***
Их познакомил Цзян Чэн, названный брат Вэй Усяня и нынешний глава клана Цзян. Хотя, конечно, слово «познакомил» не совсем подходило к ситуации: майору представили Лань Ванцзи как живое оружие, готовое к использованию. Сначала Вэй Ин не понял, что пытался донести до него брат. Он пришел по его приглашению в городской особняк Цзянов, думая, что на встрече будет присутствовать их сестра, Яньли. Что они посидят втроём, смогут провести время всей семьёй. Ему этого в последнее время очень не хватало, ведь после смерти четы Цзян и начала военных действий всем им — главе клана, леди клана и главному заклинателю клана — стало совсем не до теплых семейных посиделок. И пусть бы Цзян Чэн привычно язвил, Усянь бы шутил в ответ, а Яньли бы мягко сетовала, что они уже не мальчишки-задиры. Но вместо этого, сразу после приветствия, усевшись в кресло у камина, Цзян Чэн сказал, что подготовил особый подарок для «его вечно влипающего во все проблемы мира братца». И негромко позвал: — Можешь подойти. Из смежной к гостинной комнаты вышел… мальчик? Подросток, на вид едва ли перешагнувший порог четырнадцатилетия. Худая фигура была скрыта мешковатой одеждой, а в темных волосах, запуталась, не ясно как там появившаяся, белая лента. — Думаю, ты слышал о проекте Неукротимый? Да, это тот самый экспериментальный полигон для одаренных детей-сирот, курировавшийся ученым Лань Циженем. Его рассекретили 8 месяцев назад. Скандал должен был дойти даже до твоих вечно занятых не понятно чем ушей. И, как ты наверное помнишь, главный — и единственно успешный образец этой программы так и не был найден, — Цзян Чэн многозначительно усмехнулся. —До вчерашнего дня. — Но что он делает здесь? — заинтригованно спросил Вэй Усянь, рассматривая юношу перед собой. — Ты как-то связан с этим делом? — Пффф, нет, эксперименты по созданию оружия мне не интересны. Меня попросили учавствовать в зачистке центра. — он посерьезнел и посмотрел в глаза Вэй Ина. — Я видел, в каких условиях Его создавали. И хочу, чтобы ты понимал — этот мальчик уже не человек по своей сути. Его превращали в убийцу в течении многих лет, практически с самого рождения. Он может лишь исполнять приказы вышестоящего. В нём нет ничего человеческого. Воспринимай его, скорее как… клинок. Орудие. Кощунственные своей циничностью фразы продолжали стекать с губ Цзян Чэна: — Он будет твоим оружием. Зачем жертвовать нашими людьми, если можно использовать его? Поверь, он настоящая машина убийств, я даже не преувеличиваю. Во время этого диалога ни одна мышца не двинулась на лице мальчика. Он просто стоял. Удивительно светлые глаза безучастно смотрели прямо вперед, мимо Вэй Ина, будто подросток не понимал человеческую речь. — Он же просто ребёнок, Цзян Чэн! — воспротивился Вэй Усянь. — Как бы его не пытались превратить в бездушный объект, он остаётся человеком. Ребёнком! Зачем продолжать издеваться над ним? — Так и знал, что ты включишь своё ослинное упрямство, — молодой глава клана сжал пальцами переносицу. — Я повторяю, Вэй Усянь. Я видел, как он сражается. И как убивает — без колебаний и жалости. — Но ему… — Так, отставить, — усталым командным тоном перебил его Цзян Чэн. — Ты возьмёшь его в свой отряд. Это приказ. Обсуждению не подлежит. В этот момент, впервые за весь разговор янтарные глаза мальчика сфокусировались на Усяне. Взгляды пересеклись: взволнованный и бесконечно спокойный. — Как бы то ни было, он, — Цзян Чэн кивнул в сторону всё также неподвижно стоящего мальчика. — Попадет на фронт. В любом случае, даже если ты не согласишься брать его к себе. Не к тебе, так к Не Минцзюэ, думаю… — Я согласен, — охрипшим голосом перебил его Вэй Усянь. — Я забираю его. Янтарные глаза всё также спокойно смотрели в самую душу майора. А Усянь заработал себе очередную проблему.***
