про еду сказали — я тоже есть захотел.
— Да как-то да. — усмехнулся Макс.
Все вместе они покинули кабинет и уже в коридоре столкнулись с Софией, метнувшей в их сторону уничтожительный взгляд. Макс показал ей средний палец, а та сразу отвернулась.
— Давид… — неловко позвали откуда-то сзади, а все аж подпрыгнули от неожиданности, резко оборачиваясь. Изабелла.
— Чего тебе? — не особенно доброжелательно поинтересовался он.
— Можем мы… поговорить?
— Прости, очень спешу. Хуёвому отцу ещё детей пиздить, потом весь этот кайф водочкой залить.
— И обматерить нас всех не забудь. — усмехнулся Мартин.
— И меня изнасиловать, пожалуйста… — тихо посмеялся Макс, а с ним и остальные.
— Давид, ну пожалуйста. — действительно попросила Изабелла, а Давид, терпеливо выдохнув, кивнул и отошёл с ней в сторону.
— Ну давай быстрее, честное слово, есть хочу — жуть! — совершенно расслабленно произнёс он, плечом опираясь о стенку, и даже чуть улыбнулся. А Изабелла от его вида и сама расслабилась.
— Слушай, прости пожалуйста. — вздохнула она. — Я как-то… не подумала, что София может… — замялась она, подбирая слово.
— Пиздеть. Ну-ну. — призывая к продолжению речи, произнёс Давид.
— Ну да. — согласилась Изабелла. — Ещё раз извини, пожалуйста, я переборщила.
— Принимается. — кивнул Давид. — Но это не значит, что мы друзья. — продолжая совершенно расслабленно улыбаться, напомнил он.
— Давид, ну пожалуйста…
— Понимаешь, дело в том, что когда мы с тобой встретились я, кажется, рассказал всё как есть. София рассказала тебе обратную версию. Ты поверила ей. Значит ли это, что мы с тобой друзья? — театрально хмуря брови, будто в игре разговаривал с ребёнком, спросил он.
— Нет. — честно ответила она. — Но…
— Без «но». Слушай, ну имей самодостоинство. Зачем тебе, прекрасной молодой девушке, общаться с непонятным мужиком, который ведёт себя как озабоченный подросток? С алкоголиком, насильником, абьюзером, животным, хуёвым отцом, да и в общем-то мудаком в принципе? Есть же София, такая хорошая, бедная-несчастная, столько раз мною изнасилованная. Вот иди её пожалей, расскажи ей о том, что я мудак. Думаю, она оценит.
— Давид, ну я же извинилась. — вздохнула Изабелла. — Я не знала, кому верить…
— Но остальные тоже могли бы поверить ей, а не мне. — пожал плечами Давид. — Слушай, я в последнее стал таким обидчивым и противным, честное слово, поэтому ну не могу я после всего этого с тобой нормально разговаривать. Я заебался раздавать людям шансы направо и налево, всё равно всё всегда повторяется. Вон, посмотри на них. — указал на ребят и Макса. — Они меня ценят и любят, хотя по сути для половины из них я ничего особенного-то и не сделал. А тебе я сына нашёл. И я не просил благодарить меня за это каждый божий день, достаточно было нормального человеческого отношения. Почему это оказалось так сложно для тебя?
— Я не знаю.
— Вот и я не знаю. — ответил он, сжимая губы в тонкую линию. — Я понимаю, что я там, может, человек периодически не самый приятный, но явно не до такой степени, чтобы называть меня животным, правда? Какое, кстати?
— Давид, ну ради Бога, перестань. Мне ужасно стыдно…
— Ну я рад, что тебе стыдно, мне от этого легче, если честно, не становится…
— Так, п-подожди! — очень нервно заорал кто-то, схватил Давида за плечи и впечатал спиной в стенку. А Давид и сам закричал от такого неожиданного поворота.
— Д-да ты ебанутый что ли? — чувствуя, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, поинтересовался Давид, со страхом глядя на человека перед собой.
— Тебя зовут Давид. — убеждённо произнёс Тамайо, а взгляд у него был буквально как у сумасшедшего. — Фамилия у тебя Берроте. Вторая фамилия какая?!
— Да какая вторая фамилия?! — в некоторой панике вскричал Давид.
— Говори!
— Ф-фролов. — отчасти испуганно ответил он.
— Значит Д.Ф.Б. — это твои инициалы! — истерично вскричал он, ещё крепче сжимая плечи Давида.
— Да отпусти ты меня! — уже прикрикнул Давид, стряхивая его руки с плеч, и от греха подальше немного отошёл.
— Луис, ты чё? — удивлённо усмехнулся Макс, подбегая к ним.
— Господи Боже, да объясните мне кто-нибудь, что происходит! — в истерике вскричал Луис.
