Дьявол внутри

Более четырех лет назад в доме Кэйси в Новом Орлеане. – Спокойной ночи, милый. – Эмма поцеловала Хэйдена в лоб и натянула одеяло. Она только что прочитала ему вторую книгу за вечер, надеясь, что Кейн доберется до дома до того, как она закончит , и Хэйден заснет. – Но мама же еще не пришла. — Я знаю, она, наверное задерживается дольше чем думала, но я обещаю, что когда ты проснешься, она будет дома. – Эмма успокаивающе погладила его по голове. – Мама, скоро будет день рожденья тети Мари. – Знаю. Нам нужно будет спрятаться в комнате и завернуть ей подарки. А теперь спи. – Эмма еще раз поцеловала его и проследила за тем, как его глаза потихоньку закрылись. Кейн поджидала за дверью. Она тепло улыбалась, слушая разговор жены и сына, и думала о том, как проведет время с Эммой. Ей очень хотелось поцеловать сына на ночь, но она знала, что тогда им придется успокаивать его еще минут сорок. – Спасибо, что не стала заходить. Он еще с семи вечера очень возбужденный и не особо хотел сегодня спать, – шепнула Эмма. Они вместе посмотрели на спящего мальчика. – Может быть он думает, что что-то пропускает пока спит. – Нет, любимая, это ты так думаешь. Он очень скучал без тебя сегодня. И я тоже. – Эмма подошла ближе и начала расстегивать голубую рубашку Кейн. – Я здесь , и я в твоем распоряжении на всю ночь. – Обещаешь? – Обещаю всем сердцем. – Она поцеловала Эмму, подняла ее на руки и понесла в кровать. Из-за проблем в пабе Кейн задерживалась допоздна всю неделю, и Эмма соскучилась по ее прикосновениям.Кейн ощущала желание своей любимой. Она распахнула халат Эммы и провела рукой по гибкому телу. – Сядь малыш, – потребовала Эмма. Стыдливая любовница превратилась в женщину, уверенную в том чего она хочет. Кейн села на кровать, и стала смотреть как Эмма раздевается. Халат упал к ногам Эммы, оставив ее в короткой шелковой сорочке, которая не скрывала напряженных сосков. Перед тем как снять ее, Эмма сжала ладонями свою грудь и поиграла с сосками. Увидев это, Кейн страстно прорычала: – Сними ее. Эмма, улыбаясь, подчинилась.Кейн считала тело Эммы совершенным. Эмма была мягкой и соблазнительной. У нее была полная грудь , маленькие розовые соски, тонкая талия и круглые бедра. Эмма подвинулась ближе и сняла рубашку с Кейн. Она расстегнула пояс, молнию на брюках ,и просунув руку внутрь, нажала на твердый клитор. – Я обещаю, что позабочусь об этом, но сначала хочу, чтобы ты доставила мне удовольствие. – Эмма толкнула сильное тело на кровать и прижалась промежностью ко рту Кейн. Кейн нравился вкус и запах Эммы. Она не торопясь провела языком по ее центру желания . – Пожалуйста, милая, я ждала тебя всю неделю – взмолилась Эмма. Она не шевелила языком, ей хотелось узнать, как сильно Эмма хочет этого. Медленно движущиеся бедра начали свой танец, и Кейн пожалела, что Эмма не сняла с нее брюки, так бы она могла заставить ее прикоснуться к себе. Эмма вдруг начала двигаться взад и вперед. Кейн знала, что Эмма собирается наслаждаться этим как можно дольше, а это значило, что ей придется долго ждать, чтобы удовлетворить и свое желание. – Я люблю твой язык, – простонала Эмма, – когда мы где-то, где не можем заняться этим, я смотрю на тебя и представляю, как ты лижешь меня, и мгновенно возбуждаюсь. Кейн застонала. Эта реплика ее чуть не убила, тем более что Эмма двигалась все так же медленно. – Я хочу, чтобы ты сделала это со мной, милая, и когда я не смогу больше, ты войдешь в меня, и я закричу . Зная, что ей придется долго ждать, если Эмма будет двигаться так же медленно, Кейн провела руками по телу Эммы, и дотронулась до ее сосков. Может быть это поможет ускорить ее темп. —О да, да, сжимай их вот так, – выдохнула Эмма, начав вращать бедрами. Она была уже близко. Кейн собиралась сжать ее грудь, но Эмма повернулась. Кейн была так сосредоточена, что едва заметила, как ее брюки сползли ниже колен. Когда голова Эммы оказалась между ее ног, она застонала. .