***
— Я требую компенсацию. Чимин внаглую разлегся на довольно-таки мягком диване, сложив руки в замок на груди. Потолок тут тоже ничего такой, красивый, бежевенький. Как и во всей квартире, в общем-то. Рядом с диваном остались его тапочки, которые он вынужден носить в доме Минов. У себя он такими вещами не запаривается, свободно ходя босиком или плюшевых носках (кто ему, в самом деле, запретит такие мелочи? Никто, правильно. А кто попытается, получит пулю в лоб). Юнги что-то быстро строчит на компьютере, не обращая внимания на присутствие Чимина в своём домашнем кабинете. До этой фразы. После неё Юнги отрывается от компьютера и, увидев позу Чимина, моментально понял, о чем речь. Совершенно несдержанно хохотнул. Всё ещё бессовестный. — За что? — маскирует под кашель смех Юнги. — За унижение личности, — коротко заявляет Чимин. Он может свободно говорить о случае с «чаепитием», потому что Джинхо в садике. Юнги остался сегодня дома, оправдываясь тем, что хочет сам забрать сына из сада. — Кхм, можно подробнее? — Чимин подскакивает на диване, поворачиваясь к покрасневшему от приглушаемого смеха мужчине. — Я профессиональный киллер! Я убиваю людей быстро и безжалостно! — чем больше распалялся Чимин, тем громче был хохот Мина. — Я не должен… Не должен был… Это даже не смешно — то, насколько сильно он поддаётся этим Минам. Все его угрозы — просто пыль под их ногами. Он не мог отказать Джинхо… За что поплатилась его гордость киллера. Она просто растворилась в том несуществующем чае на дне игрушечной чашки. — Ну-ну, Чимин-а, все хорошо. Все мы через это проходили, — Чимин поднял голову к Юнги, растягивающем свои губы в широкой улыбке. Такой, благодаря которой можно увидеть розовые десна. Улыбка, достающаяся чаще всего Джинхо. — Ты через это не проходил, хён, — укоряюще бурчит, надувая губы, Чимин. — Каждый день прохожу. Только чай похож на яд, как и кофе, и любой другой напиток… Когда встречаюсь с владельцами других компаний, разговор о погоде похож на минное поле, — улыбка Юнги потеряла блеск, становясь более дежурной, натянутой. — Джинхо иногда видел меня на подобных встречах, так что теперь для него это игра. — Вы подаете плохой пример своему сыну, Юнги-щи, — проворчал уже чисто для вида Чимин, трепля свои волосы. — Я все ещё хочу компенсацию. — Могу приготовить на ужин то, что тебе нравится. Как тебе такой вариант? — вдруг предлагает Юнги. Чимин непонимающе смотрит на него в поисках подвоха. Но там его нет. Юнги серьёзен в своём намерении приготовить для него что-нибудь. Что-то, что нравится именно Чимину. — Дакбоккымтан. Куриные крылышки. Острые, — медленно проговаривает Чимин. Юнги снова улыбается той широкой улыбкой и соглашается. — Самые острые. — Специально для тебя, — кивает с ухмылкой Юнги. Чимин, находясь все ещё в прострации от странного поведения босса, встаёт и выходит из кабинета. Его сердце очень подозрительно отреагировало на десневую улыбку Мина. Надо сходить к врачу. Как его там..? Кардиолог? (Юнги сдержал обещание и приготовил крылышки. Чимин этим вечером простил то унижение на детском стульчике.)***
— Апельсин. — Ножницы. — Мм, цыпленок. — Кошка! — подхватывая на руки мимо проходившего и удивлённого резкой сменой ракурса Сольтана, восклицает Джинхо. — Снова на «а», Джинхо-я. Ладно, аэропорт, — усмехнулся Чимин, нарезая второе по счету яблоко на маленькие ровные дольки. Навык не растерялся за те полгода, что он провел в качестве простой охраны для ребёнка. — Телефон! — тиская котёнка и недолго думая, говорит Джинхо. — Нить, — довольно рассматривал одного из получившихся яблочных зайчиков Чимин, откладывая его к таким же ровным «родственникам» на тарелку. Джинхо слегка задевал его бедро болтающимися ножками под столом. — Опять «т», хён! — возмущенно засопел Джинхо, наблюдая за равномерными движениями его рук. Чимин увлечённо вырезает из долек зайчиков. Нож кажется продолжением его руки, настолько