JojoHF
Куда пропал, Ванюш? Мне теперь на кого дрочить? :((
И Ваня видит это сразу, Ваню трогает тот факт, что он Серёже небезразличен, но отвечает он только через пару часов, потому что всё это время думает, что же ему ответить. Ведь сказать, что он не может зайти в дискорд, потому что ежедневно стирает наволочку от слёз и простыню от собственной спермы из-за того, что обдрочился как влюблённый 13-летний школьник в того, кому надо ответить, смерти равно. Deepins Мне нужно время. И прекращай свои шуточки, заебал. Ване сложно принять себя, ведь Ваня гулял с ровными пацанами, ведь Ваня вместе с ними пиздил таких, как он сам. Да Ваня бы и себя отпиздил, только вот не хочет следы своей злости на себе оставлять, ведь мама увидит и расстроится. А мама для Вани – святое, маму обижать нельзя. Поэтому Ваня лезвие в руки не берёт, поэтому Ваня жить, на все сложности несмотря, продолжает. Ване остаётся только губы изо всех сил кусать, быстро восстанавливающиеся ранки на них оставляя. И шутки Серёжины слышать больно, потому что они как иллюзия счастья. Потому что в мокрых фантазиях Вани каждая гейская фраза Серёжи, сказанная в его сторону, абсолютно серьёзна. Потому что понимает Ваня, что это всего лишь шутки. И нет сил у него больше их слышать. Но все его раздумья прерываются сигналами об оповещениях.JojoHF
Бля я думал ты меня игноришь
Уже испугался ято я тебя оьидел чем то
А с чего ты решил что это шуточки?))))))))))
Может я правда на тебя дрочу
А что
Такой мальчик красивый ты, Ванечка
И ручки твои прекрасные
А как бы они на моём члене смотрелись уфф
Серёжа тоже влюбился. Сравнивая нынешние чувства с чувствами к Лёше, понял, что теперь точно влюбился. Но пользовался тем, что любую правду можно превратить в шутку. Поэтому и не боялся её говорить. Однако Серёжа понимал, что надо с Лёшей всё-таки покончить, не избегать же всю жизнь его. И он покончит. Только с Ванюшей сейчас поболтает и узнает, как он там. Серёжа волнуется, что тот совсем затильтовал, боится, что тот жить не хочет, Серёже жаль, что они не общаются так близко, чтобы все свои проблемы обсуждать друг с другом. Поэтому пытается его отвлечь тем, чем умеет – флиртом своим правдивым-шуточным. А у Вани опять стояк, а Ване опять рыдать хочется. Он пытался убежать от Серёжи, а Серёжа сам прибежал к нему, да ещё и снова со своими подкатами блядскими. И снова он не знает, что ответить, снова губы кусает до крови. А Серёжа пугается того, что ему не отвечают уже минут 10. Думает, что палку перегнул, задел его как-то. И решает Ване позвонить, ведь что делать больше и не знает. И Ваня в панике трубку берёт. Он не знает, что говорить, что делать, но всё равно берёт. А Серёжа, как слышит всхлипы на линии, так сразу начинает суетливо извиняться и объясняться, говорить, что хотел лишь его отвлечь от тильта, но он уебан, поэтому всё вышло наоборот, но ему безумно жаль. А Ваня всё ещё молчит. Он больше не знает, как реагировать на что-либо. Он просто слушает Серёжу, чей голос так приятно ласкает ухо, заставляя успокоиться, дабы не заглушать его своими вздохами. И вдруг Серёжа замолкает. Так как тоже не знает, что говорить, ведь всё остаётся без ответа. Но вдруг ему в голову приходит идея, которую он сразу же озвучивает. —Мне приехать? И Ваня мычит согласно, набирая сообщение с адресом. Будь что будет. Ване уже всё равно. Ему больно сейчас. И возможно, ему будет больно, если он признается. Но надежда на обратное всё же есть. И только она сейчас им движет. Серёжа мгновенно вылетает из квартиры в такси, вообще никак не собираясь перед этим. Ему в принципе и не надо. В спортивках и толстовке на улице нормально. Оба не знают, что и думать. Поэтому оба просто ждут. Ждут чего-то, хоть и сами не понимают чего. Наконец раздаётся долгожданный звонок в дверь. И Ваня подрывается к двери, но возле неё стоит нерешительно, боясь открыть. Но, конечно