***
Вечерний обход Хогвартса всегда проходил в полном одиночестве. Флоренс неспеша передвигалась вечерними коридорами, иногда зевая. Она была ужасно уставшей до такой степени, что буквально валилась с ног. Её дежурство должно было длиться ещё около тридцати минут, вынуждая слизеринку часто заглядываться на циферблат серебряных часов, что расположились на левом запястье. Время тянулось чертовски медленно, не прекращая изводить юную старосту. По крайней мере, одиночество уж слишком часто сопровождало её. Флоренс попросту не повезло с напарником. Драко Малфой не был разговорчив, особенно в её обществе, а в последнее время он и вовсе начал избегать её на дежурствах по неизвестной причине. Да и ей он особо не симпатизировал. Одноклассник безумно её раздражал. Стоит сказать, что между этими двумя всегда были напряжённые отношения. Если раньше они были буквально никем друг другу, то теперь их соперничество росло. Двое лучших учеников факультета, двое, на которых возлагал надежду их декан. И постепенно обыкновенное соревнование переростало в настоящую ненависть. С каждым днём находится рядом становилось всё невыносимее и невыносимее, а наличие общих друзей и принадлежность к одной компании только усугубляли положение. У них всегда происхидила негласная делёжка всего, что можно было разделить. У них шла вечная борьба за первенство, даже несмотря на то, что Грейнджер всегда обходила этих двоих. В конце концов им стоило бы объединиться после того, как Поттер стал любимчиком Слизнорта, но в тот момент напряжение между ними только возросло. Они съедят друг друга заживо, если не поубивают. С такими мыслями Флоренс продвигалась пятым этажом, не особо вглядываясь в плохо освещённые участки. По сути все эти обходы были лишь формальностью. В первый год на посту старосты Снейп старалась с ответственностью относится к порученной ей работе, но со временем она позволила себе расслабиться. Теперь же она попросту бродила в полном одиночестве, только делая вид, что очень пристально наблюдает за происходящии. — Вы думаете, я не замечу вас? — раздался голос Малфоя где-то совсем рядом. На мгновение ей даже показалось, что слизеринец стоит прямо перед ней, но затем она поняла, что он был за поворотом в сторону места, где обычно появлялась Выручай-комната. Девушка вздрогнула. Он был не один. Их было по меньшей мере двое. Флоренс прижалась к стене, затаивая дыхание. Она не могла понять, как не услышала шаги. Слизеринец словно материализировался из неоткуда, оказываясь настолько близко. И это сильно настораживало Снейп, ведь прежде она никогда не чувствовала его волнение настолько сильно. — Вы не имеете права допускать ошибки, Драко, но в этот раз вы допустили этому сбыться, — мужской голос прорезал воздух. Осознание накатило на Флоренс большой волной. В один момент доступ к воздуху будто исчез и девушка впервые почувствовала безумно сильный страх. Одна брошенная фраза и карточный домик внутри неё начал рассыпаться. Ей завладела паника. Она узнала голос второго мужчины мгновенно и было бы глупо, если бы этого вовсе не произошло. Северус Снейп прямо сейчас стоит около Малфоя. Её отец отчитывал его. Флоренс ужасно напряглась, вжавшись в холодную стену ещё сильнее. На мгновение могло показаться, что темно-карие глаза задрожали. С каждой секундой тишины паника охватывала Снейп ещё сильнее, из-за чего ей пришлось зажать себе рот рукой. Ей казалось, что её дыхание было чересчур громким. — Я тут ни при чем, ясно? — голос Малфоя буквально срывался, постепенно показывая его нестабильное состояние. В какой-то момент Флоренс даже кажется, что парень настолько сильно убедил себя в своей правоте, что стал игнорировать все сомнения, которые сейчас выдавали его с головой. Слизеринец поддаётся эмоциям. Порой достаточно одного мгновения, чтобы жизнь перевернулась вверх тормашками. И когда этот момент наступает, перечёркивая все твои планы, ты начинаешь мыслить более нестандартно. Всё привычное больше не кажется прежним. Это напоминает приход в ресторан, в котором заменили способ приготовления и рецепт твоего любимого блюда, после чего приходится искать новое место для трапезы. Правда иногда находятся люди, готовые смирится со столь неприятной мелочью. Им хватает бокала хорошего вина и приятной атмосферы, чтобы полностью изучить яркий букет новых ощущений. Но Драко Малфой не такой. Во всяком случае, Флоренс не могла сказать, что он когда-то был таким. Он всегда казался ей слишком избалованным для того, чтобы смириться с какой-то значительной проблемой. — Надеюсь, вы говорите правду, поскольку это было ужасно неумело. Вас начинают подозревать в соучастии того, что произошло с Мисс Белл, — отчеканил Северус Снейп. — И кто же это? — сердито спросил Малфой, но ответа не последовало. — Я так и знал, — выпалил блондин через мгновение. — Вы просто хотите украсть мою славу. Все знают, где я окажусь после того, как сделаю это. Я добьюсь того, чего не добивался ещё никто прежде. И вы попросту хотите занять моё место. Флоренс легко могла ощутить наростающее напряжение. В один момент могло показаться, что воздух стал ужасно тяжёлым, словно давил на мозг, из-за чего вызывал невыносимую головную боль. Обычно Снейп ощущала подобное только тогда, когда близилась дождливая погода, на что частенько реагировал её организм. Но теперь всё было абсолютно иначе. Внутренности скрутило в узел и ей показалось, что от постепенно наростающей паники её вот-вот и стошнит. Её отец был замешан в чём-то поистине ужасном, Флоренс знала это наверняка. Прежде ей никогда не приходилось задумываться о его причастности к чему-то тёмному, считая, что