ловко он орудует им. — Не знаешь больше слов? — подначивает парень, покрутив нож в пальцах. Джинхо завороженно следил за его движениями. — Знаю! Театр, — моргнул пару раз Джинхо и вернулся к их игре в слова. — Рыба, — в их разговор вмешивается вернувшийся из офиса Юнги. Мужчина устало улыбается и гладит сына по макушке, второй рукой потягиваясь за одним из «зайцев». — Рыба уже была, пап! Ты проиграл, — хихикает мальчик. Чимин фыркнул, делая ещё одну дольку зайчиком. — Как долго вы так сидите? — интересуется, совсем не обижаясь на проигрыш, Юнги. Он быстро съел одного зайца и потянулся за другим. — Час или около того, — посмотрел на время Чимин. И правда, прошло так много времени с тех пор, как он засел на кухне и начал бездумно резать зелёные яблоки. Его сериал кончился, а заняться надо было чем-то. Джинхо присоединился к нему гораздо позже после просмотра пары серий мультфильма. Им обоим, судя по всему, было скучно сегодня. Юнги кивает, принимая его ответ, и продолжает тащить с тарелки дольки. Джинхо на пятой попытке преграждает бледной руке путь своей маленькой ручонкой. — Папа, хватит есть наших «зайчиков»! — обиженно надул щеки Джинхо. — Как же так? Я же большой и страшный серый волк, а волки едят вкусных зайчиков, — Юнги щипает пухлую щёчку и улыбается, показывая зубы ребёнку. Мужчина наклоняется к нему и специально понижает голос: — Особенно таких вкусных, как ты. — А-а-а, нет, папа! Я не вкусный! — вопит Джинхо, убегая с кухни. Юнги пропадает за ним следом. Слышно топот их ног. Чимин приподнимает уголки губ, продолжая пополнять семью зайцев на тарелке. Через какое-то время Юнги возвращается уже в домашней одежде и подогревает себе ужин. Сев напротив Чимина, он смотрит на его руки, легко режущие твёрдое яблоко. Долго смотрит, надо заметить. — Хорошие навыки. Часто ими пользуешься? — начиная есть, полюбопытствовал Мин. — Когда как. В домашних условиях не так часто. А в обычных… Предпочитаю огнестрел, — спокойно отвечает Чимин, говоря об обыденных вещах. — Когда научился так хорошо управляться с холодным оружием? — Лет в тринадцать. Второе оружие, которое мне дали в руки, — Чимин не показушник и не хвастун. Он просто наглядно показывает, как умеет справляться с ножом, держа лезвие на кончике пальца и быстро поймав его в кулак уже рукояткой. Юнги почему-то хмурится. — Во сколько лет ты вообще начал этому всему учиться? — не трудно понять, что он имеет в виду. — В двенадцать. Он хотел сразу в одиннадцать, но мне потребовалось время на то, чтобы привыкнуть к новой, более безопасной обстановке, — в одиннадцать Чимина забрали из приюта, где ему всегда приходилось выживать. В одиннадцать судьба безвыборочно ткнула его в путь, которому он следует всю жизнь. Он не жалеет… Наверное. — «Он»? Твой отец? — наклоняет голову мужчина, отодвигая от себя быстро опустевшую тарелку. — Приемный. Он тоже был киллером, — Чимин не знал, почему так внезапно разговорился о себе. Возможно, на него повлияло время, что он провел в этой маленькой семье. Ему хочется… Побыть немного честным? Хотя бы с кем-то. — Слышал что-то похожее. Киллер взял ребёнка из детского дома, чтобы сделать из него свою копию, — понимающе кивнул Юнги, сложив руки на стол и протягивая одну за яблочным зайцем. Чимин проследил за его движением в сторону тарелки. Зайцев и правда стало много, что-то увлёкся он. — Не подумай, это не оскорбление намерений твоего отца. — Я знаю. Он сам мне говорил о том, что хочет передать мне свои навыки. Не хотел, чтобы «добро» пропадало просто так, — фыркает Чимин, возвращаясь к недорезанному яблоку. Это точно будет последним. — Я благодарен ему. Он научил меня выживать по-другому. Мин долго в этот раз молчал, поглощая дольки. Он задумчиво наблюдал, как Чимин почти играючи вырезает подобие заячьих ушек из кожуры яблока. Когда парень встал, чтобы помыть доску и нож, он вновь подал голос: — Выживать научил, но жить — не