Путешествие к древу Иггдрасиль

В этот раз цели как можно скорее пересечь земли не было, скорее наоборот, стоило идти осторожно, выбирая и не сворачивая с протоптанной дорожки, пока она была. Счастье в виде безопасности длилось недолго: со сгущением бурелома тропа истончалась, а в его чаще совсем испарилась. Оставив путников на полный произвол в маршруте. После маленького перевала до начала зарослей суховея Джисона оторвали от милого диалога с полуэльфом. Эти двое, к слову, удивительно сошлись характерами. Феликс стал маленьким солнышком, озаряющим ментально трудную адаптацию интроверта в коллективе. Ну и, конечно, кто кроме старшего мага мог варварски вытащить его из атмосферы спокойствия. Он, подойдя вплотную к уже собравшим пожитки друзьям, прямо дал понять, что ближайшие несколько суток Хан будет привязан к нему тренировками. Идущие, двигаясь дальше вглубь, разбились на пары, выстроившись цепочкой. – Я последний раз повторяю, тебе нужно просто сосредоточиться на чем-то в груди, а мана сама откликнется на зов. Разбуди ты уже это ядро, честное слово, в чем проблема. Даже пятилетние дети это могут. И делают, – Минхо ворчал на ученика уже минут тридцать, никак не способный взять в толк телепания младшего. Никто этому не учился с рождения, все обладающие способностью колдовать просто могли, не существовало особых техник по пробуждению сил. Стоило только подумать о них, и у всех обладателей все получалось. Видимо, у всех, кроме индивида по имени Хан Джисон, который мучался сегодня с данным действием уже почти полтора часа. – Не могу, правда не могу. Ничего там нет внутри, – мученически отозвался он, глядя на мелькающую во время шагов почву, не решаясь поднять престыженного взгляда. Теперь мысли о том, что он еще покажет этому Ли Минхо, где раки зимуют и какой он крутой колдун, потерялись в беспокойстве. – О, жители высшего мира, дайте мне сил! Ты ведь на словах все наизусть выучил, законы работы маны тоже понял. И личи не какие-то особенные с ядром в жопе, я не знаю, в чем проблема. – то ли раздраженно, то ли тоже вымученно вновь заговорил пытающийся помочь. Он честно терпел, но мучаться с этим не один день? Как возможно такое вообще? Оба ненадолго погрузились в раздумья о причинах неудач. И по окончании молчания пришли к разным выводам: один посчитал, что недостаточно компетентен, другой же просто уверился в своей бесполезности. – Ладно, давай попробуем что-то другое, может основы простой магии помогут. Переход на практику успехом не отличался – полная тишина. И в итоге на остаток пути первого дня Хан перекочевал от окончательно взбесившегося Минхо к Сынмину. С ним было значительно легче: он вел какие-то уж чересчур светские беседы, при этом не обременяя и так сочащейся из всех щелей информацией. Разговоры о красоте камней на багровеющей земле помогли выдохнуть. С наступлением вторых суток пути Джисон вымотался. Ему повезло не дежурить этой ночью, но мысли, лезущие в голову, словно трупные черви, никак не давали отключиться. На границе между сном, который в итоге не принес умиротворения, и реальностью в ушах снова начал раздаваться неприятный писк. Измученный юноша со слипающимися заполночь глазами посчитал, что это все проделки не выдерживающей давления психики. Возобновление маршрута вновь привело к Минхо, тот был достаточно умен и уперт, чтобы не бросить занятия с новоиспеченным колдуном. Несмотря на старые неудачи, он горел идеей взращения такого редкого класса. К сожалению, даже осознавая свои обязанности в полной мере, он не смог избежать неудач, те продолжились и сегодня, окончательно добивая терпение участвующих в обучении. Ли старший от отчаяния и непонимания, почему все идет наперекосяк, пуще обычного плевался ядом, подняв голос даже на лидера, когда тот обратился к нему за помощью. Чан на это отреагировал спокойно, только сочувствующе взглянул на Джисона и вернулся к предводительству процессии. Видимо, понимая, что не сможет помочь ситуации. На полпути попаданец в результате очередного скандала перекочевал от своего