Проклятие русалки

Единственное, что она ощущала в этот момент — огромная волна паники, накрывающая её с головой. Мерседес не была глупой, и уже давно знала, что может сделать толпа мужчин с одинокой хрупкой девушкой. Но до недавних пор она была уверена, что никогда в своей жизни не окажется в подобной ситуации. И вот теперь, она стоит перед этим неизвестным мужчиной, от которого так и веет опасностью, а за его спиной — целая толпа головорезов, разгоряченных после битвы. — Смерти? — Словно не веря услышанному, переспросила она, всё ещё находясь под одурманивающим влиянием его глаз. Смешки за спиной капитана стали громче. Кто-то даже что-то крикнул, но она не разобрала слов. — Боюсь ли я смерти? — Какая ты догадливая. — Вновь усмехнулся мужчина, запуская тонкие пальцы в белоснежные волосы, скидывая измазанные в крови пряди с лица. Смех стал громче. — Может, ты прорицательница? Она всё ещё непонимающе смотрела на него, пытаясь понять, что же от неё хотят услышать. Но вдруг, тихий вскрик сорвал пелену с её сознания, и она резко повернула голову. На палубе было какое-то движение. — Капитан, да тут ещё одна девка. — Басовито усмехнулся высокий темнокожий мужчина, сплёвывая на пол слюну. — Вот это нам сегодня повезло так повезло. Повеселимся. — С этими словами они толкнул в кружок фонарного света Адель, мертвенно-бледную, трясущуюся от страха и тихо что-то бормотавшую. Она упала, подставив руки, но толчок был весьма ощутимым, так что поцелуя с палубой служанка не смогла избежать. Увидев разбитую губу подруги, Мерседес, позабыв о собственном страхе, бросилась к ней, притягивая девушку к себе, пытаясь успокоить собственными объятиями. Та зашептала ей что-то на ухо, но она не слушала, настороженно оглядываясь по сторонам. Вновь звук шагов, и капитан, держа руку на золотом эфесе старинной шпаги, подошёл ближе. Склонившись к сидящим на полу девушкам, он снова заглянул в глаза Мерседес, и, словно увидев в них что-то, усмехнулся. Затем, поднял руку и мягким движением коснулся её щеки. Девушка вздрогнула: настолько ледяным было это прикосновение. — Какая невинная красота, — задумчиво произнёс он, наклоняясь ближе, — словно только что распустившийся цветок орхидеи. — И, отдёрнув руку, словно смутившись, — отвечай, боишься ли ты смерти, Мерседес? — Нет. — Твёрдо ответила она, гордо вскидывая подбородок, глядя в его странные глаза. — Я не боюсь смерти, потому что я чиста перед Богом. А вы? Вы боитесь смерти? Потому что если нет — зря. Он каждому воздаёт по заслугам, и судя по тому, что здесь произошло, Вам воздастся сполна! — Какая дерзкая девчонка! — Вдруг раздалось откуда-то сзади. — Как смеешь ты так обращаться? Да ты хоть знаешь, с кем ты говоришь?! — Спокойно, Бродяга. — Не отрывая пытливый взгляд от девушки, произнёс капитан. — А ты дерзкая, я посмотрю. — Он распрямился и медленно прошёлся взад-вперёд, словно обдумывая что-то. — А подруга твоя? Боится смерти? — Боюсь. — Словно в бреду прошептала Адель, пряча лицо в объятиях Мерседес. — Пожалуйста, отпустите нас! Обещаем, мы никому не расскажем, что видели вас! Мы никому не расскажем, что здесь случилось. Повисло молчание. В этот момент все взоры были прикованы к капитану, который смотрел на девушек с усмешкой, изогнув брови в изумлении. Затем, словно что-то вспомнив, вновь склонился, захватывая в плен своих глаз. — Отпустить? — Он зло усмехнулся, обнажая белоснежные зубы. — Что ты… Постой. Точно. Я же не представился. Как неучтиво с моей стороны. Мистер Пибс, прошу Вас, представьте меня этим обворожительным леди. — Почту за честь, — стоящий рядом с капитаном мужчина поклонился и, устремив взгляд водянистых голубых глаз, чопорно произнёс, — леди, позвольте представить вам Дейви Джонса, несменного капитана Летучего Голландца. Прошу любить и жаловать. — Он вновь насмешливо поклонился, возвращаясь в тень. Мерседес почувствовала, как после этих слов вся кровь отлила от лица, а внутри всё похолодело. Создалось ощущение, что по голове ударили чем-то очень тяжёлым, настолько помутилось в глазах. Не может быть. Его не существует, ведь это всего лишь выдумки! Дейви Джонс, сам морской дьявол, о котором она так часто читала в детстве? Кажется, она в бреду. Словно прочитав её мысли, капитан, обворожительно улыбнулся. — Нет, дорогая Мерседес, я существую не только в твоих детских книжках. — Но