— Да что случилось? — всё пытался понять Давид. — Что за инициалы? Где ты их нашёл-то блять?
— Луис, ты на кого бросаешься? — возмутился Сантьяго, подбегая к ним.
— Правда, вы все имеете цель его убить? — не понял Агустин, тоже подошедший.
— Да вообще у меня к нему никаких претензий, никого я не хотел убить, Давид, прости ради Бога. — протараторил он, тяжело дыша. Лицо отчего-то было красным и потным, взгляд бегающим и каким-то до ужаса напуганным. — Мне просто нужно понять… И только ты мне можешь помочь!
— Я? — удивился Давид.
— Да ты, ты…
— А что происходит, я извиняюсь? — вклинилась Изабелла.
— Так, ты дуй отсюда вперёд и с песней. — Сантьяго махнул рукой в сторону выхода.
— К сожалению, согласен. — спокойно кивнул Давид, а Изабелла, тяжело вздохнув, ещё несколько секунд посмотрела ему в глаза и всё-таки ушла.
— Луис, Луис, дорогой, успокойся. — просил Макс, крепко держа его за плечи, но Тамайо в ответ смотрел на него с до дрожи пробирающим ужасом.
— Луис, твою мать, приди в себя! — прикрикнул Сантьяго и дал ему несильную пощёчину. Тамайо чуть вскрикнул, но взгляд тем не менее стал намного более осознанным.
— Пойдём. — слегка нервно кивнул Давид и, не дожидаясь согласия Луиса, взял его за локоть и потянул за собой в туалет. Остальные зашли ровно следом. Откуда-то образовались и ребята.
— Да рожай ты уже, заебал! — заорал Сантьяго, как только за ними закрылась дверь.
— Тихо! — не менее агрессивно крикнул Давид и снова повернулся к Луису, аккуратно беря за плечи. Тот смотрел на него с буквально паническим страхом и до сих пор не мог начать нормально дышать. — Луис. — позвал Давид, но тот никак не отреагировал. — Луис, слышишь меня? Луис? — пощёлкал пальцами перед лицом, а тот аж вздрогнул.
— Д-да. — дрожащим голосом произнёс он, а Давид удовлетворённо кивнул.
— Спокойно, ладно? Пока ты с нами, тебе ничего не угрожает. Понимаешь?
— Угу. — тяжело сглатывая, кивнул Тамайо.
— Отлично. — чуть улыбаясь, кивнул Давид. — Чтобы ты успокоился, нужно восстановить дыхание. Концентрируешься на моём голосе, остальные замолчали. — пусть мягко, но вполне убедительно произнёс он, а остальные действительно в миг прекратили все разговоры. — Давай, медленный вдох. — сказал Давид, а Луис начал глубоко вдыхать. — Отлично, теперь выдох. Плечи расслабляем, я не собираюсь тебя убивать. — очень мелодично, спокойно и мягко говорил он, а Луис действительно постарался немного расслабиться и даже глаза прикрыл. — Прекрасно, теперь снова медленно вдыхаем. — говорил он, параллельно развязывая галстук на шее Тамайо, и как только Давид распустил узел — Луису действительно стало намного легче дышаться. — Угу, теперь выдыхай. — умиротворённо говорил Давид, параллельно вручая галстук Луиса зависшему напрочь Агустину. — Ещё раз вдох. — расстегнул пару пуговиц. — И выдох. — завершил он, поглаживая Луиса по плечам. — Теперь спокойно дыши ещё некоторое время, как почувствуешь, что всё хорошо, открывай глаза. Не торопись, мы подождём сколько нужно. Даниэль, мы молчим. — спокойно напомнил Давид, а Даниэль аж удивился, ведь ещё даже сказать ничего не успел, только собирался.
Ещё некоторое время Луис просто дышал, Давид продолжал поглаживать его по плечам, внимательно наблюдая за состоянием. Но в один момент Луис всё-таки медленно открыл глаза, а Давид чуть улыбнулся.
— Нормально?
— Спасибо большое. — мягко улыбнулся Луис.
— Я аж сам успокоился. — поражённо усмехнулся Макс.
— Поддерживаю. — удивлённо закивал Андрес.
— Давид, а ты… не гипнотизёр случаем? — поинтересовался Агустин.
— Ещё тот. — тихо посмеялся Давид, забирая у него галстук и передавая обратно хозяину. — Промышляю иногда.
— Сантьяго вон в транс вошёл и до сих пор не вышел. — засмеялся Мартин.
— Да у него голос какой-то… я охуел, короче. — хмыкнул Сантьяго, потирая лицо руками.
— Луис, а теперь расскажи, пожалуйста, что всё-таки произошло? — спросил Давид, поворачиваясь к нему.