Теперь, когда обе они пытались удовлетворить друг друга, не забывая и о своих ощущениях, было уже невозможно медленно двигаться. Эмма любила смотреть в синие глаза Кейн, когда она кончает, но эта позиция была одной из ее любимых, потому что она могла чувствовать, как содрогается под ней ее длинное сильное тело. Только в этот момент Кейн расслаблялась и теряла контроль над всем окружающим, и только Эмма могла довести ее до такого. Эмма подождала, пока Кейн не перестанет дрожать, потом до конца сняла с нее брюки . Она осталась стоять на коленях на полу, поглаживая ноги Кейн. Судя по ее реакции, они еще только начали. – Милая… – Что? – Кейн глубоко вздохнула и села на кровати. – Я люблю тебя. Кейн нежно дотронулась рукой до щеки Эммы. – Иди сюда, милая. – Она помогла Эмме сесть на колени и нежно поцеловала ее. – Я тоже тебя люблю. – Можно у тебя кое-что спросить? – Ты можешь просить меня о чем угодно. Я сделаю для тебя все, что в моей власти. – Я хочу еще одного ребенка. Кейн прижала к себе Эмму. Она всегда хотела детей, и их количество ограничивалось лишь пожеланиями Эммы. Так как с рождения Хэйдена прошло уже семь лет, она перестала надеяться на то, что у них будут еще дети. – Ты уверена? – Милая, я знаю, как ты любишь Хэйдена. Думаю он будет не против делить тебя с кем-то еще. – Эмма обхватила руками шею Кейн и медленно ее поцеловала. Через месяц, во время дня рожденья Мари Кейси , Эмма собиралась преподнести свой особенный подарок. Их любовь помогла им создать новую жизнь. Второй ребенок был подарком для Кейн, и самой себе.Это был не последний раз, когда они занимались любовью, и Эмма только случайно не рассказала Кейн о своей беременности, которую они планировали давно , и благодаря современной медицине, им это удалось . Вот только разве Эмма могла предположить ,что так и не сможет сказать любимой о ребенке , ради его спасения . Наши дни... Дверь ведущая на террасу, была закрыта. У входа стояли трое охранников Кейн, а значит, никто из посторонних проникнуть не мог. Меррик и Лу позаботились о том, чтобы закрытые жалюзи не позволяли кому-либо наблюдать за происходящим. Кейн и Эмма, взявшись за руки, направлялись в сторону террасы. Как и всякой влюбленной паре, им хотелось уединения. Эмме предстояла первая проверка на прочность. Вдали от посторонних ушей, Кейн могла вести себя так, как требовала ее работа. Эмме приходилось наблюдать это впервые, но она изо всех сил старалась не подавать виду, что ее тревожило все то, что происходило сейчас на веранде. Она ни на шаг не отходила от Кейн: помогла любимой устроиться в кресле и сама села рядом, положив руку на плечо Кейн. Меррик тоже была здесь, она лишь кивнула, увидев Эмму, и уголки ее губ едва обозначили вежливую улыбку. Тод был единственным из всех собравшихся на веранде, чье лицо выражало эмоции. Впрочем, назвать это просто эмоциями, значило бы не передать сути происходящего. Гримаса ужаса парализовала все его лицевые нервы. Напуганный до смерти санитар старался не делать резких движений, иначе всунутый ему в рот пистолет разбрызгал бы его мозги по дорогим деревянным ставням. – Что ты хочешь с ним сделать, босс? У меня палец затек, – бросила Меррик, изображая в своем голосе скуку, и впихнула дуло с глушителем глубже в рот Тода. – Думаю, надо дать ему шанс использовать рот по назначению. Поговорим, что ли, с ним, – Кейн сняла со своего плеча руку Эммы, нежно дотронулась губами до похолодевшей от волнения ладони. – Я не знаю, почему меня сюда притащили. Прошу вас, произошла какая-то ошибка, – Тод готов был разрыдаться. Он выходил из комнаты отдыха для сотрудников, когда позади него вдруг появился страшный громила, который схватил его, и легко приподняв над полом, притащил сюда, на веранду. – Знаешь, Тод, что бесит меня больше, чем вранье? – спросила Кейн, не глядя на него и продолжая любоваться Эммой. Парень покачал головой, он не смог выдавить из себя ни звука. Лу пришлось взвести