Я снова почувствовал эту потребность, этот глубокий голод, давящий внутри меня. Это чувство грызло меня днем и ночью, но после 60 часов без крови я был почти безумен от голода.
С моей стороны было глупо оставаться, когда Натан и остальные ушли, но я был так сосредоточен на том, чтобы заполучить Роуз, как бы безумно это ни было, что я не мыслил ясно. Интересно, как голодание придает вашим мыслям ясность. К сожалению, голодание — это медленный процесс, а Натан и остальные уже давно покинули территорию Академии. У них были сотовые телефоны, транспорт и полный продуманный план побега. У меня не было ничего, кроме порванной одежды, карточки с номером телефона, которую Натан дал мне, на тот случай, когда я «поумнею и буду нуждаться в нем», и общего представления о том, куда идти дальше, но никакого реального представления о том, что делать, когда я доберусь туда.
Без поддержки моя энергия начала иссякать. Академия находилась за много миль от цивилизации. Я знал, что до ближайшего крупного города с аэропортом примерно пять дней пути, но я и не думал о необходимости найти город поменьше за это время. Я чувствовал запах животных поблизости, и хотя эта мысль вызывала у меня отвращение, я был почти на грани отчаяния.
Любое живое существо могло утолить мою жажду, особенно когда я улавливал запах. Как мираж, сначала я почти подумал, что мне это померещилось, но мгновение спустя ветерок донес запах обратно.
Я быстро повернул на север, следуя по запаху, как волк на охоте. По холмам и вокруг деревьев, через кусты и ручьи, следуя за запахом свежей крови, текущей по венам человека. Подойдя ближе, я начал замечать, что это был запах не одного человека, а двух:
похожих, но не совсем.
В конце концов, я смог разглядеть маленькую серо-оранжевую палатку среди листвы. Неподалеку тлел небольшой костер, вероятно, потушенный несколько часов назад и теперь распространяющий запах дыма был по всей округе, но даже это не могло заглушить запах, которого я жаждал уже несколько дней. В остальном в кемпинге было довольно тихо. Тот, кто отдыхал внутри, вероятно, крепко спал, не слыша меня из-за журчания близлежащего ручья и собственного храпа.
Я осторожно ступал, следя за ветками и одинокой оберткой от шоколадного батончика, которую оставили снаружи, прежде чем расстегнуть молнию на палатке. Как будто я снял крышку с кастрюли, у меня мгновенно потекли слюнки, и мне потребовались все силы, чтобы не зарычать от ненасытного голода.
Как и ожидалось, я увидел два спальных мешка и бесшумно пробрался к первому. Я был без кормления достаточно долго, чтобы знать, что могу легко истощить обоих людей. Не зная, где и когда я найду свою следующую еду, вероятно, было бы разумно сделать это. Скрытность была бы моим спутником сегодня.
Мужчина, человек, едва успел заметить мое присутствие, прежде чем моя рука закрыла ему рот, и мои клыки вонзились в его шею. Он вскрикнул один раз, хотя моя рука приглушила звук. Быстрая вспышка в сторону другого тела показала, что человек продолжал лежать неподвижно. Я был удивлен количеством борьбы в моей жертве для простого человека, но в конце концов он поддался воздействию эндорфинов, а затем и смерти. Я кормился, пока его сердце не перестало биться, а потом еще немного, пока какой-то звук не отвлек меня от моей добычи.
Раздался тихий всхлип, и ребенок испуганно посмотрел на меня. Нет, страх и близко не подходил к тому, чтобы описать его. Террор. Полный и абсолютный ужас. Он был совсем маленький, возможно, семи или восьми лет, может быть, даже младше, из-за того, как он прятался от меня, он казался намного меньше.
Его отец выпал из моих рук с глухим стуком, приземлившись на холодную твердую землю без каких-либо признаков жизни. Я видел, как ребенок смотрел на труп в поисках какого-то спасения и, не найдя его, начал паниковать. Началась старая история о добыче и хищнике. Лев и ягненок, лиса и кролик, волк и олень. Вампир и Человек. Он посмотрел на дверь палатки, но даже если бы этот маленький кролик смог убежать, это было бы только на мгновение. Он долго не проживет.
Однако, когда он был у меня на руках, меня осенила одна мысль.
— Он всего лишь ребенок. Испуганный ребенок.
