Трус

            Кругом сплошной разврат,             Вот и азарт, и тихий яд.             Ты позабудь о всём скорей,             Это дело парочки ночей,             Дел на свете нет важней…       Стоя в тени у входа в одно из множество зданий-казино, совмещённых с барами, которые соседствовали с гостиницами, горячими источниками и иными заведениями для отдыха душой и телом, Мизуки старался вслушиваться в голоса людей вокруг, вылавливая крохи полезной информации из пустой болтовни. Невзирая на то, что уже давно наступила ночь и на небе светила луна, в Лас-Вегасе страны Огня кипела жизнь: в свете разноцветных бумажных фонарей гуляли шумные компании разных возрастов и составов, из распахнутых дверей гостеприимных заведений звучали музыка и смех, в воздухе витали ароматы духов, вкусной еды и дорогого алкоголя. Единственное, чего не было — нищих и пьяниц, не способных стоять на своих ногах (первые отсутствовали как факт, вторых утаскивали в заранее снятые номера… либо в отделение полиции).       Безопасность в городке была на высшем уровне, пусть и занимались поддержанием порядка всего лишь бойцы уровня генина-чунина, которые были обучены специфичным техникам и навыкам (с шиноби Конохи они даже рядом не стояли, но вот гражданских обходили по всем статьям). Впрочем, не владеющие чакрой стражники тоже имелись, но они занимались скорее наблюдением и были готовы в любой момент позвать подкрепление при помощи свистков.       «Могут ведь взаимодействовать нормально», — подумал беловолосый мужчина, спиной прислоняясь к стене здания, в котором скрылся Джирайя, заявивший, что у него есть гениальный план возвращения Цунаде в Коноху. Правда после этого он зачем-то спросил, сможет ли Мышь откачать его в случае перелома рёбер… всех… в труху…       «Не нравится мне это», — в очередной уже раз подумал учитель академии, бросая взгляд на напарника, который стоял у стены заведения, находящегося на противоположной стороне улицы.       Внезапно из казино раздался бешеный рёв, часть стены взорвалась осколками стекла, древесины и обрывками бумаги, а затем из дыры вылетело красно-белое пятно, которое превратилось в жабьего сеннина, который ловко сгруппировался и, прокатившись по дороге, вскочил на ноги, бросаясь бежать с криком:       — Оплатите наш счёт!       — Стой, старый извращенец! — взбешённой тигрицей прорычала фигуристая блондинка, метнувшаяся вслед за убегающим шиноби, попутно запахивая зелёное кимоно. — Я не больно тебя убью!       — Ищи другого дурака!.. — донёсся ответ, затерявшийся за шумом города-казино.       — Цунаде-сама!.. — выбежала на улицу (для разнообразия — через дверь) молодо выглядящая брюнетка с поросёнком на руках. — Куда вы…       — Шизуне Като-сан? — нарушил молчание Мизуки, примерно понявший план отчаянного храбреца Джирайи.       — А? — девушка обернулась, подозрительно прищурилась и спросила: — Кто вы и откуда меня знаете?       — Я с Джирайей… саном, — постарался улыбнуться как можно более обворожительно блондин. — Пойдёмте в казино: кажется, нам следует расплатиться по счетам с хозяином.       «А Кот пусть сам гоняется за этой парочкой».       …       Сколь бы скептично Мизуки ни относился к задумке жабьего сеннина, но как он узнал спустя два дня, Цунаде Сенджу благополучно добралась до Конохи, где устроила разгром. Самому же ему пришлось ещё пять дней сопровождать в селение ученицу Легендарной Неудачницы, коротая время за неспешными разговорами на тему медицины, обучения детей и клановых традиций.       Шизуне, получившая послание от призывного слизня, которого ей отправила наставница, не сильно спешила и казалось… даже отдыхала, будто бы сбросив с плеч груз ответственности. Проблемой для блондина стало ещё и то, что куноичи она была весьма симпатичной, в то время как у него до сих пор наблюдалась серьёзная нехватка близкого общения с женщинами (как-то не до того было).       Почему было не приударить за спутницей? Как уже не начинающий ирьенин и учитель академии, он представлял себе все возможные негативные последствия, которые устроит ему разочарованная или обиженная ученица саннина. Всё же на серьёзные отношения мужчина не замахивался, а секс по дружбе… неоднозначно сказывается на дружбе.       «Уж лучше не рисковать и терпеть. В стиле лучших ОЯШей».       …       Вернувшись на пост в академию, Мизуки много думал о том, как ему повлиять на мир в лучшую сторону, при этом не спровоцировав ещё большие проблемы, чем есть сейчас. Ну а в это время наноклоны исследовали клетки Кота, пытаясь вычленить ту особенность, которая позволяет ему управляться со стихией дерева.       Выходило, что одному ему с этим делом не справиться даже в мелочах, так как задачка слишком масштабная: даже если дать крестьянам улучшенные зерновые культуры, то это будет временным решением, так как увеличится численность людей, а там и экономические последствия подтянутся (хотя скорее уж наоборот). Если же сейчас земель достаточно, то при увеличении плотности населения возникнут конфликты… а там — война или голод, но уже по иным причинам.       