This Ice Never Melts

Глава 11.   Роман Матвеевич шел по коридору ледового дворца. Его шаг с каждым метром ускорялся, а в руках шуршали документы без папки. Он что-то шептал себе под нос, закусывая губы вплоть до вмятин. Дыхание было сбитым, в глазах виднелась тревога. Он пришел к своему кабинету и отворил дверь. За столом сидели два человека – Филипп Эдуардович Дробышев и молодой юноша напротив него, повернутый к Ларину спиной. Спортивный директор с трясущимися руками подошел к своему месту и протянул заседателям бумаги.   Филипп Эдуардович, будто стараясь испугать юношу своим свирепым взглядом, ещё пару мгновений смотрел на него, а потом обратился к Ларину.    — Ручку давай! — скомандовал мужчина.   Молодой человек сложил руки в замочек и придвинул их к груди, тихо вздыхая, выражение его лица было до жути невозмутимое.    Роман, порывшись в органайзере, вытащил ручку и протянул её требовательному начальнику. Он повертел её в руках, параллельно разглядывая содержимое листков, а потом снова посмотрел на юношу.    — Скажите честно, Вам это надо? — с претензией поинтересовался Филипп.    — Если не нужно Вам – не значит, что не нужно всем. — сказал с улыбкой молодой человек, — Это моя любимая команда, я имею средства на её спонсорство, почему бы и нет?   Филипп усмехнулся и, отложив верхние листы, оставил подписи на всех строчках, где это от него требовалось. После этого он вытянул стопку документов в направлении юноши, тот, серебрясь от счастья, в свою очередь тоже подписался и отдал бумаги Ларину.   Роман с облегчением выдохнул, подбирая дрожащими руками листки. В следующую минуту он на каждом листе шлёпнул ядовито-фиолетовую печать и отложил документы в сторону.    — Поздравляю Вас, Юрий Денисович. — с придыханием произнес спортивный директор, протянув к новому спонсору команды «Архипелаг "Победы"» руку.   Юрий всунул ладонь Ларину, потряс её и встал из-за стола. Филипп, также поздравив молодого человека, но без такого радушия, ушел из кабинета, хлопнув дверью.    — А не хотели бы вы с командой познакомиться? — Роман взглянул на часы, которые показывали без пяти два, — У них сейчас как раз начинается тренировка.   Юрий поднял брови и кивнул, Ларин протянул руку вперед, указывая на дверь. Юноша, последовал к выходу, а спортивный директор за ним. ***   В раздевалке копошились как муравьи хоккеисты. Их состояние было похоже на свет лампы в облаке пыли – потерянное и тусклое. Абрамов с Кристовским вели занимательный диалог про состав турнирной таблицы, Дима и Макс, одни из немногих собравшихся, обсуждали важные для команды вещи.    — Вот и сколько нам осталось? — спросил Дмитрий, поправляя загнувшийся уголок изоленты на клюшке.    — Не каркай, мы справимся, — упрекнул Максим, — в первый раз что ли попадаем впросак?   Романов махнул на него рукой и, встав, стал оглядывать раздевалку. На глаза ему попался Шаломов, который еле-еле застегивал защиту. Дима его окликнул, а тот передернулся от страха.    — Давай, шевелись, господи! — воскликнул капитан и нацепил шлем.   По обыкновению, в одну минуту третьего они вышли в коридор и пошли всей аравой к арене, только стуча клюшками и коньками. Егор Сергеевич без слов впустил их на лед и очень подозрительно молчал, пугая всех и вся.    — Ну, что, цыплята? Надели коньки, взяли клюшки – значит самые умные? Ни разу. —  читал нотации тренер.   Игроки слушали в свой адрес миллиард сотен оскорблений, но не внимали им, потому что прекрасно знали, что подтверждённой фактами критики им тут не ждать. Лед морозил им ноги и нос сильнее прежнего. Хоккеисты хотели и пытались сами вынести для самих себя вердикт, объясняющий их недавний проигрыш, но громкие выкрики Александрова не давали им это сделать.    — Кто говорил мне, что хочет в молодёжную лигу? Да с такой игрой вас там разобьют по всем фронтам! — ругался тренер, ошпаривая злым взглядом подопечных.   В этот момент дверь ледовой арены хрустнула и совсем скоро перед хоккеистами появился спортивный директор и молодой юноша, приятной внешности и статного вида. Его курносый нос, усыпанный бледными веснушками и гладко уложенные светло-рыжие волосы осветили мощные лампы и Юрий засиял под их светом в глазах игроков.    — Егор Сергеевич, позволите отнять у вас немного времени? — спросил Роман, сложив руки ладонь к ладони.   Получив положительный ответ, Ларин обернулся к команде и начал толкать речь.    — Ребята! Вы, наверняка, все были в курсе нашей всеобщей проблемы насчёт финансирования, но! с нынешнего момента она была решена, позвольте представить – Мельников Юрий Денисович – новый спонсор нашей команды.   