же, открывает, ибо держать Серёжу в подъезде как-то совсем не по-человечески. Серёжа видит Ванюшу с красными опухшими глазами, с искусанными губами, на которых набирается капля крови, и с сильнейшей тряской, будто он напуган чем-то. И Серёжа вжимается в его тело сильно. Серёжа тактильный парень, он всегда поддерживал всех именно объятиями и поглаживаниями, потому что изо рта у него кроме гейских и токсичных шуток ничего почти не выходило. И Ваня в его руках плавится, рыдать начинает, обжигая шею своего любимого своим дыханием. А Серёжа пытается довести их до хоть какого-нибудь дивана, который увидит только, шепча на ухо Ване вопрос:"А можешь рассказать, что произошло?". И Ваня начинает с того, что он гей походу, что всю жизнь для него это было неправильно, но, увы, он влюбился в парня, это факт. Серёжа вроде рад, что, оказывается, Ванечка не такой уж и непостижимый, Серёжа знал, что тот латентный, догадывался. Но теперь гложит два вопроса: кто это его мальчика покорил, и как тяжело ему справляться с этим внутренним конфликтом. Серёжа вновь извиняется за свои сообщения, понимает, что на больное надавил, а затем говорит, что со всем ему поможет, пускай спрашивает только. И Ваня спрашивает. Спрашивает о том, как понять, шутит человек или правду говорит, за шуткой её скрывая. А Серёжа-то что и ответить не знает. С кем-то Серёжа только шутил, а с Ваней и Лёшей нет. И вдруг он про Лёшу вспоминает, но вновь откладывает разговор с ним. А Лёша сразу всё понял. Потому что сидел с ними в комнате в дискорде; потому что видел, как они оба друг на друга смотрели; потому что понял, что Серёжа сливаться начал как раз тогда, когда этот приторный Ванечка к ним пришёл. И Лёше не больно. Он себе другого может найти. И найдёт. Так что ему уже нахуй не нужны Серёжины разговоры, которые тот так тщательно обдумывает. Ваня же всё ждёт ответа, сидя на бёдрах Серёжиных да так же в шею уткнувшись. А тому только и остаётся ответить, что этот вопрос действительно слишком сложный, что не может он на него ответить. И поэтому Серёжа лишь советует спросить напрямую у того, кто шутит. А Ваня будто бы обиженно вкидывает:"А я у него и спрашиваю". И Серёжу словно водой ледяной окатило. Так вот оно что. Теперь задрожал и Серёжа, теперь слёзы покатились и у него. И он судорожно начал говорить, что он флиртовал именно с ним искренне, что всё, что говорил и писал, является правдой, но ему приходилось всё превращать в шутку потому, что Ваня себя позиционировал как гетеро. И оба поняли, какая запутанная ситуация у них была до этого момента. Ваня успокаивается, глядит в глаза Серёжины влюблённо и как ребёнок уточняет:"Правда?". Серёжа улыбается, берёт личико Вани в ладони свои и прямо в губы шепчет:"Правда", — впиваясь после этого в них. Ваня ни разу не целовался, хотя все думали, что у него была куча девчонок. В принципе, у него действительно не было отбоя от них, все на его внешность приятную велись, но Ване до них дела не было, ему только противно было от мысли, что они совсем его не знают, а уже кричат о любви. А Серёжа с Ваней друг о друге всегда что-то узнавать пытались, будто бы невзначай что-то спрашивали, взаимно притягиваясь только. Наконец, магниты соединились, преодолев все препятствия. Успокаивающий поцелуй перешёл в страстный, руки начали блуждать по телу, и Ванин член снова дёрнулся от возбуждения. Но Ваня не был готов ещё к такому. Слишком уж много он сегодня пережил, явно на первый секс Ваню не хватит. Поэтому Ваня оторвался от желанных губ и попросил остановиться. Серёжа понял, что всё из-за стояка, который упирался в его бёдра, да у него самого уже ткань больно сдавливала член. —Слушай, Серёг, это всё, конечно, приятно, пиздец, но я ещё не готов к такому… Ну, к этой пидорской хуйне… сорри, – заикаясь, говорит Ваня, из-за чего Серёжа легонько посмеивается. —Да не переживай, Ванюш. Я понимаю и буду