***
Первое, что она сделала, выйдя из Линкольн-центра, — набрала номер Миранды. Она практически плелась по тротуару, идя так медленно, что любой настоящий житель мегаполиса недовольно косился на неё, пробегая мимо, но ей было все равно. — Привет? — спросила Миранда с легким рычанием в голосе. Это очень быстро вернуло Энди обратно на Землю. — Ой, прости, Миранда, сейчас неподходящее время? — Нет, Андреа, — голос Миранды смягчился. — Это был довольно… трудный день, но я всегда рада тебя слышать. — Ну, по крайней мере, у меня есть хорошие новости, — Энди снова улыбнулась, прекрасное настроение моментально вернулось к ней. — Что это за хорошие новости? — Одна из солисток порвала крестообразную связку, и больше некому было ее заменить, поэтому Лоран провел кастинг на эту роль среди нескольких членов труппы. Миранда, он выбрал меня! Энди хотелось подпрыгнуть, но она сдержалась. Даже для Нью-Йорка это выглядело бы немного странно. — О, Андреа, — по голосу Миранды Энди поняла, что на ее лице появилась широкая улыбка. — Это замечательно. Девочки будут в восторге, когда услышат об этом. Им уже не терпится снова увидеть тебя в «Щелкунчике. — Вы придёте ко мне? — спросила Энди, с небольшим волнением. — Да. В прошлый раз я научилась на своих ошибках и купила билеты еще в марте. — Боже, это здорово, Миранда, это так здорово! Я не могу дождаться этого дня. Я даже не могу описать, как я счастлива прямо сейчас. — Я думаю, что так оно и есть. — Это ещё слабо сказано. Мне сейчас физически приходится сдерживать себя, чтобы не завизжать от счастья. Миранда хихикнула, низко, практически замурлыкала. Это грешным образом подействовало на Энди. Она сильно дрожала, но продолжала идти к метро. — Могу представить, — Миранда остановилась всего на секунду. — Я знала, что в конце концов ты получишь эту роль, Андреа. Ты очень талантлива. Внутри живота у Энди скрутило еще больше. — Спасибо, Миранда. — Так же я планирую купить билеты на твоё первое выступление в качестве солистки. Надеюсь, ты об этом знаешь. Энди казалось, что она вот-вот превратится в лужицу и растечется по асфальту. Ее родители всегда верили в нее, но поддержка Миранды значила для неё гораздо больше. — Надеюсь, я ей стану, чтобы ты могла прийти и увидеть меня в этой роли. — Я знаю, что ты станешь, Андреа, я всегда это знала с самой первой нашей встречи. На заднем плане звучали голоса, и Миранда практически зарычала на них. Энди стало даже немного жаль того, кто посмел потревожить Миранду в этот момент. — Андреа, кажется, мне пора идти. Но я собираюсь позвонить тебе позже, и ты расскажешь мне все о своём кастинге. — Хорошо, Миранда, буду ждать. — До свидания, дорогая. — Пока. Телефон в ее руке замер на мгновение и сердце пропустило пару ударов. Энди не могла перестать улыбаться и продолжала это делать, даже когда вернулась домой. Удивительно, как Миранде удавалось так на неё влиять, сказав всего пару слов. На самом деле Энди все еще чувствовала себя мертвой внутри, но в данный момент ей было очень хорошо. Она собиралась улыбаться ещё очень и очень долго, и предполагала, что скоро начнёт бесить этим Эмили. Но она знала — ничто на свете не в силах омрачить ее сегодняшнего счастья.***
Энди тяжело сглотнула. Миранда была среди зрителей. Неважно, что Энди исполняла эту роль большую часть сезона, сейчас она нервничала больше, чем в первый свой спектакль. Она хотела танцевать идеально для Миранды. Но, увы, теперь не было никого, за кем она могла бы спрятаться, чтобы скрыть те небольшие ошибки, которые хоть и иногда, но совершала. Энди была впереди на сцене. Она глубоко вздохнула, услышав первые ноты оркестра. Занавес медленно поднялся. Первая линия кордебалетчиков медленно вышла на сцену. Энди услышала свой выход, и она гарцевала на сцене, вертясь и отбивая каждое движение в нужный момент, без ошибок. Ее тело мгновенно расслабилось под музыку, и она почувствовала, как беспокойство улетучивается. Миранда, как всегда, все еще была в ее мыслях, но тревоги там уже не было. Она танцевала для какой-то другой эфемерной женщины. Энди парила, скользила и кружилась по сцене даже лучше, чем раньше. Ей потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы на лице было полностью безмятежное выражение, вместо широкой улыбки, которая так и рвалась наружу. Это чувство лёгкости было причиной того, почему она выбрала танцы в качестве своей карьеры, которую все остальные называли невозможной профессией. Они не понимали танца так, как чувствовала его она. Каким-то необъяснимым образом Миранда это тоже понимала. Может быть, потому что она