На корабле их осталось четверо. Минги, единственный, кто остался не ранен, подошел сначала к Чонхо, лежавшему на палубе в луже крови. Он присел рядом, коснувшись двумя пальцами его шеи.
— Он жив? — спросил Сонхва, в это время снявший с себя пропитавшийся кровью белоснежный кафтан, прикусив губы от боли в плече. Ему предстояла ещё одна сложная манипуляция - оторвать рукав рубашки, чтобы остановить кровь у Хонджуна, сделав тугую перевязку на первое время. Капитан был в своих мыслях, мрачнее тучи, стиснувший губы в тонкую линию. Его русалку, его ключ к сокровищу забрали прямо у него из-под носа, с его корабля. Его самого и еще двух членов экипажа ранили и ушли безнаказанно. Хонджун заскрежетал зубами, стиснув руки в кулаки. Он готов был закричать во весь голос, браниться всеми злостными проклятиями. Но еще больше он жаждал мести. Теперь он красочно представлял людей с "Карата", которым простреливал головы, которым насквозь пронизывал сердца, и гордо ходил по их телам, не обращая внимания на обувь, утопающую в крови.
— Пульс слабый, поверхностный, надо что-то сделать и срочно, — отозвался Минги.
— Приготовь все необходимое, я сейчас подойду, — отозвался Сонхва, рывком спускающий рукав, затрещавший по швам. Или это затрещали его кости в плече, где застряла пуля. Новая вспышка боли заставила его прикусить губы до крови, но уже через мгновение он потянулся к ноге Хонджуна.
Капитан Хонджун, вышедший из терний размышлений, оттолкнул его руки, бросив на помощника капитана угрюмый взгляд из-под бровей.
— Я в порядке! — огрызнулся он, даже не замечая бледного лица Сонхва. Помощник не проронил ни слова, лишь с трудом пересел напротив Хонджуна и упрямо замотал его рану, грубо затянув узел.
— Я отведу тебя в каюту и дам лекарство, пойдем, — Сонхва поднялся на ноги, но так как упрямый капитан и не думал браться за протянутую чужую руку, то в конечном счете помощник подхватил его на руки, сжимая крепче обычного тело Хонджуна. Его ногти впились в плечо капитана с такой силой, что могли его проткнуть насквозь, но только так он мог вынести тупую боль, адским пламенем раскрашивающую в щепки его собственное плечо.
— Я убью капитана Джошуа! Я заставлю его страдать. Растопчу его, сделаю так, чтобы он сам молил о смерти, — Хонджун хватает лекарство из руки Сонхва, заглатывая без воды, как будто оно прямо сейчас поставит его на ноги, — Мне понадобится твоя помощь в этом!
— Ты знаешь, на меня можно положиться. Я всегда буду с тобой, — Сонхва кивает, скрестив руки на груди, поддерживая раненую.
Жизнь научила Сонхва не только находить пропитание, драться и защищаться, трудиться за любую плату, но и залечивать раны, любых видов и любой сложности. Эти навыки не раз помогали ему самому, а впоследствии и членам экипажа "Виктори". Вот и сейчас, помощник капитана натягивал перчатки, мысленно повторяя про себя порядок действий. Ему нужно было обработать пинцет, обработать первично рану, достать пулю, еще обработать рану и при необходимости зашить, а затем забинтовать. Чонхо должен был выжить, так как пуля не вошла слишком глубоко - плотная одежда приостановила ее движение.
Сонхва был тем, кто первоочередно позаботится о других, нежели о себе. Вот и сейчас, потратив время на то, чтобы залатать Чонхо, он еще разобрался с ногой Хонджуна, так же убрав пулю и сделав перевязку, и только затем устало опустился на стул, закинув голову назад. Казалось, ноющая боль уже захватила не только его руку до самых кончиков пальцев, но и перекинулась на всю правую часть тела. Сонхва не мог как-то помочь себе, но и не просил никого об этом. Он привык справляться один, даже будучи среди команды на корабле. Чонхо все еще не приходил в себя, Хонджун беспокойно дремал в каюте, а Минги вел корабль по заданному курсу - не было смысла продолжать стоять в море, тем более, капитану это не понравилось бы.
— Как думаешь, это Уён и Сан сдали наше местоположение капитану Джошуа? — задумчиво спросил Минги, помогая Сонхва с Чонхо.