он не такой. Но с каждым подслушаным словом слизеринке приходилось осознавать горькую правду. Северус Снейп погряз в чём-то очень плохом, всё больше приближаясь к стереотипу о тьме в каждом слизеринце. И от этого становилось невыносимо больно. Флоренс волновалась, она не понимала, почему обстоятельства всегда складывались таким образом, но ей придётся смириться. Она попросту не сможет этого не сделать. Потому что Флоренс Снейп никогда не удастся изменить судьбу. Ей остаётся продолжать жить с фактом того, что происходит нечто ужасное, и в чём-то этом замешан самый дорогой для неё человек. — Я делаю это только ради вашей безопасности. Вы знаете, я... Но речь профессора перебили громкие шаги. Малфой ушёл от ответа, идя прямо в направлении к ней. Флоренс замерла на месте, надеясь, что она окажется достаточно незаметной для своего однокурсника. Тот, к большому счастью девушки, миновал поворот и скрылся во тьме, позволяя своему силуэту полностью исчезнуть. Прошло не менее семнадцати минут перед тем, как Снейп полностью убедилась в том, что рядом никого нету. А затем она убежала. Чуть ли не спотыкаясь о ступени, слизеринка спускалась к подземелью, дабы быстрее оказаться наедине с собой и своими мыслями. Правда не совсем. В гостинной Слизерина не было много народа. Все уже постепенно расходились по комнатам, не желая проводить время в кожаных креслах. Только в дальних уголочках можно было заметить оставшихся учеников, но те сидели настолько тихо, будто их и вовсе не существовало. Несколько второкурсников склонились над свитками по Трансфигурации, а около камина уже спал новоиспечённый капитан слизеринской квиддичной сборной. Ургхарт тихо посапывал, а длинные русые волосы полностью покрыли его лоб. Флоренс направилась к лестнице, ведущей в сторону женских спален. Дойдя до нужной двери, слизеринка нехотя потянула ручку. Как только та поддалась, все мысли об идеальной тишине и умиротворении улетучились. Спальня напоминала самый настоящий ад. В их небольшом девичьем царстве никогда не было тихо. По крайней мере из-за того, что их здесь было пятеро и они не особо ладили между собой. На самой первой кровати сидела Милисента Булстроуд, доделывающая своё задание по Зельеваренью. Это была плотная, с тяжелой челюстью девочка, точь-в-точь злая колдунья из книги «Каникулы с каргой». Надменная девчонка, которая пыталась всюду бегать за свитой Малфоя, но те всячески её прогоняли. Напротив неё одна кровать пустовала — она принадлежит Трейси Дэвис, лучшей подруге Милисенты. В данный момент девушка находилась в лазарете из-за того, что умудрилась навернуться с лестницы и сломать ногу. Справа от Милисенты находилась кровать Дафны Гринграсс. Это была светловолосая аристократка с вечно идеальным маникюром и укладкой. Порой она напоминала Флоренс фарфоровую куклу, которую только что успели забрать с витрины магазина. По соседству была кровать Пэнси Паркинсон — незаменимой подругой Драко Малфоя. И наверное только она была одной из немногих, кто не стыдился общества Снейп. Возможно всё было из-за того, что они слишком похожи. Сейчас же она чувствовала себя настолько уставшей, что не могла не позволить себе зарыться головой в подушку, раскинувшись на большом матрасе. Благо, никому не было дела до её проблем. Поэтому через каких-то незначительных мгновений девушка уже спала, полностью позабыв о всём, что так терзало её сердце. *** Она проснулась рано утром, ощутив ужасную боль в голове. Её соседки по комнате всё ещё спали. Флоренс лежала на спине, изучая зелёный балдахин опухшими глазами, а потом медленно поднялась, присев на кровати. Стопы скользнули в тёплые тапочки, моментально согревая девушку остатками заклинания, которое приходилось постоянно использовать в подземельи. Слизеринка полнялась с кровати и постаралась как можно тише направиться в ванную. Под тонкими пальцами щелкнул замок, а затем взмахом палочки девушка усилила защиту. Это было единственным местом, в котором Снейп могла почувствовать полное одиночество. Оказавшись под струями тёплого душа, девушка наконец-то почувствовала облегчение. Ощущая тепло на своём теле, она пыталась сконцентрироваться на собственных мыслях, которые выедали её сознание, будто кислота. В голове застрял вчерашний подслушаный разговор. Пытаясь сосредоточиться на оклюменции, слизеринка всячески пыталась убрать это воспоминание куда подальше, но сейчас было самое лучшее время для раздумий. Ей легче обдумать всё, чем прятать за ментальными стенами всё самое сокровенное. И теперь мысли Флоренс крутились только вокруг одного. Её отец замешан в чём-то, что явно не являлось законным. И в этом чём-то также был замешан Малфой. Их связывало что-то тёмное, и в этом чём-то Драко Малфой нашёл соревнование, своеродную гонку за превосходство. Но их общая цель оставалась неизвестной. Флоренс знала лишь одно — её однокурсник замешан в отравлении Кэти Белл. Разумеется, ей стоило заподозрить что-то намного раньше, но Снейп никогда не интересовалась судьбой гриффиндорцев от части потому, что ей было абсолютно плевать. Сейчас же это отравление стало маленькой ниточкой к огромнуму клубку тайн и неизвестности. И Флоренс Снейп намерена узнать всё. Её амбиции всегда были важнее всего остального, поэтому девушке было достаточно только этого факта, чтобы оправдать свою мотивацию перед самой собой. Слизеринку тревожило лишь одно. Дело, которое утягивало её отца с каждым новым мгновением. Стоит сказать, что отношения между Северусом Снейпом и его дочерью не были настолько идеальными, насколько могло показаться. Мастер зелий никогда не был близким по отношению к