ведь это всё вымысел! — Выпалила девушка, не сдержавшись. — Вымысел? — Изогнул он брови. — Разве я не достаточно реален? — И, в подтверждение своих слов, он схватил её за руку, потянув на себя, заставляя подняться. — Смотри на меня, ты чувствуешь? — Что Вы себе позволяете?! — Воскликнула Мерседес, пытаясь вырвать руку из его хватки. Попытка не увенчалась успехом — он держал крепко, словно кандалами сцепив её запястья. — Отпустите меня сейчас же! — И вправду, не боится. — Произнёс мужчина, названный Бродягой. — Утихомирься, девка. — Я тебе не девка! — Рявкнула она, ощущая поднимающуюся волну ярости. Страх отступил, предоставляя место праведному гневу. — Я Мария де лас Мерседес Кастильо, дочь губернатора, чьи воды мы не так давно оставили. Если вы хоть пальцем меня тронете… Вам не поможет даже то, что Вы — Дейви Джонс, как осмеливаетесь утверждать. — Ох, ну конечно, это многое меняет, — саркастически ответил мужчина под одобрительный хохот команды, — перед лицом смерти все равны, девочка. Она ощутила, как мерзкий язык склизкого страха пробежался по её шее, заставляя волоски встать дыбом. Но даже страх смерти, который, всё же явственно ощущался, не смог бы утихомирить разгневанную женщину. А потому, вместо ответа она лишь упрямо посмотрела в глаза капитана, и если бы взглядом можно было убить, тот бы уже давным давно скончался от прожженной во лбу дырки. — Что-то мы заболтались, джентльмены, вы не находите? — Обратился он к команде. И, не дожидаясь ответа, уже серьёзным голосом, продолжил. — Сейчас у нас самая интересная часть: выбор счастливчика. Команда загоготала, эмоционально размахивая руками, скандируя слово «Выбор!». Ничего не понимающая Мерседес в панике оглядывалась по сторонам. Адель, словно умалишенная, сидела на палубе и, раскачиваясь взад-вперёд, не замечала ничего и никого вокруг, проливая горькие слёзы отчаяния. Глубоко вздохнув, Мерседес взяла подругу за руку. Та вздрогнула, сморгнула пелену с глаз и кинулась той в объятия. Мерседес шептала какие-то слова успокоения, но поняла, что говорит это больше для самой себя, нежели для подруги. Она явственно ощущала дрожь в ногах, но продолжала упрямо стоять, поглаживая всхлипывающую Адель по голове. Капитан, явно наслаждаясь видом запуганных девушек, стоял рядом и, сложив руки на груди, впитывал каждую их эмоцию, упиваясь этим страхом. Но стоило только Мерседес упереться в него разгневанным взором, как он тут же заговорил. И от этого голоса девушка невольно почувствовала, как кожа покрывается мурашками. Море. Он был словно само море. Эта ассоциация вновь пришла ей на ум, всё крепче застревая где-то в мозгу. — Я предоставлю вам выбор, дамы: кому остаться, а кому уйти. Решение за вами. — Что? — Не веря собственным ушам, выдохнула Мерседес. — Уйти? Куда? — Об этом можешь не беспокоиться. Тот, кто уйдет, получит всё необходимое. — он как-то подозрительно усмехнулся, что вызвало новую волну паники в душе Мерседес. — Выбирайте. Девушка почувствовала, как тело Адель напряглось. Слегка отодвинувшись, служанка посмотрела ей в глаза, и этот взгляд ей не понравился. Совсем не понравился. Он был преисполнен какой-то неясной решимости. — Сеньорита, — твёрдым голосом, который никак не соответствовал её состоянию, — Вы должны уйти. А я останусь. — Нет! — Воскликнула девушка, чувствуя волну дикого отчаяния. — Я не брошу тебя здесь с этими… — Она окинула команду злобным взглядом. — Адель, либо мы уходим вместе, либо вместе остаёмся! — Она взяла её ладони в свои, успокаивающе поглаживая. — Нет, сеньорита, — решительно ответила служанка, вынимая свои руки, — Вы должны уйти. — Я не оставлю тебя! — Почти рыдая проговорила Мерседес, от бессилия сжимая руки в кулачки. — Ты моя единственная подруга, и если с тобой что-нибудь произойдёт… — Мерседес, — девушка тепло улыбнулась, впервые в жизни позволив себе назвать её по имени, — в первую очередь, я твоя служанка. Я живу для того, чтобы служить тебе. Поэтому, не упрямься, и позволь мне послужить тебе последний раз: уходи. Уходи, пока есть возможность, потому что если мы сгинем вдвоём на этой посудине, я не прощу себя. — И, повернувшись к капитану, уверенно произнесла, — Я. Я остаюсь. — Нет! — В слезах выдохнула Мерседес, ощущая, как горячие солёные капли катятся по щекам. — Прошу тебя, Адель… — Выбор сделан. — Улыбнулся капитан, прерывая их