похоже, — Юнги встал рядом с ним, оперевшись копчиком о столешницу. Чимин мыл посуду, слушая его, хотя со стороны покажется, что младший его игнорирует. — Знаешь, я, когда был киллером, мало что чувствовал. Под моими руками умирали многие люди, а я получал за это деньги. Ничто не вызывало во мне ярких эмоций, устойчивых чувств. Я действительно был не самым хорошим человеком, мягко говоря, — усмехнулся с прикрытыми глазами Мин. Чимин чувствует в его словах описание себя настоящего. Именно это происходило с ним до сих пор. — Я ничего не чувствовал, когда встретил мать Джинхо. Более того, я даже не знал о ребенке ничего, пока мне его не вручили лично. Я не знал, что делать с этим беспомощным, ревущим кульком, как мне поступить. Впервые не знал… Если бы не Хосок и его брат, я бы однозначно не справился. Чимин не мог понять, зачем Юнги рассказывает ему это, но это все равно было интересно. Такая информация кому попало не даётся… А не был ли Чимин для Минов этим «кем попало»? Может, Юнги просто захотелось поделиться с молчаливым телохранителем своего сына важной частью своей жизни? — Когда в моей жизни появился Джинхо, я начал меняться. Убийства больше меня не интересовали, а кровь на руках бесила. Я прекратил свою деятельность, когда Джинхо исполнился год. Не видел больше смысла в этом всем, — рассказывал дальше Юнги, ностальгично улыбаясь. — Во мне проснулось желание жить по-другому. И сейчас я могу сказать, несмотря на всю усталость от работы, что живу. Я больше не тот, хах, кусок камня, как меня однажды назвал Хосок, — Чимин закрыл кран, вытирая руки о полотенце. История Юнги не была поразительной, но что-то тронула внутри него. Глубоко внутри. То, что ему пока не дано осознать. Но он пытается понять. — Ты, возможно, не замечаешь, но ты тоже меняешься, Чимин. Снова. Уже второй человек говорит ему, что он меняется. Чимин хмурится, поджимая губы. Он до сих пор не знает, к лучшему ли эти перемены. Нужны ли они ему? Все эти чувства, привязанности к другим людям… Надо ли оно ему? Ему ведь и так неплохо жилось, в своём размеренном ритме. — В самом начале я подозрительно к тебе относился, потому что ты незнакомец, ещё и киллер. А я знаю, какими бывают киллеры. Но теперь… Я правда хочу, чтобы ты остался с Джинхо, Чимин-а, — тёплая рука легла на его плечо, поддерживающе похлопывая. Чимин резко поворачивает голову к мужчине. У того улыбка мягкая, всепонимающая. И что-то было в его словах. Неуловимое, непонятное. Чимин уже не чувствует руки на своём плече, но тепло осталось, проникая под кожу и грея изнутри. Чимин надеется, что сможет понять второе дно в словах Юнги когда-нибудь.***
— Хён, — сонно бормочет Джинхо, слабо сжимая пальчиками ткань одеяла. Они уже прочитали сказку и Джинхо, по идее, должен уже спать. После садика в нем остается меньше энергии, благодаря чему укладывать ребёнка стало проще. Чимин убрал книжку на тумбочку у кровати. — Что? — Хочу спать с тобой, — мальчик вцепляется в рукав клетчатой рубашки парня и смотрит совершенно по-щенячьи. И хоть у Чимина иммунитет на такие взгляды, на Джинхо он, похоже, не распространяется. Видимо, придётся смириться с тем, что его спина наутро не поблагодарит за очередную уступку малышу. — Пожалуйста, Чимини-хён. Чимин вздыхает, устраиваясь рядом. Джинхо довольно улыбается. Его щёчки становятся похожими на кругленькие, маленькие яблочки. Когда Пак наконец уложился поудобнее, мальчик уткнулся лицом ему в грудь, потираясь носиком-кнопкой о белую футболку. Ребёнок выглядел умиротворенным. Чимин подпирает висок кулаком и закрывает глаза. После активного вечера в компании Джинхо он тоже вымотался. Юнги в который раз застает эту сцену. Видеть обычно равнодушного Пак Чимина, так умиротворенно спящего рядом с его сыном, уткнувшимся киллеру в белую, измятую футболку, необычно. Юнги знал, что его сыну частенько не удаётся уснуть без тепла рядом. Сколько раз сам, пока Джинхо был