Трус

      На одном из полигонов академии шиноби Конохи находились двое: беловолосый мужчина и черноволосый ребёнок с причёской, которая делала его голову похожей на ананас. Они оба были одеты в чёрные футболки и штаны, но старший мужчина дополнительно носил зелёный чунинский жилет и повязку с протектором, болтающуюся на шее.       — Смотри, Шикамару-кун, — наставительным тоном произнёс учитель, берясь рукой за рукоять короткого меча, чтобы в следующую секунду высвободить клинок из ножен и взмахнуть им перед вбитым в землю столбом… с которого съехала аккуратно срезанная верхушка. — Скажи, что я сделал?       — Хм… — наследник клана Нара нахмурился, переводя взгляд со столба на вновь убранный в ножны меч. — Вы применили технику, чтобы сделать клинок длиннее? Но я не видел характерного сияния чакры… Стихия ветра? Но вы бы не стали звать меня, так как знаете об отношениях моего клана со стихийными приобразованиями…       «Да уж. Узкие специалисты, вынужденные программировать свою чакру на строго одну трансформацию. Хорошо, что хотя бы техники на нейтральной чакре им подходят», — подумал про себя Сенсей, весело щурясь и улыбаясь.       — Посмотри сам, Шикамару-кун, — достав меч из ножен, мужчина протянул его лезвием вперёд.       — Вы… применили технику маскировочного плаща на кончик меча, чтобы он казался короче? — округлил глаза Нара. — Но зачем?       — Путь шиноби, ученик, является путём обмана, — поучительно заявил наставник, развеивая маскировку и на оружии, и на ножнах. — Если твой враг будет считать, что твой меч на ладонь короче, то это может стать его последней ошибкой в жизни. И этот принцип применим не только к мечам.       С последними словами взрослый шиноби снял с бедра до этого момента невидимый подсумок (на поддержание техники требовалось не так много сил, но вот контролировать её приходилось настолько точно, что мозги буквально закипали). Впрочем, внешне своих трудностей блондин умудрился не показать, а шокированный взгляд ученика, в глазах коего начало появляться осознание, изрядно тешил самолюбие.       — Что вы хотите за эту технику, Мизуки-сенсей? — быстро взяв себя в руки, деловито спросил представитель клана гениев… как о них говорили в Конохе.       «Не такие уж вы и гении», — мысленно констатировал попаданец, внешне продолжая беспечно улыбаться и весело щуриться.       — Ты же мой ученик, Шикамару-кун, — укорил мальчика Мизуки. — Помогать тебе и твоим одноклассникам — это мой долг наставника. Тем более, что это обычная переработка техники маскировочного плаща, до которой мог додуматься кто угодно.       — Спасибо, сенсей, — уважительно поклонился ребёнок, распрощался с наставником и пошёл прочь с полигона, про себя проворчав: — Самое дорогое в этой жизни — бесплатное. Ох и влепит же мне отец, когда узнает о том, что я не смог договориться о цене…       «Дурные шиноби: даже простейшие техники берегут, словно какие-то сокровища королевы Англии. А потом удивляются, почему генины мрут как мухи на первых же миссиях, где им встречаются сколь-нибудь опытные нукенины», — посмотрев на меч, одолженный у знакомого кузнеца ради этой демонстрации, блондин направился вслед за учеником, чтобы вернуть инвентарь владельцу (ему пришлось бы копить пару месяцев, чтобы купить что-то такое).       …       Обследование в госпитале показало, что очаг чунина был всё так же повреждён, но вот инь-составляющая его стала заметно плотнее. Впрочем, ничего странного в этом не было, так как духовная энергия на протяжении всей жизни изменяется. Означало же это лишь то, что применяемые техники с тем же эффектом требуют чуть меньше затрат, да ещё контроль даётся несколько легче, чем большинству.       К сожалению, становиться мастером гендзюцу Мизуки было уже поздно, да и не стали бы с ним делиться подобными знаниями те, кто хоть сколь-нибудь искушён в искусстве. Да и если уж быть до конца честным с совестью, то в Конохе иллюзионистов, которые представляли из себя серьёзную силу, можно было пересчитать по пальцам рук (всё же раньше этим занимались Учиха, конкурировать с коими было трудно).       Целительством заниматься было можно, но особых перспектив на это направление блондин не возлагал, так как с его резервом чакры можно было и не мечтать быть допущенным к чему-то большему, чем сращивание простых переломов и заживлению поверхностных ран. В конце концов — не просто же так лучшим ирьенином считалась Цунаде Сенджу, чей резерв сил вряд ли уступал нынешнему главе Конохи. Однако же это не означало, что вовсе не следует пытаться получить навыки, чтобы в случае нужды залатать самого себя.       