— В общем. — собранно начала Луис. — Меня сегодня не было в школе…
— Такое пропустил. — рассмеялся Сантьяго.
— Да лучше б я пошёл, честное слово! — нервно выдохнул он. — Я сидел дома, никого не трогал. Звонит мне сосед…
— Какой тебе сосед звонит, если твой сосед я? — приподнял бровь Макс.
— Да через три дома сосед, от тебя не дождёшься! На гелике который.
— А, на гелике. — понимающе кивнул Макс. — Ты ему не передал, что он заебал вечно свой гелик посреди дороги парковать?
— Да я бы передал, только, честно говоря, времени не нашлось! Он сказал, что у меня дверь горит! — рассказал Луис, а остальные на некоторое время застыли и уже после поражённо переглянулись.
— А… я тут причём? — настороженно поинтересовался Давид.
— Дверь я потушил. — пояснил Луис. — Там несильно разгорелось, огнетушителя хватило. Я хотел вызывать полицию, когда на кресле на веранде нашёл записку. — рассказал он и подрагивающими руками вытянул из нагрудного кармана пиджака уже знатно помятую белую бумажку, какую протянул Давиду.
— Луис, впредь прошу не лезть не в свои дела и тщательнее думать, с кем связываешься. Даже не думай звонить в полицию, я гарантирую неприятности. В своих проблемах вини только некого Д.Ф.Б. С любовью, К. Варгас. — быстро прочёл Давид, рука дрогнула, а остальные снова стали шокировано переглядываться. — Некий Д.Ф.Б. об этом ничего не знает, если что. — рвано выдохнул он и отдал бумажку обратно Луису.
— С чего он тогда упомянул тебя? — задумался Луис.
— Ну потому что… потому что. — пожал плечами Давид. — Зай, дай… — попросил он, а Макс сразу протянул ему электронную сигарету. Давид затянулся, задумчиво глядя куда-то в кафельный пол, пока остальные пристально смотрели на него. Другие не решались рассказать Луису, во что он ввязался, а так как главой группы считался Давид — действий от него и ждали.
Что покурить нашлось у каждого, потому все благополучно забили на то, что среди них трое преподавателей и подаставали свои электронки. Тоже самое сделали и преподаватели, нервы-то ни к чёрту.
— Слушайте, ну имейте совесть. — не особенно активно возмутился Тамайо.
— Успокойся, мы в заднице. — спокойно ответил Сантьяго, внимательно глядя на Давида, а тот, кажется, немного абстрагировался от них.
— Давид, я точно знаю, что ты что-то знаешь. — настаивал Луис. — Объясни ты мне, что не так с Варгасом, ну Бога ради!
— Там очень сложная хуйня. — вздохнул Давид, вместе с воздухом выдыхая пар и наконец переводя взгляд на Луиса. — Хочешь вступить в ряды беспомощных?
— В каком смысле… беспомощных?
— Да мы просто все всё знаем, но как полные придурки нихрена сделать не можем. — нервно усмехнулся Анибаль.
— Слушайте, а можно нормально объяснить? Ничего не понимаю.
— Ну, смотри. — медленно выдохнул Давид. — Всё это может прозвучать как бред, но… в общем-то, ты сам попросил. — пожал плечами он и изложил Луису историю во всех красках. А тот слушал и с каждым новым словом Давида ужас охватывал его всё сильнее и сильнее.
— Это он сейчас так шутит? — нервно усмехнулся Луис, со страхом переводя взгляд на остальных, но те только мрачновато покачали головами. — Господи… я знал! — совершенно уверенно воскликнул Луис. — Знал я… и Николас с ним…
— Чего? — тут уже изумились и остальные.
— А вы что думаете, я с этой запиской к директору не ходил? — тяжело дыша и с широко раскрытыми глазами произнёс Тамайо. — Знаете, куда он меня послал? Сказал, мол, не наговаривай, за такое и за решётку загреметь можно!
— Пиздец… — от ужаса застыв, выдавила Силена.
— Маловероятно. — покачал головой Давид, задумчиво глядя в пол, а остальные перевели на него удивлённые взгляды.
— Он же сказал, что директор его послал. — совершенно просто ответил Сантьяго.
— И что?
— Да в смысле и что?! — вскричал Сантьяго. — Ты его слушал вообще…
— Не ори на него! — крикнул Макс, а Сантьяго моментально замолчал.
— Подкаблучник. — фыркнул он и сразу получил от Макса увесистый подзатыльник. — Да понял я, понял!
— Спасибо. — кивнул Давид. — Кто-нибудь из вас поверил бы, что Агустин террорист? — поинтересовался он, а остальные удивлённо вскинули брови.
— Да не террорист он. — сразу ответил Даниэль.