Помощник капитана долго молчал, а затем, затянув узел на повязке, поднял взгляд на рулевого.
— Нет.
Он соврал. Он был уверен, что это были сбежавшие матросы, но он не мог их винить в подобном. Страх в их глазах говорил громче всяких слов. Обычно лишь помощник капитана видел пытки, и он же заметал следы при необходимости. Теперь же были привлечены свидетели. И погоня за ними ради мести была бы бесполезной, поэтому проще было сразу развеять сомнения и не возвращаться более к этой теме.
— Ну и что хорошего у нас? — Хонджун, прихрамывая, подходит к Сонхва, стоящему на палубе. Тот незаметно смахивает испарину со лба, выпрямляясь и оборачиваясь к капитану. Губы его, как и лицо, бледнее обычного, и никому невдомек, что он уже которые сутки мучается от ранения, оставленного Уджи. Ему некогда было заботиться о себе, когда как он буквально разрывался между двумя пострадавшими, требующими ухода и внимания.
— Чонхо восстанавливается. Поиски Цветка Океана продолжаются. Вижу, ты тоже чувствуешь себя лучше, — помощник окинул взглядом Хонджуна, — В ближайшем порту найдем матросов, мы как раз туда движемся.
— Проверь и начисть оружие, теперь при себе будем иметь как холодное, так и огнестрельное оружие. И зайди ко мне, сверимся с картами, — капитан отдает указания, и Сонхва покорно кивает, отправляясь незамедлительно исполнять приказ.
Хонджун пролистывает книги, изучает карты, постукивая пальцами с кольцами по столу. Раздражительность его была на зашкаливающем уровне, потому что он не мог некоторое время быстро и привычно ходить, не мог найти хоть какие-то зацепки по поискам русалок и сокровища, сбежавшие матросы так же доставили хлопот, бросив благоустройство корабля на оставшийся экипаж. Хонджун нервно захлопнул книгу, отодвинув на край столешницы, покрутил в руке карандаш, бросая взгляд с одной карты на другую, а затем гневно воткнул острый край карандаша в центр, отмеченного синим цветом, Южного океана, сломав его.
— Сонхва! — капитан услышал крик Минги и тут же подорвался с места, схватившись за кортик, прикрепленный к ремню, — Капитан!
Хонджун быстро выбежал, на сколько это было возможно, на палубу, и его лицо вытянулось в немом ужасе. Мертвенно бледный Сонхва лежал на нижней палубе без чувств.
— Сонхва! — капитан поспешил к парню, и его сердце упало куда-то вниз от волнения. Руки его неконтролируемо задрожали, когда он коснулся лица помощника, а затем попытался нащупать пульс на шее и на запястье. Разрозненные мысли не давали ему сосредоточиться, поэтому он не мог понять, как действовать.
— Что с ним случилось?
— Я не знаю, капитан, он шел, кажется, к тебе и упал неожиданно.
— Черт возьми, — Хонджун прижал голову к груди парня, прислушиваясь к стуку его сердца, которое еще упорно билось под ребрами. Капитан стал расстегивать верхние пуговицы рубашки Сонхва, чтобы ему было легче дышать, и только тогда заметил кровь и плохо обработанную рваную рану плеча.
— Почему ты не смог о себе позаботиться, дурак! — Хонджун выпаливает на эмоциях, и в один из немногих раз выглядит действительно обеспокоенным.
***
— Сонхва!
Хонджун тогда плакал первый и единственный раз. Он прижимал к себе парня, по лицу которого стекала кровь, окрашивая яркими пятнами его собственную и чужую одежду. Хонджун никак не ожидал, что на них, совсем еще юных мальчишек, без гроша за душой, решит напасть свора более старших ребят, откуда-то доставших острые ножи. Хонджун уж точно не ожидал, что эти ребята решат пустить их в ход - обычно они ограничивались рукопашным неравным боем. И конечно Хонджун подумать не мог, что когда один из этих громил бросится с ножом перед собой на него, то Сонхва самоотверженно встанет перед Хонджуном, оттолкнув того в сторону.
Это произошло в одно мгновение. Хонджун упал на пыльную землю, а затем на нее же упал Сонхва. Нападавшие, испугавшись, бросились врассыпную, закричав даже громче того, кого ранили.
