Пол отправился в приют, чтобы помочь Энн с детьми. Всё было как и всегда. В основном, Пол усмирял некоторых особо буйных деток. Иногда Гилмор подумывал о том, что в сравнении с ними, Тэд и Фрэд Кармайклы, дети соседки Дженны, были ангелами во плоти. Но стоило ли сравнивать сирот с детьми, растущими с родной матерью…
Юноша не сразу заметил, как Энн, его «почти что мама» отошла куда-то, разговаривая по телефону. Заметил лишь в тот момент, когда мисс Гилмор вернулась и позвала Пола к себе. Судя по выражению лица женщины, разговор предстоял серьезный. Юноша передернулся, ибо это было очень похоже на то, когда раньше Пол сам временами косячил, и Энн собиралась его отсчитывать.
— Ты же помнишь Питера Милковича? — спросила Энн у своего бывшего подопечного, когда они отошли в одну из детских комнат, чтобы переговорить наедине.
— Ну, это мой… одноклассник, а что? — не понял Пол.
— Дело не совсем в нём, но… В общем, Пол, у меня для тебя новость есть.
На этом моменте Энн села на ближайшую кровать, нервно выдохнув и положив руки на колени.
— В общем, как оказалось, у Питера нашлись родственники, из США… Но дело в том, что когда один из них приехал за Питом, он спросил ещё кое о ком…
— И о ком же? — Пол сел на соседнюю кровать, встретившись взглядами с Энн.
— Ты мне честно скажи… ты точно своё ранее детство не помнишь?
— К чему вопрос?
— А к тому, что дядя Питера расспрашивал о некоем Филлипе Галлагере, — Энн потянулась к кулону, что висел на шее Пола. — Этот кулон принадлежал именно ему.
Пол удивленно вытаращил глаза, после чего недоверчиво покосился на Энн.
— Но ведь… это мой кулон, — возразил юноша. — Он всегда был со мной!
— Я и не спорю. Просто, вполне возможно, что речь про тебя и шла. Что ты и есть этот Филлип. В общем, у тебя есть семья… Разумеется, которая живет в Соединенных Штатах… Ты же, надеюсь, помнишь, что ты к нам попал именно оттуда, когда в одном оздоровительном лагере случился пожар, и много кто погиб?
— Да, но ты же мне и сказала, что не нашла ничего о моей семье. Что я полная сирота!
— Верно. Потому что ты и сам ничего не помнил, да и не виню я тебя в этом. Тогда мы предположили, что ты из приюта. Тогда даже это подтвердили, что был некие сиротки…
— Но ведь это всё странно, не так ли? — Пол скрестил руки на груди и с сомнением во взгляде посмотрел на Энн. — Что если я сирота, принадлежавший уже какому-то приюту, то почему меня не вернули назад, а перевезли в Канаду?
— В тот день, когда сгорел лагерь, в другом штате также сгорел один приют, чьи дети и были в этом лагере. Вот и случилась путаница, поскольку в «Хоуке» погибли и некоторые сотрудники приюта. Те, которые бы точно смогли узнать своих подопечных. Разумеется, родители других детей признали некоторых, тех, кто не сильно обгорел, но это не облегчило задачу. И, скажу честно, тогда власти хотели как можно быстрее замять это всё, чтобы утихомирить тот шум, который пошел после тех катастроф…
— Боже ты мой, — устало выдохнул Пол, пройдя ладонями по лицу. — Какой-то это пиздец. Очень странный пиздец.
— Поэтому я и думаю о том, что тебе всё же стоит встретиться с Галлагерами и хотя бы пройти ДНК тест. И если ты действительно Филлип Галлагер, то это решит хотя бы одну проблему.
— Печально, что я не помню ничего из того, что было в том лагере…
— Ты и не виноват в этом. Слишком маленьким ты был тогда, чтобы запомнить.
Пол задумчиво уставился в окно, обдуывая всё ранее услышанное. Он на самом деле сомневался в том, что хотел бы ворошить прошлое. Потому что, в принципе, его устраивало то, что происходило в его жизни сейчас. Разумеется, как и все сироты, кто рос без родительской любви, Пол также желал узнать о том, кто его настоящие родители. Но чем старше он становился, тем слабее становилось это желание. Да и Энн Гилмор та же, она в буквальном смысле стала ему, как мама. И этот факт ему не хотелось ставить под угрозу.
