Грей не знал наверняка, насколько Нацу готов в очередной раз спасать его, и сомневался, что это не обременительно для кого-либо. Ему давно пора понять, что он достоин внимания и любви к себе, ведь Нацу — пусть без своего привычного образа с розовыми волосами, волочущимися шнурками кед и рассеянным взглядом — всё еще здесь. Он искренне, беззлобно смеётся, когда Грей несёт какой-то несвязный бред, он жизнерадостно улыбается, вселяя надежду, когда у Грея нет сил даже поднять уголки губ.

Он пришел из своего нелепого и бессмысленного странствия, в поиске себя, ничего не нашел, вернулся и оказывается - потерял самое ценное, что имел. Своё пламя.

Одна неосторожная шутка может лишить покоя убийцу драконов, узнавшего, что на груди его друга детства, под татуировкой с гербом их гильдии, красуется имя его родственной души. Того, кто предначертан ему судьбой. И пьяный Фуллбастер, пронизывающий многозначительным взглядом, не мог не вызвать сомнений у парня, чей соулмейт еще не проявился меткой на теле.

Грей смотрел на него с такой надеждой, будто бы слова Драгнила о его запахе, ощущаемым только убийцами драконов, вот-вот откроют ему какой-то секрет человечества. И Нацу очень хотел оправдать его ожидания, но никакие слова так и не приходили в голову, даже на языке ничего не вертелось. Только "Грей" и всё.

Нацу, может, и чувствовал жалость, но рядом с ней теплится обида. Обида не на Грея, а на несправедливость жизни, возможно, на судьбу, из-за которой Грей... такой. По-глупому самоотверженный. Как и Нацу, впрочем. Но с ним это никогда не доходило до смерти. А с Греем? Не раз. И не два.