сама была человеком искусства. С этим утверждением согласился бы любой, кто видел страницы «Подиума». Они были произведением искусства. Стези были разные, но в конце концов это не имело значения, они обе были по-своему прекрасны. Наступил антракт, прежде чем Энди это поняла. Она сошла со сцены, выпила достаточно воды, чтобы утолить жажду, и впервые за час глубоко вздохнула. Танцоры вокруг нее улыбались и смеялись, а некоторые были серьезны, все еще в образе шоу. Энди быстро сняла с себя костюм и с легкостью натянула следующий. Ей было интересно узнать мнение Миранды о первом акте. Но больше ее интересовало, видит ли женщина в ней тот потенциал, который она рассмотрела в Энди два с половиной года назад. Хотелось верить, что видит. Затем раздался звонок, и все зрители поспешили по своим местам. Легкость вернулась к Энди, как только поднялся занавес, и она снова начала танцевать. В заключительном акте Энди старалась играть свою роль так хорошо, как только могла. Она готова была поклясться, что чувствовала прикованный к себе взгляд Миранды, хотя это могло быть плодом ее воображения. В зале находилось несколько сотен зрителей, как она могла чувствовать на себе взгляд только одной женщины? Прозвучали последние ноты, и Энди застыла на месте, когда перед ней опустился занавес. Она сделала это. Свою первую сольную партию она станцевала перед Мирандой, а та ловила каждое ее движение. Невозможно быть счастливее, чем в этот день, но ей все равно нужно знать, что думает о ней Миранда. Все танцоры собрались вместе, когда занавес снова поднялся. Они поклонились под бурные аплодисменты. Энди поклонилась вместе с другими солистами, а затем убежала со сцены. Она установила рекорд по скорости снятия макияжа и переодевания из концертной одежды в повседневную. Она хотела успеть поймать Миранду до того, как она уйдёт. Они не договаривались ни о каких планах после представления, но Энди очень надеялась хотя бы поговорить с ней. Она быстро запихнула свои вещи в сумку и повернулась, чтобы выйти из комнаты, но была остановлена двумя рыжеволосыми детскими головами, которые внезапно запрыгали вокруг неё. — Энди! Ты была так хороша. Ты заставила всех остальных выглядеть просто глупо на своём фоне. Энди взъерошила волосы Кэссиди. — Ну, ладно, Кэссиди. Я бы выглядела ужасно глупо если бы танцевала одна. Я же не могу быть Феей Сахарная Слива и Крысой одновременно, не так ли? Кэссиди нахмурилась, но кивнула. — Наверное, но все же ты была лучшая. — Спасибо, — Энди улыбнулась ей. — Да, ты была самая классная, — тихо сказала Кэролайн, и ее слова почти терялись в суете звуков за кулисами. — Держу пари, вы двое будете выглядеть еще лучше, когда станцуете своего первого Щелкунчика. Энди погладила сестричек по голове и подняла глаза, когда раздался отчетливый звук каблуков. Миранда подошла к ним с улыбкой на лице, маленькой и едва заметной по чьим-либо стандартам, но все же совершенно явной. — Ты стала танцевать еще лучше с тех пор, как я в последний раз видела тебя на сцене, Андреа. Я не думала, что это возможно, но ты снова доказала — я тоже могу ошибаться. Энди почувствовала, что краснеет, когда она отвела взгляд. — Спасибо, Миранда, это так много для меня значит. Эти две девочки уже сказали, что я была самая красивая. Вы меня слишком балуете комплиментами. — Нельзя забаловать того, кто этого заслуживает. — Энди! — раздался за ее спиной голос с акцентом. Энди виновато нахмурилась, глядя на Миранду и девочек. — Подождёте одну секунду? — Конечно, — ответила Миранда. Энди улыбнулась ей, прежде чем обернулась и увидела, что Лоран спешит к ней с широкой улыбкой на лице. Она встретила его на полпути. — Энди, это было замечательно, ты показала свой большой потенциал. Откуда бы ни взялись эти танцы, это было просто… — Лоран покачал головой, не находя слов. — Ты была великолепна весь сезон, но я бы заплатил хорошие деньги, чтобы снова увидеть нечто подобное тому, что мог лицезреть сегодня. Место солистки все еще открыто на следующий сезон. Ты возьмешься? На этот раз на постоянной основе. Сердце Энди бешено застучало в груди. — Боже мой, конечно, я возьму эту роль. Я даже не могу поверить! Спасибо. Просто спасибо. — Не надо меня благодарить. Сольная роль будет твоей очень скоро. Я позвоню тебе по поводу документов после праздников. А теперь иди развлекайся. — Спасибо, — Энди просияла, чувствуя себя легче облаков. Двадцать один год, и она, наконец, стала солисткой с возможностью стать прима-балериной однажды в будущем. Она обернулась и посмотрела на Миранду, которая с любопытством смотрела на нее. И