тату

      Опьянение бывает разным. Чаще всего оно придает человеку чувство веселья и вседозволенности, ощущение, что «море по колено». Он может танцевать, петь, смеяться, гулять до раннего утра без намека на усталость. И если это состояние почти всегда преследовало волшебников Хвоста феи, когда они выпивали в гильдии огромной компанией, то, когда дело доходило до попоек в узком кругу близких друзей, их могло накрыть немного иначе. И эту фазу Грей особенно не любил: когда у всех развязывается язык и они говорят о том, о чем принято шептаться где-то наедине. Потому что у него самого есть скелеты в шкафу, которыми ему бы не хотелось делиться даже с Эрзой, Люси и Нацу. Позже ему будет слишком смущенно говорить с ними глаза в глаза, осознавая, что они в курсе всех его потаенных секретов.       И когда все песни спеты, а сил плясать совсем не осталось, они садятся и говорят о всяком. И, как ни странно, тема, способная растрогать Грея больше всего — это разговоры о их детстве. Эрза обожала рассказывать истории о том, что творили они с Нацу, и, признаться, в половину из них было трудно поверить. Сейчас Грей считает себя сознательным и адекватным человеком, но он совсем забывает, что до сих пор, как и в детстве, меняется как по щелчку пальцев в компании с Нацу, совершая что-то до абсурдности глупое. Но Фуллбастеру всё равно было приятно вспоминать беззаботное детство, когда он только пришел в гильдию. То, как ему было весело среди ровесников.       Он благодарен за полученную возможность вновь ощутить себя ребенком, но, несмотря на беспечность в окружении детей, он уже тогда понимал, какая ответственность на нем лежит. Помимо задач обеспечить себя, ходить на задания от имени гильдии, совершенствоваться в созидании. Он думал, что, раз ему выпала возможность пожить своей жизнью, насладиться общением с другими, было бы неплохо хотя бы узнать, кто же его предначертанная родственная душа. Встретить её не было его целью, скорее, ему было любопытно узнать, что (кто) его ждёт в будущем. И он с удовольствием вспоминает, как был сбит с толку, когда воочию встретил того, чьё имя у него написано под сердцем. Буквально, причем.       — Я помню… — пьяно начал он, сидя за столом в квартире Люси. Слушали его только Эрза и Люси, а Нацу, не чувствуя усталости и жажды сидеть за унылыми разговорами о прошлом, продолжал носиться по комнате с Хеппи, играя в непонятно что. Хартфилия, похоже, сдалась делать замечания и следить за тем, чтобы Драгнил ничего не разнес, и предпочла составить компанию более спокойным пьяницам. — до того, как я вступил в гильдию, я думал, что никогда не найду своего соулмейта.       На его лице промелькнула ироничная насмешка словно над самим собой. Эрза, кажется, потеряла дар речи от удивления и медленно переглянулась с такой же изумленной Люси. Немудрено, что они растерялись от услышанного, ведь Грей, наверное, один из самых замкнутых людей в гильдии, о личной жизни которого не узнать даже угрожая ему избиением. Эрза без конца допытывала его об отношениях с Джувией, желая узнать, почему он не сделает первый шаг при такой очевидной влюбленности девушки к нему. Эрза сочла привязанность Джувии проявлением любви, предрасположенной свыше. Что её чувства — самые искренние и сильные, потому что они должны быть, потому что Грей — её соулмейт, её вторая половинка. От этого следует, что и Джувия — его любовь, но он почему-то бесконечно отрицал чувства к ней, отвергал попытки сблизиться, будто бы не ощущал того притяжения, которое испытывала Джувия. Она бы спросила Грея сейчас: «так Джувия всё-таки твой соулмейт или нет?», но решила, что парень не так уж часто говорит откровенно и открыто по своей прихоти, поэтому его не стоит перебивать.       — Ну и я такой «да какая разница». Будто бы мне было дело до любви, когда я жил только мыслью о мести Делиоре. Но однажды, когда мы купались с Ур и Леоном, она показала на мою «метку» и спросила: «Ты знаешь кто это?». Я ответил что-то типа «мне плевать». — он ухмыльнулся, смеясь над своей детской категоричностью и грубостью. Потом он нахмурился, на его лице появилось раздражение, а после он, рассмеявшись, продолжил с некой предвзятостью в голосе. — Леон вообще начал бесполезный монолог о том, что встретиться со своим соулмейтом — большая удача и редкость, поэтому на это не стоит надеяться, и ничего страшного в том, чтобы встречаться с любым другим человеком, нет. Я счёл эти размышления бредом, о котором я даже не буду вспоминать, потому что, как я и говорил, мне не было дела до этого. А Ур будто специально послала меня на Запад, где много сильных магов. Точнее, она много раз упомянала, что есть волшебники и сильнее её, поэтому я отправился туда, где они должны были быть.       Он молчит пару долгих секунд, глубоко задумавшись. Чувство внезапной тоски накатило на него от воспоминаний о детстве с Ур, но оно исчезло также быстро, как и пришло, потому что наставница была бы счастлива, узнав, что Грей смог найти свою семью в гильдии.       — Ну я и пришел сюда. Оставаться не планировал, но остался. И когда познакомился с ребятами из гильдии, подумал: «большая удача, Леон?». Потому что встретил я своего соулмейта, — он выделяет «соулмейта» особенно чётко, едва ли не по слогам. — довольно-таки быстро. Мягко скажем.       В это время Драгнил, мающийся от скуки по комнате, уселся рядом с подругами, которые выглядели так, будто узнали тайну человечества. Их лица не выражали ничего, кроме безмолвного ошеломления.       — Вы чего? — спросил он девушек, которые, посмотрев на него стеклянным взглядом, вновь переметнули внимание к брюнету. Он в свою очередь не обращал внимание ни на что происходящее: ни на пораженных девушек, ни на подошедшего Нацу, ни на то, о чем он сам вообще говорит. Он будто бы говорит всё, что у него на уме, наивно полагая, что не произносит этого вслух, а только думает. Или он совсем потерял рассудок из-за алкоголя. Поэтому он так беззаботно продолжает:       — Именно поэтому метку с именем я перекрыл гербом гильдии. — он стучит ладонью по оголенной груди. Рубашка валялась где-то в комнате, забытая Греем. Никто не был смущен его привычкой, а сказанным — ещё как. Кому-нибудь стоит начать отсчитывать до того момента, когда кто-то из внимающей троицы не выдержит и начнет истерично спрашивать у Грея о том, что он только что сказал, потому что это произойдет непременно с минуту на минуту…       — Подожди, у тебя там написан твой соулмейт? — Драгнил, которого обычно не интересуют разговоры о личной жизни, с неверием поглядывал на пьяного Грея, указывая на его татуировку. Тот согласно кивает, даже не обращая внимания, кто его спрашивает. Будто бы это не его друзья, а просто незнакомцы в баре, с которыми он делится откровениями из своей жизни, будто бы эти неизвестные собутыльники забудут о сказанном на следующее же утро. Но, к его большому сожалению, никаких незнакомцев здесь не было.       — Стоп, то есть. — Эрзе, убежденной, что Джувия вторая половинка Грея, было тяжело переварить всю информацию. Если Грей быстро узнал, кто его соулмейт, придя в гильдию, значит это не может быть Джувия, ведь она пришла порядком позже. — а тот, кто у тебя написан, знает об этом?       — Поверь, в гильдии бы точно все узнали, если бы я сказал, — он запинается то ли из-за заплетающегося языка, то ли из-за попытки подобрать правильное слово, — своей половинке.       — А почему не признаешься? — Люси подключилась к допросу. Кажется, совместными усилиями им удастся растопить эту скрытную глыбу льда.       — Так, хватит меня допытывать, — произносит проснувшийся в Грее голос разума, который стал догадываться, что к чему. Он упрямо хмурится, будто бы взаправду больше не собирается ничего добавлять об этой теме, но все знают, что пьяный Грей долго не злится. После налитого вина, которое Хартфилия не пожалела открыть после откровений Фуллбастера, Грей снисходительно улыбнулся, успокоившись. Все старались сделать невозмутимый, спокойный вид, будто бы они послушно выполняют просьбу Грея. Но это только на пару минут, пока кого-то не вынудит любопытство продолжить разговор.       — Ну, Грей, серьезно, почему не признаешься? Мы не допытываем, просто интересно, почему ты мучаешься. Наверняка же неприятно видеть каждый день того, кто тебе предначертан судьбой, а ты по каким-то причинам отвергаешь возможность быть с ним. — Первым сдался Хеппи, который до этого не присоединялся к беседе. Сказал он дельную вещь, хоть и приукрашенную — не каждого члена гильдии можно увидеть каждый день, но это неважно. Главное растрогать Грея. Тот не успевает вставить и слова, как в диалог (допрос) включается Драгнил.       — Она что, уже встречается с кем-то? — спрашивает Драгнил, смотря на парня немного уныло. Грей смотрел перед собой несколько секунд в прострации, не говоря ни слова, и Нацу уже успел подумать, что парень ничего не ответит, но тот обернулся к нему, уставившись на Драгнила с потерянным выражением лица. Посмотрел пару секунд, которые Драгнилу показались вечностью из-за своей странности — Грей, пристально смотрящий на него, сжирающий своими синими бездонными глазами, сбивал Нацу с толку, заставляя покинуть реальностью. Он даже успел подумать, неужели он попал в больное место, задав этот вопрос, но брюнет неожиданно, посмеивавшись, продолжил так, будто бы и не прерывался вовсе:       — Нет, вроде бы нет. По крайней мере, мне такого он не говорил. — он счастливо улыбался, Эрза бы даже сказала, «расцвел» от подобных разговоров, наслаждаясь тем, что говорит о чем-то сокровенном с такой легкостью, утаивая самое главное. Заметив, что его последние слова несколько двусмысленны, потому что он сказал «говорил», а не «говорила», он, посмеиваясь довольно, уточнил: — ну, соулмейт.       Когда парень лег на подушки, лежащие на полу, Люси многозначительно посмотрела на Эрзу, молча имея в виду, что завтра их ждет серьезное расследование. Скарлет также многозначительно ей кивнула, игнорируя возмущенный взгляд Драгнила, которому тоже хотелось попасть в группу людей, разбирающих пьяный бред Грея, превращающих услышанное в нечто логичное и не бессмысленное.

***

      — Эрза, твое напрягающееся лицо нам не особо поможет. Можешь не переусердствовать. — она говорила вполголоса, потому что они были в гильдии. Привлекать лишнюю толпу, раскрывая то, о чем проболтался вчера Грей по пьяни, не особо хотелось. Хартфилия в компании Эрзы просто хотели по-тихому провести личное расследование, кто может быть соулмейтом Грея. Хотя бы примерно понять. Предположить. Для чего — они пока сами не поняли, но, только узнав, что Грей всё время скрывал от друзей такую важную деталь его жизни, они словно инстинктивно захотели разузнать правду любым способом. Нацу в гильдии не было видно — конечно, время только десять утра. В здании вообще мало кто был, потому что большинство волшебников приходит к полудню и позже. Несмотря на это, буквально каждого Люси с Эрзой прожигали подозревающим, сверлящим взглядом.       Они бы так и просидели весь день, но где-то через сорок минут на них обратила внимание Мира, которая была удивлена странным поведением девушек, о чем-то тихо и агрессивно переговаривающимися, наблюдающими за всеми в гильдии.       — Вы чего, девочки? Сидите тут, неприкаянные, как будто новенькие. — она дружелюбно улыбнулась, легонько посмеявшись. — Помочь чем?       Хартфилия бросила строгий взгляд на Эрзу, которая совсем не умела хранить секреты. И Мира со своим провоцирующим «помочь чем?» словно ломает хлипко построенную плотину и рискует быть затопленной миллиардами тонн воды. Скарлет нервно проглотила лимонад, который она до этого нервно пила без конца, кружку третью по счету, и испуганно поглядывает на Миру. Её глаза бегают, а сама она неуверенно тянет «э-э-э», потому Люси бодро прерывает Эрзу, сбитую с толку. Еще чуть-чуть и на Штраусс бы вылилось безостановочное: «МыУзналиЧтоУГреяЕстьСоулмейтВНашейГильдииПомогиНамНайтиЕго».       — Всё в порядке, мы просто вчера перепили, и Эрзу мучает похмелье. Ждем Нацу с Греем, чтобы пойти на задание. Вот и сидим тут. Не переживай. — столько фальши в собственном голосе Люси не слышала никогда, но Мира послушно кивнула и удалилась обратно за стойку. Эрза с облегчением выдохнула.       — И что нам делать? Ты думаешь я смогу столько держаться, зная, что каждый, — она едва ли не кричит шепотом последнее слово, указывая пальцем на всех людей в гильдии. — может быть второй половинкой Грея? И я не знала этого больше десяти лет!       — А ну тихо! Какой каждый-то, Эрза, у тебя уже помутнение рассудка! Тут волшебников навалом, думаешь, каждый из них был с того же времени, что и Грей? — Эрза скептично поджала губы, недоверчиво взглянув на Люси, но мысленно согласилась. Она сложила руки на груди, делая умный вид, будто это помогало ей добраться до истины. В этот момент подошел Драгнил и уселся за их небольшой столик.       — Ну что, доброе утро, мозговой штурм! — произнес парень с задором. Тут же подлетел Хеппи, усевшись на его плечо.       — И тебе привет. — Люси улыбнулась ему, думая, что в компании Драгнила и Хеппи дело пойдет быстрее, чем с глубоко задумавшейся Эрзой. Та, похоже, всё еще с трудом принимает, что всё то, во что она верила, а именно — что Джувия и Грей соулмейты друг друга — неправда.       — Я, конечно, приглашения на вашу встречу великих детективов по делу Грея не получил, но решил все равно прийти. — он улыбнулся, а Хеппи начал смеяться, не сдерживая себя, из-за чего Хартфилия на него строго шикнула, чтобы тот не привлекал лишнее внимание.       — Да нет тут никаких детективов. Мы пока ничего не разузнали. А ты? Может до чего-нибудь додумался вчера? — Люси взглянула на парня с надеждой, но тот, закатив глаза, с явным сарказмом в голосе ответил:       — Ну да, конечно, вчера засыпал с одной только мыслью о Грее и его безответной любви. — Эрза активно закивала, соглашаясь со сказанным. Она явно не следила ни за нитью разговора, ни за интонацией Нацу. — Эрза, я шучу. Делать мне нечего еще о его соулмейте думать.       Люси хмыкнула, вспомнив, что у Драгнила всё еще нет заветной метки на теле с именем. Нацу было все равно на его любовь, но любопытство одолевало, особенно когда у всех вокруг было написано имя своего соулмейта, а у Нацу — нет.       — Ну, если не лукавить, то я подумал немного по пути сюда. Но ничего не придумал. — продолжил он, привлекая внимание Люси и задумавшейся Эрзы. — разве что, очевидно, что его соулмейт это кто-то из старожилов гильдии, так сказать. Или нас. Без Люси. — Эрза смущенно посмотрела на него, когда он сказал «нас».       — Да, я тоже об этом подумала. Надо понять, кто был в гильдии, когда он вступил, или хотя бы вспомнить тех, кто пришёл тогда же, когда и он.       — Ну, тогда были Кана, Мира, Лисанна, через время пришла я, Леви. — Эрза, нахмурившись, пыталась вспомнить еще кого-то. Люси записывала на белый лист всех претенденток.       — А почему вы только девушек называете? — Эрза медленно моргнула, взглянула на онемевшую Люси, которая также была удивлена вопросом Нацу, и уставилась на Драгнила недоумевающе. Хеппи даже не стал комментировать, просто перелетел на плечо Люси, также испуганно поглядывая то на Эрзу, то на Нацу. — ну, знаете, я пока думал, кто мой соулмейт, до чего только не додумался. Выбирать только девушек заставляют вас ваши стереотипы, навязанные обществом. У меня таких предрассудков нет.       — Посмотрел бы я, как ты запоешь, когда на тебе проявится имя Грея. — без задней мысли пошутил Хеппи и девушки в один голос засмеялись. — ты там не только стереотипы вспомнишь, принципами оправдываться начнешь, а?       — Смешно. — сказал Нацу без намека на улыбку на своем лице. Он бросил ошарашенный взгляд на друга, думая о том, каково бы ему было дико узнать, что Грей его соулмейт. Шутки шутками, но жизнь не в его руках, и судьба могла поиздеваться над ним и так. Впрочем, выбор, встречаться со своим соулмейтом или нет, все равно остается за ним, но слова Грея о том, что он перекрыл имя своей второй половинки, чтоб никто из гильдии не узнал, ощущаются теперь иначе.       — Ты аж весь побледнел. — произнесла Люси, смеясь над тем, как Нацу пугает мысль быть соулмейтом Фуллбастера. В принципе, на его месте ей тоже было бы странно. — Если представить, что у Грея написан ты, тогда понятно, почему он не признался. Ты бы смог?       — Конечно я бы сказал. Ну, всем. Просто так, посмеяться. — протараторил Драгнил, почему-то уверенный, что метка с Греем ничего бы не значила, поэтому о ней он бы сказал любому попавшемуся. Всё-таки, это же Грей. Они друзья.       — Нет, Нацу. — сказала Эрза серьезным тоном, обращая на себя внимание. Она пристально смотрела ему в глаза, своим красноречивым, проницательным взглядом. — ты бы смог признаться ему?       Драгнил нахмурился. Все эти вопросы били по голове, в которой пусто и звонко. В которой мысли о любви не живут дольше десяти секунд. Такое ему было в диковинку. А когда речь заходит о Грее, как о соулмейте, ему и вовсе чуждо даже представить такое. Он недовольно проворчал, бросив на девушек разозленный взгляд:       — Мы вообще-то не об этом пришли поговорить. Так вот, записывайте остальных. Кто там у нас…- Эрза подавила усмешку, довольная тем, что сбила с толку Нацу, которого мало беспокоят темы насущные, такие как любовь в целом. Люси, сделавшая вид, будто прошлого разговора не было, продолжила писать с невозмутимым видом под диктовку парня. — Лаксус.       Нацу засмеялся, представив, в каком был бы шоке Грей, узнав, что Лаксус — его соулмейт. Любой был бы в шоке, а потом не то, что закрыл имя татуировкой, а стер бы кожу на том месте, где метка с именем внука мастера, чтобы Дреяр не убил молнией этого человека. Для Лаксуса такие метки наверняка кажутся бредом, в который верят только суеверные неудачники, способные построить свою жизнь только с тем, с кем «предначертано судьбой».       — Эй-эй, а можно не такие радикальные варианты? — безнадежным голосом в шутку возмутилась Хартфилия. Тот многозначительно на нее посмотрел, а потом занудно заявил: «ну, нам же нужны все варианты, чтоб наверняка». Девушка сдалась. — ладно, продолжай.       — Ну, Джет, Дрой, Ридас, — он подкидывал варианты, не переставая смеяться. Внезапно он замолчал, а потом отрешенно произнес. — Эльфман. Теперь я понимаю, почему он имя гербом перекрыл.       Люси закрыла рот, предчувствуя, как громко сейчас засмеется, но не смогла сдержаться, Эрза смущенно глянула на Нацу, осуждая взглядом шутку, но потом ухмыльнулась, качая головой. Хеппи взглянул на Миру, надеясь, что она этого не слышала. Люси, успокоившись от шутки, принялась мысленно проверять список. Увидев, что кое-кого не хватает, стала записывать.       — Кого ты там добавляешь? — спросил парень с подозрением, двигаясь ближе к подруге. Он не успел прищуриться, чтобы подсмотреть, как та, дописав, показала ему лист прямо перед носом. В последней строчке он обнаружил свое имя и с недовольством и предвзятостью взглянул на Люси. Даже представлять страшно, что ему действительно надо быть в этом списке.       — Ну, нам же нужны все варианты, — протянула она, поддразнивая парня. Её хитрая улыбка, которую Нацу бы назвал угрожающим оскалом, расширилась чуть ли не по всему лицу, когда она едко продолжила: — чтоб наверняка.       — И что делать дальше? Вам не кажется, что этот список — абсолютно бесполезный клочок бумаги, ведь соулмейт Грея запросто мог быть волшебником, который лишь временно работал в гильдии в тот период, когда вступил Грей? И нам всех их не найти. А даже если в списке есть его вторая половинка, то как мы об этом узнаем? Подходить к каждому и спрашивать «а вы случайно не соулмейт Грея?», учитывая, что мы поняли, что соулмейты не всегда взаимные — раз Грей соулмейт Джувии, а у Грея — кто-то, кто был в гильдии еще в его детстве. — Эрза, до того принимающая минимальное участие в расследовании, наконец высказала все, что думает. Все ее доводы были веские и убедительные, к их большому сожалению. Потому что без рациональности и трезвого взгляда со стороны всё строилось так легко.       — Может, надо спросить того, кто сделал ему тату с гербом? Там же было видно. — Хеппи задумчиво смотрел в потолок.       — Точно! — воскликнула Люси на всю гильдию, привлекая внимание. Она неловко кашлянула и тише продолжила: — а тогда этим тоже занималась Мира?       — Нет, — глумливо посмеиваясь, ответила Эрза. На нее мгновенно накатила ностальгия. — Тогда Мира занималась только соперничеством со мной. А насчет татуировки — не знаю, кто был ответственен за это. Мою мне поставил Мастер.       — А мне не он, — возразил Драгнил, — в день, когда я сказал, что вступаю, началась пьянка и все как-то забыли об этом. Дед уже был пьяным, поэтому попросил кого-то другого. Вроде бы Макао. В общем, раньше это происходило хаотично и мы не узнаем, кто сделал Грею. Вдруг он вообще попросил сам себе поставить?       — Как сложно, — отчаянно протянула заклинательница духов. — может, попросить Миру навести справки об этом?       — Ага, конечно. С Мирой всё так просто не бывает. Она начнет спрашивать зачем да почему, о ком, для чего, а мы проболтаемся как дети, хуже чем Грей вчера. — Люси, будто бы наученная горьким опытом, даже не рассчитывала на помощь Штраусс.       — М-да. Детективы из нас не очень. — Нацу откинулся на спинку дивана, с обреченностью вздыхая. Любые рассуждения приходили к тупику. — Может, будем пытать его? Я могу бить его, пока не скажет.       — Нацу, мы пока что не настолько отчаялись. — Эрза с неудовольствием посмотрела на парня, а потом мрачно добавила: — пока что.       — Подождите-ка, а ведь тату с гербом — и не тату вовсе. — Люси осенило. Она, нахмурившись серьезно, потирала лоб, будто бы глубоко задумавшись. — тату же набивают, а нашу — раз, и все. Значит, она накладывается благодаря магии. Которую можно развеять.       Нацу ударил себя по голове от этой идеи, словно удивляясь, что выход из ситуации был так близок. Эрза ухмыльнулась.       — Да, я тоже думала избавиться от герба. Планировала напоить или вырубить Грея, а потом свести татуировку как в салонах. Но это все-таки… — Эрза запнулась, забыв слово, пока Драгнил, Люси и Хеппи смотрели на нее ошарашенно. — не очень-то гуманно.       Удивительно, что Эрза в курсе, что такое гуманность.       — Сами мы волшебство не рассеим. Нужна Леви. — уверенно заявил Нацу.       — Всё-таки придется вовлечь кого-то еще. — разочарованно вздохнула Люси. Их компания, бурно обсуждающая что-то в уголке гильдии, и так наверняка привлекала слишком много внимания, ведь каждый раз, когда кто-то приближался к их столу, они подозрительно замолкали. Еще им не хватало пополнять свои ряды или всей кучкой искать участницу команды теней.       — Да ладно, она не проболтается. Да и мы скажем ей самую малость. Так и так, объясни, как свести герб гильдии. Надо по делу. Какому? Потом расскажем. — Эрза принялась решительно всех убеждать, понимая, что идея с Леви — лучшая из возможных. Потом она продолжила тихим, заговорщическим голосом: — А потом, если спросит, сделаем вид, что вообще не помним, что спрашивали ее о таком. Ну и дело с концом. Ну? Идеально же?       — Никогда не думал, что мне придется заставлять Леви сомневаться в ее адекватности и внушать то, чего не было, но ладно. — он с иронией посмотрел на Эрзу, считающей свой план вполне «гуманным». — так что, кто к ней пойдет просить? Не попремся же всей толпой, это уж слишком подозрительно.       — Нацу, у нас просто намерения нечистые, вот нам и кажется, что все, что мы делаем — подозрительно. Другие же не знают. Так что да, попремся всей толпой. — Эрза согласна кивала на слова Люси. Та сидела со сложенными на груди руками, выглядя серьезной, но потом на ее лице промелькнула насмешка: — тем более, не пустим мы тебя одного. Вдруг ты, получив от Леви инструкцию, как и что делать, побежишь к Грею узнавать, кто его соулмейт, тебя не устроит ответ, и ты нам всем соврешь, что его соулмейт какой-нибудь Ридас. Мы тебя знаем.       — Господи, очень надо. Если бы я соврал, Грей бы сам признался всем. — Драгнил закатил глаза от обвинений. Их полицейский отдел детективов все больше напоминал шапито.       — Кстати о нем, почему он все еще не в гильдии? — Эрза вопросительно взглянула на часы, на которых было почти двенадцать дня. Скоро должна подтянуться толпа волшебников, но Грей приходит раньше.       — Лишь бы он там не был в «подвешенном состоянии» из-за вчерашнего. — Драгнил настороженно посмотрел в сторону выхода, представляя, как может убиваться Грей из-за того, что сказал лишнего.       — Зная вас и то, что вы обязательно попытаетесь узнать о моем возлюбленном, я бы на его месте точно… если и не вскрылась, то из гильдии бы ушла наверняка. — Люси удивленно смотрела на друзей, воображая, как они допытывают её, кто же её соулмейт. Как ни странно, в числе таких друзей оказалась и она сама.       — Если бы Грей ушел из гильдии, мы бы увидели метку с именем, когда он бы стирал герб. — Нацу широко улыбнулся, смеясь над безвыходным положением брюнета. Эрза согласно кивнула, будто бы воспринимая это не как шутку, а как потенциальный вариант узнать соулмейта.       На горизонте появилась Джувия. Ей было весьма скучно в пустующей гильдии, ну как пустующей — в здании не было Грея, поэтому ее уныние ощущалось за километр. Люси подозвала волшебницу. Та с надеждой обернулась на голос Люси, рядом с которой обычно ошивается Фуллбастер, но, увидев, что команда Нацу была без мага льда, лишь грустно вздохнула и медленно приблизилась к группе людей. Едва Люси успела сказать что-то, Джувия перебила:       — А где Грей?       — Только хотела тебе сказать о нем. Понимаешь ли, ему плохо после вчерашней пьянки. Мы… — она откашлялась, вспоминая, что их расследующая команда детективов должна оставаться анонимной, — я, лично я, хотела тебя попросить присмотреть за ним. Супчика сварить, водички принести, таблеток от головы, знаешь? — Джувия чуть не умчала, едва Люси успела договорить предложение, но заклинательница духов схватила её за руку, продолжив: — только ты ему не говори, что я послала тебя. Если он спросит о том, как дела в гильдии — говоришь так: Нацу с Хеппи пришли в гильдию утром, хотят пойти на задание. Он хотел взять Эрзу и Люси, но они отсыпаются в квартире и послали его куда подальше. Ну, Эрза в основном. Она сегодня злая, скажешь, чтоб он подальше держался. Обязательно! Чтоб ноги Грея не было у меня дома, поняла? Весь день за ним ухаживай и не дай даже минуты подумать о том, где мы и как. Ему надо на время отвлечься от нас, хорошо?       Джувия суматошно кивает, а как только Люси отпускает ее руку, пускается со всей скоростью из гильдии к дому созидателя.       — Ну все, Грей теперь нам не помешает. Остается дело за малым. — довольно произнесла Люси, посматривая на пришедшую Леви.

***

      Через пару дней, которые дались им с трудом — в большей степени из-за того, что, помимо нужды держать язык за зубами, им приходилось едва ли не танцевать с бубном вокруг Леви, помогая ей разобраться с механизмом. И если средство, помогающее развеять волшебство татуировки с гербом, Леви сделала за считанные минуты, то на подготовку ушло практически полтора дня. Для этого понадобилось, в первую очередь, украсть ту самую штуку, которой ставят знак герба гильдии у Миры. Заболтать ее было непросто — Эрзе даже пришлось оправдаться желанием вспомнить былое и, пока Скарлет пыхтела в доспехах перед беспощадной Штраусс, Нацу ловко украл прибор за стойкой. Леви, изучив его, написала команде список ингредиентов, которые были нужны для того, чтобы рассеять магию. Не без удивленных вопросов «что, кто-то нелегально гильдию покидает?». Но её убедили, что все в порядке, и она согласилась сделать то ли зелье, то ли мазь, грубо говоря, «противоядие» от злосчастного герба, прячущего тайну созидателя льда.       Люси даже пришлось поехать в соседний город за травами из списка, а Нацу с Эрзой нашли остальные ингредиенты у Полюшки и в прилавках с магическими товарами, вроде как ключей Люси или безделушек самозванца-Саламандра. Среди всего этого находились и продукты, которые традиционно добавляют в волшебные зелья и лекарства. Не понимая и половины слов из того, что было в списке, ребята с горем пополам купили все, что требовалось.       Леви, только получив все ингредиенты, сразу принялась за «противоядие». Нацу радовало, что девушка с таким энтузиазмом влилась в работу, несмотря на то, что совсем не понимала, ради чего это надо. Они, конечно, думали украсть ту вещь, которая должна стирать герб гильдии, но нигде не нашли ее — ни в кладовке, ни у барной стойки, где обитает Мира. Даже в чертовом кабинете Мастера. Может, исключая кого-то из гильдии, Макаров стирал метку своей же магией — но таким ни Нацу, ни Эрза с Люси, и тем более уж Хеппи, не промышляли.       Грей, появляющийся в гильдии мельком, мало обращал внимания на шебутных товарищей. Эрза даже успела подумать, что он их избегает, понимая, о чем он проболтался. Но встретившись лицом к лицу, он признался, что даже не помнит, чем кончился тот вечер. Впрочем, делать его особенным не стоит — главное внушить Грею, что та попойка ничем не отличалась от других. Он отправился на задание с Джувией, но обещал вернуться на следующий день. Команда Нацу, придумав историю о каком-то необычайном чае, сказали Фуллбастеру, что им стоит вновь собраться компанией ради, на этот раз трезвого, веселья. Грей согласно кивал, слушая вполуха и совершенно не подозревая, какая участь его ждет.