напарника в этот раз под бок к заинтересованному во всем окружающем их Феликсу. Спустя десятки километров лес не закончился, но приобрел новые оттенки и подобие растительности. Стволы, покрытые ржавой листвой, создавали иллюзию уединенности и безопасности. Ликс старался потрогать все, что плохо лежало, регулярно отхватывая за это, но не останавливаясь. Вышагивая под руку с Ханом, он вещал тому о своей только начинающейся занимательной жизни вне материнского гнезда. Та, конечно, совершенно не одобряла желание старшего сына следовать по стопам испарившегося отца, но остановить решительного подростка не могла. Особенно учитывая факт того, что полуэльф с первого же раза попал под управление завидного военачальника. Основательно сосредоточившись на положительных вибрациях, исходящих от друга, время пронеслось удивительно быстро, возвращаясь к своей привычной тяжести только к вечеру. У юноши, сидящего поодаль от сокомандников, пробежал холодок по всему телу, предчувствуя приближение угрозы. Подняв взгляд, он увидел морфа, укутанного в плащ и внимательно смотрящего на него сверху вниз. – Вставай, пойдем дальше тренироваться, – с обреченным вздохом сказали отдыхающему. У Джисона тут же образовался ком в горле, не предвещая ничего хорошего: накопившийся в теле стресс не мог найти себе выхода уже долгое время. Ведомый он поднялся, сглатывая и стараясь отогнать накатывающий приступ тревоги. Расположившись за ближайшими деревьями от лагеря, они вернулись к попыткам, больше похожим на экзекуцию. – Ты сосредоточился? – Сосредоточился, – эхом отозвался предполагаемый лич. – Медленно вдохни, представь, что внутри твоей груди разгорается маленькая точка. Обучаемый старательно повторял за словами мага, он был словно корабль в грозу: следовал за единственным видимым источником света, беспрекословно доверяясь. – Теперь на выдохе потянись сознанием к тому месту и почувствуй исходящую от него энергию, – Минхо произносил это как мантру, стараясь словами подтолкнуть нуждающегося, вводя его в состояние, подобное медитации. Воцарилось тягостное молчание: оба участника, затаив дыхание, ждали результата. Джисон изо всех сил старался найти то самое внутри себя, ухватиться хоть за что-то, за любой краткий миг, за ощущение. Но ничего, непрошибаемый барьер. Ну почему, почему у него ничего не выходит? Какой день они уже пробуют? Сколько часов извели на бесполезное занятие? В грудной клетке стало тяжело, но не по нужной причине, все было так неправильно. Он сам был таким неправильным. Сидел на этой дурацкой сухой поляне со своим дурацким ни на что не годным разумом. Дыхание начало сбиваться, перерастая в отрывистые вздохи. Хан с трудом постарался собраться и вернуть себе самообладание, он даже представлять не хотел, как его потуги смотрятся со стороны, и что ему на это скажет смотрящий издали опытный маг. Который уже не то что закипал, выражая свое привычное негодование, а загибался от отчаяния и непонимания происходящего. Самый настоящий сюр для колдуна с более чем десятилетним стажем, его эго уже прогрызало отверстие внутри здравого смысла, параллельно так и нашептывая выдать какую-нибудь дикость во имя стабилизации самолюбия. – Нет, все, это бесполезно. Я отказываюсь что-либо дальше делать, умываю руки! Невозможно, ты абсолютно никчемен! – убийственно изрек он. Ощущение пустоты внутри и столкновение расшатанного разума с колкими словами со стороны надавили на слабое место. Джисон почувствовал себя тонущим в ледяной воде, сковавшей все его тело. Взгляд, опустившийся в пол, стремясь утащить под землю своего обладателя, не уловил приближения, а вместо шуршания шагов по траве в ушах раздался дикий гул сердца. – Поднимайся! Что расселся, иди отсюда! – хватая двумя руками за шкирку, словно мешок, приказным тоном выплюнул морф. Он больше не был намерен мучать этого паренька. “Пусть идет отсыпается, а то выглядит так, словно сейчас рассыпется” – подумал колдун. Человек, от которого он так и не отцепился, мелко затрясся, вводя в некоторый ступор. Отпуская и отходя