Трус

      Саске сидел на поджатых под себя ногах перед столом, на котором стояла большая тарелка со странным блюдом, названным Мизуки-сенсеем пель-ме-ни (прямо на глазах подростка он превратил кусок мяса в фарш, добавив туда чеснока и специй, раскатал тесто в блин, уложил в него мясную начинку, раскатанную в длинную сосиску, затем завернул «лист» в свиток… а потом нарубил его при помощи небольшой чашки, получив одинаковые кругляши). Зачем-то эти мясные шарики в тесте были сварены в кипятке, политы соусом из томатов с перцем, а теперь ждали своего употребления…       «Это не мясо со специями, а специи с добавлением мяса», — констатировал Учиха, отправив в рот первый кусок своего сегодняшнего обеда, с невозмутимым видом работая челюстями.       — Чего-то всё же не хватает, — задумчиво изрёк беловолосый мужчина, сидящий напротив, при помощи палочек подхватывая уже второй пельмень.       — Рыбки, — заметила Рару, сидящая слева от подростка и справа от своего контрактора, с довольным видом гоняя один из шариков по миске со сметаной.       «Он ей слишком много позволяет», — подумал брюнет, но вслух ничего говорить не стал (в конце концов, не ему судить сильного независимого мужчину, который в качестве домашнего животного держит неконина).       — Саске, ты же знаешь о том, что совсем скоро пройдёт экзамен на звание чунина? — спросил Мизуки-сенсей, заставив своего ученика напрячься и согласно кивнуть. — Хорошо. На мой взгляд… ты готов к получению нового звания… только по силам. Уж прости, но твои тактическое и стратегическое мышление находятся на довольно низком уровне.       — Почему вы так решили? — волну гнева и обиды, которые вскипели в душе, Саске подавил усилием воли, прекрасно понимая, что наставник не стал бы говорить этого просто так или чтобы ущемить гордость подопечного.       — Чунин — это человек, который должен с максимальной эффективностью использовать имеющиеся у него ресурсы: собственную силу, подчинённых, оружие, денежные средства… — стал перечислять беловолосый блондин, сделав перерыв только для того, чтобы отправить в рот очередной пельмень. — Ты поставил перед собой две цели: отомстить и восстановить клан. Какие тобой были совершены действия для исполнения этих миссий?       — Я закончил академию, стал шиноби, нашёл личного учителя, исполняю задания… — начал перечислять брюнет, но прервался, задумавшись о чём-то. — Я не делал шагов в сторону восстановления клана. Однако же это не имеет смысла до убийства Итачи: ему ничего не будет стоить снова лишить меня семьи.       — Верно: к исполнению второй миссии ты вовсе не приступил, — констатировал Мизуки-сенсей, глаза которого сверкнули каким-то ядовито-зелёным. — Но скажи мне, ученик, с каких пор ты следуешь указаниям того, кого хочешь убить? Итачи-сан хочет, чтобы ты становился сильным одиночкой, лишённым связей и поддержки… чтобы ему было проще что-то сделать? Но даже если так, то что тебе мешает учиться?       — Я вас не понимаю, сенсей, — после непродолжительного молчания признался Учиха, чувствуя, как раздражение скручивается тугой спиралью, но стоило только взглянуть на спокойного, уверенного и рассудительного наставника, как становилось чуточку легче (учитель академии внушал стабильность и незыблимость, которые были почти утеряны после гибели клана).       — У тебя есть принадлежащие тебе земли, которые ты не используешь, но при этом платишь за них налоги, — продолжив вкушать плоды своей готовки, размеренно говорил Мизуки-сенсей. — Ты не хочешь от них отказываться — это правильно; ты не хочешь пускать на них посторонних — это понятно; ты сам их не используешь — это ошибка.       — Но что я могу? — подросток нахмурился, крепче сжимая палочки. — Мне нужно тренироваться. Если я буду тратить время на какой-то бизнес, то потеряю возможность стать сильнее. Сдавать дома гражданским?..       — Я могу свести тебя с шиноби, которые не так давно числились бесполезными инвалидами, но благодаря доработке одной широко известной техники смогли вернуться на службу и исполняют миссии ранга «Ц» и «Д», — ответил беловолосый мужчина, медленно поднявший левую руку в останавливающем жесте. — Они имеют ранги от генина до джонина, обладают боевым опытом, владеют техниками разных стихий. На данный момент у них ещё нет покровителя, а жить они вынуждены… в не самом благополучном районе Конохи. Предложи им право аренды домов в своём квартале, чтобы хотя бы не выходить в минус во время уплаты налога. Что ты получишь в случае, если согласятся хотя бы некоторые?       