Лица хоккеистов вновь залились цветом, их радости не было предела, их коллектив спасен, а значит есть стимул работать дальше, опираясь на зарождающийся в их душах командный дух.    — Всем здравствуйте! — торжественно произнес Юрий, — Всегда мечтал увидеть любимый клуб вот так – совсем близко, а уж тем более спонсировать её для меня большое счастье.   Игроки с зажженной искрой энтузиазма забили клюшками по льду, заменяя этим апплодисменты. Мельников улыбался, видя счастье юношей.    — Так, ну, тренируйтесь, мы пойдем, обсудим некоторые вопросы. — сказал Роман.   Юрий ему кивнул и пошел за спортивным директором, попрощавшись с командой.    — Ну, вот, хоть какой-то плюс. — сказал Егор Сергеевич, сняв перчатку со свистком и снова её надев, — Но, а теперь ускорение от линии до линии, поехали!   И хоккеисты занялись рутинными обязанностями, только теперь с новыми силами. ***   Макс вытер голову полотенцем, потрепал свои кудрявые волосы брашингом, тем самым стряхнув оставшуюся воду, и достал фен.    — Деятель, замучал салон красоты устраивать в раздевалке хоккейной команды! — пошутил Вадим, но Максим только включил фен и он заглушил голос Кривина.   Тот только пожал плечами и ушел, а Макс продолжил наводить марафет. За его кудряшками требовался огромный уход, поэтому парень мог подолгу пребывать в душевой, поскольку надо было хотя бы высушиться и уложиться.   Спустя некоторое недолгое время Тарасенко наконец оделся, собрал сумку и вышел в коридор.   Юноша шел, опять задумываясь о своем, но вдруг все его мысли кто-то прервал.    — Прошу прощения! — воскликнул чей-то задорный голос, — А как я могу найти капитана команды?   Максим поднял голову и увидел, что перед ним Юрий – эта встреча была максимально неожиданной.    — Он уже ушел домой, поэтому только завтра. — улыбнулся Тарасенко, поправляя лямку сумки на плече.    — А вы... Максим Тарасенко? — лицо Мельникова преобразилось, он был изумлен стоящим перед ним юношей.    — Да, это я. — кивнул Макс, поджимая губы от нечего делать.    — Попалось же! — восхитился Юрий, — Ну, хорошо, могу ли я тогда поговорить с ассистентом капитана и лучшим игроком по забрасываниям?   Юноши одновременно усмехнулись – Мельников сквозь лучезарную улыбку, а Тарасенко от смущения, но оба искренне.    — Без проблем, о чем? — спросил Максим.    — Скажи: какого класса игроков у вас не хватает? — спросил Юрий, сложив руки в замок.   Тарасенко подзадумался.    — Обычно этим занимался спортивный директор. — посмеялся хоккеист, — А так – в конце сезона от нас ушел один защитник и нападающий, состав уж две недели не укомплектован.    — Я тебя услышал. — сказал Мельников, — Я хотел завтра это обсудить с вашим директором.   Макс кивнул и улыбнулся — ему было так комфортно рядом с вышестоящим человеком по статусу, не чувствовалась эта разница высот, было спокойно и речь была увереннее, а у Юрия – проще.    — А ты куда-нибудь торопишься? — поинтересовался Мельников, Максим взглянул на время на своих часах, поправил очки и отрицательно помотал головой, — Пойдём посидим, пообщаемся?   И Тарасенко, не думая, согласился. И на удивление парни, разного разряда, нашли общий язык – обоих не тяготил статус друг друга и в их сердцах закладывалось огромное желание начать дружбу. А, собственно, она начиналась сама за время их незамысловатого и увлеченного диалога. Глава 12.   Юрий стоял у стойки информации в холле и держал у уха телефон. Его глаза резво бегали по объявлениям.    — Макс, во сколько ты говоришь у вас тренировка? — спросил Мельников, водя пальцами по графику, — Сегодня в четыре, да, понял.   Звонок закончился после традиционных обменов прощанием. Юра убрал телефон в карман и стал с увлечением разглядывать таблицу с расписанием льда. Это было очень увлекательное занятие, особенно для человека, который действительно этим реет.   В холле было пусто, только раз в три минуты проносился секретарь директора дворца, и то бесшумно. В оранжевых стенах все ещё питали какие-то отголоски азарта и счастья, Юрий это очень хорошо чувствовал.   Совсем неожиданно, из-за угла в скором времени появился Роман Матвеевич. Он держал в руках дипломат. Ларин приблизился к Мельникову и заставил его отвлечься от изучения графиков. Молодой человек поднял на спортивного директора глаза и тут же разогнулся.    — Сегодня утром подписали двух новых игроков, — резюмировал Роман, осмотревшись, — Евгения Тарасова и Кирилла Ларина.   Юрий улыбнулся и закусил губу.    — А последний Вам родственником не является? — с доброй усмешкой спросил Мельников.   Ларин будто засиял, в его глазах блеснула какая-то гордость.    — Да, это мой сын. ***   Вновь та же раздевалка, только жужжит в ней всё и общится. Парни активно вели беседу о матчах высшей хоккейной лиги, грезя когда-нибудь там оказаться.    — «Лада» в одной восьмой финала с «Соколом» играла! — блистал знаниями Романов.    — Ага, и проиграла. — сказал Макс, завязывая коньки.   Их увлеченные разговоры о вечном могли продолжаться ещё уйму времени, если бы в раздевалку не вошел Егор Сергеевич. Он в обычном состоянии подошёл к капитану и сунул ему ключи.    — На лед зайдёте без меня, это ключи от тренерской, там инвентарь. — сказал Александров.    — А вы куда? — спросил Дима, ища в какие щели своей амуниции можно спрятать ключ.    — На Кудыкину гору! — грубо пошутил тренер, — Вы выйдете на лёд, а я через пару минут приду.   Дмитрий кивнул, Егор Сергеевич ушел, по обыкновению хлопнув дверью. Все начали с интересом загадывать куда потребовалось вдруг уйти тренеру. Пусть, их это не касается, но очень интересно подумать о недоступных тайнах.   В четыре часа команда уже была собрана, подходила к двери на ледовую арену, а Егора Сергеевича там не было. Дима по повелению стал бороться со старым замком лично, и это у него заняло минуты полторы. Макс снял шлем и случайно повернул голову вправо – там он увидел на расстоянии от себя Александрова и Юрия – последний, заметив Максима, отвлекся от разговора и улыбнулся парню, Тарасенко, естественно в ответ. Тренер и спонсор команды что-то активно обсуждали, но о чем и, самое главное, о ком осталось загадкой, поскольку Романов открыл дверь и хоккеисты пошли на лёд.   Площадка была заезженная, все такая же, родная. Трибуны чистые, сияющие, обновили разметку на льду – под финансовой поддержкой Юрия Ледовый дворец преображался.    — Так, ну, давайте, что ли, раскаточку, пока Александрова нет. — произнес Романов, постучав клюшкой.   Но в ту же секунду дверь стукнула ещё раз и послышался голос тренера: — Дима, я не просил работать за меня.   Помимо Егора Сергеевича, у которого волшебным образом поднялось настроение, на арену вошли ещё два человека в хоккейной амуниции. Один был высокий, широкоплечий, а второй поменьше, но тоже статный.    — Позвольте, ребята, представить вам наших новых игроков, — начал Александров, опираясь об борт руками, — нападающий Евгений Тарасов, — высокий юноша вышел немного вперед, — и защитник Кирилл Ларин.   Перед игроками появились их новые товарищи. Макса привлекли обе персоны, но особенно интересно было наблюдать за вторым – сквозь решетку у него сверкали глаза, и Тарасенко это чувствовал. Его сердце предвещало о какой-то тревоге, связанной с этим человеком, но пока Максим решил оставить чувства. Что касается нового нападающего – когда он встал недалеко от Макса и снял шлем, чтобы поправить волосы, Тарасенко прочитал по его красивым глазам, что этот человек точно не нанесет вреда. И волосы были как у Максима – светло-каштановые и кудрявые.    — Познакомимся мы с новичками в процессе тренировки, а сейчас давайте как обычно, по кругу, Романов направляет. — скомандовал Егор Сергеевич и свистнул в свисток.   Спустя двадцать минут рассекания льда упражнения стали командными, поэтому тренер решил попробовать тасовать звенья, смотря игроков в разных связках.    — Давайте по тройкам – двое нападающих и защитник, потренируем атаку и оборону. Давайте сначала... нападающие Тарасенко и Тарасов. В защите поработает Ларин, к примеру.   Парни переглянулись, и если взгляд первых двух был комфортным и добрым, то последний словно остервенел от упоминания Евгения.   На ворота встал Иван. Кирилл расположился недалеко от него наизготовке, а Женя и Макс решили отработать передачу и перехват. Максим переправил шайбу в зону атаки к Тарасову, тот перехватил её, но Кирилл оказался рядом слишком быстро и с агрессией оттолкнул Евгения. Ларин смог отбить шайбу.    — Ты в своем уме!? — воскликнул Женя, схватившись за место удара – плечо.    — Хоккей – игра агрессивная, таким недотрогам как ты тут не место! — усмехнулся Кирилл, а Тарасов стукнул клюшкой, выражая таким образом свое недовольство.   Макс не смог за этим долго наблюдать и подъехал к участникам конфликта.    — Такая резкая атака зачем? Энергию некуда девать? — зацепил Ларина Тарасенко.   Защитник усмехнулся и, подтолкнув Максима плечом, развернулся, уехав за ворота. Макс оказался около Жени, который уже оправился и стал разрабатывать плечо. Парень заметил Деятеля и улыбнулся ему. Тарасенко восхитился – сколько было теплоты в этой улыбке, сердце сразу потянуло к этому человеку, но пока он не знает его даже хотя бы на десять процентов.    — Дальше Абрамов, Бледнов и Кривин, все остальные в сторону. — крикнул Егор Сергеевич, взглядом оценивая ситуацию между игроками.   Если говорить по чести, из новых прибывших высококласснее был Евгений – его тактике на льду можно позавидовать. Да и внешние характеристики заставляли подумать, что он игрок высшей лиги, взрослой, но никто и загадать не мог, что ему всего лишь семнадцать.   