Время странных меломанов

      — Тебе тоже следует пойти, — ощутив на себе пристальный взгляд, сказал Стивен.       — На свадьбу Кристин?       В сомнении Фрэн наморщила лоб. Однако не было похоже на то, что она собиралась уйти теперь.       Она была высокой, но сутулилась. Её закрученный на макушке пучок, худоба и отсутствие косметики напоминали Стивену о другой женщине — той, с которой он познакомился, когда молодым врачом устроился в госпиталь Метро-Дженерал. Беря по две смены подряд, они лишали себя сна, еды, а зачастую и простого общения. Стивен не помнил голосов, даже собственного. Но помнил отчетливо, что дни их сопровождал шелест: там, в одном из коридоров его воспоминаний о человеческой жизни, безмолвные, замученные грязной работой они всё бежали куда-то, осыпаемые листами из медицинских карт — казалось, им не будет конца.       Вернувшись мыслями к настоящему утру, Стивен признал, что не стал бы вмешивать Кристин, если бы не её красное приглашение. Какое в действительности ему было дело до внешности Фрэн, когда он уже знал, что под ней скрывается?       Как дирижер, завершивший концерт, маг взмахнул руками, и бардак, затеянный по случаю знакомства, растворился в утренних лучах. Окна гостиной выходили на серый, ничем неприметный переулок. Но тем утром солнце задержалось в нём, подсветив каждую трещинку кирпичной стены. Хороший бы и Фрэн задержалась...       Стивен поднялся с кресла и встал напротив неё. Он кивнул, подтверждая: Да, на свадьбу. Чувство неизбежной утраты распаляло в нём решимость. Стивен нуждался в новизне — в этой заставляющей думать и торопиться таинственности. Казалось, он сойдёт с ума, если ещё хотя бы на минуту погрязнет в сожалениях об их с Кристин судьбах.       — Как видишь, сам я радости от приглашения не испытываю, но не пойти не могу, — сказал Стрэндж. — Среди гостей будут люди из моего прошлого. Мало приятных лиц. Но свадьба, в целом, безобидное и ни к чему не обязывающее мероприятие, если прийти с правильной компанией.       — Хочешь всех удивить? Или разозлить?       — Немного того, немного другого, — Стивен подмигнул девушке, будто знал её всю жизнь, и, понизив голос, добавил: — Плюс, так проще будет позировать для совместных фото.       — А если попросят сказать речь? — спросила Фрэн. Она казалась заинтересованной, потерявшей бдительность.       — С чего бы вдруг? Жених и невеста обычно хотят получить поздравления от тех, кого знают. А ты можешь даже не здороваться ни с кем.       — Тогда в чём подвох?       — У меня остались вопросы. Поэтому, предлагаю продолжить наш обмен секретиками и расстаться, когда выяснится, у кого из нас их больше.       — А я могу вернуться в часы?       — Не знал, что ты способна совершать превращения и в этом обличии.       Поняв, что выдала очередной секрет, Фрэн вздохнула. Она хотела вернуться в часы — с такой надеждой она смотрела на запястье Стивена. «Не потому ли, — размышлял он, — что боялась попасться на глаза своим неведомым врагам?». Он мог лишь гадать, откуда она пришла и от кого хотела спрятаться? Представив, как крошечная оранжевая искра исчезает в часах и лишает его чувства контроля над ситуацией, Стивен ответил:       — По-правде говоря, я предпочел бы девушку запертому в «лампе» джинну.       Сравнение позабавило Фрэн. Её лицо смягчила мечтательная улыбка, щеки зарозовелись.       — Ну, будь по-твоему. В обозримой вечности ещё одно подобное приглашение мне явно не светит.       — Мы опаздываем, — напомнил Стивен решительно.       В спешке, он превратил домашнюю одежду на себе в классический костюм. Материализовал из воздуха черную ленту галстука.       Пора... Стивен считал про себя с того момента, как Кристин объявила дату. Считать было проще шагами. Если все прожитое порознь время представить шагами к алтарю, вычесть пять лет и подсчитать остаток, то можно было представить и то, что у него был шанс обогнать её и первым встать на одно колено.       — Ты ведь не пойдешь без Плаща Левитации? — словно речь шла о зонтике в дождливый день, напомнила Фрэн, когда Стрэндж закончил с узлом. — Кажется, я напугала твоего друга. Найди его. Остальное я устрою.       Сердито кашлянув, Стивен оставил Фрэн в гостиной и из коридора направился вглубь дома. В последней её фразе ему послышался бешеный скрип тормозов, предупреждающий об опасности. Остальное я устрою. Это ещё, что должно было значить? Однако Стивен уже не отличал, где было истинное предчувствие, а где — отягощенные бессонницей бред и беспокойство.       Плащ Стивен не видел со вчерашнего дня. Вспомнив о нём лишь после подсказки Фрэн, маг испытал и беспокойство, и дурное предчувствие.       Они столкнулись на ступенях лестницы, будто условились заранее. Плащ парил над ступенями.       «В чем дело?», — осведомился Стивен, приподняв одну бровь. Маг и его волшебный артефакт были едины и умели понимать друг друга на уровне мысленной связи.       «Ты злишься»,— колыхнулись в ответ алые складки мантии.       «Вовсе нет, — сообщил Стивен кивком. — Мы оба недоглядели за нашей гостьей. Но теперь я с неё глаз не спущу».       Плащ подлетел поближе.       «Я выбрал тебя. И мы говорим при помощи разума. Но если эту ткань уничтожат, то я не вернусь к тебе в виде другого плаща. И если из мира исчезнет воля ветров, то я превращусь в обычную старую тряпку. Позволь своему гневу обрушиться на неё. Или тебе потребуется больше глаз и ещё больше удачи, чтобы не сбиться с пути, когда грянет шторм».       Плащ Левитации был своенравен и, порой, сбивал Стивена с толку своим музейным красноречием. Но сейчас он подал полезную мысль. Стивен задумался: чем заколдованный предмет отличался от разумного заклинания в обличии предмета или девушки? И как эти отличия можно обернуть в свою пользу?       В этот момент некто стуком дверного молотка оповестил о своём визите.       — Это за нами! — крикнула Фрэн из гостиной. — Открой, пожалуйста.       «За нами? — обращаясь то ли к Плащу, то ли к недоброй памяти сотворившего её мага, скривился Стржндж. — Это ещё, что значит? Она вызвала такси?»       «Посеяв ветер, пожнешь бурю», — предупредил Плащ.       Стук повторился — на этот раз более настойчивый.       Коротким жестом превратив Плащ в платок, Стивен устроил его в нагрудном кармане пиджака и сжал кулаки. Мысли прерывались, словно вопросы рождали в них серые волны помех. А предложение «обрушить свой гнев» уже не казалось таким ребяческим.       Стивен пошёл открывать.       На пороге его квартиры нетерпеливо постукивал ногой в начищенном до блеска ботинке светловолосый мужчина. Годы оставили след на его лице, но не стёрли сути — выражение его было всё таким же самодовольным и невежественным. Мужчину звали Никодемиус Уэст.       Стивен ожидал встретить бывшего коллегу в журнальной статье, посвященной самой неудачной операции года или узнать в одном из героев ток-шоу, которое Вонг, порой, включал от скуки. Но увидеть его на Бликер стрит...       — Ник? — воскликнул Стивен.       — Не слышу слов благодарности, Стрэндж, — фыркнул мужчина. Никодемиус пытался изобразить негодующую истерику, но, на самом деле, он ликовал. Это выдавала его ухмылка. — Я уже был на месте и парковался, когда получил смс. Вот уж не думал, что у тебя когда-либо хватит духа просить меня об одолжении, после того как, наши пути разошлись… Сам знаешь из-за чего. Хотя, знаешь, да! Это в твоём дебильном стиле — прислать дебильное сообщение после стольких лет.       Никодемиус держал телефон. И Стивену не нужно было искать свой, проверять исходящее смс, чтобы догадаться, что начиналось оно со слова «Приветик».