Первый порыв отказаться брюнет привычно подавил. Как говорил наставник: «Импульсивность — плохой советчик». Чтобы выиграть время для раздумий, он отправил в рот очередной пельмень, наконец-то распробовав это странное блюдо…       …       Ханаби сложила печать концентрации левой рукой (сенсей требовал, чтобы она умела делать это обеими руками), активировала бьякуган и всмотрелась в своего противника, который стоял на противоположной стороне полигона академии. Конохамару Сарутоби, одетый в чёрные облегающие водолазку и штаны, широко ухмылялся, будто бы придумал какую-то гадость…       «Снова он за своё», — нахмурилась девочка, только вчера показавшая этому самоуверенному дураку, что в тайдзюцу превосходит его на голову, если не больше.       Однако же младшая химе клана Хьюга не собиралась недооценивать противника, в особенности после того, как с ним поговорил Мизуки-сенсей. Всё же у этого человека, который смог помочь старшей сестре преодолеть себя и стать сильной куноичи, был… слишком богатый опыт различных каверз.       «Наверняка это следствие долгой работы учителем», — констатировала Ханаби, вспоминая все те шуточки, что придумывали её одноклассники и умножая их на шесть.       — Начали, — скомандовал беловолосый мужчина, после чего вторая принцесса сильнейшего клана Конохи сорвалась с места, применяя шуншин (в отличие от сестры, она не могла делать это несколько раз подряд, но на быстрое и неожиданное появление рядом с противником навыков уже хватало).       Оказавшись рядом с Сарутоби, ученица первого класса академии нанесла стремительную серию ударов (Восемь Ударов Небес), после чего разорвала дистанцию и встала в защитную стойку. Конохамару же, демонстративно сбив с рукава пылинку, насмешливо спросил:       — Мизуки-сенсей, мне можно начинать?       — Как?.. — округлив глаза в недоумении, спросила Ханаби, вновь активируя свои глаза и всматриваясь в противника.       На этот раз, напрягая своё зрение до рези в бьякуганах, Хьюга увидела прилегающие к телу Сарутоби бумажки, некоторые из коих уже истлели. На то, чтобы осмыслить увиденное и осознать произошедшее, ушли две секунды…       — Это мошенничество! — воскликнула девочка, просто не веря, что кто-то мог облепиться одноразовыми печатями ради тренировочного поединка.       — Это моё снаряжение, — самодовольно заявил внук третьего хокаге. — Ведь ограничений на защиту наложено не было, Мизуки-сенсей?       — Разрешаю, — махнул рукой наставник, после чего всё же добавил: — Ты должна быть готова к тому, что противник будет иметь сопротивляемость клановым техникам, Ханаби-чан…       …       Сидя на футоне в своей комнате в позе для медитаций, Мизуки, одетый в одни только чёрные штаны и повязку для волос, занимался тренировкой для релаксации: правой рукой почёсывая за ушами свернувшуюся на его ногах кошку, левой рукой он поглаживал её шёрстку на спине, вслушиваясь в расслабленное мурчание. В то же время под светлой кожей, под которой отчётливо бугрились твёрдые, словно сталь, мышцы, десятки наноклонов выполняли работу по лечению и доведению организма до идеального состояния.       Не так давно в госпитале блондину показали технику по лечению чакроканалов, которая позволяла сращивать мелкие разрывы, буквально создавая новую эфирную материю, служащую своеобразными трубами для течения чакры. И пусть из ныне живых ирьенинов лишь Цунаде Сенджу могла похвастать тем, что умела воссоздавать полностью разрушенные каналы, учитель академии даже не сомневался, что однажды сможет если не превзойти, то повторить этот результат.       «Ведь как говорит сенсей: «У тебя удивительная обучаемость, Мизуки-кун», — мысленно посмеялся новоявленный токубецу-джонин, огромный пласт практики коего был предоставлен время от времени заменяемыми наноклонами, объединёнными в единую сеть внутри организма.       В планах беловолосого блондина было нарастить себе объём очага чакры, расширить магистральные каналы циркуляции, а потом… В конце концов, додзюцу тоже работают за счёт чакры, а глаза Саске и Хинаты уже активно изучаются маленькими шпионами-целителями.       «Но сперва я потренируюсь… на кошке. Хе-хе-хе-хе», — мысленно злодейски рассмеялся Мизуки, тут же вынужденно отдёрнувший руку от острых коготков.       — Рару-чан? — вопросительно изогнул брови человек, честными-честными глазами глядя на питомицу.       — Не знаю, о чём ты думал, но не смей этого делать, — сердито заявила неконин.       — Даже если это принесёт тебе прибавку к личной силе? — невинно спросил Мизуки. — Как скажешь — не буду.       «Это недоумение во взгляде… Как сладка месть!» — промелькнуло в голове мужчины удовлетворённое осознание собственного торжества.       — М… Мизуки-кун, ты ничего не хочешь мне рассказать? — энергично заурчала кошка, начав тереться мордочкой и боками о торс человека, для чего ей пришлось подняться на лапы. — Я же по-шу-ти-ла…       …       Миниклон, размерами не превышающий одной фаланги мизинца оригинала, стоял посреди безжизненной пустыни из песка и камней. Сложив серию ручных печатей, он заставил подняться перед собой стену… которая была размером со спичечный коробок. Следующим действием дубликат вынудил твёрдую, будто камень, породу взорваться осколками…       На все эти манипуляции уходили сущие крохи энергии, которой у клона было ровно десять процентов от оригинала. Этот факт позволял ему тренироваться едва ли не час подряд, применяя все известные дзюцу дотона. Ну а благодаря тому, что его полигон находился в ящике из дерева, проводящего чакру, установленном в комнате учителя академии шиноби, даже небольшая вероятность попасться на глаза шпиону отпадала (разве что какой-нибудь Хьюга станет присматриваться, но столь мелкие объекты вряд ли привлекут его внимание).       