Фуиндзюцу (рисование печатей) тоже требовало как знаний, так и большого запаса сил. А ещё в комплекте шли требования к материалу и времени, что будут тратиться в немыслимых количествах. Таким образом получалось, что создавать несколько простых конструкций научиться можно, но… расходники, вроде взрывных свитков, лучше всё же просто покупать.       Учиться владеть мечом тоже следовало с оглядкой: мастером за год невозможно стать при всём желании, тем более что и других дел выше крыши, да и на достойное оружие попросту не хватит денег, так как зарплата учителя академии не предусматривает подобных расходов. Да и здраво смотря правде в лицо, новичка в фехтовании без труда разделает середнячок в рукопашных схватках, не говоря уже о мастерах нин- и гендзюцу.       Оставались тайдзюцу, ловушки и метательное оружие… на чём Мизуки и раньше специализировался, пусть и не достиг особых вершин.       …       — Понимаешь, Саске-кун, я не знаю точных способов освоения шарингана, — блондин, стоящий на полигоне, потёр подбородок. — Однако я знаю точно, что он делает: во-первых, ускоряет реакцию, во-вторых, позволяет копировать движения, а в-третьих, даёт возможность видеть чакру.       — Пф, — многозначительно изрёк последний официальный Учиха Конохи, одетый в синюю футболку и светло-серые шорты.       — Да-да, Саске-кун, ты и сам это знаешь, — покивал Мизуки, подбрасывая на руке резиновый мячик размером со среднее яблоко. — С тем, как видеть чакру, я тебе помочь не могу, но вот с развитием реакции — очень даже. А для этого нам помогут эти мячики, которые я буду в тебя бросать со всё большими силой и скоростью, в то время как тебе придётся от них уклоняться. Ты готов начинать?       — Хм… — ненадолго задумавшись, брюнет ответил словами: — Хай, сенсей.       — Вот и отлично, — кровожадно усмехнулся добродушный мужчина. — Лови…       «Когда ещё представится возможность безнаказанно бросать в Учиху твёрдыми предметами», — мысленно посмеялся блондин, в то время как от деревянного щита отскочил уже третий снаряд.       …       Самостоятельные исследования в области медицины, тайдзюцу и стихийного преобразования чакры дали некоторые успехи уже через месяц: из знаний, полученных в прошлой жизни при просмотре аниме, Мизуки получил общее направление, в котором следовало трудиться, а потому смог избежать немало ошибок. Результатом стала техника, благодаря которой Кабуто должен был ускорять своё лечение, напитывая места получения повреждений медицинской чакрой ещё до удара.       Глава госпиталя, которому Мизуки передал все свои наработки по этой теме, покряхтел, похмыкал, похвалил за энтузиазм и пообещал, что когда доведёт технику до ума, обязательно поделится ею, да и в качестве соавтора упомянет. Он ещё проворчал, что ряды медиков потеряли светлую голову (издевался, зараза, косясь на белые волосы собеседника), когда он пошёл в полевые агенты, а не к ним на службу.       Было ли попаданцу обидно дарить заслуги изобретателя другому человеку? Ничуть. В конце концов, сам он вряд ли смог бы сделать из обрывочных знаний нечто целостное (не за месяцы — точно), а иметь хорошие отношения с людьми, что могут собрать человека из отдельных составляющих — это очень полезно. Кроме того, если бы не Якуши, то этой методики вовсе не было бы.       …       — Наруто-кун, кажется, я понял, почему у тебя не выходят иллюзорные клоны, — прохаживаясь по пустому классу, в котором остались только он и блондин с лисьими усами на щеках, который ходил в своём оранжевом комбинезоне, изрёк наставник.       — И почему же, Мизуки-сенсей? — хмуро спросил Узумаки (он же — джинчурики девятихвостого лиса, о чём из-за качественной печати, не пропускающей чакру биджу наружу, почти никто не догадывался).       — Ты считаешь её совершенно бесполезной, в отличие от хенге, которое уже освоил, — усмехнулся беловолосый блондин, останавливаясь перед учеником.       — Но ведь это правда! — воскликнул Наруто, даже руками в порыве чувств взмахнув. — Эти дурацкие клоны ни на что не способны. Да ими даже малышей не обманешь!.. А-а-а! А?       Последние звуки Узумаки издал в тот момент, когда Мизуки, продолжая добро улыбаться… кинул ему в лицо шар огня, размером с апельсин. Только вот упавший на задницу мальчик быстро понял, что не горит, да и прикоснувшись к лицу, не обнаружил никаких ожогов, как и других следов.       — Прости, Наруто-кун, но в данном случае демонстрация лучше всяких слов, — состроив виноватое лицо, развёл руками учитель. — Это, конечно, не стихийная чакра, но если твой противник будет считать иначе…       — Круто, даттебайо! — подскочил на ноги обладатель пшеничных волос. — Мизуки-сенсей, научите меня этой технике!..       «А ведь я боялся, что для парня будет шоком то, что учитель пытался его поджечь. Видимо, мировоззрение людей этого мира отличается от нормального сильнее, чем казалось», — потрепав ученика по волосам, учитель предложил что-нибудь перекусить, а затем вернуться к классическим клонам (так как они являются основами иллюзий).       …       К пятому месяцу после своего пробуждения в этом безумном мире, где профессионально готовят детей-наёмных убийц, Мизуки в первом приближении освоил технику быстрой регенерации, предоставленную личным куратором. Наставник сообщил, что решил настаивать на её изучении всеми ирьенинами, так как это позволит увеличить их выживаемость на миссиях «в поле», и даже поздравил с тем, что имя его ученика теперь вписано в историю (маленькими буквами в приписке к описанию техники).       К тому времени Мизуки узнал, что на путь начинающего ирьенина встала не только Сакура, которой он наплёл про новые правила составления команд генинов, но и её злейшая подруга, узнавшая об успехах розововласки и решившая не уступать в борьбе за Саске-куна. Впрочем, конструктивное соперничество пошло обеим девочкам на пользу, в результате чего никто из взрослых решил не раскрывать им глаза на обман… Да и среди учителей стали ходить слухи, что хокаге всерьёз воспринял предложение о пересмотре метода составления учебных групп.       Тем временем Учиха пусть и не пробудил шаринган, но его скорость и ловкость стали стремительно увеличиваться, из-за чего он раз за разом приходил на всё новые тренировки. Наруто распробовал новый способ издевательства над окружающими (при помощи иллюзий, наложенных на местность) и теперь вся Коноха искала того, кто его этому обучил, недобро поглядывая на учителей академии. Хината делала всё большие успехи в освоении «стремительной поступи», для применения которой использовала только одну печать концентрации…       Были у Мизуки и другие ученики, которые в каноне когда-то просмотренного мультфильма так и остались безымянными статистами: им приходилось давать групповые дополнительные уроки, буквально разжёвывая полученные на собственном опыте прежним владельцем тела истины. Мальчишки и девчонки, грезящие подвигами и спасениями принцесс, кто-то с большим, кто-то с меньшим энтузиазмом воспринимали информацию, но ко дню выпуска каждый из них должен был выучить минимальный набор техник и научиться тому, как использовать своё самое главное оружие — мозги. В качестве поощрения же тем, кто старались больше остальных и демонстрировали какие-то успехи, учитель показывал немного переработанные техники собственного авторства (тот же иллюзорный огненный шар, которым можно отвлечь противника), а некоторых сводил со своими знакомыми из числа действующих шиноби, торговцами, ремесленниками.       Из-за того, что свободного времени практически не оставалось (а отказываться от сна было глупо, так как отдохнувший организм лучше тренировался и думал), проект по переизобретению техники специального дыхания, которая должна была являться аналогом восьми врат знаменитого Майто Гая, буксовал всеми колёсами. Знакомые ирьенины, к которым он обратился за помощью, просмотрев документы, обещали помочь… но не в ближайшее время, так как задачка являлась для них не совсем профильной. Впрочем, советами они всё же поделились.       …       — Наруто-кун…       — Саске-кун…       — Хината-чан…       — Киба-кун…       — Шикамару-кун, я хочу показать тебе технику, при помощи которой шиноби добывают информацию с минимумом риска для себя, — Мизуки сложил ручные печати — и в облачке паразитных испарений чакры, которых у него почти не было, появился второй сенсей. — Это теневой клон. Он знает всё, что знаю я, умеет всё то же самое, обладает половиной моей чакры. В случае развеивания я получу всю собранную им память. Техника была создана вторым хокаге и считается особо опасной, так как требует хороших запасов чакры. В нашем же случае теневые клоны способны как выступать тактическими единицами, так и помогать с обучением: всё, что они прочитают, отпечатается в твоей памяти, словно это читал ты. Однако же тут есть ограничение: если были созданы два клона и больше, то полученные от них воспоминания могут оказаться фрагментированными, а то и вовсе перемешанными. Поэтому начинать лучше с одного, а уже когда разум более или менее приспособится, то можно будет увеличивать их количество…