маленьким, он так же лежал рядом, гладил мягкие, чуть вьющиеся волосы и слушал детское, едва слышное сопение. Иногда Юнги не замечал, как засыпал, на утро ворча на отлежанный бок. Чимин не жаловался. И это удивляло. Мужчина целует в макушку мальчика, чуть шевельнувшегося под его прикосновением, но так и оставшимся лежать рядом с парнем, не сдвинувшись ни на миллиметр. Чимин тоже не проснулся, только брови чуть нахмурил во сне. Поправив одеяло ребенка и укрыв взятым из комода пушистым пледом Чимина, Юнги выключил ночник и вышел из комнаты, чтобы не потревожить покой спящих. Юнги привык к присутствию Пака в их жизни. Это было проще, чем казалось в начале.***
Юнги покупает мелки. Ведёрко, полное разноцветных, мажущих вмиг пальцев палочек, приводит Джинхо в неописуемый восторг. Ребёнок просится на улицу, чтобы поскорее использовать новые принадлежности, прыгая то вокруг Юнги, который отказывается ввиду занятости на работе, то рядом с Чимином. И, конечно, последнему ничего не остаётся, кроме согласия. Но в этот день у них не получается выйти во двор, потому что за окном поливает дождь. Пусть и мелкий, моросящий, но Чимин не может позволить Джинхо заболеть. Через пару дней, когда солнце высушивает лужи и асфальт, Джинхо все ещё дует губы. Чимин, подвозя его к детскому садику, стучит по рулю пальцами в такт какой-то мультяшной мелодии из динамиков автомобиля, периодически смотрит на молчащего мальчонку, сложившего ручки на груди. Чем-то похоже на Юнги. Чимин почему-то уверен, что обижается Юнги примерно также. — Сегодня выйдем на площадку, порисуем. Но ты должен вести себя хорошо в саду, — ставит условие Чимин, помогая мальчику вылезти из машины. Джинхо моментально сменил «гнев» на милость и воссиял звёздочкой. Взяв за руку телохранителя, он вприпрыжку идёт в садик. Настроение у детей скачущее, вот что усвоил за столько времени, проведённого с Джинхо, Чимин. Он свыкся с поведением малыша довольно скоро, редко реагируя на детскую обидку. Их встречает все тот же воспитатель с цыпленком на переднике и мягкой, почти родительской улыбкой. Джинхо переобувается в чистые тапочки и несётся в группу, на ходу выкрикивая приветствие. Ему ответом служит нестройный хор из голосов других детишек. Джинхо здесь очаровал всех. На удивление Чимина, Минхо не уходит следом, а задерживает его рукой за рукав кожаной куртки. Воспитатель мнется, нерешительно поглядывая из-под чёрной чёлки. — Что-то не так, Минхо-щи? — поторапливает Чимин парня. Он не торопится никуда, но стеснительность человека перед ним может продержаться долго. — Эм, Чимин-щи, понимаете, — парень жестом руки просит наклониться поближе, переходя на более тихий тон: — Недавно наш охранник заметил подозрительную машину во время прогулки нашей группы. Видите ли, все группы гуляют в разное время, и та машина очень часто стала мелькать именно в наше прогулочное время. — Номера не запомнили? — посерел Чимин, не зная, что и думать. Он своей зачисткой вроде дал понять киллерам, что Минов лучше не трогать. Неужели придётся повторить «охоту на мышей и зайцев»? Минхо мотает головой. — Мы помним про ваше особое правило не отдавать Джинхо никому, кроме его отца и Вас, поэтому Джинхо останется у нас, но… Прошу Вас быть внимательнее, вдруг получится решить эту проблему. Дети беспокоятся, когда взрослые волнуются, — предупредил парень и на этом откланялся. Чимин сел в машину в смешанных чувствах. Не заводя мотор, киллер задумчиво побарабанил пальцами по рулю. Раздражение от непонятной ситуации, в которую они снова входят, вьется виноградной лозой под кожей, зудит отвратительно. Цокнув языком, Чимин отъезжает от сада и едет в квартиру Минов. Поднимаясь в лифте на последний этаж дома, Чимин набирает номер Тэхёна. Тот, скорее всего, сейчас на работе, но даже если Чимин попадает на это время, Тэ всегда берет трубку. Не важно, чем он занят. — Здравствуй, мой дорогой друг, очарованный маленьким