Трус

      (Личное дело № ____       Имя — Мизуки.       Возраст — двадцать четыре года.       (Фотография прилагается).       Звание — чунин.       Должность — учитель академии шиноби.       Принадлежность фракции внутри селения — ____       Доклад наблюдателя:       С детьми дружелюбен, с коллегами и родителями вежлив, с гражданскими жителями Конохи терпелив. В последний учебный год показал высокую работоспособность, старательность, внимательность. Кроме дополнительных занятий для учеников, проводимых в индивидуальном формате для класса «А» и групповом для других классов, усиленно занимается самообразованием.       Объект продемонстрировал возросшие навыки работы с детьми, что касается как умения доходчиво объяснять информацию, гасить зарождающиеся конфликты и перенаправлять их в русло здорового соперничества, так и навыка мотивировать подопечных на самообразование путём простейших манипуляций. Действий, направленных на подрыв верности будущих шиноби Конохе, не обнаружено; общий уровень лояльности подопечных к селению возрос до стабильно-высокого. Предпочтений представителям внутренних фракций селения не проявляет.       Обследование в госпитале, проведённое нашим сотрудником показало, что объект психологически стабилен, генетический отпечаток совпадает с ранними анализами (погрешность в рамках допустимой нормы мутации под влиянием чакры), инь-составляющая чакры стала плотнее. Последнее может быть следствием окончательного выздоровления после затянувшейся депрессии, возникшей после гибели сокомандников и чунина-наставника в ночь высвобождения биджу. Проверки не показали влияния гендзюцу или иных методов воздействия.       Версию, что объект окончательно восстановился после психологической травмы, частично подтверждает то, что им был продемонстрирован живой ум и свежий взгляд на решение некоторых вопросов, результатом чего стало создание техник «Мистическая регенерация» (название может быть изменено), «Невидимый меч», «Пять Вдохов Небес» (техника дорабатывается при содействии ирьенинов и Майто Гая). Наблюдается отклонение психики, приводящее к излишне лёгкой передаче личных наработок в чужие руки, в то время как среднестатистический шиноби предпочёл бы либо продать знания за хорошую цену, либо сделать их основой своего клана. Предположительно, данное отклонение психики является следствием следующих факторов: отсутствие близких родственников, гибель команды, повреждение очага чакры и отсутствие близких отношений с представительницами противоположного пола (ориентация стандартная — подтверждено психологическим тестом).       Объект испытывает привязанность к своим ученикам, предположительно перенося на них родственные чувства. Склонен к излишней жалостливости, самопожертвованию. Вербовать в «Корень» не рекомендую.       Филин.       «Почему этого человека вообще допустили к работе с детьми? Наблюдение продолжать. При первых признаках прогресса расстройства личности докладывать аналитикам и готовиться к захвату. Мне не нужно, чтобы не желающий мучений для своих учеников наставник устроил кровавую бойню».       Данзо.                   ***       — На редкость сильный выпуск в этом году, — заложив руки за голову, откинулся на спинку кресла Ирука, одетый в коричневую футболку, жилет чунина и чёрные свободные штаны, когда за последним выпускником, покидающим учебную аудиторию, закрылась дверь.       — Половина любого успеха, как и половина вины за любую неудачу ученика… лежит на его учителе, — заметил беловолосый молодой мужчина, ставя последнюю точку в своём отчёте, после чего потянулся всем телом, прямо не вставая со стула.       — Хочешь сказать, что успехи учеников в этом году — это твоя заслуга? — ехидно выгнул брови шиноби со смуглой кожей и шрамом на переносице.       — Заметь, Ирука-кун, не я это сказал, — развёл руками Мизуки, после чего поднялся на ноги и, собрав бумаги в стопку, добавил: — Но я имел в виду всех преподавателей академии.       — Ладно-ладно, я тебе почти верю, — хохотнул напарник, легко поднимаясь на ноги. — Присоединишься сегодня к нашему маленькому празднику… или опять пойдёшь на тренировки?       — Думаю, на пару часов загляну, — отозвался Мизуки. — Только пить не буду.       — Вечно ты так, — печально вздохнул Ирука, следуя за своим другом в коридор. — Как этот год начался, так ты стал совсем нелюдимым: то с учениками занимаешься, то сам тренируешься. А ведь следующий набор начнётся уже через неделю, а через две недели мы снова будем учить будущих шиноби.       — Пока ты отдыхаешь, Ирука-кун, враг качается, — поучительно заявил блондин.       — А если завтра война, а ты усталый? — не сдавался собеседник, поравнявшийся с другом уже в коридоре.       — Человек, который занимается любимым делом, не работает ни дня, — туманно ответил блондин. — Мне же действительно нравится и учить, и учиться.       — Хм… И не поспоришь, — хмыкнул собеседник, а затем предложил: — Хочешь провести распределение по командам вместо меня? Директор спорить не будет: всё же все знают, сколько сил ты вложил в этот курс.       — Только не говори, что столь щедрым предложением ты решил получить ещё один выходной, — подозрительно прищурившись, констатировал Мизуки, на что получил не слишком убедительный смех.       …       Стоя за учительским столом, Мизуки смотрел на большую аудиторию, забитую выпускниками этого года. На душе у него было одновременно и радостно, так как он выпускал во взрослую жизнь стольких юношей и девушек, которые за последний год успели найти свои места в душе учителя, и грустно от того, что их взрослая жизнь может оказаться очень короткой. Впрочем, себя ему винить было не в чём: всё что мог дать, он им предоставил и проследил, чтобы даже самый ленивый из студентов сделал первые уверенные шаги по вертикальным поверхностям (пусть этому навыку и должны были учить приставленные капитаны).       — Я не буду говорить долгих красивых речей… так как никогда не был хорошим оратором, — блондин неловко улыбнулся ученикам. — Скажу лишь, что пусть вы сегодня и становитесь настоящими шиноби, но это лишь один из тысячи шагов, которые вам предстоит сделать по долгому и тяжёлому пути жизни, с которого так просто свернуть не туда, и на котором так легко заблудиться. И никогда не забывайте главное…       — Пока ты отдыхаешь — враг качается! — нестройным хором отозвались уже не дети, но только лишь подростки, вызвав у своего наставника искренний смех.       — Во имя Воли Огня, — раскинул руки в стороны Мизуки, затем прокашлялся в кулак и взялся за список. Команда номер один: Айзен Соске, Лайт Ягами, Гендо Икари. Чунин-наставник — Каяба Акихико.       В класс вошёл невзрачный растрёпанный мужчина в очках, который посмотрел на троицу молодых парней, поднявшихся из-за парт, вздохнул и, махнув рукой в приглашающем жесте, пробормотал:       — Ни одной девчонки…       Распределение продолжилось своим чередом. Бывшие уже ученики академии и их наставники, поочерёдно заходящие в класс, знакомились, а затем уходили в коридор, пока наконец не прозвучали имена…       — Команда номер семь: Саске Учиха, Наруто Узумаки, Сакура Харуно…       — Да-а-а! — вскочив на ноги, во весь голос закричала розововолосая девочка в малиновом платье, после чего повернулась к злейшей подруге и, ткнув в неё пальцем заявила: — Я тебя сделала, Ино-свинина!                   ***       Солнце медленно скользило по голубому небосводу, жаркими лучами опаляя крыши домов, дорожки и деревья, растущие в Конохе. Со дня распределения по командам минула неделя…       «Биджева бесполезная неделя, которая ни на шаг не приблизила меня к моим целям», — зло подумал Учиха Саске, одетый в излюбленную синюю футболку, серые шорты и повязку на голове, за которую крепился протектор Конохи.       