все это было только благодаря этой женщине, но совсем не так, как Миранда опасалась, что люди будут думать, что она своим авторитетом продвинула Энди. Нет, Энди получила, что заслужила, потому что Миранда вдохновила ее танцевать изо всех сил. Энди вернулась к своей маленькой семье с той же ослепляющей улыбкой на лице. — Чего он хотел, Андреа? — спросила Миранда. — Он только что предложил мне место солистки на постоянной основе, начиная со следующего сезона. Я сделала это, Миранда, я действительно сделала это! — А что это значит, Энди? — спросила Кэссиди. Энди присела на корточки и импульсивно обняла Кэссиди, а секунду спустя и Кэролайн. — Это означает, что я вторая лучшая танцовщица во всей труппе. Вы, девочки, знаете, кто такие прима-балерины, верно? Обе кивнули. — Ну, теперь я стою в труппе прямо за ними. Я буду той, кого называет солистами. Они получают хорошие партии, которые не нужны ведущим танцорам или которых недостаточно. — Значит, это действительно хорошо? — спросила Кэролайн. — Да, да это просто отлично, — она рассмеялась, все еще не в силах поверить своему счастью. Потребуется время, чтобы по-настоящему принять это. Когда-то Энди потребовалась неделя, чтобы поверить в ее поступление школу танцев. Она думала, что теперь это займет как минимум столько же времени, если не больше. — Я полагаю, будет довольно уместно, если мы с девочками пригласим тебя на ужин, — сказала Миранда, и Энди подняла голову и удивлено посмотрела снизу вверх на неё. Энди определенно не была одета для того, чтобы куда-то идти на ужин, и, казалось, Миранда думала о том же самом, судя по выражению ее лица. Но с другой стороны, если бы она куда-нибудь пошла с Мирандой Пристли, никто бы не запретил ей доступ в заведение из-за того, во что она была одета. Тем не менее Энди было неловко, и она поднялась со словами: — Я бы с удовольствием, но я совсем не в вечернем наряде. — Если тебя это действительно беспокоит, — отмахнулась Миранда, — думаю, Эмили может предоставить тебе что-нибудь на вечер, но я считаю, ты прекрасно выглядишь, — Ее глаза скользили по телу Энди немного дольше, чем того требовали нормы приличия. Энди почувствовала, как внутри нее разгорается огонь, и она пожалела в миллионный раз, что прошлый Новый год не прошел иначе. — Ну, с таким воодушевляющим одобрением, как я могу отказать? — Энди улыбнулась, и это выглядело немного неуверенно. Близняшки защебетали от радости и схватили Энди за руки. — Давай, Энди, будет вкусно! — взвизгнула Кэссиди. В совместной работе сестрички Пристли были как бульдозер, и у Энди действительно не было другого выбора, кроме как следовать за ними. Она оглянулась на Миранду с мольбой в глазах, и, спотыкаясь, двинулась вперед под неловким углом. Миранда, со своей стороны, просто смотрела, забавляясь. Она подхватила сумку Энди и последовала за ними, пока близняшки продолжали наперебой болтать с ней. Как только они оказались в машине, Энди села и на секунду задумалась. Миранда была рядом с ней при каждом повышении по службе. Даже ее родители до того, как она уехала в Нью-Йорк, не присутствовали на каждой крупной награде, которую когда-либо получала Энди, хотя у них был менее напряженный рабочий график, чем у Миранды. Вероятно, она должна занимать важное место в жизни Миранды. Ей вспомнились слова старика в ресторане. Она была кем-то особенным для Миранды. Но если это так, то почему она не понимает, что Энди не станет лучше без нее в жизни? Энди встряхнулась. Сейчас не время думать о таких вещах. Это была счастливая ночь, и она собиралась поужинать со своими тремя самыми любимыми девочками в мире, чтобы отпраздновать тот факт, что она продвигается к главной цели своей жизни. Той самой, о которой мечтали миллионы танцовщиц, но добивались лишь единицы. Она обернулась, улыбнулась девочкам и Миранде и тут же присоединилась к их разговору. Она встретилась глазами с Мирандой сразу после того, как задала Кэролайн вопрос, и увидела в глазах Миранды, что женщина думала о том же самом или, по крайней мере, в том же направлении. Они обе грустно улыбались друг другу в течение нескольких долгих секунд, прежде чем повернулись к близняшкам и снова начали с ними разговаривать. «А может быть, — подумала Энди, увидев этот взгляд Миранды, — еще не все потеряно». Ничто не было полностью потеряно, пока их дружба не прекратилась, и Энди не собиралась этого допускать. Миранда с девочками были для нее слишком дороги. Она знала, что запомнит это повышение на всю оставшуюся жизнь, но она также запомнит, что Миранда тоже была здесь с ней, и пока этого было достаточно.