солнышком, — странные приветствия — самое малое, к чему можно приспособиться при дружбе с Ким Тэхеном. Тот нередко чудит, так что Чимин только хмыкает. — Что-то случилось? Ты надумал встретиться? Когда мы соберёмся по-человечески с обещанным тобой красным полусухим? — Увы, не сегодня, Тэ, прости. Занят? — интересуется чисто для галочки Чимин, идя по коридору с несколькими дверями. Мало кто может позволить себе жилье на самом верхнем этаже здания. — Да нет, в процессе стрижки одного замечательного клиента. Что-то случилось? — повторяет свой вопрос Тэхён, любезничая с клиентом своим низким баритоном. — Ты случайно не знаешь, планировалось ли что-нибудь на Джинхо в последнее время? Например, слежка, — уточняет Пак, вбивая код в дверь пентхауса Минов. Дверь пиликнула, пропуская парня внутрь. — Гм-м, дорогой, сложно что-то сказать вот так сходу, — Тэхён какое-то время молчит, оставаясь на линии. Слышно только гулкие щелчки ножниц. — Я не припоминаю, но могу выяснить у нужных людей. Это срочно, я так понимаю? — Да, очень, — Чимина напрягло то, что Тэхён не знает об этом ничего. Пока что, но все же… — Хорошо. Ради тебя, я свяжусь с ними сразу после клиента. Подожди час с небольшим, ладно? — Как только что-то узнаешь, набери мне сразу, — просит Чимин. Тэхён клятвенно заверяет, что позвонит, как только будет что-то известно. Чимин убирает телефон, в который раз нервно поправляя волосы. Он бы и сам рад связаться с кем-то прямо сейчас, но у него нет такой обширной сети информаторов, как у Тэхёна. Кима, кажется, любая собака в их районе знает. Есть что-то в его обаятельной улыбке, заманивающей в свои сети. — Блять, очень вовремя, — бормочет киллер под нос, снимая обувь и куртку и проходя на кухню. Налив себе воды, Чимин садится за стол и неосознанно начинает постукивать пальцем по столу. Как только он подмечает свой жест, он дёргает рукой и осматривает помещение на предмет отвлечения. На глаза попадается держатель для ножей. Взяв один маленький, Чимин выдыхает через нос и пытается расслабить натянувшиеся за эти полчаса нервы. Что если он слишком переживает о том, чего может и не быть? Может это вовсе не новые киллеры, а просто чьи-то родители? Мало ли, у кого какая паранойя… Даже в голове это звучит слишком глупо, самонадеянно. Чимина сильно беспокоит тот факт, что даже в детском саду Джинхо может быть в опасности. — Чимин? Ты в порядке? — Юнги тронул его, сильно ушедшего в свои мысли, за плечо. Чимин ловит нож рукояткой в ладонь и хмурится. Он-то в порядке. Но окончательно все станет ясно, когда Джинхо будет под его присмотром, дома. — Ты очень напряжен. Джинхо нормально пошёл? Он все выходные дулся на нас за то, что мы его не пустили на улицу порисовать, — усмехается Мин, отходя к плите и доставая турку. Кофе будет варить. Чимин чувствует заранее запах молотых кофейных зёрен. — Всё хорошо. Просто кое-какие неприятности, — отмахнулся Чимин, возвращая нож на место. Юнги подозрительно на него косится. — Опять они? — догадывается о причине его мрачности старший. Чимин вздыхает, опираясь на столешницу копчиком. Сольтан тоже появился на кухне и теперь трётся о его ноги, требуя ласки. — Пока не знаю. Через час Тэхён обещал все разузнать, — наклоняясь, чтобы погладить кота, сказал Чимин. Юнги немного помолчал, пока готовится бодрящий напиток. Перелив его в кружку, мужчина повернулся спиной к плите и сделал первую пару глотков. — Удобно, однако. Твой друг владеет сетью информаторов? — хмыкает Мин. — Не совсем. Он достаточно общительный и обаятельный, чтобы уметь находить подобные связи. Хорошо работать парикмахером, — оба фыркают на это. Атмосфера слегка разрядилась, и Чимин благодарен Юнги за то, что тот пытается его отвлечь от раннего негатива. Хотя именно отец Джинхо должен сейчас напрячься. — Если твой друг все-таки что-то нароет, то замечательно. Тебе будет проще дальше найти этих придурков, — когда Джинхо нет дома, Юнги