Нужны были сторонники, коих можно было найти… или воспитать. И казалось бы, место учителя академии шиноби для этого идеально, но проблема заключалась в том, что за учебной программой следили. Если блондин начнёт вкладывать в головы детей не те мысли, то к нему появятся вопросы, задавать которые будут либо следователи соответствующей службы Конохи, либо специалисты кланов.       «Нужны верные люди на высоких должностях. Пока что у меня есть только ученики, для многих из которых я пусть и учитель, но не столь уж и важный. Но есть и дети, которые сейчас учатся в академии», — почувствовав себя Дамблдором из какого-то клишированного фанфика, мужчина решил временно отложить идею об общем благе, пока у него не появится сколь-нибудь дельный план (или же хотя бы ресурсы для того, чтобы что-то предпринять).       …       — Я назвал это изобретение — Панацелин, — продемонстрировав коллегам шприц, в котором тускло светилась зеленоватая жидкость, объявил Мизуки. — Он создан на основе медицинской чакры с загустителем, к которым были применены разработанные мной техники.       — И, Мизуки-сан, вы говорите, что это вещество способно исцелять что угодно? — ирьенин из клана Хьюга просветил лекарство своим бьякуганом, но не увидел ничего… кроме чакры. — Верится с трудом.       — Для демонстрации я подготовил двадцать доз лекарства, которое мы проверим на добровольцах, — ответил ему лучезарной улыбкой блондин. — Я не собираюсь раскрывать тайну производства Панацелина, но после испытаний, свидетелями которых станете вы, коллеги, мной будет открыто небольшое производство. Госпиталь сможет закупать его со скидкой, чтобы использовать или перепродавать шиноби Конохи. Но давайте поговорим об этом после испытаний?       Ирьенины, в том числе и глава госпиталя, которого хотела сменить Цунаде Сенджу, всё же принявшая должность неофициального наследника Хирузена Сарутоби, тем или иным образом выразили своё согласие. Поэтому вскоре в кабинет приёмного покоя вошёл первый доброволец…       …             — Здравствуйте, Мизуки… сан, — явно чувствуя себя не в своей тарелке, произнесла Тен-Тен, одетая в красное ципао, с уложенными в короткую косу волосами.       — Отлично выглядишь, Мизуки-кун! — выставив вперёд кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, оскалился в лучезарной улыбке Майто Гай. — Я почти вижу, как сила юности пылает в твоей груди!       «Да уж… пылает», — мысленно хмыкнул блондин, одетый в светлое мужское кимоно (лишь мастер тайдзюцу остался в своём зелёном трико, одновременно вызывая раздражение и зависть).       — Гай-кун, Тен-Тен-сан, рад нашей встрече, — скрывая волнение за дежурной улыбкой, отозвался скромный учитель академии и (почти) держатель монополии на производство лекарства Панацелин, на деле являющееся медицинской чакрой с добавлением наноклонов.       Дальнейшие события плохо отложились как в голове ученицы Зелёного Зверя Конохи, так и у его партнёра для спаррингов, продолжающего пытаться улучшить технику Вдохов. Казалось бы, что ещё мгновение назад они стояли на тихой улочке селения наёмных убийц, воров и шпионов, а вот уже сидят за столом в ресторане средней руки, изучая принесённое официантом меню.       — Скажи, Тен-Тен-чан, — решил всё же обращаться к бывшей студентке академии, как раньше, Мизуки, пусть и учил её прежний владелец этого тела. — Как Гай заставил тебя прийти на эту встречу? И не выгораживай его: я вижу, что ты не в восторге от происходящего.       — Я… — девушка хотела было возмутиться, но встретилась со взглядом собеседника, потупила взор, а затем буркнула в ответ, отчаянно покраснев щеками: — Он смотрел на меня жалобными глазами брошенного хозяевами щеночка… шесть часов подряд, пока я не дала своё согласие на встречу.       — Гай? — блондин знал, что его… вроде как друг может дурачиться, может быть серьёзным, но вот представить себе выражение жалобных глаз на его лице не мог при всём желании.       На пару секунд в голове даже задержалась мысль попросить куноичи применить хенге, но учитель академии смог себя удержать от этого. В конце концов… существуют события, которые делят мир на «до» и «после»…       «Если я сделаю это, то мир для меня никогда не будет прежним», — решил Мизуки и откинул идею в дальний уголок подсознания.       — Я сама не верю, — хихикнула девушка, более или менее успокаиваясь. — Вы тоже не кажетесь счастливым… Мизуки-сан.       — Предлагаю договор, — поднял руку в останавливающем жесте блондин. — Раз уж мы шиноби, то сделаем вид, что находимся на миссии и постараемся получить удовольствие от прогулки. Согласна? Обещаю быть джентльменом.       …       — Зелёный Зверь на связи.       — Малый Зелёный на связи.       — Полосатка на связи… Зачем мы используем эти прозвища?       — Чтобы никто не догадался.       — Мря… Люди странные.       — Полосатка, это же здорово! Я прямо чувствую, как моя Сила Юности…       — Придержи её при себе. Меня не интересуют лысые обезьяны.       — Э-э-э?..       — Отставить разговоры не по теме, Полосатка, Малый Зелёный. У нас есть миссия… Не забыли?       — Ха-ай!       — Тогда… объявляю начало первого этапа: романтический ужин!       — Но сейчас обед, Гай-сенсей.       — Никаких имён, Малый Зелёный!       — Хай, Зелёный Зверь! За этот проступок я пробегу вокруг Конохи десять кругов на руках…       — Мря… И зачем я с вами связалась?