Максиму понравилось работать с Тарасовым в связке, он будто почувствовал игру товарища, и это оказалось взаимно – оба хоккеиста действовали слаженно.   Из всех преимуществ Кирилла Ларина было только то, что он очень быстрый и то, что он сын спортивного директора – Роман Матвеевич давно хотел пропихнуть чадо в свой клуб, и вот, когда подвернулась такая возможность, он с удовольствием этим воспользоваться.    — Тарасов, продолжаешь двигаться как дерево! — прикрикнул Кирилл, оперевшись на бортик локтями.   Женя старался не обращать внимания на издевки товарища по команде, спустя столько лет знакомства, но получалось это у безобидного юноши плохо. Они были знакомы уже три года, играя в подростковой команде, и с тех самых пор у Ларина к Евгению какая-то личная обида – возможно из-за того, что к нападающему всегда было больше доверия или из-за таланта – это тайна, сплошь и рядом покрытая мраком.   Тем временем, в связке между Абрамовым, Бледновым и Кривиным Тимофею удалось забросить шайбу, несмотря на все задержки Вадима.    — Так, молодец, давайте теперь поменяем – те же Тарасенко и Тарасов, только в защите будет Вадим. — сказал тренер и опять засвистел.   Парни вернулись на исходную и начали пробовать ведение через передачу, на этот раз начал Женя, затем передал Максу и Тарасенко, выполнив какой-то зигзаг перед воротами, отправил шайбу в калитку. Глава 13.    — Тарасов! — вновь окликнул парня Кирилл.    — Чего тебе? — резко ответил Евгений.    — Хватит смущать нормальных хоккеистов своим присутствием. — съязвил зачем-то Ларин, за что в свой адрес услышал цензурно зашифрованное направление далеко и надолго.    — Иди ты в... — хотел было продолжить Женя, только его прервали.    — Продолжаем, ребят, хватит болтать. — крикнул тренер и все перепалки ушли в глубину льда. ***   Тренировка закончилась и команда снова оказалась замкнута в раздевалке, ничего нового, только там заняли два пустующих места – одно было между Тарасенко и Романовым, а второе напротив них по другой стене. Женя, не давая Кириллу права выбора, занял место между капитаном и ассистентом, а Ларин, соответственно, оставшееся.   Тарасов снял шлем и взглянул на Макса. Максиму подвернулась возможность поразглядывать лицо парня, а тем самым узнать его получше. Глаза были карими с зелеными проблесками, их прикрывали светлые ресницы. Черты лица Евгения были истинно русскими, аккуратными – что уж греха таить – молодой человек очень красив собой. Его природная красота притягивала и призывала думать о юноше только в положительную сторону.   Когда Тарасенко снял шлем, Женя изумился, немного подняв брови.    — Ты тоже кудрявый. — констатировал факт Тарасов.   Макс кивнул, лучезарно улыбаясь. Между парнями установилась добрая атмосфера и даже странно было, если бы они не нашли общего языка.    — Вы посмотрите, Деятель сам с кем-то общаться начал! — посмеялся Шаломов, проверяя целостность коньков.    — Деятель? — переспросил Женя, всё ещё не посвященный в политику партии.   Максим посмеялся, скинув красную майку.    — Деятель – это я, мое прозвище. — доложил Тарасенко.    — Ну, хорошо, — улыбнулся Евгений, — а ведь я даже имени твоего не знаю.    — Макс. — представился наконец юноша, протянув ладонь новому другу, — А ты откуда будешь?   Тарасов поначалу смутился от этого вопроса, а потом догадался что от него хотят.    — Из «Севера» я. — сообщил Женя.   Тут же сзади он услышал смех Романова.    — А, тогда понятно, у вас там прозвищ нет, а пятерки сторонами света кличат! — пошутил Дима.   Вся раздевалка залилась смехом, но только Кириллу было не до шуток – ему было не по себе от того, что внимание опять на Тарасова, по его виду и свирепому выражению лица это было понятно.    — А давай тебе прозвище придумаем, Жень? — придумал Макс, хлопнув товарища по плечу.   И Евгений согласился, поставив условие, что оно будет адекватным и не обидным.    — Мы вообще давали клички в зависимости от личных качеств, не по фамилии и тому подобное, — довел до сведения Дима, — вот, к примеру, у Макса – Деятель, потому что его стихия политика. И сам он планирует партией руководить.    — Не утрируй, достаточно было сказать о том, что хочу поступать на политологию и разбираюсь в политике. — поправил его Максим, складывая защиту.   Женя слушал занимательные рассказы ребят о появлении их прозвищ, это настолько интересно, до ужаса!    — Ну, какие у тебя есть отличительные черты? — спросил Тарасенко, проверяя наличие фена в сумке.     — Двигается он по льду как дерево! — воскликнул Кирилл, вернувшись из душевой.   