может смело ругаться сколько хочет. Он это и делает. — Просто на всякий случай спрошу, — поднимается с корточек Чимин и смотрит на Юнги. — Ты случайно не ругался ни с каким боссом другой компании? Не отказывал в услугах влиятельным людям? — Со мной ругается много человек в день, Чимин-а. В день меня проклинают почти все мои сотрудники за педантичность и вечные придирки. С этим ничего не поделать. Что касается других компаний… — Юнги думает с минуту, мысленно вспоминая встречи. — Таких не было. Только с парочкой компаний заключил удачные сделки, но врагов себе не наживал. — Значит, ждём ответа Тэ, — сделал вывод Чимин и поспешил уйти с кухни. И если Юнги хотел что-то сказать, то упустил эту возможность. Тэхен звонит через полтора часа. Чимин в это время проверял свое оружие, которое прятал под кроватью от любопытных глазок и вездесущих ручек ребёнка. Простые действия и вид оружия успокаивал Чимина лучше всяких успокоительных и разговоров. — Никто ничего не знает, Чимин-а. Они проверили все, что только можно с имеющейся у нас информацией, но ничего. Пустота и тишина, — Тэхён вышел на улицу, чтобы сообщить эту информацию без лишних ушей и глаз. В трубке слышно, как друг сделал затяжку своих излюбленных вишневых сигарет. Чимин открыл окно, тоже решив составить компанию другу на перекуре. Вкус сигарет уже не так приятен, как раньше. Наверное, он все-таки откажется от них окончательно. Леденцы повкуснее будут. — А если я добуду вам номера машины? Вдруг что-то получится узнать, — предлагает Чимин, стряхивая первый пепел. — Было бы неплохо. Конкретика в этом деле очень важна, — соглашается друг. — Ладно, я пошёл. Напиши, если будут новые детали. Чимин угукает и отключается. Потушив почти целый бычок, парень закрывает окно и смотрит на сумку с торчащей изнутри винтовкой. Ещё не пришло её время, нет. Чимин берет ключи от машины в прихожей и обувается. Юнги вышел к нему, наблюдая за его чуть быстрыми движениями. — Ничего? — коротко спрашивает Мин, сложив руки на груди. На нос сползли очки в чёрной оправе. Он был занят работой все это время. — Пока нет. Но все выяснится, — уклончиво ответил Чимин и выходит из дома. Возле детского сада стоят еще пять машин, но вряд ли они принадлежат родителям чужих детей. Может, другим воспитателям. Чимин паркуется рядом с одной из них и глушит двигатель. В тишине отчётливо проскальзывает шум потоков ветра. Несмотря на солнце, тепло медленно уходит из города, оставляя холодные ветра и мокрые от дождей дороги. Начало сентября пока радует остатками летнего тепла. Чимин видит Джинхо издалека, когда его группа выходит на прогулку ровно в двенадцать, перед обедом. Дети бегают друг за другом, кричат и достают разнообразные игрушки. Кто-то засел в песочнице, лепя всякие фигурки и куличи, кто-то побежал на горку с друзьями. Джинхо с каким-то мальчиком сели на качели. Машины, о которой говорил воспитатель, не видно первые полчаса. Чимин не надеялся, что она появится по истечению часа. Группа Джинхо скоро пойдёт на обед, а потом на дневной сон. Может, заявятся после полдника? Чимин расслабился и откинулся на сиденье. Если это все же новые беспринципные убийцы, то Чимин готов преподать им урок. Но пока они не предпринимают никаких действий, нет смысла действовать и ему. Разумеется, на первом месте для него защита Джинхо, но пока за ним только наблюдают. Нынешняя задача Чимина — выяснить, зачем они это делают. Потенциальные «цели» так и не явились. Чимин просидел четыре часа в машине и все безрезультатно. Может, Минхо-щи и охраннику показалось? Джинхо после детского сада все ещё полон сил и готов горы сворачивать. Энтузиазм ребёнка объяснялся утренним обещанием Чимина, что они выйдут на улицу вечером и порисуют. Чимин подрастерял весь позитивный настрой после того, как узнал, что за Джинхо, вероятно, следят. — Джинхо-я, ты не замечал ничего подозрительного, пока был в садике? Особенно, когда