своей единственной наследнице. В основном всё свободное время он уделял её умственному наполнению, чем духовному. Он точно не был тем самым идеальным отцом, который печет блинчики для своего чада по утрам. Его главной целью была защита, мотивацию которой Флоренс никогда не понимала до самого конца. Ей попросту не хватало отцовского внимания. И теперь такая на первый взгляд мелочь вылезала отовсюду, словно пытаясь указать на горькую правду. Слизеринка всегда ловила себя на мысли, что она ужасно требует внимания от окружающих. Ей не хватало того тепла, которое получали её одноклассники. Девушка помнила, какие эмоции переполняли её в день, когда Драко Малфою родители отправили огромную посылку со сладостями. И именно это могло стать причиной детской зависти. У Драко Малфоя была любящая мать, которой никогда не было у Флоренс. Её растили так, что она сама до конца не понимала, что нуждалась в материнскрй любви. Девочка узнала о смерти матери только к пяти годам, когда это понятие не казалось таким обширным, каким являлось на самом деле. Только со временем Флоренс начала понимать, чего она на самом деле лишилась. А затем она начала корить за это себя. Её бабушка ещё больше подливала масла в огонь, сбрасывая вину в смерти единственной дочери на хрупкие детские плечи. Теперь же Флоренс приходилось разгребать остатки своей детской психики, как осколки вазы, чтобы потом выбросить всё в чертову урну. Выйдя из душа, слизеринка обмоталась махровым полотенцем, мимолётно бросая взгляд в сторону запотевшего зеркала. Высушив волосы заклинанием, девушка нанесла уходовое масло но концы тёмных волос, прокручивая их в длинных пальцах. Мягкие локоны легко поддавались под давлением пальцев, пока их обладательница медленно погружалась в груду гнетения и одиночества. Тёмно-шоколадные глаза скользили по зеркальной глади, разглядывая отражение довольно привлекательной девушки. Флоренс всегда отмечала красоту собственного тела, но никогда не задумывалась о том, чтобы использовать его как способ достижения целей. За счёт обояния она привлекала многих окружающих, но всегда относилась к этому с полным безразличием. Это и было главным отличием слизеринки от своей матери, которую она никогда не видела. Подслушивая разговоры в поместье Розье, Снейп смогла убедиться, что её мать была просто помешана на мужском внимании и была завидной невестой. Пока её отец всё не испортил. Флоренс часто приходилось слышать нелестные комментарии о Северусе Снейпе и о том, что он уничтожил весь род Розье одним лишь появлением дочери на свет. Во всяком случае, юная наследница знала, что не играла никакой роли в этом спектакле. Для её семьи она попросту не существовала. В конце концов, Снейп перестала доказывать, что она чего-то стоит. Потому что для Розье она не стоила и галлеона. С такими мыслями девушка вышла из ванной комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Зайдя в спальню, она заметила, что большинство уже не спало и потихоньку собиралось на завтрак. Сегодня была суббота, на учёбу никто не спешил. — Доброе утро, — промямлила староста, присаживаясь на край кровати около небольшого комода с одеждой. — Доброе, — по-кошачьи зевнула Паркинсон, встряхивая короткие чёрные волосы. Флоренс открыла верхний ящик своего комода с одеждой, оценивая взглядом обстановку. Особого разнообразия среди цветов в одежде у девушки не было. Чёрный, серый, зелёный, коричневый. Иногда в её гардеробе можно было найти вещички белого цвета, но в основном ими являлись только идеально выглаженные рубашки. Перерыв почти половину комода, девушка всё-таки решила остановиться на чёрных брюках-палаццо, кремовой блузке и тёплой чёрной жилетке. Но сейчас Снейп волновал точно не собственный внешний вид. Ей нужно было соорудить план тщательного наблюдения за Малфоем, который казался такой лёгкой добычей. Во всяком случае Флоренс была уверена, что он в разы глупее её самой и не заметит хвост за собой. Иногда приходится сливаться со стенами, чтобы оставаться незамечеными собственным страхом. И Снейп будет скрываться в тени до тех пор, пока правда не всплывёт наружу, словно кровь на поверхности воды. Постепенно отдаляясь от собственной комнаты, Флоренс теряет как и чувство опоры, так и ощущение спокойствия. Внутри происходит боротьба между правильным и неправильным, но всё же иногда стоит пожертвовать моралью. Она готова пожертвовать чувствами других ради истины, что уже часами мучала её разум. Нет ничего плохого в том, что она собиралась сделать. Это всё ради любви, ради правды, ради безопасности близкого ей человнка. Разве не так? Ведь когда на чаше весов оказывается что-то дорогое нам, мы начинаем без раздумий решаться на даже самые радикальные действия. Продолжая прикрываться странными оправданиями, слизеринка и сама не заметила, насколько быстро пролетело время и она оказалась посреди Большого Зала, двигаясь в направлении слизеринского стола. Среди кучи тёмных фигур и кислых лиц, взгляду попался Блейз Забини, который уже во всю размахивал рукой перед девушкой. — Флосс, я тут тебе место занял, иди сюда, — крикнул парень, чуть отодвигаясь в правую сторону, освобождая место между собой и Майлзом Блетчли. Обычно слизеринская сборная по квиддичу сидела вместе, обсуждая новые тренировеи и предстоящие матчи. Флоренс же посчастливилось стать их частью только на пятом курсе, когда команде потребовался новый охотник. Теперь же Снейп была единственной девушкой в команде и наверное самой целеустремлённой в этом деле. Стоит сказать, что с её появлением успехи сборной резко взлетели, что не могло не радовать слизеринцев. Старосте даже удалось