Клятва

      Азирафаэль задыхался. Грудь разрывало изнутри, словно освобождая путь бешено рвущемуся наружу сердцу. В висках глухо пульсировала кровь, вращая землю под ногами и притупляя рассудок.       Холодный белый мрамор с сухими фактами да пара офисных сплетен — это все, что осталось от Кроули, его Кроули, единственного дорогого ему существа на этой жалкой планетке и во всей необъятной Вселенной. У них могло бы быть счастливое будущее, они бы столько всего сделали!.. Все светлые надежды и мечты оказались пустыми грёзами, похороненными в холодном деревянном гробу вместе с любовью всей его жизни. Он не жаловался, не роптал и не проклинал Ад и Небеса за их бесчеловечный поступок, хотя было за что. Он ничего не просил и не требовал, ему нужен был лишь Кроули, его Кроули!       В отчаянии Азирафаэль упал на колени рядом с холодным камнем и зарыдал. Он снова и снова вглядывался в тёмные буквы, не веря, не желая принимать действительность. Ангел сжимал ладони в кулаки до боли в пальцах, надеясь, что эта боль поможет ему очнуться этого, безусловно, кошмара. Его обручальное кольцо, всегда придавшее ему сил, сейчас, казалось, жгло и давило, точно сделанное из раскаленного свинца.       Отчаяние постепенно сменилось слепой яростью. Кроули хотел вернуться, он рвался в Лондон, в их лавку, но ему помешали…       Азирафаэль почти безумным взглядом окинул фигуру генерала, который в недоумении крутил свой седой ус.       — Вы… это все вы… — бормотал он.       — Что, уважаемый? — участливо поинтересовался генерал, искренне не понимающий причину такой реакции на смерть пусть и выдающегося, но самого обычного рядового полицейского, у которого не то что друзей, но даже родственников не было.       — Это вы виноваты, — с отчаянием и ненавистью прошептал ангел, поднимаясь земли. — Вы виноваты в его смерти!       Азирафаэль с несвойственной ему злобой накинулся на генерала и схватил того за грудки.       — Вы убили его! Это ваша вина, генерал, только ваша! Он просил отпустить его! Вы виноваты в его смерти!       Какие-то люди оттащили сопротивляющегося ангела от генерала, который при первой же возможности спешно ретировался. За генералом торопливо ушли и остальные гости, оставив Азирафаэля наедине с его трагедией.       Как ангел добрался домой, он сам не помнил. Все мысли и чувства притупились от боли. Должно быть, выглядел он действительно ужасно, потому что какая-то женщина в самолёте участливо поинтересовалась его самочувствием. Ангел невидящим взглядом окинул даму, и та, замолчав, поспешно скрылась в толпе.       Азирафаэль не помнил, как спустился по трапу самолёта, как вызвал такси и на автомате назвал адрес лавки, как очутился в родных стенах, пропитанных запахом старых книг и корицы. В этот вечер он вытащил весь свой довольно внушительный запас алкоголя, решив напиться до потери пульса. Кроули был его единственной целью жизни, и, потеряв его, ангел потерял самое ценное, что у него было.       Азирафаэль вытаскивал пробку за пробкой, опрокидывал бокал за бокалом, опустошал бутылку за бутылкой. Ангел никогда не обладал особой устойчивостью к алкоголю, и это никогда ему не нравилось, однако сегодня впервые пошло на руку. Уже после пары бутылок он довольно сильно опьянел. Он то погружался в апатию, то впадал в безудержную ярость, то бился в истерике. Казалось, даже книги были погружены в тоску от такого ужасающего состояния хозяина лавки.       