Трус

      Выйдя на крыльцо дома, пожилой шиноби всмотрелся в полумрак двора, разгоняемый только светом луны и тусклых звёзд, которые то и дело скрывались за плывущими в вышине тучами. Ветер не шелестел листвой сакур, кусты, которые так любила его жена, не благоухали цветами, да даже стрекот цикад казался каким-то не таким.       — Я знаю, что ты здесь, — произнёс Хирузен, устремив свой взор на тёмный участок выложенной крупными камнями дороги.       — Ты всё же не потерял навыки, — прозвучал до боли знакомый голос, а затем на свет луны вышел старик, опирающийся на деревянную трость, одна рука которого была перевязана, как и один из глаз скрывался под повязкой. — Это радует, Хирузен.       — Как ты называл меня на втором году обучения в элитной группе? — сложив печать концентрации, холодным тоном спросил бывший хокаге, жёстко сверкнув глазами из-под прищуренных век.       — Хирузен-кун, — без запинки ответил Данзо.       — Это всё же ты, — с долей облегчения выдохнул Сарутоби, но рук опускать не спешил. — Как ты выжил? Я видел твоё тело.       — А я и не выжил, — Шимура чуть поднял голову, чтобы собеседнику был виден единственный его открытый глаз, в котором на фоне бледной кожи лица выделялась чёрная склера. — Но в Конохе ещё есть мои люди, которые понимают, что мне ещё рано уходить на покой. И судя по тому, что я вижу — они правы.       — Нечестивое воскрешение? — расширились глаза бывшего главы селения, а поза стала даже более напряжённой. — Это запретная техника…       — Я знаю об этом не хуже тебя, — осадил старого друга Данзо. — Но скажи мне, Хирузен, какой ещё выбор был у моих людей? Я убит, тебя сместили, даймё устанавливает свои правила в Конохе, а кланы ничего не предпринимают. И при этом твой ученик всё ближе подбирается к желаемому… Ты ведь понимаешь, что эта девчонка, Гурен, является его шпионом?       — Её проверили мои и твои специалисты, — недовольно ответил Сарутоби, однако же несмотря на настороженность, атаковать или поднимать тревогу не спешил.       — А я находился в самом защищённом месте базы, но меня смогли отравить незаметно для бьякугана и жуков Абураме, — парировал Шимура, пусть на его лице при этом и отразилась тень недовольства. — Ты правда считаешь, что это подходящее место для таких разговоров? Или же думаешь, что кому-то нужно видеть тебя в обществе мёртвого главы «Корня», тобой же и признанного предателем, готовящимся к захвату власти?       — Мне не оставили выбора, — скривился в недовольстве бывший Хокаге. — Я не могу впустить тебя в дом. Тебе и раньше было тяжело доверять, а теперь…       — Согласен, — не стал спорить Данзо. — Неподалёку есть один из тайников «Корня», где мы сможем поговорить, не опасаясь чужих ушей.       — Учитывая, что меня уже пытался убить человек, похожий на тебя, мне не хочется оказываться на подготовленной тобой территории, да ещё без прикрытия, — хмыкнул Хирузен. — Уж больно это похоже на ловушку.       — Доверяй мне, Хирузен, — командным тоном произнёс Шимура, в то время как хенге повязки на шарингане исчезло, демонстрируя радужку с замысловатым узором. — Идём со мной: я должен многое тебе рассказать и показать.                   ***       В беседке на заднем дворе дома главы клана Хьюга за чайным столиком друг напротив друга сидели Хиаши, одетый в традиционные свободные светлые одежды, и Мизуки, одетый во всё чёрное. Старшая из принцесс клана, на лице коей застыла маска невозмутимости, разлила мужчинам чай и молча удалилась, дабы своим присутствием не мешать важной беседе.       — Должен заметить, Рьюнин-сан, что уход с должности Каге Сарутоби Хирузена был… неожиданным для нас, — начал говорить старший мужчина, поднося к лицу чашу с ароматным напитком. — Подготовка мятежа со стороны главы «Корня» оказалась… не столь неожиданной. Всё же после происшествия с кланом Учиха многие уважаемые люди опасались за свою судьбу. Но если быть честным, то вмешательство даймё в данные события… непонравилось никому.       — Уверяю вас, Хиаши-сан, участие «Золотых Катан» в данной операции было исключительно номинальным, — отозвался беловолосый мужчина. — Хокаге-сама не раскрывал мне всех своих планов, но основную работу исполняли другие люди.       «Я… во множестве нанолиц», — мысленно добавил бывший учитель академии.       — Понимаю, — Хьюга прикрыл веки, изобразив лицом высокомудрое выражение, после чего вновь устремил взгляд на собеседника. — Полагаю, что нынешние события стали… неприятным незапланированным фактом?       — Вы абсолютно правы, — кивнул Мизуки. — Смерть Третьего Хокаге… это ужасная трагедия для всей Конохи. Видимо, он уже чувствовал, что его время подходит, из-за чего и решил уйти с поста, передав его наиболее подходящему преемнику.       — Цунаде-сан — легендарная шиноби, — согласился глава клана Хьюг, делая очередной глоток из чаши. — Уверен, она продолжит славную традицию Сарутоби-доно. Но, думаю, вы, Мизуки-сан, пришли не только для того, чтобы навестить учениц и побеседовать о политике?       — Вы правы, Хиаши-сан, — медленно достав из внутреннего кармана пробирку, в которой находилась голубоватая жидкость, беловолосый мужчина поставил её на стол. — Наверное, вы слышали, что я занимаюсь медициной и изобрёл «Панацелин», за что Сарутоби Хирузен и позволил мне создать свой клан.       — До меня доходили слухи, — отозвался Хиаши, невозмутимо разглядывая стеклянный сосуд. — Однако мне казалось, что ваше чудодейственное лекарство, способное заменить полевого ирьенина, должно иметь несколько иной цвет.       «Я его подкрасил в целях конспирации», — мысленно хмыкнул бывший учитель академии.       — Данный состав ещё не имеет названия, — чуть виновато признался Мизуки. — Да и его свойства несколько отличаются от «Панацелина». По сути… это вещество предназначено для наращивания объёма очага чакры и расширения каналов циркуляции. Его эффективность вы могли заметить на примере «Золотых Катан»… и моём собственном.       Вены вокруг глаз Хьюги вздулись, но почти сразу вернулись к нормальному своему состоянию. Однако же выражение лица старшего мужчины неуловимо изменилось, из нейтрально-дружелюбного став хищным.       — Вы не шутите, Мизуки-сан? — Хиаши сделал очередной глоток, выигрывая время для размышлений.       — Это не та тема, с которой я мог бы позволить себе шутить, — отозвался бывший учитель академии, чувствуя себя слегка пьяным от собственной наглости. — Данный состав позволит увеличить объём очага чакры даже взрослым шиноби, у которых расширение системы циркуляции уже остановилось и идёт лишь увеличение плотности энергии. Я подумал, что вашему клану… и, возможно, клану Инудзука будет интересна подобная возможность.       — Не ошибусь если предположу, что подобная возможность будет интересна всем кланам Конохи, — справившись с эмоциями, позволил себе вежливую улыбку Хьюга. — И какова же цена у столь… полезного средства?       — Что вы, Хиаши-сан, я делаю это вовсе не ради денег, — Мизуки сделал небольшую паузу. — В конце концов, это — лишь малый вклад в безопасность Конохи…       …       «Действительно: за деньги такие вещи не продаются», — мысленно констатировал глава клана Хьюг, когда гость покинул его общество, отправившись на следующую встречу (как докладывали осведомители, у него назначены беседы ещё и с союзом Яманака, Нара и Акимичи, а также Курама и Сарутоби).       Хиаши покрутил в пальцах оставленный ему образец вещества, за одно существование которого Рьюнина могли осыпать золотом… либо же закопать под землёй, при этом сперва подвергнув всем возможным пыткам. И если быть честным с собой, то его самого от последнего удерживало не столь уж и многое…       «Нельзя делать глупости. Данзо уже поплатился за то, что пошёл против Хирузена, за что тот спустил на него своего ученика. А затем, по всей видимости, Третий решил изменить прежние планы, поставив свою ученицу на место Хокаге. Мизуки не понравилось, что его, как и Орочимару когда-то, задвинули на задний план, в результате чего глава клана Сарутоби отправился в Чистый Мир. А теперь Рьюнин собирает сторонников, решив действовать наиболее простым и действенным методом — покупая их», — Хьюга отставил жидкость, тускло светящуюся голубым, на середину стола, мысленно начав перебирать имена тех, на ком можно проверить её действие.       