Ассистент

      Тур подходил к концу. Алекс вечно был на каких-то интервью, а по дороге в отель ворчал, что никакого разнообразия в вопросах нет и ему приходится говорить одно и то же без конца. Соглашусь, это бесит, но он постоянно всё рассказывал так классно, он так грамотно формулировал свои мысли, что мне стоит у него чему-то научиться. Если вспомнить, что он мне говорил в баре: сложно себя выставлять за другого человека и постоянно думать о том, что хочешь сказать. Так вот, он с этим справлялся на отлично. Хотя за четыре года его карьеры такому можно научиться и привыкнуть к этому.       На сцене в Португалии фанаты громко кричали, когда увидели Маттсона. Теперь его волосы были тёмно-синего цвета. Теперь он мне напоминает Аида из мультика «Геркулес». Кстати, когда его Роб увидел, он долго пытался найти человека, который покрасил диджея. Спасибо, что Алекс меня не раскрыл.       Домой я приехал в сентябре. Вилме долго пыталась из меня вытянуть как можно больше интересных моментов, узнать о моих впечатлениях о поездке, но после аэропорта я завалился в свою кровать и уснул. И проснулся я на следующий день вечером. М-да, голова у меня гудит похлеще мотора для катера. Ощущение, будто каток проехался по моим мозгам, потом это всё собрали, взбили в блендере и запихали обратно в голову. Ну что за ужас! Я когда на вечеринках бухал, похмелье, оказывается, это полная хрень, по сравнению с этой болью.       Я встал… нет, я сполз с кровати, опираясь о тумбочку, поднялся на ноги и выбрался из своей комнаты, предварительно забрав конверт, который мне выдал Роб. Вилме уже ужинала, когда я завалился на кухню и упал на стул.       — У тебя это… — она пальцем показала на своё лицо, подсказывая, что что-то у меня на лице. Ну что там может быть не так?       — Что? — я положил ладони на щёки и смотрел на неё.       — … лицо сломалось, — ещё одна появилась с остроумными шутками. Сколько можно надо мной издеваться? — Ты его отлежал походу.       — Спасибо, — с негативом произнёс я. — На, — она внимательно посмотрела на конверт, который я кинул на стол.       — Ого, что это? — она открыла его, а потом расширенными глазами на меня уставилась. Ну что ещё? Чего непонятного? — Это…       — Да, совокупность моих мёртвых нервных клеток, убитого мозга, работы с ребёнком и оплата за услуги психолога, парикмахера и сиделки с умственно отсталым, — я явно запутал Вилме. А как по-другому я должен был описать свою работу? Только так! — Моя зарплата. И теперь это твоё, потому что я много тебе должен.       — Оу, спасибо. Теперь ты опять можешь жить год и накапливать новый долг, — улыбнулась моя подруга и начала пересчитывать деньги. — Сколько? Десять тысяч евро? Это три моих зарплаты за месяц!       Я налил себе кофе и оставил Вилме одну над златом чахнуть. Удивительно, она слишком много работает, а получает какие-то гроши, это очень бесит. Так всегда, тот, кто пашет без остановки — получает меньше, чем тот, который просто пальцем шевельнёт и миллион в кармане.       Открыв ноутбук, я решил прочитать в новостях, что сейчас творится в мире. Я не удивился, что про Алекса большая часть статей. Но среди них попалось и скандальное интервью, в котором Алан Уокер обвинял фанатов Маттсона в травле. Оказалось, что на одном из весенних фестивалей два молодых диджея сильно поругались. Причина неизвестна, но после выступления Алекса, Алан прокричал в микрофон, что теперь он покажет, что такое настоящая музыка, а не пара смешанных звуков. Фанаты Маттсона настолько были оскорблены высказыванием диджея, который сказал, что у них дерьмовый вкус в музыке, что устроили массовый игнор. Большая часть публики молчала и даже не двигались под, как казалось Алану, разрывную и настоящую музыку. После этого на плакатах появились фразы, по типу, «Отстой!», «Уйди со сцены!» и так далее. А после фестиваля у Алекса брали интервью, в котором он сказал, что его фанатов не стоит обижать, они слишком сильные и за себя постоять могут. Также он извинился перед Аланом, но это извинение больше звучало как насмешка для Уокера, и как похвала для своих фанатов.       Это называется преданность. Масштабы известности Маттсона были огромными, поэтому многие и не хотят влезать в конфликты с Алексом. Но фанаты у него настолько крутые, что мне аж завидно. Тоже хочу, чтобы меня кто-то так защищал, а именно моё творчество.