курок своего пистолета и приставить ствол к затылку санитара. – Тебе задали вопрос. Думаю, стоит ответить что-нибудь подходящее. – Н-н-н-нет, мэм, не знаю. – Больше всего на свете она ненавидит, когда кто-то пытается навредить ее семье, – Эмма ответила вместо Кейн. – Кому-то везет, и она прощает им ошибки, но удача сегодня, явно не на твоей стороне. – Верно, любовь моя, – Кейн запечатлела еще один нежный поцелуй на ладони и улыбнулась. – Я просто хочу знать, сколько тебе заплатили за то, чтобы ты предал меня и мою семью? – Я понятия не имею, о чем вы говорите, – взмолился Тод. – Я прекрасно понимаю, что у тебя жалкая зарплата. Но никак не могу взять в толк, зачем ты продолжаешь мне лгать. Позволь, я тебе объясню, зачем мы здесь и что сейчас будет происходить. Во-первых, у человека всего два колена. Если я прикажу Меррик прострелить тебе оба, то потом придется перейти к локтям, а за ними – к голове. По моим подсчетам, у тебя будет целых четыре шанса правильно ответить на мои вопросы. А после пятого выстрела, поверь мне, Тод, тебе ничто уже не поможет, – Кейн поднялась на ноги, не без помощи Эммы, и подошла ближе к этому неудачнику, который сегодня утром еще чувствовал себя героем-шпионом. Тод мужественно пытался выдержать ее взгляд, но не сумел. В бездонных синих глазах, неотрывно на него смотревших, не было ничего. Ничего. – Во-вторых, я никогда никого не приглашаю на подобные переговоры, не узнав предварительно ответов на все интересующие меня вопросы. Так что, если ты очень настаиваешь на том, что я не должна знать правду, давай играть по твоим правилам. Перейдем сразу к выстрелу номер пять. Кейн стояла от него в считанных сантиметрах, и Тоду приходилось задирать голову, чтобы взглянуть в ее лицо. – Ну, давай попробуем еще раз? Сколько тебе заплатили за то, чтобы ты налепил «жучков» в моей палате? Тод как можно быстрее вытащил две стодолларовые купюры и протянул их Кейн: – Я сожалею! Я не хотел! – Какой банальный ответ! Придется и мне делать банальные вещи, да? Кейн отошла в сторону, когда удар Лу вышиб Тода из кресла, и он упал лицом вниз. Стон, который издал этот парень, заставил Эмму содрогнуться, но она не проронила ни слова, и не двинулась с места. – Меня не трогают твои извинения. Мне нужно имя того, кто заплатил тебе, – Кейн жестом приказала Лу поднять этого идиота, чтобы он смотрел на нее, и продолжила. – Подумай хорошенько, пока твой язык нечаянно не ляпнул: «Я не знаю». Потому что ты даже представить себе не можешь, как потом пожалеешь об этих словах. – Я клянусь, я не знаю его имени. Он работает в ФБР. Он показал мне значок и дал сотню за первый «жучок», который под кроватью, и две за тот, который я приделал в ванной сегодня утром, – Тод говорил так быстро, что Эмма боялась, как бы он не потерял сознание. Она никогда в жизни не видела такого страха в глазах другого живого существа, но вместо того, чтобы винить Кейн за жестокость, она старалась сосредоточиться на том, почему Тод оказался на коленях. – Как он с тобой связывался? – Он подошел ко мне на парковке ночью, перед дежурством. Он знал, на каком этаже я работаю. Но за вашу палату отвечал не я, поэтому я поменялся с одним чуваком. А тот, который платил мне, он сказал, что позвонит мне, если понадобится что-то еще, – все воодушевление, которое санитар почувствовал, когда с ним начал сотрудничать агент ФБР, испарилось, померкнув перед всепоглощающим страхом, испытываемым теперь. – Как он выглядел? – поморщилась Кейн, ощущая боль в простреленном боку. – Темные волосы, пониже вас, и такой… крепко сбитый, тип. – Очень точное описание! Полгорода под такое подойдет, – недовольно прокомментировала Меррик. – Если бы мне было известно больше, я бы все-все рассказал, – Тод умоляюще сложил ладони и начал трясти ими перед Кейн. Та окинула его пронизывающим взглядом, немного подавшись вперед: – Тод, я хочу, чтобы ты меня очень внимательно выслушал. Я думаю, через несколько