Внезапно Азирафаэлю захотелось выйти на улицу. Лавка, наполненная множеством событий, слишком сильно напоминала ангелу об утрате, а улица с ее привычным шумом и оживленностью могла хотя бы на время, но развеять эти щемящие душу образы. Пошатываясь и не выпуская из рук бокал, ангел растворил дверь и остановился возле входа, облокотившись на косяк.       Улица жила своей привычной жизнью: кипела, трещала, свистела, дымилась. Азирафаэль пытался сосредоточиться на ее деталях — на сломанном фонаре, бегущем прохожем, мигающем светофоре, но каждая, каждая мелочь глухой болью отзывалась в нем, напоминая о смерти любимого. Ангел застонал и, закрыв глаза, откинулся головой на стену. Как ни старался, он не мог ни на минуту заглушить эту ужасную боль. Потеряв Кроули, он потерял смысл жизни, волю к ней и желание жить.       «Что же мне делать, дорогой? — с отчаянием думал Азирафаэль, не замечая собственных слез. — Как мне жить без тебя?..»       Боль в груди усиливалась, становясь почти невыносимой.       «Нужно больше вина. Мне нужно выпить еще…»       — Хей, ангел! Ты в порядке, любовь моя?       Азирафаэля точно молния пронзила.       «Этот голос определенно…»       Он резко распахнул глаза, выпрямившись, точно натянутая струна, и тут же оказался заключен в крепкие объятия, а спустя мгновение — вовлечен в страстный, но очень трепетный, нежный и взволнованный поцелуй. Бокал выпал из трясущихся рук ангела, с дребезгом он раскололся на множество осколков, а вино растеклось по деревянному покрытию лестницы.       — А ты ничуть не изменился, — мужчина в солнцезащитных очках, с ярко-рыжей копной на голове с восторгом оглядывал растерявшегося и задыхающегося от волнения Азирафаэля. — Где ты оказался и как давно в Лондоне? Меня вот занесло в Швейцарию. Чего я там только не натерпелся, ух! И ты что, пил вино без меня? От тебя очень сильно пахнет виноградом… Сколько же ты выпил?       — Я… я умер? — наконец спросил ангел дрожащим от слез голосом.       — Что, прости? — растерянно поинтересовался у него неожиданный гость.       — Да, точно, — Азирафаэль нервно рассмеялся и направился к двери, — должно быть, я мертв. Или я настолько напился, что ты мне мерещишься…       — Ангел, да что с тобой? — мужчина в панике схватил ангела за плечи и, развернув к себе лицом, легко потряс того. — Ты что, не узнаешь меня? Это же я, Кроули, демон Кроули! Ну, теперь уже бывший демон, — он горько усмехнулся, — но это совсем не важно! Причем тут разговоры про смерть? Ангел, да приди в себя!..       Азирафаэль растерянно моргал, точно очнувшись от длительного сна, и затем снова перевел взгляд на лицо потревожившего его человека.       — Кроули… — неуверенно прошептал он и легко коснулся трясущейся рукой щеки демона.       — Да, это я, ангел, — с горькой улыбкой произнес тот, касаясь руки любимого.       Азирафаэль зарыдал.       Демон, уже порядком взволнованный таким поведением ангела, подхватил любимого на руки и занес в лавку. Укладывая все еще рыдающего Азирафаэля на кровать, Кроули подметил довольно неплохое состояние лавки, но множество разбитых бутылок из-под вина настораживали.       — Кроули…       — Да, это я, — прошептал демон, мягко касаясь руки любимого.       — Ты жив…       — Тссссс… Тебе нужно поспать, ангел. Ты не в себе.       — Это действительно ты… И ты жив… — прошептал ангел, проваливаясь в сон — перенесенные волнения и выпитый алкоголь все же дали о себе знать.       Азирафаэль проснулся, когда солнце уже было в зените. Солнечные зайчики весело скакали по комнате, а сквозь чуть открытое окно проникал легкий ветерок и едва уловимый шум улицы.       Ангел равнодушно оглядел, как выяснилось, свою спальню.       «Что произошло? — мысли путались, а голова трещала и казалась невероятно тяжелой, как и все тело. — Я был на похоронах Билла, и там… там что-то произошло… Точно. Кроули».       Мысль о демоне пронзила его сердце ужасной болью, и ангел, свернувшись в комочек, зарыдал. Было слишком больно, слишком страшно, слишком одиноко… Ему снилось, что демон жив. Он тогда был так счастлив! Это счастье опьянило его сильнее вина, его было так много, и казалось, что от него он задохнется…       — Ангел, ты чего?       Азирафаэль замер.       — То говоришь какие-то странные вещи, то рыдаешь без причины… Ты точно не заболел?       Голос, ужасно знакомый и невероятно дорогой, переместился от двери к кровати. Ангел вскочил, но тут же повалился обратно на подушки. Обладатель голоса мягко придержал его за плечи и голову, не давая пораниться.       — Кроули… — прошептал ангел, не отводя взгляд от прекрасного, как и несколько лет назад, лица любимого.       — Конечно я, кто ж еще, — пробурчал он, помогая тому сесть. — Только прошу, не говори подобной ерунды про мою смерть, что и при нашей первой встрече!       — Но, дорогой… Ты ведь и правда умер!..       Демон замер, а затем в досаде всплеснул руками.       — Ну что ты будешь делать! Почему ты так усердно пытаешься из меня мертвеца сделать? Вот он я, живой и здоровый! С чего мертвый-то?       — Н-но я же сам видел!.. Могильный камень, и ты… твое имя на нем… — договорил ангел почти шепотом, будучи не в силах справиться с накатывающими слезами и удушающей тошнотой.       Кроули молчал, а затем внезапно вздохнул и сел рядом.       — Ангел, я надеялся, что ты об этом не узнаешь, но каким-то образом ты успел побывать в Швейцарии раньше, чем мы встретились. Когда ты там был?       — Вчера вернулся.       — Вчера ты был в отключке, — отрезал демон. — Ты проспал два с половиной дня, что неудивительно, учитывая, сколько алкоголя ты выпил.       «Ты пил без меня? Еще и так много?» — буквально кричал надутый вид Кроули и его обиженный тон. Азирафаэль рассмеялся от столь привычной и дорогой сердцу картины, а демон, глядя на наконец-то улыбающегося ангела, тоже расцвел.       — Ты имеешь ввиду, — уже менее серьезно продолжил он, — что вернулся в день, когда мы встретились?       Ангел кивнул.       — Чертовы задержки, — раздосадованно ударил кулаком по воздуху демон. — Я опоздал всего на каких-то 48 часов.       — Так… как ты выжил? А чей памятник там, в Швейцарии? — наконец задал тревожащий его вопрос Азирафаэль.       — Я и не умирал, чтобы выживать. Я просто инсценировал свою смерть.       — Ты… что сделал?!       — Я притворился мертвым, чтобы от меня отстали, — пожал плечами Кроули. — Генерал наверняка рассказал «о легенде-полицейском, ненавидящем писать отчеты»? Ну, вот. И о том, что он не подписывал мое заявление об увольнении, тоже? Ну, вот видишь! Я так сильно скучал, Зира, — он взял любимого за руки. — Я не мог больше ждать. Поэтому я инсценировал собственную смерть. Мертвому ведь не нужно разрешение на увольнение, верно? Но еще какое-то время мне пришлось прятаться в Швейцарии — многие знали меня в лицо, а сделать поддельные документы тоже требует времени. Как смог, я сразу бросился к тебе, а ты уже успел уничтожить весь наш десятилетний запас алкоголя. Я так сильно испугался, — уже более тихо добавил он, подсаживаясь ближе и прижимая ангела к себе, — боялся, что с тобой случилось что-то ужасное, непоправимое…       Азирафаэль крепко прижался к демону, а из его глаз снова брызнули слезы, но на этот раз это были слезы радости и облегчения.       — Я скучал, дорогой…