***

       — Ну, рассказывай, Грей, как твое ничего? — Люси поставила чайник и взглянула на расслабленного парня, ради которого все сегодня собрались опять на квартире Хартфилии.       — Да нормально, а чего ты так… спрашиваешь, будто мы тысячу лет не виделись. — он беззаботно посмеивался, а потом, словив на себе беспокойный взгляд Эрзы, насторожился. Та оживилась, будто бы забыв, о чем секунду назад так глубоко задумывалась.       — Ну так, нам тебя не поймать было. То с Джувией на задании, то отсыпаешься дома. — бодро продолжила за Люси Эрза. Она положила руку на плечо Грея, стараясь утихомирить в нем проснувшееся волнение из-за странных допросов и беспокойных взглядов друзей, уставленных только на него. — а мы, между прочим, без тебя прокатились до соседнего городка и накупили гостинцев к сегодняшнему чаепитию. И чай, конечно же.       — В соседний городок? На поезде? — Эрза закивала, как болванчик, и парень с усмешкой спросил: — и что, Нацу тоже?       Драгнил улыбнулся с лицом «очень смешно, Грей». Ему удавалось следить за разговором, облокотившись о стенку, и одновременно с тем переживать о предстоящем плане. Баночка с мазью, которую Леви сказала нанести на место со знаком гильдии, лежала у Нацу в кармане. И, хоть она была едва холодной, Нацу чувствовал, будто бы она прожигает ему всю одежду своим беспощадным холодом. Тяжесть небольшой баночки будто бы вот-вот порвет карманы — так казалось Нацу, который накручивал себя лишь от осознания ценности бутылька. Именно поэтому он пытался себя обнадежить, держа руку в кармане, пытаясь остудить заветный бутылек, обжигающий неприветливым холодом.       — Вы все нервные какие-то. — с подозрением протянул брюнет. Эрза побледнела от услышанного, а Хартфилия, до того маячившая у плиты, уселась за стол. — то туда, то сюда бегаете. Случилось что?       — Да ничего не случилось, Грей. Ты походу сам забыл, каково это быть среди нас. — Драгнил, совершенно не смутившийся обвинениями Грея (в отличие от девушек), решил обыденно вступить в перепалку с парнем. Это всегда его отвлекало. — Ну конечно, два, или сколько там, даже три дня в компании одной Джувии. Она тебе там мозги промыла и воспоминания о нас очистила.       Грей расплылся в улыбке, как ни странно, не разозлившись. Сегодня он вообще ведет себя иначе, поэтому все были напряжены.       — Боишься, что забуду вас? — он смотрит на Нацу как обычно — насмешливо, но у того невольно проходят мурашки, будто бы Грей прожигает его выразительным, многозначительным взглядом. Будто бы он хотел сказать «тебя», а не «вас», будто бы под его чёртовой татуировкой красуется имя огненного убийцы драконов.       И всё из-за тупого расследования, в которое он ввязался. Из-за этих разговоров Эрзы, что сделал бы он, если бы на его теле проявился Грей. Что делать Грею, если на нем написано всё-таки имя Нацу. Драгнил не хочет никогда знать ни того, ни другого. Он хотел увидеть на его груди какую-нибудь Миру, Кану, Лаксуса — кого, блять, угодно, но не «Нацу Драгнила». Потому что тогда Нацу отправится к Джувии и попросит промыть мозги ему.       — Нет, не боюсь. — сказал, как отрезал Нацу. Холодно и грубо, почти так же, как Грей обычно отвечает, когда Нацу его достает.       — Эй-эй-эй, замолчите, пока Эрза вас не прибила. — шикнул Хеппи, пытаясь утихомирить парней. Грея, в принципе, успокаивать даже не надо было — он не обращал внимания на вспыльчивость Нацу.       Пока Люси разбиралась с кружками на кухне, Грей, успевший устать от такой энергозатратной компанией в виде Нацу, крикнул ей:       — Тебе помочь?       Не успела Люси бросить своё нервное «нет, не надо», как со своего места вскочил Нацу и, посмотрев на Грея особенно строго, прошел к Хартфилии. На ней лежала важная задача — подлить Грею в чай снотворного, чтоб его крепко и быстро вырубило. Не перепутать кружки, только бы не перепутать кружки, иначе у Фуллбастера появится слишком много вопросов…       Эрза думала, что самая неловкая часть вечера будет тогда, когда Грей выпьет чая и все будут ожидающе на него смотреть, считая минуты до его отключки, а он, оставаясь в сознании, будет прятать глаза от вездесущих друзей.       Но такого не произошло. Люси умело начала лить воду о всём, что приходило в ее голову: и о чае, который они, якобы, выкупили у упрямого старика в неизвестном магазинчике в глуби Магнолии, о гостинцах, конфетах, пирожных, зефире, которые они покупали почти в каждом прилавке со сладостями, не без влияния Эрзы, конечно же, о своём романе, который она оставила на время для написания короткого рассказа о второстепенных героях романа. Словно бы она подливала в чай не только снотворное Грею, но и что-то еще себе, чтобы так разговориться, что никто и слова вставить не успевал. Фуллбастер же, съев лишь пару шоколадных конфет, пытался внимательно слушать и следить за нитью разговора. Другие делали вид, что слушали, время от времени поглядывая на Грея. Не зря: через пару минут безостановочного монолога Люси он начал засыпать, и Нацу точно не скажет — от снотворного ли, или дело все-таки в этом бесконечном рассказе Люси о всех вещах во вселенной.       — Грей? Ты с нами? — Эрза осторожно потормошила его за плечо, и, когда Грей ничем не ответил, она стала трясти его сильнее и сильнее, пока Нацу не остановил её.       — Ты ему голову о стену расшибешь. Давайте уложим его, так неудобно. — Хеппи мгновенно подлетел к брюнету и облегчил Драгнилу задачу. Они положили Грея на разбросанные по полу подушки дивана. Нацу вынул баночку с мазью Леви из кармана, отдал ее Люси, а та, только взяв ее в руки, удивилась:       — Почему она теплая? Разогрелась сама, что ли? — баночка с мазью зеленоватого цвета действительно была тёплой, даже горячей, будто бы ее нарочно нагревали, на тепло, переданное от тела в кармане, оно не было похоже.       — Я грел рукой. Ну, не специально. — тревожно бросил он в ответ.       Его руки суетливо расстегивали чужую рубашку и он чувствовал себя особенно дико, раздевая Грея. Это в принципе никому не приходилось делать, он сам отлично справлялся. Но когда Нацу делает это с бессознательным парнем, намереваясь сделать то, из-за чего бы он разозлился сильнее обычного, ему немного совестно на душе. Даже не немного.       Он вспомнил о разговорах Эрзы о гуманности, но тут же забыл, когда перед его глазами открылась заветная татуировка с гербом. Он приблизился к ней, желая увидеть имя без волшебного средства, но ничего, кроме темно-синей татуировки не разглядел. Он представил свое лицо в стиле «как смешно, Грей», когда увидит, что под гербом гильдии ничего нет, а все сказанное — было пьяным бредом Фуллбастера. Нет-нет, его реакция будет чуть более возмутительнее, чем саркастичная улыбка Грею. Он его сотрет с лица Земли к чертям, потому что он успел накрутить себя сильнее, чем какая-нибудь Джувия, думающая о предначертанной половинке Грея чаще, чем она дышит.       