минут можно было бы позволить тебе выйти через эту дверь на собственных ногах, но… – Я прошу вас, отпустите меня, я никому ничего не скажу. Точный удар в висок, нанесенный Лу, заставил Тода снова скорчиться на полу. – Я была бы признательна, если бы ты дал мне закончить. Я сказала, что подумаю. И, если я так решу, то ты выйдешь отсюда и никогда, слышишь, ни-ког-да, больше не появишься в Новом Орлеане. Не заходи домой. Не звони своей девушке, если таковая имеется. Просто уезжай, – Кейн подождала, пока Тода снова поднимут на ноги перед ней, и только потом закончила. – И если я узнаю, что ты где-то трепал языком, Тод, ты еще не раз вспомнишь, что сегодня я тебя все-таки предупреждала. И в следующий раз, если, конечно, будет такой, я сразу прикажу Лу пустить тебе пулю в лоб. И мы оставим тебя гнить там, где ты шлепнешься. После этих слов мокрое пятно расползлось по брюкам санитара. – Мы друг друга поняли? – спокойно спросила Кейн. – Абсолютно. – Тод встал, и выйдя с террасы неровной походкой, уже в коридоре, стал собирать остатки своих душевных сил, надеясь, что Кейн не передумала. Он был просто опьянен своей свободой. К его счастью, Кэйси даже оставила ему деньги, и теперь Тод отчаянно соображал, как далеко он мог бы убраться, имея при себе двести тридцать баксов. – Как ты думаешь, что теперь будут делать в ФБР? – многие годы для Эммы оставалось загадкой, что Кейн делала с теми, кто доставлял ей проблемы. Теперь же вопросов у Эммы не оставалось. Она даже отметила про себя, что в подобном ведении дел есть своя прелесть. Будучи сейчас абсолютно честной с самой собой, Эмма понимала, почему эта опасная женщина имеет над ней такое влияние. И дело здесь абсолютно не в деньгах или в роскошной жизни, которую Кейн могла позволить себе и создать для своих близких. Кейн не боялась нарушать общепринятых правил, она создавала свои. И Эмма любила это сочетание дьявольского и милосердного в ее душе. Ради того, чтобы навсегда остаться рядом с Кейн, Эмма готова была пожертвовать даже раем, которого так страстно желала ей мать. Кейн смотрела, как Тод уходил, и думала о том, что этому парню очень повезло: она не особенно прессовала его на глазах у Эммы, но впоследствии ей не придется проявлять такую щедрость. Оставалось надеяться, что Эмма сможет и это вынести. – Мы имеем дело кое с кем другим, им не важно, чем мы занимаемся. – Что же эти люди от нас хотят? – А что ты хочешь знать? – спросила Меррик Эмму. – Бога ради, – устало отозвалась Кейн, которой ужасно надоела подозрительность Меррик. – Для федералов слишком устаревшее оборудование. Я, конечно могу только догадываться, но мне кажется, что они хотели знать, в каком я состоянии. Полудохлые мишени не особенно увлекательны, я полагаю. Иначе непременно бы нанесли последний удар. Это был лучший ответ, который Кейн могла дать Эмме. – Ты думаешь, это Джованни Бракато? – спросила Меррик. – Почему бы и нет? Прошел слух, что всем, кого мы положили возле дома, заплатил Стефано. Но клуб и офис Мюриел – это не его рук дело. Столько шума не в его стиле. – Младший Джино? – проговорила Меррик. – Да, о нем я тоже думала. Мне бы сейчас пару недель, чтобы на ноги встать. Тогда покончим с этим, в лучшем виде. – Причем, мы сделаем это вместе, – добавила Эмма. – С этого момента, Эмма, ты будешь в курсе всех дел. В этом я готова тебе поклясться на могиле матери. Но я хочу, чтобы ты участвовала только в том случае, если будешь хорошенько знать, чем все закончится. Эмма стиснула ладонями щеки Кейн, притянула ее лицо к себе и крепко поцеловала. Похоже, она твердо знала, чего хотела, и дала понять свои желания. Кейн видела, какая решимость сияла в глазах ее любимой. – Никакого снисхождения, любовь моя. Если они охотятся за нами и за нашими детьми, я хочу, чтобы им не было пощады. – Наши желания сходятся. – Навсегда? Кейн ничего на свете так не хотела, как верить в искренность чувств, которые она читала в глазах Эммы.