Макс махнул рукой, сказав, что они это уже слышали и стал расспрашивать Евгения. Спустя некоторое время парни пришли к мысли, что стоит вернуться к первой характеристике.    — Вы серьёзно? Назвать меня деревом? — посмеялся Женя, расчесывая мокрые волосы.    — Нет, нет, не просто деревом, а каким-нибудь его видом. Посмотри – ты высокий, это твоя главная особенность. — раскладывал по полочкам Максим, активно жестикулируя.   Тарасов так увлекся разглагольствованиями Макса, что не заметил, что его волосы наэлектризовались от расчески и сильно распушились.    — Вот чёрт, опять что ли мыть? — возмутился такому самовольству своей причёски Женя и стал опускать их рукой от небес на место.    — И у тебя волосы пушистые. — с улыбкой сказал Тарасенко, — Как пух.   Тут вдруг Дима спохватился – его осенило какое прозвище можно придумать.    — Тополь. — предложил Романов, поправляя одежду на себе.   Евгения это предложение немного передёрнуло, но многим в этом помещении эта идея показалась очень даже интересной.    — А что? Довольно неплохо. — вынес свой вердикт Максим, — И с первой буквой фамилии совпадает и по внешности подходит.   Женя ещё секунду постоял, похлопал ресницами от замешательства, и залился смехом. К нему через пару мгновений присоединились Макс и Дима. Простой смех перерос в настоящую истерику и все втроем еле держались на ногах, а остальные хоккеисты поглядывали на юношей с улыбками, но озадаченно.   Через минуту они успокоились, Евгений сел на скамейку, закрывая лицо руками, громко выдыхая. Максим стоял над ним и вытирал слезы из-под глаз, Романов оправился быстрее всех. Когда Тарасов отнял руки от лица он увидел презрение во взгляде Кирилла, направленного к нему.    — Чего? — спросил Женя, пододвигая сумку.    — Действительно, Тополь, — усмехнулся Ларин, — такой же надоедливый и вездесущий.   Улыбка с лица Евгения пропала и он с подпорченным настроением стал собирать манатки.    — Ой, много ты понимаешь! — воскликнул Макс, — Тополь – дерево сильное, могучее.   На это Тарасов поднял голову и одобрительно улыбнулся Тарасенко.    — Послушай, Максим! — резко буркнул Кирилл, — Я побольше некоторых понимаю что да как. Всего хорошего!   С этими словами он удалился, громко стукнув дверью. Раздевалка медленно пустела, поэтому Макс с Женей засобирались быстрее.    — Ну, что, как тебе такой вариант? — поинтересовался Деятель.    — В принципе, неплохо, только привыкнуть надо. — вывел Тарасов и двинулся к двери, поджидая Максима.   Через пару секунд Тарасенко напялил кроссовки, а Евгений достал из кармана сумки красную как закатное солнце кепку и надел её зеленым козырьком назад. Тем самым он напомнил Максу надеть очки, и только после этого парни, попрощавшись с остальными, вышли в коридор. Не успели они пройти и трех метров, как сзади послышался громкий, мелодичный голос.    — Макс! Тарасенко! — окликнул хоккеиста никто иной, как Александр, шедший на тренировку.   Максим, услышав голос Васильева, обернулся, а Женя, естественно по инерции тоже. Саша приблизился к парням и посмотрел сначала на Макса.    — Мы можем поговорить? — спросил Александр, пытаясь частыми морганиями смыть из глаз чувство упрёка.   Тарасенко даже отступил немного назад – ему было сложно признать свою неправоту, сейчас было совсем не до этого.    — Давай не сегодня, позже. — проговорил Максим и двинулся в прежнем направлении, а взгляды Евгения и Александра пересеклись, всего на секунду, но с каким азартом потом может вспомниться эта встреча.   На улице сияло ясное солнышко, оно пропитывало своими лучами каждый листок, каждый стебель и каждый камушек, порывы ветра снова ворочали вокруг людей ароматы цветущей сирени и изобилие других приятных запахов. Проспекты пестрели белыми, голубыми и красными флажками ко Дню России, который прошел три дня назад, но тем не менее таким образом на душе становилось легче и радовалось сердце тому, что лето только в разгаре. То самое время, когда жизнь сбавляет обороты и блаженство одолевает тела людей.   Блестели чугунные пики набережных под сверкающими течениями канала Грибоедова, над тротуаром свешивались густые, увесистые ветки деревьев, которые словно оберегали человеческие головы от несуществующей напасти. Красива картина мира в часы, когда солнце не печет и дует прохладный ветерок, приятно наблюдать как голубую пелену неба разрезают с гамом птицы, а зеленые кроны деревьев шумят, шуршат и заряжают людей продолжать жить дальше. Глава 14.   