Мужчина понимал, что за деньги такие вещи не продаются: в конце концов, это же не лекарство, способное исцелить раны в полевых условиях. Каждый шиноби знал, что объём резерва чакры в жизни значит очень многое, порой отделяя талантливых слабосилков от званий джонинов. Лишняя же капля сил в бою могла позволить выжить и победить противника…       «Если состав действительно настолько чудодейственный, то Хьюга поддержат Рьюнина. Но, полагаю… объёмы поставок будут зависить от того, как сильно мы будем демонстрировать свою лояльность. А я-то думал, откуда даймё взял свои «Золотые Катаны». Всё же среди его вассалов не так уж и много тех, кого можно назвать действительно сильными. А по меркам Конохи они — чунины или токубецу-джонины», — Хиаши заставил себя глубоко вздохнуть, а затем перевёл взгляд на старшую дочь, терпеливо ожидающую слов отца за пределами беседки.       — Хината, я хочу поговорить с тобой о твоём учителе, — решил глава клана, указывая молодой девушке на место, где недавно сидел бывший учитель академии. — Я хочу знать всё, что ты о нём можешь рассказать.       …       Тихо радуясь своей задумке, Мизуки покинул территорию клана Хьюг и направился к центру Конохи. Он осознавал, что если бы не техника самогендзюцу, то скорее всего уже впал бы в панику и, возможно, бегал бы по потолку, вырывая волосы из головы.       Осознание, что в Листе мирно живёт нукенин уровня Каге, играющий роль любовницы для его ученика, заставляло мозги вскипать и стремиться вытечь через уши. Понимание, что мирным это сосуществование является только до определённого момента, заставляло активно искать способы подстраховки и противодействия, ради чего мужчина и решил усилить кланы. Новость о гибели Третьего Хокаге лишь укрепила его во мнении, что эта идея более чем удачна.       Почему блондин не побежал к нынешней Хокаге на доклад? Он был уверен, что ему не поверят на слово, и даже Саске, который более всех остальных доверяет сенсею, в лучшем случае проверит куноичи своим шаринганом… но не получит никакого результата. Сам же Саннин поймёт, что их договорённость изначально была фиктивной, из-за чего начнёт действовать…       «Теперь у него в обойме ещё и Хирузен Сарутоби… а то и другие Каге», — мысленно передёрнув плечами, бывший учитель академии был вынужден констатировать, что ситуация стала даже хуже, нежели она была в той детской истории, память о которой сохранилась в дальних уголках сознания.       На то, что он сможет рассказать змеиному сеннину об искусственном оплодотворении, клонировании и ещё каких-нибудь достижениях своего прежнего мира, после чего они станут едва ли не лучшими друзьями, как это бывало в фанатском творчестве о разных попаданцах, Мизуки не рассчитывал. Всё же Орочимару — это не Почтальон Печкин, который злым был из-за того, что у него велосипеда не было, а вивисектор с опытом работы в половину века, который вскрывал врагов и союзников на операционном столе ещё тогда, когда самого блондина не было даже в проекте.       «Хотелось бы верить, что воздействие шарингана Саске сделало его более мягким, но что-то мне подсказывает, что он просто не видит особой разницы в том, какими способами достигать своих целей. И вот это… существо… меня опасается. Можно было бы даже возгордиться, если бы не понимание, что угрозу оно предпочтёт устранить в тот же момент, когда решит, что имеет для этого достаточно сил. Поэтому… как бы это ни было неправильно, нужно продолжать казаться опасным, но ещё и полезным», — молодой мужчина очень хотел верить, что просто накручивает себя, но закон подлости в этом случае играл против него, заставляя крутиться, словно Колобок.       Тен-Тен уже проходила через процедуру увеличения очага чакры, неконины присматривали за ней и прикрывали своего непутёвого контрактора, Саске в скором будущем тоже должен был получить предложение об увеличении боевого потенциала клана. Оставалось собрать группу поддержки, чтобы, уже имея крепкие тылы, подступиться к Пятой Хокаге, но для этого требовалось проделать немалую подготовительную работу…