И так оно и было. Он дрожал в моих объятиях. Смерть была для него почти неизбежна, и я думаю, что в этот момент он это знал. Не было никакой надежды ни на что другое. Он плакал, но не умолял. Я слышал, как он шепотом звал своего отца, но он не просил пощады.
Поэтому я обхватил его лицо руками, заставляя его посмотреть на меня. Его глаза закрылись, но я крепко держал его, пока они, наконец, не открылись мгновение спустя в нездоровом любопытстве. Я чувствовал, как бешено бьется его пульс под моими руками, и одна мысль об этом сводила меня с ума, но я смотрел на него, пока его глаза не встретились с моими, и в тот момент, когда они встретились, я заговорил.
Спокойно и осторожно я сказал ему:
-Все будет хорошо. Ты скоро увидишь своего отца. Я обещаю. Все будет хорошо. Ты понимаешь?
Его глаза слегка остекленели, и его голова мягко покачнулась в моих ладонях, когда он кивнул, но самым красноречивым было устойчивое падение его пульса, когда он расслабился.
— Хорошо, — улыбнулся я, наблюдая за его ответным жестом. — Я обещаю, это скоро закончится.
А потом, с легким жестом моих рук он умер.
Его голова откинулась назад, глаза широко раскрылись, он даже не успел удивиться, прежде чем я убил его. На его лице все еще была та доверчивая улыбка, фальшивый результат моего принуждения. Часть меня была в шоке от того, что я сделал.
Это был не первый раз, когда я имел дело со смертью. Я проделывал это десятки раз. Убивать стало почти естественным. Даже будучи дампиром, на меня все меньше и меньше влиял тот факт, что я мог быстро и эффективно покончить с жизнью. Это было то, чему меня учили, верно? И с тех пор, как я пробудился, это была буквально необходимость выжить.
Но лишать такой невинной жизни…
Убивать голыми руками…
Заманить кого-то, чтобы он мне доверился, а затем убить его без малейшего раскаяния в том, что я сделал…
Это была сила.
Я чувствовал, как во мне бурлит адреналин, мое собственное сердце бьется быстрее при мысли о том, что я могу сделать и что это может означать для меня в будущем. Да, это был ребенок, слабый и легко поддающийся влиянию, но в конце концов я мог бы принудить кого угодно к чему угодно.
Я вгрызся в свою добычу, в свой приз, вкушая награду за свою победу. Его кровь была сладкой, как телятина и говядина, которые были одинаковыми, но в то же время совершенно разными. Но было также значительно больше усилий, чтобы истощить его, как из-за того, что он уже был мертв, так и из-за того, что он был намного меньше.
Хотя получившаяся в результате бойня была и близко не такой ужасной, как мое первое убийство, в конце концов он был окровавлен немного больше, чем его отец во время процесса.
Кемпинг также оказал мне еще несколько полезных услуг, помимо моей первой приличной еды. Немного приведя себя в порядок с помощью их хороших припасов, я смог переодеться. Отец был и близко не таким высоким, как я, но его рубашка хорошо сидела под моей курткой, и она явно была значительно лучше, чем порванная и окровавленная, которую я носил. К счастью, штаны, которые я носил до этого, показали себя немного лучше в битве. Черный цвет, как правило, хорошо скрывал кровь.
Во-вторых, быстрый поиск в его бумажнике показал, что там была пара сотен долларов и несколько кредитных карточек. Возможно, это продлится недолго, но, учитывая, что в настоящее время у меня вообще не было наличных, это было лучше, чем ничего.
Холодильник, который имела парочка, все еще был набит едой и полон льда, так что что-то подсказывало мне, что их не ждут по крайней мере несколько дней. Какое-то время никто не заметит их смерти, так что до тех пор, пока я не начну безумно тратить деньги, я, вероятно, буду использовать карточки для других необходимых товаров.
Наконец, ключи от машины, был главным призом в этой охоте за сокровищами. Джип, который им принадлежал, сократил бы время моей поездки на Север и сделал бы путешествие значительно приятнее. Я мог бы даже использовать один из спальных мешков, чтобы защитить себя от солнечного света, если бы мне нужно было оставаться в самой машине.