Время необратимо, на дворе уже июль. И никто не знает с какой скоростью придет август, а за ним и осень. Облака стали часто затягивать небо, будто солнце, подняв всех на ноги, закурило трубку и те самые клубы дыма обращались в белоснежную, чистую пелену, походящую на пух. Пробегал грибной дождик не чаще, чем раз в неделю, чтобы освежить замкнутые в пекле улицы и очищал души людей, спешащих вслед за жизнью и стрелкой на часах. Нередким явлением стала ясная полоска радуги, разрезающая завязь бледно-серых туч, чтобы голубой небосвод дал миру знак, что всё хорошо и есть причина жить дальше.   У нашего героя Максима сейчас такой период, когда жизнь становится милее, чем раньше, он уже с большей уверенностью знает себе цену и на это отлично повлияли новые знакомства. Изучая людей, он начал копаться в себе и его постоянно охватывает понимание, что он сам себе хозяин. Хозяин своим эмоциям и только ему выбирать как жить и в каком окружении. Бывало, он схватит Тигру с подоконника и прижмет к себе – это на парня накатила волна ласки и единственный, на ком он может её выплеснуть это кот. Котенок жмурился и терся рыжей головой об грудь хозяина, а Макс тискает его, гладит, чешет за ухом и ходит так по квартире, приговаривая какой Тигра хороший.   Но супротив этого прекрасного чувства стояли приливы беспричинного гнева, но срываться ни на коте, ни на матери и на друзьях он не имел права – поэтому он выключал свет, закрывал дверь, клал телефон и ноутбук в тумбочку и ложился на кровать. Смотря в белый потолок, Тарасенко пытался расслабить сначала плечи, потом ноги, руки, а вследствие этого закрывались глаза и агрессию поглощало спокойствие и умиротворение. И в голове у юноши было только напоминание о том, что он – человек, и эмоции – абсолютно нормально. ***   Солнечный, лихой день, на душе рай, а в сердце свободно и легко. Макс и Женя шли по тротуару со спортивными сумками на плечах, о чём-то озабочено болтая.    — Не в моей компетенции сейчас что-то подозревать. — сказал Евгений со странной эмоцией на лице, но блеском в глазах.    — Поступишь! Куда ты денешься? — саркастически улыбнулся Максим и хлопнул друга по плечу.   Оказалось, что разговаривают они о насущном – если Тарасенко в этом году идет только в одиннадцатый, то Женя уже выпустился, буквально две недели назад был опоясан лентой выпускника и вот уже на пороге того, чтобы поступать в институт. В Санкт-Петербурге возможностей для получения профессии колоссальное множество и не секрет, что образование в нашем городе одно из самых качественных в Европе.   Парни уже почти подошли к калитке ледового дворца – сегодня первая тренировка после двадцатидневного отпуска, хоккеисты провели их за разными занятиями, к примеру те же самые Макс и Женя совсем сдружились и даже успели целый день провести вместе, изучив их район вдоль и поперёк. Именно это и нужно человеку в их возрасте – хорошая компания для прогулок, и тогда становишься морально выносливее.   На территории ледового дворца было не так много народу, но они все равно бороздили каменную площадь. Когда Евгений и Максим зашли за ворота, группа людей недалеко обратила на них внимание, а когда вдоволь нагляделась на хоккеистов, снова занялась своими делами. Парни переглянулись, усмехнувшись, и достаточно быстро оказались за дверьми здания. В холле как и прежде не было людей – оранжевые стены перекрасили в синий, обновились лампы, теперь все стало больше подходить по цветам и атмосфера окружила весь дворец.   В другом конце огромного холла, за небольшой перегородкой Макс заметил группу девушек в одинаковых нарядах в цвет их хоккейной формы, он обратил на это внимание и указал Жене. Юноши невзначай стали подсматривать, но это продлилось недолго, потому что Максима отвлекли. А именно появление в вестибюле Саши и Оливии. Они шли в своей маленькой компании, о чём-то беседовали, иногда посмеиваясь. Тарасенко проследил за ними взглядом и зациклился на Лив – приглянулась Максу её фигура и выражение лица – оно было слишком непонятным для того, чтобы начать судить о самом человеке. Язык её тела был изящным – стоило бы в этом сомневаться! Она же фигуристка.   Александр и Оливия скрылись в коридоре, а Максим потупил взгляд в стену – его охватили мысли, пожирающие его концентрацию. Все прервал смешок Евгения, который прежде наблюдал за девушками.    — Они же эти! — Тарасова осенило, — Группа поддержки, ты помнишь – разговор шел про это.   Макс повернулся обратно к группе черлидеров, стараясь вникнуть в слова лучшего друга. Догадки Жени подтвердились, когда девушки зашуршали помпонами.    — Ну ничего себе! Теперь понятно чем Юра так занят был! — посмеялся Тарасенко, и развернулся, готовясь начать движение к раздевалке, — Пошли, у нас через двадцать минут тренировка.   Евгений кивнул, улыбаясь, и пошёл за другом.   