Легенда о Персефоне

Гавриил с трудом передвигал ноги по едва видимому в красноватом свете коридору. Впрочем, ему и не было нужды следить за дорогой, только за тем, чтобы не свалиться на каменный пол, окончательно лишившись сил. Вряд ли его провожатые будут столь любезны, чтобы дать ему прийти в себя. Скорее, добавится новых ран на радость и без того торжествующим чертям. Всё тело ныло от ран и ожогов, из пореза надо лбом текла тёплая кровь, застилая взгляд и придавая красноватый оттенок всему вокруг: и тёмным стенам, и чадящим факелам в железных креплениях, и окружавшим его бесам Легиона. Болело где-то в груди под помятым золочёным доспехом, но это было ещё терпимо. Кровили изрезанные клинками противника крылья, которые он не мог убрать — тут и там среди красно-белых перьев видны были чёрные проплешины, оставленные адским пламенем. Под обожжённой плотью словно таились иглы, впивавшиеся прямо в мозг при каждом неудачном повороте, стоило случайно коснуться крылом стены или одного из конвоиров. Гавриил не обольщался надеждой на благополучный исход. Если бы ему удалось вернуться на Небеса, на восстановление ушло бы порядочно времени. Но здесь, в Преисподней, израненный и почти теряющий сознание, он вряд ли мог рассчитывать на помощь и лечение. Скорее, на мучительную смерть во славу Сатаны. И как только он мог попасться так глупо? Михаил с самого начала была против того, чтобы Небеса вмешивались в Крестовые походы. Людское — для людей, и не след архангелам лезть в их дела, в конце концов, для этого есть святые. Вот только те же самые поборники веры в дальних краях напрочь забывали о богоугодных помыслах, убивая и грабя, собственными силами опуская себя в пучины Ада. Гавриил не мог просто так смотреть на эту лёгкую победу извечных соперников. Он решил вмешаться. Михаил казалась ему чересчур осторожной, несмотря на все её регалии архистратига. Он думал, что, явившись смертным во всём своём величии, направит их на путь истинный, наполнив сердца верой и благостью взамен алчности и гнева, и даже неверные склонятся перед ним. А вместо этого увяз в безнадёжном бою. Вряд ли это было засадой на кого-то из Воинов Света: откуда бы демонам знать, что появится кто-то из ангелов, ведь обычно они не приходили поодиночке. И всё же против него оказался целый отряд бесов. Хуже того, бесов из Легиона, связанных, словно единый организм, и в этом была их сила. Не считаясь с собственными потерями, они смогли взять Гавриила в кольцо и достаточно ослабить его оборону, чтобы в конце концов захватить. Последним, что помнил Гавриил перед тем, как провалиться в Бездну вместе с пленившими его, были яркий месяц в небе, красноватый от заливающей глаза крови, и жаркий порыв хамсина, кинувший в лицо колкие песчинки и пыль. Его потащили тёмными извилистыми адским коридорами, но муть перед глазами, временами поглощавшая сознание, не давала запомнить дорогу. Бесы торжествовали, тыкали в спину и тянули связанные руки, чтобы архангел шёл быстрее. Явно сгорали от нетерпения похвастаться добычей начальству и получить законную награду. Наконец их путь завершился в какой-то относительно просторной комнате, а может, маленьком зале — в помещении стоял трон, но в полумраке Гавриил никак не мог разглядеть сидящую на нём фигуру. — Архангел Гавриил? — донеслось до него удивлённое. Голос показался знакомым. Фигура поднялась с трона и, подойдя ближе, оказалась Вельзевул. Не то чтобы они были знакомы близко, но ему приходилось видеть княгиню. Правда, в прошлые встречи она выглядела приятнее, на её лице не было язв и нарывов, а вокруг не вились мухи. Впрочем, сейчас это не имело значения, мозг Гавриила отметил разницу сам по себе, и мысль тут же потерялась в тумане, которым покрылось всё вокруг. Сквозь этот туман доносились обрывки разговора между Вельзевул и бесами, но о чём они говорили, архангел не понимал, пытаясь удержать сознание хотя бы на этой тонкой грани. Его усилия не прошли даром — картинка перед глазами стала чётче, и Гавриил увидел испытующий взгляд Вельзевул, направленный прямо на него. Архангел резко вскинул голову в желании передать собственное превосходство над силами Тьмы и почувствовал на языке металлический привкус крови. Но не ему бояться пыток, Всевышняя не оставит его! — Ко мне его, лично займусь, — коротко распорядилась Вельзевул, кивнув головой кому-то, и первой направилась к выходу. Конвоиры потянули Гавриила следом за ней и другим демоном с длинными рыжими волосами. Архангел не заметил этого демона прежде, но в его состоянии это было неудивительно. Минутная передышка не дала ему восстановиться, и стоило только начать двигаться, как мир снова начал расплываться перед глазами и сознание затопило маревом боли. Оставалось только надеяться, что эта физическая оболочка, хоть и более прочная, чем у людей, всё же не выдержит и позволит его духу освободиться. По собственной воле он сделать этого не мог, а демоны вряд ли удовлетворятся его развоплощением. Нет, им нужна смерть всего сущего, особенно тех, кто сохранил в себе благословение Создателя. Путь в этот раз был удивительно коротким, что не сильно обрадовало Гавриила. Впрочем, комната не была похожа на пыточную. В полумраке он различил тёмный деревянный стол и стул, множество заваленных пергаментами полок. — Прочь! О награде позже! — скомандовала Вельзевул бесам, и те мгновенно покинули комнатку, переставшую казаться такой тесной. Лишённый последней опоры в лице конвоиров, Гавриил с трудом держался на ногах, а голова начала кружиться вовсе нещадно. Интересно, его собираются пытать прямо здесь или всё же отправят в казематы? Ожоги ныли и чесались, и хотелось содрать с них кожу голыми руками, выполнив работу за палача. Архангел обвёл мутным взглядом комнату, пошатнулся и провалился в туман, напоследок расслышав «Дагон, помоги!» и ощутив подхватившие его две пары рук.