— Сонхва! Сонхва! Прошу, помогите! — Хонджун нёс его на руках, но никто не обращал на них внимание - пыльные и грязные оборванцы были не нужны всем этим взрослым людям, сторонящимся и проходящим по своим делам.
Тогда Хонджуну пришлось разместиться с Сонхва у какого-то родника, и только тогда он смог отмыть его лицо от крови и увидеть этот ужасный глубокий порез, протянувшийся от самого лба вниз, через глаз, и по всей щеке.
— Хоть бы все было в порядке.., — бормотал Хонджун, каждый раз ощущая мороз по коже от вида этой затягивающейся раны, изменившей лицо Сонхва.
***
— Все будет в порядке, держись, Сонхва, — Хонджун сидел на постели рядом с помощником. Наконец и о его ранении позаботились с должным усердием, капитан лично наложил повязку и теперь оставалось лишь дождаться, когда Сонхва очнется.
Капитан вытер пот со лба парня, аккуратно обтер мокрым холодным полотенцем его лицо и шею, вздохнув. Темные пряди волос были раскиданы по подушке, и длинная челка больше не скрывала старый затянувшийся шрам. Хонджун протянул руку и кончиками пальцев провел по шраму, бережно, почти невесомо. В груди что-то сжалось от ощущения неровностей под подушечками пальцев, капитан отдернул руку, отвернувшись стыдливо, словно нарушил слишком личные границы.
— Глупый. Дурак. Вечно пытаешься меня защитить. Я сам могу за себя постоять. И тебя я тоже буду оберегать, только позволь мне это сделать.
Сонхва болезненно застонал, и Хонджун повернулся к нему, осторожно взяв за руку.
***
После того инцидента Сонхва закрылся в себе, перестал разговаривать, носил головные уборы и прятал лицо за темным платком. Он не мог смотреть на свое отражение, терпеть не мог свой вид, и потому считал, что и остальным будет противно видеть его и разговаривать с ним. Хонджун старался как мог вернуть его в прежнее состояние, поддерживал всеми силами, но видел, как Сонхва загибается стремительно с каждым днем.
— Сонхва, пожалуйста, поговори со мной, — Хонджун тянул руки к парню, когда тот отодвигался, закрывая ладонями лицо.
— Хонджун, умоляю, не надо, — голос Сонхва дрожал, — Не смотри на меня. Не надо...
Его голос сорвался в тихой мольбе, и Хонджун заметил, как закапали чужие слезы. Его сердце разорвалось на тысячи осколков в момент, когда он прижал к себе такого хрупкого, ставшего совершенно маленьким, Сонхва. Он плакал тихо, сжимая кофту Хонджуна, дрожа всем телом. Парень прижимал его к себе, поглаживая по спине и волосам.
— Ты все такой же, Сонхва. Для меня ты всегда будешь прекрасен.
Хонджун аккуратно коснулся ладонью щеки Сонхва, погладил нежно большим пальцем, а затем приподнял голову парня, за долгое время наконец встретившись с его глазами. Сонхва попытался отвернуться, но Хонджун притянул его за подбородок к себе и поцеловал, едва коснувшись губ напротив, а затем оставив легкий поцелуй на заживающем шраме.
— Ты так же прекрасен как и в день нашей первой встречи.
***
Хонджун долго смотрел на изящные черты спящего парня. С годами он стал выглядеть еще краше, и никакой шрам не мог испортить его лицо. И пускай он скрывал его за челкой, это придавало ему особенного шарма.
— Прекрасный, — прошептал он себе под нос, встрепенувшись от стука в дверь, — Какого дьявола, Чонхо!
В каюте возник живой и здоровый Чонхо.
— Думал, вы волновались, капитан.
— Мне есть о чем волноваться, — фыркнул Хонджун, и Чонхо хотел было взглянуть на Сонхва, но капитан подскочил с постели и буквально вытолкал парня на палубу, — Не мешайся и займись делом! Я не закончил работу с картами, они как раз по твоей части.
— На них нет отметок о русалках и камне, капитан, вы же знаете, — Чонхо недовольно произнес, понимая, что потратит уйму времени на бесполезное занятие.
— Ну так сам их определи.
— Еще лучше, — пробормотал парень, закатив глаза.
— Ты что-то сказал? — капитан изменился в лице, грозно уставившись на парня.
— Уже иду! — Чонхо поспешил к себе в каюту под пристальным взором Хонджуна.
