Мультивселенная страсти

Отвратительно пахнет железом. И маслом. И паклей. Стивен может бесконечно разбирать на составляющие запах, и на этот раз ему не лень. Потому что так пахнет не Тони, а его мастерская, в которой тот решил завалить доктора. — И не забудь про отвратную вонь бензина — я разлил недавно, — бросает Старк, впрочем, дискомфорта не чувствуя. Стивен пришёл к нему максимально одетым, надеясь на реальное обсуждение дальнейшего плана действий — но пора бы признать, что, как бы сосредоточен на работе Старк ни был, по завершении дел он обязательно возьмёт то, чего хочет. Так вышло, что захотел он всю одежду Стрэнджа, а его самого — у себя на коленях. И. Как-то так получилось, что желание было исполнено. — Меня любили и в более романтичной обстановке, — осуждающе шипит он и поправляет кольцо в надежде открыть портал прямо до шикарной широкой кровати; спать на ней было одно удовольствие, а от мысли о том, чтобы трахнуть на ней Старка, сводит лёгкие. Но пальцы дёргает, и кольцо оказывается на расстоянии опасного полуметра. Стивен бросается следом рефлекторно, чтобы оказаться пойманным в железную хватку рук на боках. Тони обхватывает его кольцом, удерживает на себе и не пускает, даже когда Стрэндж рвётся сильнее. — Хочу тебя здесь, — шепчет Старк, ослабляя нажим; сухие ладони, начисто вымытые после работы с деталями, оглаживают поясницу. Пересчитывают позвонки восхитительно сильные пальцы. — А мне не двадцать, и я не хочу трахаться на кушетке в гараже, — парирует Стивен и всё-таки дотягивается до кольца. — Не делай так, это опасно, — журит он, грозя пальцем погрустневшему Тони. Но большие глаза смотрят так виновато и трогательно, а чёрные реснички хлоп-хлоп, и недовольство Стрэнджа тонет под волной нежности. Он удобнее устраивается на полулежащем Старке, проезжается по футболке с котом голой грудью. Поразительный контраст: полностью одетый сам, тот предпочел почти полностью раздеть партнёра. — Я сплю от силы пару часов, потому что постоянно думаю о возможном будущем. Что внезапно случится разлом рядом с кем-то из вас, и вы не сможете отбиться, или что конкретно тебя решат убрать, как самую большую занозу. Не снимаю его даже на ночь, — признаётся доктор, двигая кольцо туда-сюда на фалангах. — О, мне дрочить ты тоже с ним будешь? Интересная секс-игрушка, — брякает Старк. Стивен в ответ легонько бьёт его кольцом по лбу. — Ну ладно, не дуйся, — ладони возвращаются на поясницу, но в этот раз ведут успокаивающе. С осторожностью охотника Тони подбирается ближе к добыче, ослабляя бдительность. Стрэнджу быть в роли дичи не нравится. Но горячие губы уже ведут дорожку поцелуев по челюсти, добираются до уха, коротко целуют в висок. — Эта кушетка стоит дороже комнаты в общежитии Массачусетского технического со всеми потрохами, — глубокий поцелуй в шею, запечатывающий интимный воркующий шёпот. Стивен сдаётся. Губы у Тони восхитительно вкусные, когда доктор пытается их съесть, обхватив ладонями глупую голову. Его руки невозможно подчиняющие, когда Старк сильнее давит на бёдра, заставляя прижиматься теснее. Его язык невероятно недосягаемый, когда Стивен пытается снять с него штаны, не разорвав поцелуй. — Страсти в тебе, как в подростке, — рычит Тони доктору на ухо, крепко прижав его к себе одной рукой и стаскивая одежду свободной. — А так, как я, тебя любили когда-нибудь? Стрэндж заглядывает в тёмные глаза, из виноватых превратившиеся в почти злые, но на деле — желающие. Не разрывая зрительного контакта, Старк зарывается пятернёй Стивену в волосы на затылке, чтобы спустя миг крепко ухватиться за них и повернуть чужую голову себе в угоду — а заодно вжать губы напротив в свои. Как они перешли от взаимной настороженности к взаимному желанию? Почему Стрэндж, так уверенно сёкший наглую ногу плащом, теперь растекается по её обладателю, пока тот пихает ему в глотку язык? Как так вышло, что его единственная мысль при этом — какие вещи ещё может делать этот потрясающе гибкий и сильный язык?.. Они прерываются, только чтобы скинуть остатки одежды. Вещи летят за кушетку, забрасываемые уверенной рукой, которой абсолютно по боку, в каком помятом виде хранитель вернётся в свой храм. Впрочем, их обоих будущее не особо волнует, когда метки появляются поочерёдно то на одной шее, то на другой — будто в отместку, будто целовать не до боли — как-то не по-мужски. — Нам не обязательно бороться и здесь, — невнятно напоминает Стивен, но конец фразы обрывается стоном, когда Старк рывком укладывает его на спину и вжимает в холодную кожу кушетки. — Я борюсь не с тобой, — шепчет ему на ухо Тони, с нажимом проводя ладонями по бокам и вызывая крупную дрожь. — Я борюсь за тебя, — он кусает за ухо, целует, снова кусает — и у Стивена не остаётся ни возражений, ни каких-либо звуков, кроме порнушных. — Тебя в любой момент может утянуть в какое-то измерение, или ты забудешь вернуться в физическое тело, или случится очередная инопланетная хрень, которую мы не сможем проигнорировать, — укус за подбородок, поцелуй в уголок рта. Почти трогательно, если бы железный стояк не тёрся о бедро. — Но пока всего этого нет, изволь быть моим. Хотя бы на час. Мы с тобой ещё даже не трахались, думает Стивен. И это второй раз, когда мы оказались одной постели. И от того, что ты мне поставишь ещё один засос на видном месте, угрозы разломов и вторжений не исчезнут. Мы умирали друг у друга на глазах, думает Стивен. И было два раза, когда мы думали, что больше никогда не увидимся. И, наверное, это повод засосать ещё под челюстью, чтобы нельзя было скрыть. — Понял, наконец, — шепчет Старк ему в губы, прежде чем полностью накрыть их своим ртом, а самого доктора вдавить в кушетку до скрипа кожи. На эти пару часов они есть друг у друга, а у Вселенной есть ещё куча защитников. И они обязательно справятся в случае какого-нибудь разлома.