Эрза присела рядом, следя внимательно за всем, что делает парень. Она бы и сама принялась действовать, но её мучали переживания, которые были весьма уместны:       — А если оно подействует и на метку с именем? Что тогда? — Нацу думал об этом. Конечно, он думал. Но спросить такое о у Леви, создавшей это «противоядие», было бы слишком рискованно. Они и так многое уже сказали. Поэтому Драгнил старался об этом не думать. Он надеялся, что имя соулмейта не так просто стереть. В этом же была какая-то логика, верно? Судьба не стирается мазью, сделанной, хоть и из магии, но всего лишь за пару минут.       — Давай без если. — Нацу, забрав баночку у Люси, резко открыл её. Эрза поморщилась, отодвинувшись.       — Ну и запах… — Нацу чувствовал все в разы острее, чем Эрза, потому едкий запах ударил в ноздри особенно сильно и мерзко, но он это проигнорировал. Кажется, даже если ему отрежут ногу прямо сейчас, он заметит это через минут пять — когда узнает, чье имя на груди Грея.       Нацу щедрым слоем покрывает твердую из-за татуировки кожу приготовленным средством, растирает, суматошно, совершенно не осмысливая своих действий, пока Люси не пробуждает его от транса. Он едва услышал её из-за накатывающихся приступов боли, острой, бодрящей и звонкой боли в плече, там, где находится его герб. Но Нацу сейчас неважно его состояние.       — Нацу, остановись, татуировка уже пропадает! — темно-синий след герба гильдии взаправду расклеивался, как только Нацу перестал агрессивно растирать его. Тот расстилался кусками по груди, а потом растворился в воздухе, видимо, из-за магии. Только Нацу хотел прочитать имя того, кто навсегда его успокоит или, быть может, лишит покоя навсегда, если там всё-таки окажется он собственной персоной. Но он не может — хоть и глаза его широко раскрыты, он ничего не видит. Все вокруг потемнело и он потерял сознание от вновь накатившей (так не вовремя) боли в плече. Перед тем, как полностью вырубиться, он инстинктивно коснулся рукой места, которое так нещадно болело.       — Нацу, что случилось? — со страхом в голосе спросила Эрза, но тот ее уже не слышал.       Грей очнулся первым. И вовсе не от того, что снотворное было слабым. Нет, просто он проснулся от той же боли, от которой потерял сознание Драгнил. Только у Грея остро щипало не на плече, а на груди, под сведенной татуировкой. Он схватился за грудь, тяжело вздыхая, а потом гневно взглянул на онемевших от удивления девушек.       — У Нацу появилась метка с именем?       — Что? — те ошарашенно посмотрели на парня, который нес какую-то нелепицу. Будто бы он не разобрался, что здесь происходит и кто главный испытуемый. Может, это и к лучшему, но все ложное становится явью. — Нет, нет, мы только твою смотрели.       Он бросил взгляд на Нацу без сознания, который продолжал лежать, прижимая руку к плечу.       — Смотрели? — с сомнением протянул парень и укоризненно посмотрел на Люси, которая, видимо, была причастна больше всего, судя по тому, как испуганно Эрза хлопает глазами. — или пытались стереть?       — Мы т-только твою татуировку стирали, Грей! Метка не исчезла. — парень с разочарованным лицом кивнул.       — Вы не в курсе, что если метка соулмейта и татуировка на одном месте, то, стирая тату, вы пытаетесь стереть и имя? — те лишь нахмурились, не понимая, что вообще Грей несет. — а если вы пытаетесь стереть метку с именем, соулмейт чувствует боль. В области, где должно быть имя его второй половинки.       Люси бы задала вопросы, откуда Грей об этом знает, но если он знал своего соулмейта с самого детства и пытался скрыть это гербом, значит, стыдился его и пытался избавиться. Поэтому становится неудивительно, что Грей знает об этом побольше Эрзы с Люси.       Только до девушек доходит информация, сказанная Греем, а логическая цепочка успешно замкнулась, принося в их великие умы довод, что у Нацу на плече теперь был написан его соулмейт, они бросились к его телу. Но тот, едва они приблизились, очнулся, удивленно смотря на девчонок с огнем в глазах.       — Нацу, покажи-ка плечо, которое у тебя болело. — парень спокойно повернулся боком, ожидая, что Эрза с Люси просто хотели осмотреть, в чем же проблема его острой боли. Он не услышал ничего, что говорил Грей, потому что тогда еще был без сознания.       Он убирает ладонь, до того прижимающуюся к больному плечу, и Люси, посмотрев на его плечо, взглянула и на руку.       — Это мазь Леви, что ли? — он посмотрел на свою руку, будто бы впервые её увидел и вспомнил, что ею же и мазал Грея, а потом прижимал к плечу, где была его татуировка с гильдией. Совсем об этом не подумал из-за появившейся боли. Именно поэтому герб Драгнила стерся так же, как и у Грея. А под стертым гербом была метка с чужим именем. Нет, чужим его точно не назвать. Эрза едва давила собственные смешки, а Люси, коварно посмотрев на Грея, произнесла:       — Теперь понятно, почему Грей очнулся от боли.       Фуллбастер с непониманием взглянул на девушку, которой стало все ясно, именно поэтому она решила, что её довольное выражение лица «а я об этом и говорила» понятно всем.       — Почему?????????? — Едва ли не прокричав, с недоумением и страхом в голосе спросил Нацу. Он единственный, кто ничего не понимал. Ни слова. Но всё же были слова, которые он был способен различить мог. Свое имя, например. На груди Грея, например. Он увидел это своим зорким, острым зрением драконоборца. Но верить не хотел, именно поэтому приблизился к брюнету, до сих пор сидящему на месте, где его уложили.

Нацу Драгнил.

      И он бы также ошарашенно отдалился от Грея, как и подошел, но тот дернул его за руку, заставляя повернуться боком. На плече парня, на смуглой коже, блестящей от следов мази, наконец-таки проявилось имя соулмейта. Грей перечитал пару раз, чтоб наверняка, но ему и правда не показалось.

Грей Фуллбастер.

      Грей засмеялся во весь голос, чувствуя, что успокоится он еще не скоро. Нацу, до сих пор пораженный своим именем на груди парня, не веря, что это — правда, а не прикол Хеппи, Люси и Эрзы, даже не хотел смотреть на свое плечо, где, по реакции Грея, должен был быть написан его соулмейт. Спустя минуту, когда Грей, злорадно хохоча, все продолжал указывать на Нацу, тот сдался и подбежал к ближайшему зеркалу. Ну, блять, конечно. Взаимный соулмейт. Хуже быть не может.