ждать, сколько надо. Ну, пока ты там себя не примешь. Хотя подрочить друг другу не такая уж и пидорская тема, – снова сказал Серёжа своё истинное желание, прикрываясь шуткой. —Думаешь? — Ваня чувствует, как член заныл от возбуждения после фразы Серёжи, поэтому решает согласиться,— Ну ладно, давай, пока я не передумал. И Серёжа накидывается на Ваню, понимая, что нужно брать всё в свои руки. Он сбрасывает Ваню со своих колен на диван спиной, целует его в шею, пока руки стараются быстрее снять штаны. Ване сейчас прелюдии не нужны, Ваня потом даст Серёже собой насладиться, когда будет полностью понимать, что ничего плохого в этом нет. Поэтому Серёжа не церемонится. Но резко появляется вопрос, есть ли у того смазка дома, так ведь приятнее всё-таки. И Ваня жалобно скулит, понимая, что она в спальне, а Серёжа их привёл в зал, поэтому за ней придётся кому-то идти. Конечно же, пошёл Серёжа, ведь у него пока ещё не спущенные штаны. Зайдя в комнату, он окинул её изучающим взглядом и наткнулся на ведро с кучей использованных салфеток, стоящее прямо у кровати. Серёжа ухмыльнулся, осознавая, что тут не раз и не два дрочили на него. Но понимая, что нужно действовать быстро, так как Ванечка бедный лежит в другой комнате и умирает от желания, он хватает нужный тюбик и возвращается к желанному телу. Ваня уж совсем снял штаны за это время и бессовестно начал медленно водить по своему члену, чему Серёжа не был рад, но понимал, что он мог и быстрее прийти. Поэтому он мигом приближается к Ване, а затем легонько бьёт его по руке и стягивает с себя штаны. Ждать больше нельзя, поэтому Серёжа сразу приступает к делу. Пока Ваня безжизненно лежит, он выдавливает смазку в свои ладони и растирает её сначала по своему члену, затем по Ваниному и начинает по нему водить так же, как Ваня это делал пару минут назад, отчего тот всхлипывает, возвращаясь в жизнь. Понимает, что не может просто так лежать, что нужно тоже что-то делать. И ему как бы хочется, но не может он даже малейшую инициативу в свои руки взять, не по-пацански это – друга своего в шею целовать и непристойности всякие на ухо говорить. Только вот Серёжа так не считает. Поэтому, как шлюха последняя, просит со стоном Ване в ухо, чтоб тот к нему прикоснулся. И тот не противится, а делает то, о чём его попросили. И понимает он, как его заводит Серёжа, тающий от наслаждения. Понимает, что можно и наплевать на все пацанские принципы ради Серёжи, который губу закусывает, глаза закатывает и голову опрокидывает. Поэтому ведёт рукой дальше, ускоряя темп, ибо нравится, как Серёже крышу сносит от большего удовольствия. А Серёжа понимает, что так ему хорошо ещё не было. Лёша его трахал так, что впечатление создавалось такое, будто бы им лишь пользовались. Тот ему ведь и не дрочил никогда даже, не отсасывал – Серёже самому приходилось себя до пика доводить. А Ваня, даже несмотря на то, что себя ещё не принял, всё равно старается тому удовольствие доставить. С этими мыслями он тоже ускоряет свою руку, таки доводя до оргазма того, кто кичился тем, что он "натурал". После этого Ваня устало замедляет руку на Серёжином члене, не в силах уже двигать ею, поэтому Серёжа сам толкается в чужой кулак и тоже кончает, падая на уставшее тело. И их совсем не заботит, что у обоих толстовки в смеси последствий оргазмов как одного, так и второго. Они просто лежат, восстанавливая дыхание. Но позже им всё-таки придётся про это подумать. Потому что потом Ваня предъявит Серёже, мол, хули он стирал каждый день простыни из-за того, что этот чёрт ему свои похабные фразочки говорил, от которых было невозможно не подрочить, а теперь ему и вещь чужую стирать придётся, ага, щас, разбежался. Поэтому он заворачивает обе толстовки в пакет и суёт его Серёже, который надел Ванину толстовку оверсайз вместо своей испачканной. И тот затем едет домой с глупой неловкой улыбкой и этим пакетом в руках.