подружиться с некоторыми членами команды, что она уже могла считать большим успехом, ведь начинать с кем-то общение она попросту не умела. Блейз Забини принял её почти что мгновенно, находя в напарнице не только отличного игрока, а и собеседника. Иногда Флоренс казалось, что даже Крэбб и Гойл начинают игнорировать её чистоту крови, порой начиная разговор первыми. Только была одна маленькая помеха, которая вечно встрявала между Снейп и её новыми друзьями. И имя ей Драко Люциус Малфой. Кстати, именно его сейчас она выискивала карими глазами среди толпы завтракающих слизеринцев. По крайней мере ей следовало убедиться, что новоиспеченная жертва где-то поблизости, чтобы было легче контролировать каждый его шаг. Но Флоренс не учла только одно: Блейз Забини резко хватает её за руку, буквально усаживая за стол. — Ты сейчас взглядом дыру в толпе прожжешь, — усмехнулся слизеринец, наконец-то отпуская её запястье. Флоренс вздрогнула, пытаясь сфокусировать взгляд на пустой тарелке, а потом на блюда с едой. Стоит признаться, что есть слизеринке не очень-то и хотелось, предложенный выбор яств не вызывал у неё ни капли желания или пробуждённого апетита. Взглядом оценив содержимое тарелок, девушка отрезала себе небольшой кусочек мясного пирога, аккуратно накладывая его на тарелку. — Как прошла последняя тренировка? — сухо поинтересовалась девушка у своих коллег по игре, хватаясь рукой за стакан с водой. — Мне пришлось отсутствовать из-за новых заморочек с обходами Хогвартса. Ситуация с Кэти Белл сделала учителей более напуганными. — Это и понятно. Зато её отсутствие значительно облегчит нам победу в этом году. Всё-таки она загримела в Мунго, — Ургхарт казался ни капельки не взволнованным, будто он самолично расправился с Белл только ради победы в очередном турнире. — На твоём месте я была бы поосторожнее со словами, — Флоренс заправила прядь волос за ухо, мимолётно бросая взгляд на собеседника, который разместился прямо напротив неё. — Тебя и в соучастии заподозрить могут. Парень хмыкнул, закатывая глаза. — Да уж что ты. У этой Белл небось было много врагов, — легкомысленность в голосе капитана команды выводила слизеринку из себя. Не знай девушка правды, мигом бы подумала, что это Ургхарт затеял расправу с Кэти, никак не Малфой, который на собрании и словом не омолвился о произошедшем. — Ну знаешь, я думаю, что наш декан очень проникнется словами о том, что один из его блестящих учеников ведёт себя подозрительно, — она скрывает внутри хитрющую улыбку, прикрываясь мягким взглядом и спокойным голосом. — У тебя нет доказательств против меня. Смерив Ургхарта взглядом, кричащим «серьёзно?», Флоренс допила содержимое своего стакана, а потом поднялась со своего места. — Ладно, не буду вам мешать завтрыкать. Блейз, если что ты знаешь, где меня искать, — и с этими словами она направилась к выходу. Снейп приняла решение провести время в библиотеке. Девушка надеялась, что сможет отвлечься от гнетущих мыслей за домашкой и свитками, но как оказалось, она сильно ошибалась. После часа усердных попыток расписать схожесть Долголетнего зелья и Напитка Живой Смерти, Флоренс осознала, что уже трижды перечитывает одну и ту же строчку учебника, а с кончика гусиного пера лениво капают чернила. Она была максимально расфокусированной, а в голове мысли напоминали кашу. Слизеринка думала об отце, о Малфое, о Кэти Белл, которая всё ещё находилась в Мунго, о таинственном задании и о том, что уже ничто не будет как прежде. Спустя некоторое время усердных раздумий, Флоренс начала себя корить за то, что так долго работает над элементарным заданием, ответ на которое она наверняка знала. У неё была отвратительная концентрация, сосредоточиться на чём-либо было попросту невозможно. Внутри всё сдавливало, слизеринка чувствовала себя просто паршиво. Ей казалось, что она готова разрыдаться в любой момент, но понимала, что и капли эмоций из себя на людях выжать не сможет. Это был замкнутый круг, в котором она страдала от знания правды, которая поедала её с каждым мгновением. И теперь ей хотелось попросту бросить всё, потому что теперь слизеринке кажется, что она стремительно летит в пропасть. И только сейчас Флоренс заметила одиноко бредущую к ней фигуру. Драко Малфой казался слизеринке иным, ну или знание гадкой правды заставляло его видеть таким. Платиновые пряди волос будто пребывали в лёгком беспорядке, что явно не было свойственно парню, скулы казалось бы выделялись на бледном лице ещё больше, а взгляд был уставшим. На мгновение девушке показалось, что он всегда был таким, что его лицо всегда держало маску хладнокровия, а губы были сомкнуты в тонкую линию. Но это было ложью. И Флоренс Снейп готова была лгать самой себе до последнего, если бы не разговор, что то и дело вертелся в её сознании, переворачивая всё изнутри. Она должна исправить ситуацию, потому что боялась. И страх был её самым настоящим, ведь потеря отца разбила бы её на сотни тысяч маленьких кусочков. Приближение Малфоя сопровождалось ужасно давящей атмосферой. Могло сложиться такое впечатление, что его аура имела массу и давила на неё со всей силой, будто готовясь удушить. Его серые глаза казалось бы вонзились ей в кожу, словно острое лезвие, прорывая всё до остатка. Драко Малфой уничтожает всё, к чему прикосается, если не всё, с чем соприкоснется взгляд холодных серых омутов. Он становится прямо перед ней, разворачиваясь лицом к книжной полке, от чего она чувствует, как дискомфорт распостраняется телом. Его присутствие сбивало с толку ещё больше. Взмахом палочки Флоренс очистила пергамент от пятен, а затем вытянула из своей сумки новое