***

      Вечером, когда все расходились по своим домам, когда Грей перестал истерически смеяться, а Люси с Хеппи повторили более ста раз свое «ну, мы говорили», Нацу решил, что такую вещь стоит обсудить лично. Несмотря на то, что ему было плевать на подобное. Может, ему стало не плевать после того, как он узнал, что его соулмейт — Грей? Об этом он думать не хотел. Но всё же он попросил Хеппи прийти чуть позже домой, или наоборот — раньше, потому что он сам не сразу поспешит в их дом, ему еще предстоит задержаться с Греем. Когда Хеппи пробурчал с иронией что-то типо: «ну конечно, понимаю, разборки соулмейтов», Нацу его чуть не убил. Господи, ему никогда не было так стыдно быть причиной насмешек. Ему вообще никогда не было стыдно, и только с Греем он узнал об этом чувстве. Грей бы сказал, что это взаимно.       — Стой, — сказал Драгнил, как только Грей повернулся в сторону своего дома, спустившись с этажа Люси.       — А я думал, ты меня проводить собрался. Соулмейты, все-таки. — он улыбнулся широко-широко и поистине выглядел самым счастливым человеком на свете. Будто бы он ждал этого дня, чтобы отшучивать эти тупые шуточки и вводить Нацу в ступор. У него вполне успешно это удавалось, именно поэтому Нацу это безумно злило. «Очень смешно, Грей» здесь уже неуместно. «Еще слово и я вырву твой язык» еще куда ни шло, но Драгнил пока не придумал выражение лица под такую фразу.       — Разбежался. Поговорить надо. — Грей кивнул, ожидая разговора. Он пытался сделать серьезный вид, но глупая улыбка без конца так и скользила по его лицу, сбивая Нацу с толку.       — Говори.       — А тебе что, сказать нечего? — Драгнил словно не выдержал нарастающего напряжения и решил, что самым легким было бы начать спор. Сегодня он уже успел пожалеть о том, что придрался к Грею и предчувствовал, что пожалеет и сейчас. Но было слишком поздно.       — Хочешь, чтобы я отчитал тебя и остальных за то, что вы меня вырубили и пытались узнать соулмейта без разрешения? — Грей довольно ухмыльнулся, когда Нацу испуганно на него взглянул. На лице убийцы драконов даже проскользнуло чувство вины и раскаяния. — Мне этого не надо. Еще что-нибудь?       — Ну, ну… — Нацу запинался, не понимая, как Грей может так спокойно и кратко говорить о произошедшем. Будто бы ему больше ничего не хотелось сказать, ничего из того, о чем он думал почти десять лет. Даже больше. — А почему ты ничего не говорил?       — То есть ты бы хотел, чтобы я сказал это тебе? Что, прямо тогда, когда я пришёл и мы дрались чаще, чем разговаривали? — Грей вновь искренне улыбнулся, совершенно не печалясь. Нацу был совсем растерян. Он понимает, что Грей был в незавидном положении: и он, и Нацу были слишком юны и глупы, чтобы разбираться с бесполезными надписями на теле.       Но сегодняшняя ситуация, слова, сказанные друзьями, заставляют его задумываться о том, сложилось бы что-то иначе, если бы Нацу знал, что он — соулмейт Грея. И почему-то, сам не хотя, он начинал верить, что сложилось бы. Потому что он в последние дни, когда мучил себя сомнениями и предположениями, о чем он только не успел подумать. С чем только не успел смириться. С самым страшным, конечно же, смириться не успел, но, когда Грей смотрел на него так счастливо и беззаботно, будто бы окрыленный раскрытым секретом, он принимал правду мягче и снисходительнее. Но он продолжал выглядеть угрюмее тучи, нагруженный переживаниями и мыслями. Фуллбастер это заметил и сказал, обнадеживая:       — Нацу, хватит так убиваться, будто бы я тебе тут предложение сделал. Мы просто узнали, что так совпало. В конце концов, это просто надписи на теле. Какая разница?       — Ты начал думать, что это «просто надписи на теле» после того, как узнал, что я твой соулмейт, да? — Нацу впервые за пару минут посмотрел ему в лицо, и Грей мгновенно рассмеялся от услышанного.       — Ну, был такой момент… — он увёл взгляд, делая вид, что он смущен, но по голосу было ясно, что он шутил. — ну, сейчас я нормально к этому отношусь. Просто смирился и все. Я просто тебя пытался подбодрить. — Нормально относишься? Грей, ты бы себя видел, когда посмотрел на мое плечо. Ты, бля, как будто этого всю жизнь ждал. Это равнодушием и смирением не назвать, нет-нет, — Грей вновь засмеялся, уже чувствуя, как сводят мышцы лица от постоянно улыбки и смеха. Он даже немного смутился, а Нацу все продолжал. — я бы сказал, ты выглядел самым счастливым на свете.       — Ну, я ждал, конечно. — Грей без стеснения признался, думая, что сегодня и так много было сказано. Словив на себе удивленный взгляд Нацу, он почувствовал, что тот ждет его оправданий, но Грей лишь несерьезно разозлился и продолжил: — Ну и что? Это нормально, Нацу, ты был написан у меня, мне было любопытно узнать, кто будет у тебя. Взаимный соулмейт или нет, всё такое. Ну, я просто хотел узнать, без всяких… намерений и умыслов, каких ты мог себе понапридумывать.       Драгнил, ощущая, как растерянность и ошеломленность покинули его, искренне улыбнулся. Кажется, его возмущенный взгляд все-таки заставил Грея начать оправдываться. Тот даже был несколько смущен, но всё равно твердо стоял на своем. Нацу, в принципе, уяснил, о чем говорил Фуллбастер: что его любопытство чисто и невинно, что сегодняшний приступ смеха — выражение удивления и удовлетворения тем, чего ждал так долго, но Драгнил всё равно чувствовал здесь что-то другое. Возможно, он надумывал, возможно, хотел также поиздеваться над Греем, но, ощущая, как горят его собственные щеки, он протянул нарочито жалобно:       — То есть, взаправду «без всяких намерений и умыслов»?       Грей хитро улыбнулся, хмыкнув. Ему по нраву этот многозначительный, озорной блеск в горящих глазах Драгнила.       — Я просто тебя пытался подбодрить.