Парни пришли к двери раздевалки, уже ставшей родной, и только было её открыли, как услышали громкий голос из поворота коридора. Источник звука приближался и вот через пару секунд из-за угла появился Юрий. Его глаза блестели и метали огонь, никогда и никто не видел Мельникова в такой ярости, даже, наверное, его собственная мать. Как только Юра заметил Макса и Женю, он немного остыл и, выдохнув, крикнул себе за спину.    — Хотите – увольняйтесь! Ларин, думаю, с радостью оформит! — гневался Мельников и после этого убрал с лица маску свирепого медведя и подошел к хоккеистам.    — Привет. — кротко на выдохе сказал Юрий, протянув руку для рукопожатия сначала Максу, а потом Евгению.    — Привет, что происходит вообще? — спросил Тарасенко, спустив сумку с плеча.    — Да!.. — махнул рукой Юра и не успел начать рассказ, как рядом появился очень уставший бежать с другого конца этажа Роман Матвеевич.    — Юрий Денисович, почему ко мне подходит Александров и говорит, что он увольняется?! — сквозь тяжелейшую отдышку поинтересовался спортивный директор.   На лице хоккеистов отпечаталась гримаса непонимания, Мельников выдохнул от усталости.    — Раз говорит – значит так надо. — ответил Юра.    — Он на Вас ссылался. — в замешательстве комментировал Ларин.    — Уже давно пора менять тренера, подписывайте. — сказал Юрий уверенно, сцепив руки перед грудью.    — Ладно, просто я уточняю, что Вы в курсе. — быстро пролепетал спортивный директор и унесся прочь.   Макс и Женя с поднятыми бровями медленно, но часто переглядывались и очень хотели узнать подробности, которых не получали толком.    — Я так понимаю, Александров у нас больше не работает? — уточнил Тарасенко, на что получил кивок головой от Мельникова, — Нам переодеваться или нет?   Юрий пожал плечами, сказал, что проблема с тренером будет решена по мере возможности и, пожелав парням удачи, ушел в холл.    Хоккеистам оставалось только быть в здравом уме и не поддаваться панике, поэтому они без каких-либо обсуждений зашли в раздевалку.   Тренировку, естественно, не отменили, только Александров с яркой злобой смотрел на хоккеистов и очень много на них срывался, подбадривала только мысль, что это тренировка «Архипелага» для Егора Сергеевича была последней. Глава 15.   Макс и Женя первые прибежали в раздевалку – она была ещё пустая. Парни, словно маленькие дети, какими, собственно, они еще являлись, шикали друг на друга, спрятавшись за стенкой, на их лицах была искра и буря эмоций, им было весело.   Мучаться вопросом кого или что они ждали долго не придётся – в ту же секунду в раздевалку следом за ними забежали Дима и Илья, которые наперебой подзывали то Евгения, то Максима. Те старались сдерживать смех, но у них это плохо получалось. Да и Романов с Шаломовым понимали, что друзья здесь, но тянули интригу. В конечном итоге Дима прокрался в сторону душевой, где как раз за стенкой стояли Макс и Женя. Так как Тарасенко капитан оказался ближе, как только его голова показалась из-за угла, Деятель выскочил из-за стены и припугнул Романова. Все четверо разом засмеялись, а Максим локтем обхватил Дмитрия за шею и потрепал его рыжие, короткие волосы. От четверки хоккеистов поднялся достаточно слышный гул, но они не обращали на это внимание и просто от души веселились. Даже Евгений, несколько времени назад говоривший, что исполнение восемнадцати лет для него знаменовало моментальное становление серьёзным молодым человеком, однако, вчера ему справили совершеннолетие, а серьезности как не было, так и нет.   Их смех и гомон вдруг отозвался в стены и парни не секунду притихли, но шуточная борьба между Максом и Димой заставила продолжать.   Непредвиденно, через пару секунд хрустнула защёлка двери и в раздевалке показался молодой юноша лет двадцати пяти. Он был в болоньевой жилетке без рукавов, в руке у него был блокнот на спирали. Как только парень оказался в помещении хоккеисты замерли. В их головах кружились разные мысли, одна из которых была о том, что это их новый игрок, поскольку его возраст вызывал сомнение.    — Что за шум? — спросил незнакомец, закрыв дверь.   Макс переглянулся с Женей, тот, смутившись, отошел в сторону душевой, а посетитель повторил свой вопрос.    — А, мы просто, на тренировку пришли. — ответил Дмитрий, подойдя к скамье и указав на сумку.   Юноша в жилетке тут же преобразился и улыбнулся, заключив в улыбке какую-то таинственность и интригу.    — А Вы..? — спросил Максим, немного сощурившись.    — А через... — посетитель взглянул на наручные часы, — полчаса и познакомимся.   С этими словами он ушёл. Парень озадачил игроков «Архипелага» своим появлением, ведь раньше они не видели его в дворце, что сулило порождение догадок и слухов. Но они очень быстро развеятся, как обещал сам незнакомец – в ближайшие тридцать минут.    — Полчаса? — уточнил Женя, выйдя из-за перегородки, также подтянув рукав рубашки, оголяя запястья с часами, — У нас через полчаса тренировка.   Максим усмехнулся и, подойдя к Евгению, толкнул его в плечо. У Тарасенко был вид человека, который прознал в этом мире всё, а в улыбке была сконцентрирована вся ирония. Женя покачнулся и повернул голову к другу.    — Не догадался до сих пор? — спросил томным шёпотом Макс.   Тарасов отрицательно покачал головой и направился к своему месту, около которого уже крутился Дима.    — Вот и какого арбитра мы припёрлись так рано? — язвительно заметил Шаломов, извернув знакомое всем выражение в хоккейную среду.   Парни, до этого выжатые смехом до костей, в спокойствии синхронно дернули плечами и занялись своими делами.    — А пошли погуляем пока время есть? — агитировал вдруг Романов, отняв руки от сумки.    — У меня есть идея получше! — сказал Максим и точно засиял.   Он поднял Женю со скамейки и потянул за рукав, Тарасов не долго сопротивлялся и пошел за другом, Дима и Илья за ними. В своей маленькой компании они подбежали к дверям ледовой арены и оказались в обители красоты и изящности – на тренировке фигуристов. Лишние пять-десять минут позволяли им посмотреть, поязвиться на талантливых спортсменов, а для Макса это был шанс понаблюдать за Сашей и Оливией. Александр в данный момент его интересовал больше.   Пара отрабатывала синхронный пируэт, за которым Стар совершала тулуп с поддержкой. Всё это выглядело завораживающее – и профессионализм Васильева в работе в паре, и сам талант Лив. Тарасенко обратил внимание на Александра – его не смутило появление хоккеистов, он продолжил выполнять трюк, даже не поменявшись в лице. Действовал Саша по принципу соперничества, сделав из этого шуточный девиз: «Ни один хоккеист не отнимет у меня сердца», имея в виду «сердца» – самого себя. ***   Парни вернулись в раздевалку, когда в неё заходили Вадим и Кирилл – они были два сапога пара, и за этот период времени они успели найти общий язык, а на язык оба были остры, с ними мог соперничать только отец того же Кирилла. Ларин снова прожёг глазами Макса и Женю, занявшихся разговором и обозвал их "парочкой". Друзья зареклись не обращать на Кирилла внимания, решая не тратить на недалекого товарища нервов и времени.    — А с Александровым что в итоге? — спросил вдруг прибежавший Бледнов, после того, как поздоровался.    — Уволился наш бостонский адмирал. — посмеялся Макс и стал снимать с себя футболку.    — А причина-то какая? — допытывался хотевший все знать Бледнов, — Деятель, ты ж постоянно вертишься около спонсора нашего, посвяти!   Тарасенко обернулся на товарища, подняв брови несколько это возможно и с таким же выражением лица отвернулся, продолжая одеваться в форму.    — Да какая разница? Уволился и хорошо! — встал на защиту Макса Женя, — Значит найдут нового.   В два часа, когда все были собраны, хоккеисты пошли всей аравой, как и всегда к двери ледовой арены. Она была открыта, теперь пришлось привыкать к новым правилам и отвыкать, что дверь всегда открывал тренер. Первым вошел капитан, за ним Макс, Женя и все остальные. Дима снял щеколду с ворот бортика и хокккеисты вышли на лёд, обратив внимание, что никого нет кроме них на арене.    — Ну, что? — спросил Вадим, покрутившись на месте.   Через кратчайший промежуток времени дверь снова скрипнула и перед командой явился тот самый молодой человек в болоньевой жилетке без рукавов. Он важным взглядом оглянул всех присутствующих и улыбнулся.   Макс и Женя ошарашенно переглянулись, а Романов стукнул Тарасенко по плечу, незаметно указывая на юношу за бортиком.   В зоне катка, практически следом за незнакомцем появились довольные и очень счастливые Роман Матвеевич и Юрий. Они, очень радостные, поглядели друг на друга и обратились к напуганным хокккеистам.    — Ребята! У нас кадровые изменения! — торжественно произнес Ларин и передал слово Мельникову.    — Познакомьтесь, — Юра указал на юношу, — Доронов Михаил Олегович – ранее тренировал сборную Австрии, ещё ранее играл за московское «Динамо», а теперь он тренер нашей команды.   Шоку игроков не было предела, особенно для Тарасенко, Тарасова, Романова и Шаломова – а Макс даже гордился тем, что его подозрения оказались верными.    — Ты об этом говорил? — уточнил шепотом Евгений, обернувшись к Максиму, тот кивнул и улыбнулся.    — Спасибо. — кротко поблагодарил руководство клуба Михаил, и направился к хоккеистам, — Я очень надеюсь, что наше общение будет плодотворным, и что со всеми мы найдем общий язык.    — Так, прошу, тренируйтесь, не будем вам мешать. — откланялся Ларин и ушел вместе с довольным Юрием, последний только успел обменяться взглядом с Максом, ставшим ему близким другом.