гусиное перо, не перепачканное сверху донизу чернилом. Она пыталась сосредоточиться на задании, расписывая всё до мелочей острым почерком, но карие глаза всё равно кое-как поглядывали на парня, который что-то активно искал на полке с книгами о зельеварении. В какой-то момент длинные пальцы Малфоя скользнули к корешку книги, название которой уже стёрлось со временем. Слизеринец начал осторожно перелистывать страницы, но с каждым мгновением его движения становились более резкими, и когда он успел просмотреть более половины книги, стоя в пол оборота к Флоренс, его аккуратность и вовсе улетучилась. Его лицо оставалось бесстрастным, но в то же время можно было легко заметить, как дёргается его бровь, когда на страницах книги он не находит то, что ему действительно нужно. А затем он громко захлопнул учебник и положил её на место, снова возвращаясь к поиску нужного. И так продолжалось часами. Со временем наблюдение за Малфоем стало входить в привычку. С каждым днём Флоренс Снейп словно постепенно превращалась в его тень, вечно идущую следом за ним. Через две недели упорных наблюдений, слизеринка выяснила, что Драко работал не один. Парень вечно скрывался в Выручай-комнате, оставляя на страже двух девочек-первокурсниц. Но Флоренс не была уж настолько глупой, чтобы поверить, что Малфой действительно заставлял их стоять на страже, ну или прибегал к Империусу, чтобы заполучить желаемое. Она распознала, что по меньшей мере одна их них находилась под воздействием Оборотногт зелья, когда у блондинки резко начали темнеть волосы, а худорщавые руки полнеть. Девушка не могла сказать точно, кто именно помогал Драко с его замыслом, но круг «помощников» значительно уменьшался с каждым днём. Придя к выводу, что ими являлись Крэбб и Гойл, слизеринка намеревалась убедиться в своих догадках. Помимо слежки за однокурсником в коридоре, Флоренс нередко задерживалась в общей гостинной до поздней ночи, чтобы быть полностью уверенной в том, что никто не собирается выходить наружу. По крайней мере Снейп казалось, что было бы довольно логичным умышлять что-то ночью, чтобы свести количество свидетелей к минимуму. Время постепенно близилось к Рождеству. Слизеринка уже начала всерьёз раздумывать над тем, чтобы раздобыть пару вещичек из магазина близнецов Уизли для продолжения наблюдения за Драко. Вообще её планы начали постепенно строиться только вокруг шпионажа за Малфоем и всё. Больше ничего, больше никаких мыслей о том, что она собирается делать после школы, никаких мыслей о будущем. И всё из-за того, что внутри засело неприятное чувство опасности. Флоренс помнила, как пыталась распросить отца в прошлом году на счёт возрождения Того-кого-нельзя-называть, но он всегда давал неоднозначные ответы, словно боясь ответить правду. Девушка даже думала попытаться прибегнуть к легилименции, но против такого опытного легилипента как Северуса Снейпа, это было бы очень глупо. И сейчас, когда весь магический мир Британии знал правду о Лорде Волан-де-Морте, Флоренс казалось, что ничего хорошего ожидать не следует. И было бы глупо надеяться, что Драко Люциус Малфой после заключения своего отца будет сидеть в сторонке, молча уходя от вопросов. Теперь же голову слизеринки посетила новая теория. Раз уж Малфой-старший оказался преспешником Тёмного Лорда, то почему бы его сыну не оказаться на той же стороне. Но Флоренс Снейп не хочется верить в это, она не может, потому что это означает лишь одно. Северус Снейп не был тем, кем хотел казаться. И Флоренс ни за что не примет факт того, что её отец является тёмным магом, ведь это означало, что в этой битве они стоят по разные берега реки.***
— Пэнси, а тебе не кажется, что это чересчур женственно? — спросила Флоренс, оценивающе окидывая своё отражение в зеркале. Паркинсон только лишь хмыкнула, удобнее устроившись на кровати однокурсницы. — Ты как хочешь, но на Рождественскую вечеринку профессора Слизнорта тебя позвал Блейз Забини, а не абы кто, — взгляд девушки скользнул по недоумевающему лицу Снейп, разглядывая её, как своего подопытного кролика. — Пэнси, сколько раз мне нужно объяснять, что мы с ним просто друзья? — вспылила брюнетка. — Д-р-у-з-ь-я. — Не чуди, Фло. Ты точно в его вкусе, иначе бы он тебя не позвал на вечеринку. Флоренс ещё раз скептически окинула своё отражение в зеркале недовольным взглядом. На ней надето чёрное платье в пол с квадратным вырезом и длинными рукавами, которые сужались на предплечьях и запястьях. В платье был вырез чуть выше колена, из-за которого Снейп чувствовала себя ужасно некомфортно. Да ещё и Пэнси уговорила её обуть классические чёрные лодочки, которые казались слизеринке перебором. — Мы идём вместе только потому, что так будет удобнее нам обоим, — строго заявила Флоренс, застёгивая серёжку на правом ухе. И только сейчас Снейп осмыслила значение своих слов. Она всю жизнь делала не из-за того, что ей нравилось, а из-за чёртового комфорта. Она принимала решения, потому что они были правильными, потому что общество принимало их за правильные. В какие-то моменты Флоренс казалось, что из-за боязни ошибиться она теряет своё собственное мнение. С Блейзом Забини всё было иначе. Он позвал её первым, в какой-то из трудных учебных дней, яростно доказывая, что им не найти более идеальных партнёров на этот вечер. Флоренс Снейп идёт с ним, потому что он её друг, потому что она ему доверяет, потому что чувствует себя спокойно, когда он рядом. И, потому что так было правильно. — Да ты что? — Пэнси Паркинсон играется. Её напыщенное удивление и хитрющая улыбка уже начинали раздражать и без того нервную Снейп. Девушка окинула сидящую