Когда молодой обладатель шарингана с одним активированным томоэ (прорезавшимся в тот момент, когда Мизуки-сенсей вместо мячиков начал бросать кунаи… оказавшиеся всё теми же мячиками, но под техникой превращения) узнал состав своей команды, то был почти рад: сам он — общепризнанный гений, способный изучать новые техники буквально на ходу, Наруто — шумный генератор чакры, способный заваливать противника теневыми клонами со взрывными печатями, теневыми кунаями и использовать иллюзии на местность, ну и Сакура, за последний год ставшая не такой уж и бесполезной за счёт обучения на ирьенина, были неплохо сбалансированной группой. Наставник, которым стал почти легендарный Хатаке Какаши, являющийся учеником действительно легендарного Намикадзе Минато, должен был стать тем, кто даст им знания, отточит навыки, ну а затем будет получать уважение и славу учителя минимум одного шиноби уровня каге (на меньшее брюнет не нацеливался и был готов работать до кровавого пота, лишь бы получить желаемое). В конце концов, разве не в этом был смысл учебных групп?..       «Похоже, что нашему капитану об этом сказать забыли. Менее амбициозного человека, в котором совмещаются лень и отсутствие пунктуальности, я ещё не видел. И это он был напарником Итачи?» — подростку хотелось кричать, рычать, топать ногами и бить кулаками от злобы, но… он сдерживал бурю эмоций и шёл туда, где мог получить желаемое…       Какаши был сильным шиноби — с этим Саске не мог поспорить, но вот учителем он оказался бесполезным. Учиха был готов идти за ним как за капитаном, выполнять приказы в боевой обстановке… всё же это было логично и способствовало выживанию… но называть его сенсеем не собирался. Всё же в академии, пусть и лишь в последний год, он в полной мере увидел, каким должен быть учитель.       Брюнет шёл по до боли знакомой грунтовой дороге к зданию, где провёл несколько не самых отвратительных месяцев своей жизни, а в его руках находился тубус из лакированного дерева с одним-единственным свитком. Он прекрасно понимал, что любые знания в мире шиноби — это сила, а за силу следует платить… причём не деньгами. И тот факт, что в академии его уже не ждут, да и вообще не обязаны даже слушать какие-то просьбы, только подкреплял решимость поступить, как было задумано.       «Если разному мусору вроде Узумаки Мизуки дал технику иллюзий, которыми этот придурок умудрился довести до нервного тика половину Конохи, а также теневых клонов, считающихся одним из секретов Конохи, то что он может дать за настоящую плату? Какие знания этот человек скрывает, если делится с учениками, которым ничем не обязан, такими вещами, как «Быстрый шаг»? Нет… Мизуки — точно не слабак, а просто притворяется слабым. Наверняка он — АНБУ, которого приставили за кем-то следить в академии. Может быть, ему даже поручили выискивать среди бесклановых тех, кого можно легко завербовать? Недаром же он возился с классами «Б»…» — мысли Учихи оборвались, когда он увидел вышедшую из главного входа чёрноволосую девочку с фиалковыми глазами, одетую в серую курточку и чёрные штаны.       — Добрый день, Саске-кун, — поздоровалась Хьюга, за последний год ставшая намного более уверенной в себе, а также быстрой и сильной. — Ты тоже решил навестить Мизуки-сенсея?       — Добрый день, Хината-химе, — как-то автоматически использовал не самое любимое девочкой обращение Учиха, пальцы коего крепче сжались на тубусе, грозя его раздавить. — Да… Ты угадала. Могу я узнать, зачем тебя привела сегодня дорога жизни к этим дверям?       — Ну… — брюнетка немного смутилась. — Я неожиданно поняла, что не знаю, где живёт Мизуки-сенсей, а потому решила воспользоваться шансом и передать ему подарок от моего клана и меня лично, когда он точно должен был быть на работе.       «Подарок? Значит… она уже попросилась к Мизуки-сенсею в ученицы. Значит… их наставница тоже оказалась бесполезной. Тц. А если он согласился? Хм… Раньше учитель успевал работать с каждым членом нашего класса отдельно, да ещё и разным отбросам время уделял. Наверняка клонами пользовался. Что же, если он сможет дать мне новые знания, то я согласен и на это. Всё лучше, чем ждать чего-то от Какаши», — ничем не выдав свои эмоции (как он сам считал), мальчик уважительно кивнул.       — Прошу меня простить, Хината-химе, но раз Мизуки-сенсей на месте, то я должен поспешить.       — Рада была увидеться, Саске-кун, — улыбнувшись уголками губ, принцесса сильнейшего клана Конохи (ставшего таковым после гибели почти всех Учиха) зашагала прочь от академии…