***
— Это не Лип, — уверенно фыркнул Фрэнк, когда увидел фотографию Пола Гилмора, когда ему её протянул Йен. Возвращая обратно, старший Галлагер добавил: — у этого парня глаза пиздец какие дикие, у моего мальчика они были не такие…
— А ты не думал о том, что жизнь в приюте могла сказаться на нём? — недовольно нахмурилась Фиона, глядя на своего отца. — Думаешь, в приютах пиздец какая райская жизнь?
— Я и не отрицаю этого, — рассмеялся мужчина, переходя на немного нервный смех. — Но неужели и ты думаешь, что я не узнаю своего сына? Думаешь, тогда мы, блять, обознались?
Разумеется, Йен всё рассказал Фионе. В этот момент дома был и Фрэнк, которому также стоило всё рассказать, и юноша не стал медлить. Позже к разговору подтянулись и Дэбби с Карлом, так что в итоге всё это стало общей темой разговора для всей семьи. Особенно активизировалась Фиона, у которой впервые появилась надежда на то, что её брат может быть
жив.
— А не проще ли просто сделать ДНК тест и поставить точку в вопросе? — спросил Йен, глядя то на отца, то на сестру.
— Кстати, вот знаешь… Я бы на твоём месте в любом бы случае не доверяла полностью той инфе, что даёт Терри Милкович, — решила заметить Фиона. — Но ты прав… Без ДНК теста мы ничего не сможем решить.
— Даже если Лип и жив, то я точно могу сказать, что на той фотке не он! — Фрэнк укоризненно покачал головой.
— Поживём-увидим, — пожал плечами Йен.
***
Дэбби решила прогуляться по южной стороне. Ей надоело сидеть дома, так что она взяла с собой Лиама, так и пошла. Ей было не впервой «выгуливать» младшего братика. К тому же, гуляя с коляской, в которой сидел Лиам, Дэбора чувствовала юной матерью. И это чувство ей даже нравилось. Возможно, в будущем девочка сама как-нибудь станет матерью. По крайней мере, у неё перед глазами есть достойный пример в виде её старшей сестры, которая всё свое время отдавала на воспитание младших деток. Так что если и быть мамой, то как Фиона… Не как её родная мать, Моника, которая их бросила. Хотя в глубине души Дэбби и хотела, чтобы мама вернулась домой, умом ясно, что вряд ли это случится. Моника натворила достаточно дерьма для того, чтобы если она вернулась, её бы развернули назад.
Младшая из сестер дошла до небольшого переулка, где увидела магазинчик. Там Дэбби хотела взять немного сладостей, чтобы порадовать себя и Лиама заодно. Детей встретил продавец, привычно улыбнувшись, после чего продолжил с разговор с другой девочкой, что была немного старше Дэбби. Сама же юная Галлагер не стала вдаваться в подробности разговора, возможно, та девчонка просто знакомая. Но, всё же, когда Дэбора выбирала между ананасовым и вишневыми соками, краем уха она услышала вопрос:
— А ты что, нянькой подрабатываешь? Не маленькая ли?
Дэбби обернулась и направила нахмуренный взгляд в сторону вопрошающей девочки, той самой, что разговаривала с продавцом.
— Это мой брат, — ответила Дэбби, поглядывая на Лиама.
— А он точно родной? Он же черный…
— А тебя это как-то волнует? — Дэбби нервно поджала губы, исподлобья глядя на незнакомку.
— Да нет, просто интересно, — стушевалась девчонка, так же нахмурившись.
— Әйе, сез бик әдәпле… — саркастично фыркнул продавец, ответив своей подруге на незнакомом для Дэбби языке.
— Мин нәрсә әйтмәдем? Мин рәнҗетмичә тырыштым!
— Сез тагын да сакрак булыр идегез, үзегез беләсез, Америкада бу авыр…
Дэбби в вопросительном жесте подняла брови. Но сразу же решила в это не втягиваться. Девочка купила бутылки сока и тут же вскоре покинула магазин, тем более Лиам уже начал выть и просить дать попить.
