СОБОР. КНИГА I. ☨ ПОСТУЛАТ ЯДОВИТОГО ЯЗЫКА ☨

Что было бы, если сейчас рядом с отцом сидела мама? Наверное, они бы улыбались. Наверное, за столом мне не было бы так грустно. Я никогда не видел маму. Нет ни одной фотографии, ни одного рисунка. Отец говорил, что она очень красивая, и что Камилла очень похожа на неё. Только я не понял внешностью или характером. Фиель не похожа на Кэтрин Санторе. Тогда почему они улыбаются, глядя друг другу в глаза? — А помните, как Георг носился с Кальдом, когда маленькому не было ещё и двух лет? — вспоминает Калеб и закуривает. — Бедная Леона! Она же по всей округе искала двух малявок! Ладно Георг, к нему уже привыкли, но ребёнка-то тащить в лес зачем? Георг пожимает плечами и соединяется с Леоной. Он думает, что Калеб ругается на него. — Да не! Ты чё? Я ж не ору на тебя, дурачок! Просто к слову вспомнилась та история. Отвечаю, как сейчас помню, — Калеб ржёт и кашляет от сигаретного дыма, — Леона бегает вдоль домов и мычит, ищет брата, а тот не отвечает, не отзывается. «Ну всё», — подумали мы тогда с Брутусом, мол, убежал окончательно от сестры! Даже мысленно, — Калеб стучит по виску, — не выходит с ней на связь! А что оказалось в итоге? — Я не нашла Кальда в люльке, — улыбается Аврора. — Я ходила за водой вместе с Камиллой, а когда вернулась домой, то малыш исчез. — То-то! — орёт Калеб. — Всю общину на уши поставили тогда! Отвечаю, Георг, тебе очень повезло, что ты не разговариваешь, иначе бы эту историю рассказывал сам. У Калеба заплетается язык. Слишком много выпил усач. Слово берёт Цилла: — Ты не напрягайся так, а то кони откинешь, — она легонько стучит Калеба по губам. — Мы с Авророй и Леоной пошли в лес. А так как я — следопыт, то быстро нашла Георга с Кальдом, лазающих по деревьям. Маленький Безу привязал к спине Кальда верёвками. Как мы поняли: они таким образом развлекались. К тому же с Кальдом всё было отлично. Малыш впервые громко смеялся. Отец тогда ругался на близнецов Безу. Я этого не помню, но мне рассказала Аврора. Я вообще никогда не видел, чтобы отец на кого-то кричал. Такие подробности не принято вспоминать за праздничным столом. — К чему всё это было? — Калеб выкидывает окурок в костёр и наполняет стакан. — Я хочу выпить за Леону и Георга Безу, — сидящие следуют примеру и поднимают стаканы, а Георг отделяется от сестры, — за крёстных Кальда! Да, уже все выпивают из стаканов, стопки оказались слишком маленькими, а алкоголя слишком много. Безу улыбаются мне, держа стаканы. Я подмигиваю им. Вот так мы и общаемся. Они слышат, понимают, но сказать ничего не могут. Для того, чтобы что-то сказать, необязательно иметь голос, а чтобы обрести семью, необязательно иметь отца. Где был пастор, когда Георг меня украл? Моя люлька стояла не в нашем семейном доме. Раньше я жил не своём доме, где жили мама, папа и сестра. С самого рождения и до пяти лет я вместе с сестрой жил у Авроры и деда Тита. А потом я узнал, что Аврора мне не мама. Я ушёл в свой кровный дом, сел на пол и больше не встал. Как сиамские близнецы могут быть моими крёстными? Очень просто. Потому что мы похожи, и нас никто не понимает.