Заклинатель вынырнул из собственных мыслей и направил своего коня к концу колонны. Мимо проплывали десятки загорелых, пыльных лиц его людей. Многие из них приветливо кивали майору или отдавали честь. Каждый из них прошел вместе с майором сотни, тысячи километров и неисчислимое уже, спустя четыре года, количество битв и стычек поменьше. За каждого Вэй Ин был готов встать под град огненных стрел. И он знал, что они сделали бы то же самое для него — такими они были, люди озерного края. Настоящей семьёй. И вот, поравнявшись с замыкающими строй, Усянь услышал: — Добрый день, майор Вэй, — негромко, спокойно и абсолютно невозмутимо произнес Лань Чжань. — Новые указания? — Нет-нет, я просто пришел поздороваться и узнать, как твои дела! — шутливо начал отнекиваться майор. — Такая жара, а ты без головного убора, не хорошо. — Я не нуждаюсь в защите при данном уровне солнечной радиации. Но могу добавить головной убор, если этого желает майор. — последовал незамедлительный ответ. — Пфф, не стоит, если тебе комфортно и так, — улыбнулся Усянь. — Лучше скажи, как там твоё домашнее задание? В проекте Неукротимый несомненно уделяли внимание многим аспектам жизни (и её лишения), но чтение художественной литературы и прививание человеческих ценностей точно не входили в этот список. Поэтому, еще полтора года назад Вэй Ин включил в еженедельную рутину написание эссе по прочитанным Лань Ванцзи книгам, которые он сам ему и подбирал. Если начинали они с совсем детских книжек, так как у Ванцзи присутствовали пробелы в некоторых, казалось бы элементарных и понятных любому ребенку понятиях; то сейчас они добрались до немного более взрослых книг. Многие из них Вэй Ин сам искренне любил, и потому включил их в список «внеклассного чтения» юноши. — Я закончил, — отрапортовал Лань Ванцзи. — Сейчас принесу из обоза тетрадь. — Нет, не нужно, сдашь вечером. Всё равно я хотел попросить тебя зайти ко мне. Нам нужно будет поговорить. Армия ВЗО с каждым днем приближалась к ставке клана Вэнь, а значит — к решающим битвам за заклинательское господство над континентом. Усянь понимал, что сейчас все они были как никогда близки к прорыву обороны вэньских псов. Казалось, победа была не за горами. Это придавало сил и мотивировало уставших дальним переходом солдат. Но этот же факт — приближение к Безночному городу — заставлял Вэй Ина всё больше задумываться о дальнейшей судьбе его «идеального оружия». Он не мог, не хотел позволять больше отнимать у Лань Чжаня его жизнь. Жизнь человека. Свободного и мирного. В первые дни, когда Лань Чжань только попал под командование Усяня, они никак не могли друг друга понять. Вернее, Вэй Ин просто не мог осознать, насколько искалечена была человеческая сторона в этом хрупком на вид юноше. Первые отголоски понимания возникли, когда майор спросил у мальчика его полное имя. С неуверенностью, говорившей о непривычке, он ответил: — Лань… Лань Ванцзи. Уже позже Вэй Ин узнал от брата, что изначально имени у его «оружия» не было. Имя ему дали заклинатели, нашедшие его и решавшие дальнейшую судьбу юноши. Какая ирония, — писал Цзян Чен, — что ему решили дать фамилию его создателя. Конечно, по документам он действительно принят в клан Лань, но Ты сам понимаешь, что будь у твоего подопечного в наличии хоть какие-то эмоции, он бы вряд ли обрадовался. Кстати, «Ванцзи» тоже пришло с ним с полигона. Так называлась его модификация. Как бы ужасно не чувствовал себя Вэй Усянь, называя юношу именем, полученным при таких обстоятельствах, того, в итоге, совсем не трогали такие ньюансы: — Мне всё равно, как меня будут называть. В итоге, однажды Вэй Ин сказал Лань Ванцзи, что хотел бы дать ему второе имя. То, которое он мог бы использовать для своих будущих знакомств, в мирное время. Молодой человек не выразил ни удивления, ни радости от подобной перспективы. Лишь посмотрел в глаза Усяня и застыл, показывая тем самым, что ждёт продолжение. Стоял теплый весенний день. Они как раз проходили через внутренний двор дома, служившего на тот момент базой ВЗО. Их окружали благоухающие весенние цветы — тут был разбит аккуратный английский сад. Ванцзи как раз стоял рядом с клумбой, полной синих гиацинтов, мускари и крокусов. Высоко в небе раздалась звонкая птичья трель. Мужчина поднял взгляд в кажущееся бездонным небо и сказал: — А-Чжань. Пусть тебя зовут Лань Чжань.