на несколько шагов в сторону места ночлега, Минхо, уже разворачиваясь, уловил душераздирающий всхлип. Осунувшись в середине этой жуткой поляны, Хани стоял, прикрывая лицо руками, и рыдал. Констатация бесполезности стала для него решающим фактором, последней каплей, привела к тому, что все накопленные страхи и тревоги вырвались ежемоментно. Как же это было не вовремя. Только не здесь. Только не сейчас. Только не рядом с ним. Было так горько, слезы ручьями текли по рукам, орошая вялую зелень под ногами. В нескольких метрах от него было так много хороших людей, но он чувствовал себя совершенно одиноким, опустошенным, хотелось оказаться в крепких объятиях мамы. У себя дома. И все. Сбежать, не стоять здесь, позорясь перед наблюдающим такую горькую картину. – Прос-ст-ти, н-ее м-мог-гу, – надрывно прохрипел Хани, уже не пытаясь как-то остановить нагрянувшие рыдания. Ли, совершенно не ожидавший подобной реакции, опешивши, не сразу понял, как реагировать. Уставившись перепуганными глазами на горько плачущего, он нервно теребил каемку плаща. Ему стало одновременно настолько стыдно и тоскливо. Он ведь со всеми такой, он не был намерен довести этого мальчишку. Как же вышло, что он перегнул палку, не уследил за реакцией со стороны? Было ведь так интересно получать отдачу от попаданца: никто еще не сдерживался настолько забавно от высказывания колкостей с пляшущими чертиками на дне круглых очей. Сдвинувшись с места, старший намеревался подойти к Джисону и любым способом успокоить его, возможно извиниться, помочь выглядевшему до одурения одиноким. Но стоило ему позвать плачущего по имени, делая пару робких шагов, прямо перед ними из ниоткуда на землю шлепнулась длинная коса. Минхо, не понимая причины возникновения постороннего предмета, за долю секунды преодолел расстояние, разделяющее его с Джисоном, отпихивая того себе за спину и прокручивая в голове заклинание, готовясь к нападению. Опешивший сзади него Хан вцепился в вездесущие полы плаща, пытаясь осознать произошедшее. Еще частью разума находясь в истерике, он не мог быстро обработать информацию и поверить в то, что у него все получилось. Сжав в кулаках плотную ткань, он прикрыл глаза, моментально натыкаясь на нечто, теплящееся внутри. Осознание накатывало по капле, сменяя шок на легкую, пока не до конца ощутимую радость. Минхо отмер, сбрасывая с губ непроизнесенное заклинание. – Хани…Это твое? – с большими паузами, еще до конца не веря и в свой успех, тихо спросил он. – Кажется, мое, – также тихо отозвались из-за спины. Окончательное понимание первым нагрянуло на старшего мага. Тот развернулся и с сияющим видом схватил лича за плечи, немного встряхивая. – Это твое! – он восторженно переводил взгляд туда-сюда, пока его хвост распушался, поднимаясь вверх. Накатили слезы облегчения, и Джисон, не осознавая, уткнулся в плечо стоящего в плотную Минхо. Руки того прильнули к спине, ободряюще похлопывая. Выглянув из-за плеча обнимающего, новоиспеченный обладатель ядра уставился на вытянутое холодное оружие, которое так и валялось на земле. Он почувствовал: это его. Это правда его! Маленькая смерть, которую он пережил, разбиваясь на кусочки в середине леса, стала рычагом к пробуждению сил. Возвращение дуэта ученика и учителя выглядело максимально чудно. Чанбин с Хенджином, остановившись посредине своей шуточной перебанки, уставились в сторону появившихся. Большой котяра выглядел взволнованным и нетерпеливым настолько, что впору было посчитать его самозванцем. Уши того, взвинченные на самую макушку, вытянулись и слегка подрагивали. Со, уже находясь в шоке, перевел взор на второго возвратившегося и окончательно выпал в осадок. Нет, конечно, все в отряде понимали, что Ли старший с тем еще прибабахом и склонностью к садизму, но прямо так? Юноша, стоявший рядом, опух от слез и потерянно пялился в никуда, держа в руке неопознанный предмет. Голос мага прорезал воцарившийся белый шум ночи: – У нас получилось! – он, держа Джисона за запястье, потряс его рукой, выставляя на показ шикарную черную косу.