В соседних ящиках тренировались ещё четыре клона, осваивающие стихии воды (для чего была установлена тарелка с этой жидкостью), огня, воздуха и молнии… Последнему приходилось тяжелее всего, так как работать следовало с лампочками.       «И всё же клоны — это чит», — мысленно констатировал миниатюрный Мизуки.       …       Из чего складывается влияние клана шиноби? Кто-то мог бы сказать, что первым делом идёт длина родословной, затем богатство… На самом же деле во главу угла всегда ставилась сила, а уже всё остальное оказывалось вторичным.       Те же додзюцу, иные улучшенные геномы, хидзюцу — всё это было подспорьем к обретению силы, но сами по себе они не давали столь уж многого. Если взять в качестве примера Саске, то политическое влияние он имел минимальное, да и то ему обеспечивали уважение предков, на что многие плевать хотели, ну и тень брата-нукенина, что пусть и вырезал свою родню, но за последнего официального Учиху мог прийти мстить… чего даже Хокаге мог не пережить. Ну и только в третью очередь его влияние являлось авансом, так как многие рассчитывали, что наследник сумеет воспользоваться дарованными предками ресурсами и обналичит их, превратившись в реальную силу.       Что сделал Мизуки? Формально — исполнил приказ командира из АНБУ: брюнет пустил в свой клан бесклановых шиноби в количестве тридцати двух человек (восемнадцать генинов, одиннадцать чунинов и трёх джонинов), а также их семьи. В результате на до этого момента пустующей территории полностью официально поселились сто человек…       Тридцать две новые вассальные семьи обязались платить налог землевладельцу, охранять квартал от посторонних, чинить находящиеся в границах стен дома и другие постройки, ну и выставлять минимум одного бойца в ополчение, в случае нападения или войны. И пусть шиноби были калеками, вернувшими относительную боеспособность только благодаря технике одного блондина, но земли Учиха перестали быть проходным двором и игровой площадкой для всех желающих. В их верности же сомневаться не приходилось, так как слишком уж много они получали сейчас и сразу, чтобы отказываться от этого в обмен на сладкие обещания кого-то другого (битые жизнью люди предпочитали синицу в руках, а не журавля в облаках).       Конечно же, на приглашение Учихи-генина откликнулись не все, но многие соблазнились возможностью переехать из тесных квартир в собственные небольшие дома, пусть те и нуждались в ремонте. Они даже вполне лояльно смотрели на такие необременительные обязанности, как уборку в доме главы клана, стирку и готовку еды. Ну, а возможность того, что одна из дочерей может стать наложницей, задачей которой будет родить ребёнка, считающегося полноценным членом великого клана, рассматривали как карьерный рост.       Таким образом, политическое влияние Учиха пусть и осталось на низком уровне, но теперь хотя бы малым кланам приходилось с ним считаться, да и все остальные стали поглядывать на наследника одного из основателей с интересом. В конце концов, чтобы принять в вассалы такое количество бесклановых, следовало наступить на свою гордость…       …       В операционной стояла напряжённая тишина, которую не нарушали ни экзаменаторы, ни экзаменуемый, ни тем более пациент. На потолке горел белый свет, одетые в халаты люди стояли у изголовья стола и вдоль стен, токубецу-джонин водил сияющими зелёной чакрой руками над грудью гражданского жителя Конохи (согласившегося быть подопытным добровольно, так как ему обещали бесплатное лечение сердца).       Зрителям казалось, что беловолосый учитель академии работает на грани своих возможностей, будучи полностью сосредоточенным на своих действиях, на самом же деле Мизуки просто фонил чакрой и «пускал пыль в глаза». Настоящую работу, скрываясь под прикрытием оригинала, кропотливо выполняли наноклоны, общий объём чакры коих составлял пятикратный резерв токубецу джонина, что позволяло им не сильно экономить энергию.       «Может быть, к окончанию экзамена я стану полноценным ирьенином «А"-ранга?» — мысленно посмеявшись над самим собой, блондин получил отчёт от развеившихся наноспрутов о том, что они закончили.       — Я закончил, — отчитался уже и сам Мизуки, отступая от стола и давая полноценным меднинам проверить результат.       «Если уж создавать свой клан, то имея некоторую репутацию. Э-хе-хе… Как бы мне эта инициатива не аукнулась боком».