диалог. — Парни, готовьте шлюпку и всё, что потребуется даме для комфортного проживания. Громкий смех разрезал стоящую до сего момента тишину и матросы тут же кинулись исполнять приказания капитана. Неспешным шагом он подошёл к девушкам, заглядывая в глаза Адель, слегка наклоняя голову вправо, по-озорному улыбаясь. — Как тебя зовут? — Аделаида Ортера. — Тут же ответила она, находясь под действием его гипнотического взгляда. — Ты уверена в своём решении остаться? — Он мягко, даже как-то нежно провёл рукой по её лицу, очерчивая линию подбородка. — Да… — Выдохнула девушка, прикрывая глаза. Мерседес в отчаянии заламывала руки. Они дружили с детства. Адель была её единственной подругой все эти годы, единственной, с кем она могла поделиться всеми горестями и радостями своей жизни. Служанка всегда поддерживала, иногда — покрывала её шалости, незаслуженно получая наказание, и вот сейчас, наблюдая, как единственная подруга вновь жертвует собой ради неё, Мерседес ощущала себя полностью бесполезной. Её всегда кто-то спасал, кто-то чем-то жертвовал собой ради неё, а всё, что делала она — это смотрела. Просто смотрела, продолжая жить как ни в чём ни бывало. И сейчас, даже сейчас она не могла ничего сделать. Она прекрасно знала упёртость своей подруги, и если та на что-то решилась, то пойдёт до конца. Пытайся хоть тысячу раз, уговорить отказаться Адель от задуманного у неё не получится. — Что ж, — прошептал мужчина, склонившись к Аделаиде ещё ближе, — сто лет — срок службы на моём корабле. Всё ещё уверена, что хочешь? — Да. — Такой же твёрдый ответ. — Дай руку. Она беспрекословно вложила свою ладонь в его. Мужчина достал старинный острый кинжал, на сверкнувшем лезвии которого Мерседес заметила какие-то письмена. Одним резким движением он рассёк кожу на ладони Адель, но та только слегка поморщилась. Затем, так же резанув по своей ладони, он протянул её для рукопожатия. На мгновение замерев, словно ещё раз обдумывая, Адель взглянула на него. — Сто лет и ни днём больше. — И, не дожидаясь ответа, пожала окровавленную ладонь капитана. — Приятно иметь дело с людьми, которые держат своё слово. — Выпустив руку девушки, он крикнул. — Парни, подберите что-нибудь подходящее для нового члена команды. И если хоть кто-то пальцем её тронет, я собственноручно того скормлю акулам, чтобы до скончания веков медленно переваривался в их желудках, не в силах умереть. — Ну, вот и всё, — прошептала Адель, подходя к подруге, — я надеюсь, Вы будете счастливы, и в целости-сохранности доберетесь туда, куда проложит путь Ваше сердце. Не держите на меня зла, если я когда-то была резка с Вами. Я всегда любила и буду любить Вас всем сердцем, Мерседес. — Адель! — Всхлипнула та, раскрывая руки для объятий, не в силах сдержать льющиеся из глаз слёзы. — Пообещай мне, что мы ещё увидимся! Пообещай, прошу! — Мы обязательно ещё встретимся. — Прошептала та, приобнимая девушку, но быстро отстраняясь. — Вы должны идти. Продолжая жалкие попытки стереть с лица слёзы, Мерседес смотрела вслед подруге, удаляющейся на корабль Джонса. Сердце, казалось, остановилось в тот момент, когда, уже находясь на палубе Голландца, Адель обернулась и, грустно улыбнувшись, помахала подруге. — Как трогательно. — Съязвил капитан, подходя к Мерседес. — Но она сделала свой выбор. А теперь, миледи, — растягивая слова на манер какого-нибудь лорда, он протянул ей руку, в насмешливо-галантном жесте, — прошу Вас проследовать к Вашему судну. Под одобрительные смешки и улюлюканье команды, опустошённая девушка подошла к борту корабля. Взглянув вниз, она увидела маленькую шлюпку, в которой её ожидали двое матросов. Недоуменно уставившись на улыбающегося капитана, она резко спросила. — Куда? — О, тут поблизости есть прелестный островок. Думаю, Вам придутся по вкусы пальмы, кокосы и бананы. А ещё — там есть такие маленькие милые обезьянки, которые с удовольствием составят Вам компанию. — Что?! — Выпалила она, недоуменно вскидывая брови. — Но я ведь умру там! Мы так не договаривались! — Нет? — Он изогнул бровь. — А по-моему, так мы и договорились: одна остаётся, другая уходит. — Но ведь… — Уговор есть уговор. — Твёрдо ответил капитан. Ему явно начинал надоедать этот разговор. — Садись в шлюпку. — Нет! — Воскликнула девушка. — Не шути со мной, девочка! — Он резко оборвал её, сурово заглядывая ей в глаза. И стоило