подругу взглядом, а затем вновь обернулась к зеркалу, на этот раз возясь с застёжкой уже другой серьги. — Фло, Блейз Забини это идеальный вариант. Правильный выбор, не так ли? — Паркинсон поднимается с кровати, становясь прямо за спиной подруги. Её длинные пальцы, аккуратно поправили аккуратные локоны однокурсницы, а затем на губах слизеринки прявилась довольная улыбка. — Ты красотка, — заключает она, глядя на их совместное отражение в зеркале. — Кстати, напомни пожалуйста, какое на тебе бельё. Из-под длинных пальцев чуть ли не выпадает волшебная палочка и Флоренс громко выругивается. — Мерлиновы панталоны, Пэнси, — её взгляд был ужасно разъярённым. — Я не буду спать с Блейзом Забини. — Ой как знаешь, но бельё решает всё! — пожала плечами слизеринка, глядя на не особо довольную подругу. Снейп и бровью не повела, полностью проигнорировав комментарий девушки, а затем бросила взгляд на часы, висящие прямо над зеркалом. — Чёрт, Блейз ждёт меня уже целую вечность, — и с этими словами Флоренс захватила волшебную палочку, упрятав её в сумочке, на которую было преждевременно наложено заклинание Незримого расширения. Изменить вместимость сумочки у неё получилось не сразу — заклинание было довольно тяжёлым, но с четвёртой попытки уже был заметен значительный прогресс. Она спускается вниз, сразу ловя на себе взгляды других слизеринцев. От оказанного внимания девушке становится не по себе: она не привыкла к тому, что на неё смотрит такое большое количество человек. Но из неловкого состояние её буквально вырывает Блейз Забини. — Выглядишь просто потрясающе, — сказал парень, разглядывая подругу. — Ну что, пойдём? Кэрроу уже минут как десять назад ушли. Флоренс молчаливо кивнула, хватаясь рукой за протянутый Блейзом локоть. Они вышли из гостинной, направляясь к выходу из подземелья. Слизеринцы уже подходили к кабинету Слизнорта, доносившиеся оттуда смех, музыка и голоса становились громче с каждым шагом. Двери в кабинет были широко распахнуты. Возле них стояло двое эльфов-домовиков, внимательно разглялывающих всякого, кто подходил к кабинету. Оба синхронно кивнули, словно одобряя появление двух слизеринцев на Рождественском празднике. — Как же я ненавижу этих эльфов, — шепнул Блейз ей на ухо, когда они начали постепенно растворятся в толпе гостей. Девушка только кивнула в ответ. Сейчас её внимание привлекали вовсе не эльфы, а кабинет Слизнорта, который точно был расширен магическим образом. Стены и потолок были затянуты изумрудной, алой и золотой тканью, создавая имитацию красочного шатра. Комнату заливал красный свет, исходящий от большой лампы, висящей в центре потолка. Из дальнего угла неслось громкое пение, сливавшееся с голосами гостей. Где-то стояли небольшие столики, около которых можно было остановиться за беседой. В целом обстановка в кабинете Слизнорта напоминала более скромную версию приёмов в поместье Розье. Флоренс Снейп никогда не принимала в них участие, поэтому всегда наблюдала, сидя за приоткрытой дверью с кухни. Ей было запрещено высовываттся и показываться на людях, было запрещено прикосаться к семейным ценностям, запрещено прикосатся к книгам. Бабушка всегда напоминала, что хоть Флоренс и Розье, она всё равно будет оставаться низшим сортом, потому что она также Снейп. И сейчас пребывание на вечеринке у Слизнорта словно кричало о том, что это максимальное пиршество, на которое заслуживает полукровка. Потому что большее ей не позволит статус. — Мисс Снейп, Мистер Забини, вот вы где, — к ним подошёл Слизнорт, разводя в стороны руки. — Я думал, вы уже не дойдёте к нам. — Мне нужно было навестить Малфоя. Он себя неважно чувствовал, — сказал Блейз, явно раздражённый подошедшим профессором. — Ох, ну пусть поправляется, — профессор на мгновение отвёл взгляд в сторону, а затем вновь посмотрел на двух слизеринцев. — Но всё-таки это не помешает мне познакомить вас с моими выдающимися учениками... — Благодарю за приглашение, профессор, но мне с Блейзом нужно отлучится на пару минут. Мы должны поприветствовать наших друзей, — мигом оборвала его Флоренс, толкая друга за собой в толпу. Друзья пробирались к одному из дальних углов, дабы скрыться с поля зрения Слизнорта как можно скорее. И желательно надолго. Флоренс Снейп знала для чего это делается. Эти знакомства, это притворство... Она знала, почему попала в список любимчиков профессора и это было наверняка не из-за выдающихся познаний в зельеварении. Гораций Слизнорт тратил своё время на красивую картинку. Ему был интересен только бизнес покойного дедушки слизеринки, который изготовлял довольно редкие и ценные парфюмы. После его смерти приобрести их стало ещё труднее, не говоря о том, что некоторые экземпляры были единственные в своём роду. Слизнорт же попросту мечтал раздобыть хоть один такой флакончик, подобравшись поближе к Розье через не особо зговорчивую Флоренс. Он был одним из тех многих глупцов, что верили в красивую картинку, в тщательно продуманный спектакль, но никто и представить не мог, что происходило за его кулисами. И поэтому Снейп всегда сводила все разговоры о её семье на нет. Фактически, у неё не было семьи. У Флоренс был только отец, а остальных родичей она избегала, стараясь забыть о их существовании. Суть была в том, что чистокровное общество не принимало её, а она всегда игнорировала его в ответ. — Вот это ты мастерски его отшила. А то сейчас бы начался сеанс знакомств с работниками библиотек, игроками в квиддич и остальными типами, которых я трезвым не выенесу, — Блейз прижался спиной к стене, засовывая руку во внутренний карман пиджака. Оттуда он достал флягу и Флоренс прекрасно знала, что