гулял, — подъезжая к их многоэтажке, поинтересовался как бы невзначай Чимин. Джинхо, до этого напевающий новую песенку, которую, похоже, услышал сегодня в саду, задумчиво промычал. — Сегодня не было дядечек в чёрной одежде! — припомнил Джинхо. Чимин нахмурился. — Они приезжали, когда мы с ребятами гуляли. Может, искали ребёнка? — мальчик хихикает со своей шутки. Чимину, к сожалению, не до детских шуточек. — Ты же с ними не общался? — строго спросил Чимин, сжимая руль до побеления костяшек. — Нет, хён. Я хороший мальчик и не отхожу от нашей площадки, — мотнул головой Джинхо. Чимин кивнул на его ответ, паркуясь у дома. Когда он вытащил ключ зажигания, Чимин повернулся к Джинхо. Мальчишка как раз отстегивал свои ремни. — Джинхо-я, если вдруг эти дяденьки придут снова, сразу беги к Минхо-щи и скажи ему, чтобы он позвонил мне, — серьёзно обратился к ребёнку Чимин. — Это были злые дяденьки, хён? — невинно наклонил головку Джинхо. — Может быть. Просто скажи о их прибытии Минхо-щи и ни за что не разговаривай с ними. — Есть, капитан! — широко улыбнулся Джинхо, отдавая честь резким движением ручки. Чимин усмехается и треплет малыша по макушке, вылезая из машины. Хорошо, у них план не изменился. Дальше только максимально расслабляющее занятие — рисование мелками. И Джинхо разрисует весь асфальт цветными линиями, похожими на его любимых динозавров. А Чимин поймёт, что ему не быть художником. Даже Джинхо заметил, что у его хёна получились рисунки хуже, чем у ребёнка. — А я рисую лучше хёна! — смеётся Джинхо. Чимин не обижается. Просто мелки в руки он больше не возьмёт. Не его это занятие, каким бы увлекательным оно ни было.***
Сколько бы Чимин не наблюдал, потенциальных преследователей Джинхо он так и не встретил. Как будто и не было никакой машины, никаких «дядечек в чёрном». Такое затишье парня не радовало вообще. Что-то вновь грядёт, как в прошлый раз. Каждое утро будних дней Пак отправляет Джинхо в садик, а сам остаётся на парковке и ждёт, внимательно следя за каждой проезжающей мимо машиной. Ничего и никого подозрительного. И в пятницу его терпение, находящееся к концу недели на грани разрыва, воздается. На парковку встала чёрная машина, а из неё вышли упомянутые Джинхо мужчины. Но Чимин не ожидал увидеть их в простых, офисных костюмах. Они были больше похожи на охранников, чем на киллеров. Один из мужчин пошёл к детскому саду и через какое-то время вышел оттуда с ребёнком на руках. Мальчик что-то щебетал, делясь событиями из своей группы, не утихая ни на минуту. Охранники усадили его в машину и уехали. Чимин откинул голову на изголовье сиденья. Господи, а он тут нервничал, думал, что за личности приехали наблюдать за Джинхо. Оказалось, что никто за Джинхо и не следил. Это были охранники другого ребёнка. Наверное, тоже богатые родители, как Мин Юнги, наняли для своего сынули охрану. Правильное решение, в общем-то, но Чимин был очень напряжен всю эту неделю поездок сюда. Уже в доме Минов, Чимин беспардонно зашёл в кабинет старшего и лёг на диванчик, как было неделю назад. Юнги оторвался от документов, но только на миг. Увидев, что Чимин спокоен, мужчина вернулся к своим важным бумажкам. — Ваша родительская паранойя все же передаётся воздушно-капельным путем, Юнги-щи, — ворчит, прикрывая глаза ладонями, Чимин. — Что? — изумленно отзывается Юнги. Слова киллера настолько удивляют его, что он поднимает голову от документов вновь. — Говорю, никто нашего Джинхо не преследовал. Это была охрана другого ребёнка, — вздыхает Чимин, со своими словами выпуская оставшееся напряжение в теле. Он ведь правда переживал… — Что ж, это хорошо. Рад, что обошлось без разбирательства с новыми самоубийцами, — кивает Юнги. Пару минут с его стороны не слышно ни чирканья ручки, ни перелистывания бумаги. Зато прямой взгляд чувствовался на чиминовой щеке очень чётко. — Так что там насчёт «родительской паранойи»? — Ничего, хён. Совсем ничего.