План состоял в том, чтобы направиться в Мизулу, а оттуда вылететь самым ранним рейсом в Санкт-Петербург. Я не знал, как я туда доберусь, но Россия была мне знакома, а знакомые места — это лучшее, о чем я мог сейчас мечтать. Это, и оставленный Натаном номер телефона, чтобы найти его, номер с кодом страны — России. Там также был местный код, но я не мог точно вспомнить, что он означает в данный момент, а мобильный телефон мужчины был совсем не в зоне действия, чтобы принять сигнал, чтобы найти его или позвонить, даже если бы я смог взломать его пароль.
Так что до тех пор моей целью было как можно дольше держаться подальше от Розы и вернуться в свою самую естественную среду обитания. Я забрал из лагеря все, что, по моему мнению, могло пригодиться, оставив холодильник с едой и палатку открытыми для ветра в надежде, что запах крови и еды привлечет больше крупных хищников, чтобы замести мои следы, и отправился по следам их шин к дороге.
***
Потребовался еще один день, чтобы, наконец, добраться до места назначения, только потому, что мне пришлось прятаться от солнца. По пути мне удалось найти небольшой городок, который позволил мне найти свежую одежду, чемодан и все остальное, чего мне не хватало, до того, как солнце поднялось над горизонтом, и у меня было достаточно времени, чтобы заселиться в мотель. Как только наступили сумерки, я отправился в путь.
Последним препятствием был фактический билет в Россию. Билет в последнюю минуту обойдется в несколько тысяч, даже при самом дешевом варианте. Это было больше, чем наличные в моем кармане, и, конечно же, превышало лимит на карте. Однако был и другой вариант. Несколько усталых деловых людей суетились, входя и выходя из дверей аэропорта, и хотя он был и близко не таким оживленным, как некоторые аэропорты, которые я видел в прошлом, он был достаточно оживленным для того, что я искал. Все, что мне было нужно, — это один человек.
Я искал самого слабого из группы, как стая ищет раненых, прежде чем нанести удар. Я нашел его, когда он споткнулся о бордюр, уронив свою сумку на колесиках, портфель и кофе одновременно. Вместо гнева или раздражения на его лице отразились страдание и отвращение к самому себе. Идеальный.
Я бросился к нему, помогая поднять сумки, пока он вытирал горячую жидкость со своей куртки, извиняясь, как будто он каким-то образом оскорбил меня одним своим присутствием.
— Я такой… Боже. Клянусь, это мой третий рейс на этой неделе, и я начинаю думать, что они просто не хотят пускать меня в офис.
— О? Куда они отправляют вас на этот раз? — ответил я, передавая ему его портфель и улыбаясь, тщательно пряча свои клыки за губами, как я видел, как Иван и другие делали это много раз в прошлом.
— Китай. В частности, в Нанкине. Я совершаю еще одну поездку по обслуживанию клиентов. Куда вы летите? — он поднял глаза, как-то искренне любопытствуя, казалось, или, возможно, нуждаясь в каком-то реальном человеческом контакте.
В любом случае, он серьезно ошибся, выбрав меня.
— Россия. Санкт-Петербург, — его глаза начали затуманиваться, когда я продолжил, — И ты собираешься купить мне билет, хорошо?
— Конечно, — он кивнул, как будто моя просьба была самой очевидной вещью в мире, и на мгновение его глаза метнулись к моему рту, но я быстро сунул ему его портфель обратно.
— Не беспокойся об этом. А теперь давай посмотрим на наши билеты, хорошо?
***
Получить билет оказалось проще, чем я думал. Единственным препятствием на пути была проблема с моим паспортом, но быстрой улыбки и капли принуждения было достаточно, чтобы сгладить эти проблемы. Я уверен, что, конечно, было бы проще лететь частной авиакомпанией, но, расслабившись в своем кожаном кресле первого класса с дополнительным пространством для ног и бесплатным бокалом шампанского, я не волновался. В конце концов, это был билет в один конец, так что мне больше не пришлось бы иметь дело с этим неприятными авиакомпаниями.
Я не знал его имени, но мой раненый друг хорошо справился с повышением класса моего перелета. Очень жаль, что он не собирался добираться до своего конечного пункта назначения, но ему, по крайней мере, больше не придется беспокоиться о каких-либо деловых поездках.
Теперь до моего пункта назначения оставалось всего 23 долгих часа. С бокалом в руке, вестерном в кармане и несколькими не слишком проницательными взглядами стюардессы я был почти уверен, что со мной все будет в порядке.