внутри находился огневиски. Парень посмотрел по сторонам, дабы убедиться, что никто за ним не наблюдает, а затем сделал небольшой глоток. Мулат прижал флягу к себе, готовясь в любой момент сунуть её во внутренний карман пиджака. Его карие глаза на мгновение столкнулись с замерзшии взглядом Флоренс, а затем он протянул ей ёмкость с напитком. — Будешь? — Я конечно предпочитаю оставаться в трезвом уме, но если сейчас подойдёт Слизнорт, я не вынесу, так что... Её длинные пальцы коснулись алюминиевой фляги и она притянула её к себе, некоторое время оценивая взглядом. Девушка повернулась спиной к месту, где толпилось большое количество людей и быстро сделала глоток. Тепло мгновенно охватило горло, создавая приятное ощущение. Кончик языка немного жёг. Флоренс быстро вернула флягу владельцу, словно переживая, что сейчас их словят с поличным. Разумеется, ведь где-то здесь находился её отец. — Ой, не строй из себя недотрогу, — фыркнул Блейз, глядя в глаза подруге. — Все мы помним, как ты на пару с Пэнси пила текилу, которую принесла Милисента. — Милисента тоже далеко не ангелок. Ты ведь даже не знаешь, сколько скелетов скрывает эта машина для убийств. Я тебе всегда говорила, что она — женская версия Крэбба и Гойла, только покрепче. Забини ухмыльнулся, закидывая голову назад. — Флосс, брось. Сравнивать тебя и её... Это как огневиски со сливочным пивом. — И мы оба знаем, что ты предпочтёшь, — её глаза темнеют, хитро сверкая в красном свете. Ещё одно мгновение и расстояние между ними сократилось бы, но тут к ним подошёл крупного телосложения гриффиндорец, словно резко потянувший рычаг «стоп». — Вы не видели Гермиону? — поинтересовался Кормак Маклагген у слизеринцев. — Отвали. Твоей библиотечной принцессы здесь нет, — шикнул на него Блейз, которого присутствие гриффиндорца раздражало ещё больше, чем нудные разговоры Слизнорта. — Чертовски хорошо выглядишь, Снейп, — ухмыльнулся кудрявый парень, явно показывая, что пропустил слова слизеринца мимо ушей. Флоренс поморщилась, будто перед ней только что высыпали огромную кучу из навоза. — Знаешь, я бы никогда не согласилась с мнением гриффиндорца, но теперь я понимаю Грейнджер как никого другого. Я бы тоже сбежала куда подальше, если бы пришла в твоей компании на этот вечер. Хотя нет. Лучше прийти под руку с эльфом-домовиком, чем с пьяным идиотом, — глаза Снейп на мгновение загорелись, но тут же потухли. У неё не было жажды азарта. Никакого интереса — всего лишь серая безэмоциональность. Она уже даже не играла. Это были механические ходы, сделанные скорее автоматически, по привычке, чем после тщательных размышлений. Флоренс напоминала избалованого ребёнка, которому наскучили старые игрушки и он требовал чего-то нового. Единственным различием между Снейп и этим образом было то, что её не интересовали перемены. Слизеринке нравилось идти с завязанными глазами, не подозревая, что может её ожидать в следующее мгновение. Пока тьма не поглотит её целиком. Маклагген ушёл почти сразу, но следом за ним возник Слизнорт, в очередной раз нарушая покой двух слизеринцев. — Так жаль, что я нашёл вас настолько поздно и не успел познакомить вас с соими гостями, — учитель уже явно был подвыпившим. Его щёки покрывал румянец, а глаза казались добрее обычного. — Как поживает ваша матушка, Блейз? Слышал, она недавно овдовела. Какая ужасная новость. Флоренс заметила, как дёрнулся уголок губ Блейза, но потом он мгновенно принял серьёзный вид. — Уже лучше. Она очень сильно горевала в первые недели. Жалко, что я не смог присутствовать на похоронах — возникли проблемы с аппарацией в Италию, — сухо ответил Забини, стараясь сделать свой рассказ более душераздирающим. — Ох, ну не горюйте, мой мальчик. Ваша матушка скоро оправится. Профессор Снейп же отправился. Ах, Лорена... Это была такая потеря для всего магического общества. Вы, Флоренс, явно внешне в неё удались — не было более привлекательной ведьмы, чем ваша мать. Ваш отец небось её до сих пор вспоминает. Какая же это очаровательная волшебница была, — Слизнорт мечтательно прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. Флоренс Снейп хотелось смеяться. Конечно же, её отец вспоминает Лорену Розье. В самых страшных кошмарах. — Но ваши таланты к магии явно отцовские. Хотя было бы сомнительно, если бы вам тяжело давалось зельеварение. С таким-то отцом! — а затем профессор подхватил с какого-то подноса мясной пирог и медовуху. — Стоит сказать, вы меня поразили умением готовить столь сложные зелья, мисс Снейп, — продолжил свою одиночную беседу мужчина. — Не уливлюсь, если после окончания Хогвартса вы станете отличным целителем. Хотя нет. Вам бы подошли более высокие должности, чем обыкновенный целитель. Не поймите меня неправильно, я не принижаю эту замечательную профессию, просто она не создана для вас, Флоренс. Вас ждёт сказочный успех. — Вы мне льстите, профессор. Надеюсь, что всё будет именно так, — её рука скользнула к бокалу с шампанским, находящимся на подносе у эльфа. А затем в нескольких футах от них донесся возглас Трелони: — ... почему же вы не продолжили курс прорицаний? Уж для вас-то этот предмет имеет первостепенное значение! Трое слизеринцев обернулись в сторону источника шума. Сивилла Трелони стояла рядом с Гарри Поттером, явно засыпывая его вопросами не хлеще Слизнорта, который буквально секундами ранее вёл дискуссию о родителях и детях. — Ах, Сивилла, каждый из нас считает свой предмет самым важным! — Гораций двинулся к ним, пока двое слизеринцев стояти в стороне, словно прощупывая почву. — Но я ещё не встречал такого прирождённого таланта по части зельеварения! Взгляд