только ему поймать её взгляд, как Мерседес вновь почувствовала это странное давление на собственную волю: желание спорить полностью улетучилось, а потому, девушка молча стояла, во все глаза глядя на капитана. — Будь послушной и садись в лодку. — А то что? — Судорожно сопротивляясь его давлению, выдохнула она. — Либо ты сейчас же садишься в эту чёртову шлюпку, либо пожалеешь, что вообще родилась на этот свет. — Он угрожающе шагнул к ней. Тьма за его спиной словно ожила, заклубилась, как чёрный плащ обхватывая со спины, а на кончиках пальцев полыхнули искорки. Затаив дыхание, Мерседес испуганно смотрела на капитана, какой-то частью души прекрасно понимая, что лучше его не злить. Но не могла остановиться. Всё её существо противилось мысли просто подчиниться его воле и сесть в эту проклятую лодку. — А ты докажи. — Понизив голос шепнула она, шагнув вплотную к мужчине. — Докажи мне, что я не должна шутить со всемогущим Дейви Джонсом, капитаном Летучего Сланца, или как там называется твоя посудина. На мгновение она почувствовала дикое удовлетворение, увидев, как от её дерзости вытянулось его лицо. Но когда это мгновение прошло, она в который раз за это время ощутила накатывающий страх, ибо по лицу Джонса расползалась мрачная ярость. Шагнув к ней, сокращая расстояние до минимума, он прижал её своим телом, заставляя спиной ощутить, как неприятно впились в тело доски борта. — Нарываешься? — Прошипел он, наклоняясь к ней. Она почувствовала, как его дыхание коснулось её кожи, и к своему удивлению обнаружила, что оно было горячим. Таким, словно это был обычный человек. Вот только плащ, сотканный из тьмы, собравшейся за его спиной, опровергал это. — Спешу тебе сообщить, что худшее для капитана — это оскорбление его корабля. Подумай об этом. Возможно, пару попугайчиков подскажут тебе, как нужно правильно вести себя с людьми, которые сильнее тебя, девочка. А теперь — заткнись и полезай в шлюпку. Она вспыхнула, ощущая острую потребность что-нибудь ответить, но язык не слушался. Губы словно онемели, не желая раскрываться. Разъярённая таким исходом, Мерседес сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что никуда не двинется, упрямо глядя куда-то за плечо капитана. К своему удовольствию, она отметила, как удивлённо смотрят на неё члены команды. Видимо, никто и никогда не перечил ему подобным образом. Факт того, что она бросила вызов самому Дейви Джонсу, даже если и самозванцу, будоражил её с ног до головы, заставляя чувствовать себя сильной. Вот только о последствиях подобной выходки она не задумывалась. Издав утробный рык, словно дикий зверь, разъярённый капитан сделал одно лёгкое движение рукой, и часть клубившейся тьмы окутала девушку, сковывая руки и ноги, поднимая над палубой. Возмущенно замычав, Мерседес ощутила, как эти неведомые силы медленно опускают её в шлюпку, где ожидали два матроса. В полуметре над лодкой тьма рассеялась, и девушка упала, больно ударившись спиной о доски. Подняв голову, она увидела улыбающееся лицо беловолосого капитана и грозно потрясла кулаком. — Ciao, piccola, — прокричал он, когда лодка направилась в сторону просвета между густыми тучами. Губы всё ещё не двигались, отчего приходилось лишь молча испепелять взглядом удаляющийся корабль во главе с Джонсом. Когда он скрылся из виду в темноте туч, солнечный свет на мгновение ослепил её. Как только зрение вернулась, Мерседес выпучила глаза, чувствуя, как крик рвётся из глотки. Матросы, в молчаливом усердии гребущие к берегу острова, всё меньше и меньше походили на людей по мере приближения этого жалкого кусочка суши. Куски гниющей плоти отваливались при каждом движении рук, оголяя пожелтевшие от времени кости. Одежда, до этого момента выглядящая более-менее адекватно, истлевала на глазах, превращаясь в жалкие оборванные куски ткани. Матрос, почувствовав на себе её взгляд обернулся, и к своему ужасу девушка ощутила, как желудок предательски связывает тугая судорога подступающей тошноты: один глаз мертвеца был белёсым, а другой вовсе отсутствовал — на его месте копошились опарыши, падая из пустой глазницы на дно лодки. Он открыл рот в попытке что-то сказать, но языка не было — вместо него выползла огромная сколопендра, пробежалась по верхней челюсти и заползла куда-то в глазницу. Это было последнее, что Мерседес увидела перед тем, как потерять сознание.