— Я его сто лет знаю. — поддержал Сантьяго.
— Да я тоже, куда ему? — закивал Андрес.
— А директор знает Варгаса не меньше, чем вы Агустина. — пожал плечами Мартин.
— Как думаете, насколько реально поверить в то, что твой друг террорист? — кивнул Давид. — Для некоторых более-менее и то не просто, а Николас самодур, ему не докажешь.
— Ну… тоже верно. — задумчиво кивнул Сантьяго, а остальные согласились. — Ладно, чё я с гением спорить взялся?
— Вот-вот. — совершенно просто ответил Давид.
— Извините меня, а почему в полицию ещё никто не сходил? — поинтересовался Луис.
— Бесполезно. — пожал плечами Макс. — Всё схвачено, я проверил.
— Проверил? — не понял Давид.
— Я попросил Фабио. — пояснил Макс. — Он работал в полиции некоторое время назад и всё ещё имеет доступ к некоторым данным, хранилищам. В общем-то, к вашему сведению, о теракте в сто семьдесят пятой школе их начали предупреждать ещё с февраля и предприняли ровно тридцать одну попытку.
— Охуеть… — ошарашенно прошептал Мартин.
— И не поспоришь. — вздохнул Андрес.
— И о теракте в нашей школе поступило уже пять. — продолжил Макс. — Но я не знаю, от кого. Всё анонимно. Либо это кто-то из нас… — начал он, но все сразу опровергли. — Либо знает кто-то ещё.
— Но кто? — недоумевающе спросил Анибаль.
— Да я-то откуда знаю? — пожал плечами Макс. — Фабио сказал, что попробует переговорить с одним старым полковником, но ничего не обещает.
— Слушай. — вдруг опомнился Сантьяго. — А ты сам чего это ничего не пытаешься сделать?
— А что должен?
— Так что угодно, у тебя связей миллион!
— Так, во-первых, я ещё хочу пожить. — напомнил Макс. — У Варгаса связи могут быть где угодно, не хочу столкнуться с его человеком. Тогда конец придёт нам всем. Во-вторых, я не готов потерять работу, честно говоря.
— Резонно. — пожал плечами Агустин. — Я бы тоже…
— Господи Боже, что это у вас тут? — удивился Анхель, только вошедший.
— Иди, Анхель, просто иди и не оборачивайся. — махнув рукой, вздохнул Сантьяго, а тот действительно без лишних вопросов вышел.
— Так вот, я бы тоже не рисковал. — закончил Агустин. — Абсолютно бесполезно. Может, цинично, но в его ситуации… я бы вообще ничего не предпринимал. Не советую осуждать, это вполне здраво.
— Да мы понимаем. — пожал плечами Даниэль, остальные согласились, а Давид ничего не понял. В какой ещё ситуации?
— Слушайте, есть стойкое ощущение, что нас всех может ждать подобная участь. — произнёс Андрес, указывая на Тамайо.
— Согласен. — пожал плечами Сантьяго.
— Резонно было бы держаться вместе. — предположил Агустин.
— А давайте к нам, у нас дом большой. — предложил Анибаль, на которого Макс сразу посмотрел с сущим ужасом.
— Гостеприимный такой. — засмеялся Давид.
— Ну я как бы… — вздохнул Макс. — Ну хотя что уж… тремя людьми больше, тремя меньше… — махнул рукой он.
— Почему тремя? — не понял Луис.
— Так мы все и так там живём. — совершенно просто ответил Мартин, а Луис удивлённо вскинул брови.
— Почему?
— Ну, почему с нами обосновался Даниэль — понятия не имею, но я и не против. — посмеялся Макс. — А так мы с Давидом съехались ещё… неделю где-то назад, я не говорил?
— А с чего вы съехались?
— Да встречаются они! — смеясь вместе с остальными, ответил Сантьяго.
— Макс с Давидом? — изумился Луис.
— Ну да, а что? — просмеялся Давид.
— А другу своему сказать ты не хотел? — даже немного возмутился Тамайо, глядя на Макса.
— Да честное слово, я думал тебе оповестили уже!
— Прям мутите? — улыбнулся он.
— Да сам в ахуе! — засмеялся Макс, а Луис сразу крепко обнял его.
— Слушай, ну охренеть можно. — удивлённо выдохнул Луис. — Ну я… поздравляю вообще-то, прекрасный молодой человек.
— Спасибо. — одновременно и с улыбками кивнули Макс с Давидом.
— Так, ну, получается, сегодня к вам? — довольно улыбаясь, хлопнул в ладоши Сантьяго.
— Получается. — усмехнулся Макс, уже думающий, куда прятать всё ценное, весь алкоголь и всё хрупкое. От этих товарищей, а особенно от Сантьяго, хорошего не жди…