профессора на мгновение столкнулся с двумя друзьями, стоящими в стороне. — Разве что Мисс Снейп может посоревноваться с Поттером, — сказал он, словно зазывая Флоренс в эту компанию, которая не вызывала у неё чувства особого доверия. Слизеринка почувствовала как сжала локоть Блейза, за которого держалась наверное последних минут десять. Они оба сделали несколько шагов навстречу Слизнорту, всё равно сохраняя дистанцию. — Просто какой-то инстинкт! — профессор снова повернулся к Трелони и Поттеру, чьё выражение лица казалось малость сконфуженным. — Прямо как у его матушки! На моей памяти учеников с такими способностями было совсем немного. Я вам говорю, Сивилла, даже Северус... И тут, к всеобщему ужасу, Слизнорт протянул руку и невесть откуда подтащил Северуса Снейпа. — Бросьте дутся, идите к нам, Северус! — Гораций Слизнорт жизнерадостно икнул. — Я тут как раз говорю о фантастических способностях Гарри и вашей дочери. Разумеется, нужно отдать вам должное, вы же учили их пять лет! Флоренс напрягала комичность всей ситуации. Ей казалось, что она попала в вычурный ситком, в котором для общей картины не хватало только лишь закадрового смеха. Слизеринка почувствовала, как её пальцы вжались сильнее в локоть Блейза, который всё ещё молча следил за развернувшимся представлением. — Забавно, у меня всегда складывалось впечатление, что я ничему не научил Поттера, — сухо ответил Снейп, который умудрился попасть в лапы Слизнорта, что заключил его в слишком крепкие объятия. — Значит это у него от природы! — ещё громче воскликнул хозяин праздника. — Видели бы вы, что он сотворил у меня на самом первом уроке! Напиток живой смерти. Прежде я никогда не видел такого великолепного результата с первой попытки. Даже ваша дочь... — Да неужели? — бровь Северуса Снейпа еле заметно поднялась вверх. Флоренс проследила за тем, как напрягся Гарри, сжавший стакан с медовухой в своей руке. А потом она почувствовала, как что-то шевелится сбоку — Блейз Забини пытался незаметно достать флягу и сделать глоток, рассчитывая на то, что достаточно хорошо укрылся от глаз декана. — Напомните, какие предметы вы оставили для изучения, Гарри? — не унимался профессор зельеварения. — Защита от Тёмных искусств, трансфигурация, заклинания... — Короче говоря, все предметы, которые нужны, чтобы стать мракоборцем, — перебила Снейп, делая глоток шампанского. — Ну да, я к этому и стремлюсь, — как-то резко ответил Поттер. — А я думаю, что тебе не следует становиться мракоборцем, — внезапно подала голос Полумна Лавгуд. — Мракоборцы учавствуют в заговоре Гнилозубов... Дальше Флоренс уже не слушала. Она пыталась сдержать смех, ощущая, как капли шампанского попадают в нос. Мимолётного взгляда на Блейза хватило, чтобы вся оболочка серьёзности растворилась в воздухе. Теперь слизеринцы тихо смеялись, пытаясь не привлекать к себе особого внимания, что у них явно не вышло, потому что Северус Снейп смерил их не самым однозначным взглядом. А потом веселье закончилось так же внезапно, как и началось. Аргус Филч тащил Драко Малфоя за ухо прямо к ним. — Профессор Слизнорт, я словил этого ученика, когда он шнырял по коридору на одном из верхних этажей. Он утверждает, что был приглашён на вашу вечеринку и только немного опоздал. Он приглашён? — с маниакальным взглядом зашипел Филч. Малфой попытался вырваться. И только теперь Флоренс заметила, насколько плохо он выглядел. Парень стоял в трех футах от неё и этого было достаточно, чтобы разглядеть его уставшее лицо. Он действительно выглядел заболевшим. Под глазами залягли тени, скулы стали ещё острее из-за окончательно впавших щёк. Его взгляд был поникшим, даже изнеможденным. Флоренс больше не ощущала того холода, что распостронялся с помощью ауры. Теперь она чувствовала только звенящую пустоту. Могло сложиться впечатление, что Малфоя что-то медленно выедало изнутри, словно отламывая по кусочку. Пока от него ничего не останется. И скорость этой разрухи казалась абсолютно сумасшедшей, скорость, с которой Драко Малфой стремительно летит вниз, исчезая во тьме. Но есть одно «но». Когда достигнешь дна, снизу всегда могут постучать. — Да не был я приглашён, вы довольны?! — огрызнулся Малфой, когда Филч сжал его ухо сильнее. — Нет, не доволен, — буркнул ему в ответ мужчина. — Уж теперь я буду рад вас наказать. Разве вы не знаете, что шататься по коридорам ночью запрещено, Мистер Малфой? — Я староста, — возмутился Драко, зло глядя на Филча. — Вы и ещё злоупотребляете своими полномочиями! — Всё нормально, Аргус, — спокойно произнёс Слизнорт. — Сейчас, как-никак, Рождество, и это совсем не преступление, если кому-то хочется попасть на праздник. На один денёк забудем о наказаниях. Можете остаться, Драко. Лицо слизеринца никак не изменилось. Он казался таким же подавленым, даже когда изобразил улыбку, благодаря Горация Слизнорта. Глаза Драко выдавали его истинные чувства. На мгновение Флоренс даже показалось, что ей жаль его, но девушка мгновенно убрала эту мысль. Она не может сочувствовать ему, зная правду, зная почти всё, что он замышлял. Ей остаётся только наблюдать. — Не стоит благодарить, Мистер Малфой. Там стоит столик с напитками и закусками, возьмите что-нибудь, — отмахнулся от Драко Слизнорт, указывая на столик, находящийся прямо за спиной Флоренс. Драко молча кивает, направляясь к столику. Снейп чувствует, что сжимает бокал в своих пальцах ещё сильнее. Она напряжена. Всё происходит слишком быстро. Малфой наклоняется за бокалом, что находился прямо за спиной слизеринки, а затем на мгновение замирает. Он слегка склоняется к её уху. — Я всё знаю, — прошептал он перед тем, как отдалится.