***

      По приезде в Финляндию все интервьюеры и телевизионные шоу решили разом накинуться на Алекса. Каждый день был забит этими встречами, а я уже спал на каждом шоу и интервью, когда Маттсон снова повторял, как писался его новый альбом, где он находил вдохновение и прочее.       Но сегодня он должен был появиться на одном из главных шоу страны. Его транслируют на главном канале, и я даже мечтал однажды там оказаться. Шоу Йоонаса Нордмана славится тем, что он слегка подшучивает, атмосфера там не настолько напряжённая, как на шоу Роме Вельнена, где он пытается вывести на эмоции всех своих гостей, говоря провокационные вещи.       — Алекс, это ваша гримёрка. Я приду через тридцать минут, когда до начала шоу останется пять минут, — девушка в чёрном костюме и с рыжими волосами открыла дверь небольшой комнатки с туалетным столиком, а затем ушла.       Маттсон поправил свою джинсовую куртку, заправил футболку в кожаные штаны, а также вытер салфетками свои сапоги. Я удивлялся каждому его действию. Он был напряжённым. Сам всё делал, надо мной не издевался с самого начала дня. Что с ним? Он испортился?       — Где эти чёртовы гримёры? У меня синяки под глазами такие, будто меня недавно избили, — проворчал он, а появившийся в дверном проёме Роб, снова исчез, чтобы позвать сотрудников. — Блять, — выругался Алекс, когда расчёска в его руке сломалась. — Что за день!       — Вторник, — ответил я и столкнулся со злым взглядом диджея, который смотрел на меня через зеркало. — Прости, — я вытащил из сумки, которую мне всучила в руки Сини, красную расчёску и протянул парню, который резко выхватил предмет у меня из рук.       Пришедший визажист, нанёс лёгкий макияж на лицо Алекса, тем самым замазав синяки. Я же решил не мозолить глаза нервному и злому музыканту, поэтому вышел в коридор, чтобы осмотреться. Представить не могу, что по этим коридорам ходило столько известных звёзд, за которыми следит моя мама и которых материт мой отец. Даже смешно немного. Сцену подготавливали, а операторы настраивали камеры. Люди в зале ждали, когда увидят музыканта, о котором сейчас говорят все, кому не лень. Я стоял около какого-то оператора, а он настраивал камеру на музыкантов, что играли во время шоу.       — Йоэль? — позади меня раздался чей-то голос, наполненный удивлением. Я развернулся и увидел кудрявого светловолосого парня, на плече которого висела гитара на ремне.       — Да, а ты… Йоонас? — чёрт, вот жизнь меня реально не любит.       Йоонас Порко… парень, с которым я учился в одной музыкальной школе, с которым я постоянно соперничал на уроках игры на гитаре, с которым мы были в таких ужасных отношениях, что готовы были глаза друг другу выцарапать. А ещё он был лидером своей школьной группы, а я был лидером своей группы, где мы, кстати, были гитаристами. Наши группы соперничали без конца, а потом в одно время распались. Ненавидел я этого парня, но сейчас, наверное, из-за того, что я повзрослел, я вполне нормально могу с ним поговорить.       — Привет, давно не виделись, правда? — он протянул мне руку, широко улыбаясь. Не ожидал я встретить своего школьного врага. Жизнь меня к этому не готовила.       — Да, давно не виделись. Ты как здесь? — я оглядел всё помещение, а Порко махнул рукой.       — Сам понять не могу, как меня сюда занесло, — посмеялся он.       — Ну, это в твоём стиле, Порко, — я поддержал его лёгким смешком, вспоминая школьный концерт, на котором его группа выступила неожиданно, что удивило всех.       — Да, я знаю. Сессионным музыкантом работаю. Уже месяц, наверное. А так по группам шныряюсь, либо на концерты приглашают, чтобы поиграть фоновую музыку. Мне всё равно, главное, чтобы деньги платили.       — Согласен, с деньгами сейчас у многих напряг, — усмехнулся я, вспоминая, что свою зарплату отдал Вилме. — Как Милли? — да, Йоэль, давай, дави на больное. Какого чёрта этот придурок здесь оказался, я уже понял, и то, что он встречается с моей бывшей, я знаю прекрасно.       — Не знаю, мы… недавно расстались, — боже, как мне сдержаться и не засмеяться! А я его предупреждал, блять! Я ему говорил!       — Чего так?       — Всё стало слишком сложно. Чувак, я запутался с ней. Она меня не понимала! Поэтому если и будет у меня девушка, то уж точно она будет связана с музыкой. Иначе… одному жить лучше, — Йоонас, Йоонас, а я ведь говорил… ладно, зато теперь знать будет, что старших нужно слушать и слышать. — А ты-то чем занимаешься?       — Я? Да, так, — я махнул рукой. Не сразу же говорить, кем я работаю, да? — Месяц назад стал ассистентом Алекса Маттсона, — ой, ну что за хрень? Йоэль, тебе чем лицо измазали? Это что, заразно? По любому этот демон меня заразил своим придурошным характером.       — Что, того самого? — ну почему у всех такая реакция на этого одноклеточного? — Прям… вот… реально? Который сегодня пришёл на шоу? Тот, который несколько раз был номинирован на Грэмми?       — Да, это он, — кивнул головой, незаметно для Йоонаса, закатывая глаза.       — Да, это я, — твою ж… он привидение? Зачем так подкрадываться? Алекс появился позади меня так неожиданно, что я аж дёрнулся. — А это хреновый ассистент, которого Роб сейчас выпороть грозился за то, что он своё рабочее место оставил и не позаботился обо мне, — он втянул через трубочку энергетик из стакана, а я снова закатил глаза.       — Прикольно. Ладно, я пойду, — правильно Йоонас, горелым здесь попахивает, беги, пока есть возможность.       Ладно, Роб и вправду меня чуть не съел. Но это ещё пережить можно, но как же бесит Алекс. Почему меня постоянно надо выставлять в дурном свете? Вот подстава синеволосая. Свет настроили, операторы были готовы к съёмке, а люди уже расселись по своим местам. Я и Роб стояли в зале, чтобы со стороны посмотреть, как наш босс будет себя вести на интервью, транслирующемся на главном канале. Музыканты начали играть типичную музыку для этого шоу, а ведущий, Йоонас, вышел из-за кулис и помахал рукой в камеру, затем улыбнулся людям и, почти вприпрыжку, сел на своё кресло за столом.       — Всем привет! Это Шоу Йоонаса Нордмана, то есть моё шоу! — посмеялся он, а люди в зале поддержали его хлопками. — Мир музыки пополняется новыми талантами, которые нас заставляют удивляться. Одним из таких ярких и молодых талантов стал наш гость. Этот парень скрыл о себе почти всю информацию. Никто не знает сколько ему лет, как его по-настоящему зовут, а недавно он вообще сообщил, что дата его дня рождения такая же липовая. Что ж, кумир миллионов подростков, продюсер, работающий со многими зарубежными звёздами, диджей и красавчик, именно его плакатами завешаны стены фанаток! Встречайте, Алекс Маттсон! — это было очень длинное и громкое представление такого маленького и капризного контуженного пельменя. Но мой босс был бы не собой, если бы не вышел с максимально пафосным выражением лица и лёгкой походкой.       — Лёгкой походкой, демон вышел за водкой, — произнёс Роб, а я сдерживал себя, чтобы не засмеяться. Хотя оператор рядом со мной также еле держался.       — Привет, привет! — звонко говорил он, махая рукой своим фанатом, некоторые из которых сидели с плакатами. — А тебе привет особенно! — показал пальцем он на девочку, которая сидела и так замороженная.       — Привет, Алекс. Какой ты яркий! — заметил Йоонас, показывая на синие волосы музыканта.       — Да, я такой, — заулыбался он и снова всех оглядел. Знали бы они, что эти волосы парикмахер укладывал больше часа… боялись бы прикоснуться.       — Почему ты выделил эту девочку? — удивился ведущий.       — Она напомнила мне меня. Я тоже, когда впервые увидел своего кумира замер настолько, что люди вокруг подумали, что у меня припадок. К тому же у неё взгляд живой, видно, что ждала этой встречи, — так, умный Алекс Маттсон снова на связи и пока он никого не оскорбил, хотя… всех остальных фанаток он не заметил, поэтому… ладно.       — Алекс, поведай нам, что ты имел ввиду, когда двадцать девятого августа все фанаты мира тебя поздравляли с днём рождения, а ты сказал, что эта дата фальшивая? — диджей слегка ухмыльнулся и посмотрел в зал.       — Это правда. Увы, но для вас всех, даже для моих коллег я являюсь полностью фальшивым человеком, — давайте признаем, я знаю куда больше, чем все остальные. — Всё, что касается информации обо мне, является подделкой, то есть ненастоящим. Но двадцать девятое августа — это день моего дебюта. В этот день я выпустил свой первый трек. Поэтому этот день можно считать днём рождения именно Алекса Маттсона, но уж точно не моим настоящим, — ах ты Твикс без палочки! Ну зачем людей-то так обманывать?       — Вау, я удивлён, — люди в зале снова захлопали, так как на экране появилось слово «хлопки». — Я думаю, всем интересно, когда ты не являешься Алексом Маттсоном?       — Ох, уже давно я не вылезал из чешуи этого отрывного чувака. Боюсь, сложно уловить момент, когда я настоящий вылезает на свободу, — музыкант снова посмеялся, чем его поддержал Йоонас.       — Перед тем как перейти к обсуждению твоего нового альбома, хочется узнать о конфликте с Аланом Уокером. Что ты думаешь об этом?       — Хм, я думаю, что многим звёздам стоит задуматься, насколько сильна моя фан-база. Алан некорректно выразился не в сторону моих фанатов, а в сторону людей. Он унизил их за вкус в музыке, это, как минимум, глупо. Скажу на своём примере, я с детства слушал рок-музыку и это не значит, что я не имею права слушать что-то другое. Я создаю электронную музыку, и я вправе это делать, при этом слушать рок, в этом нет ничего такого. Я не имею права обвинять людей, которые слушают рок или электро-поп. Нет! Поэтому ему стоит переосмыслить сказанное им и понять, где он сказал что-то не так. Да, я понимаю, мы создаём музыку почти в одном стиле, но я же не смеялся над людьми, что они слушают Алана или кого-то другого.       — Я тоже так считаю. Алан и вправду странно выразился, но спасибо тебе, что разъяснил и ему, и нам всем эту ситуацию. Но ты упомянул, что слушал в детстве рок-музыку, а изучая твою дискографию, можно столкнуться с тем, что ты работал со многими рок-группами. Скажи, можем ли мы ожидать чего-то необычного в твоём стиле, — было видно, что Йоонас вытягивает что-то важное из Алекса, а тот сдерживает себя и не говорит всё сразу, а долго думает.       — Ничего не могу обещать. Сейчас не то время, чтобы думать о революции в моём творчестве. Я люблю работать с новыми жанрами, люблю их элементы добавлять в свою музыку, мне нравится работать с рок-музыкантами, они безумные и мы с ними чем-то похожи. Поэтому сейчас я точно могу сказать, что работать с рок-группами я продолжу, а вот переходить к этому стилю — нет, — было что-то во взгляде Алекса, что его слова опровергало.       — Врёт и не краснеет, — прищурил глаза Роб, а я обрадовался, что моя чуйка не подвела.       — Спасибо, Алекс. Но, а мы обсудим твой новый альбом «Exhausted Scream» сразу после небольшой рекламы, — режиссёр объявил перерыв на пять минут, а я подошёл к Алексу и протянул ему стакан с его маккиато.       — Как я выглядел? — посмотрел он на меня, а я пытался подобрать слова без матов.       — Как всегда шикарно, — съязвил я. — Ты же соврал, на счёт стилей.       — Джуни, не всё в этом мире требует правды. К тому же, я никому не говорю, что делаю, что собираюсь делать и какие у меня мысли на будущее. Пора запомнить, — нет, он заебал. Я сколько раз должен повторить, как меня зовут? — Всё, иди, сейчас опять начнётся.       Я встал возле оператора и думал. Да, я опять вернулся к этому делу. Алекс. Он действительно никогда не говорил правду, когда речь заходила о нём. Он никогда не рассказывал о своих планах. Он всегда всё скрывал. А теперь главный вопрос. Каким образом он до сих пор держится? Как его не разорвало от того, сколько он скрывает?       — А я напоминаю, что у нас в гостях один из самых популярных диджеев современности — Алекс Маттсон! — люди в зале начали аплодировать, а парень улыбнулся, скромно опуская голову. Мне интересно, чего он стесняется? — Итак, Алекс, расскажи мне, твой альбом очень быстро стал известным. Я читал, что многие критики поражены твоей работой, говорят, что такой качественной музыки они давно не слышали. Что можешь сказать по этому поводу?       — На самом деле я всегда делал качественную музыку. Но если идти по порядку, то я не понимаю зачем нужны музыкальные критики. Для меня критики — это мои слушатели, а так как альбом стал самым прослушиваемым за последнее время, это о многом говорит. Концепция альбома, тексты песен и сама музыка основана на проблемах, настроении и поведении подростков. Сейчас подросткам всё сложнее переживать трудности в их личной жизни и в обществе. В шесть песен я вселил три типа настроения, с которым люди сталкиваются в сложные периоды. Я рад, что многие поняли тематику моей работы, хотя там не было чего-то сложного.       — Ты отыграл турне по всей Европе в поддержку вышедшего альбома, о тебе снова заговорил весь мир, но и не забываются твои яркие и энергичные шоу. Но, ты такой молодой, уже успешный, тебя любят все, а также любят пускать про тебя слухи. Алекс, поговаривают о твоей нетрадиционной ориентации. А ещё тебя часто видят в компании с девушками, поэтому… Есть, что сказать?       — Да, у этих людей, которые распространяют слухи, абсолютно отсутствует логика. Но если кого-то интересует моя личная жизнь, что в принципе так и есть, я холост. У меня нет цели сейчас искать девушку. Я просто занимаюсь музыкой и большего мне не нужно. Мне плевать, что обо мне думают, — ох, как гладко он уходит от ответа.       — Алекс, признаюсь, мне говорили, что ты очень тяжело идёшь на контакт, а также из тебя сложно что-то вытянуть. Сейчас я соглашусь с этим. Но ты ответь, так, мне по секретику, кто тебя влечёт? — Маттсон приблизился к Йоонасу и прошептал:       — Меня влечёт музыка, — зал рассмеялся вместе с диджеем, а ведущий цокнул языком и тоже посмеялся.       — Ну что ж, раз так, я не буду стучаться в бронированную дверь, так как мне никто ничего не скажет.       — Так и есть, — атмосфера была спокойной и уютной, они постоянно смеялись.

***

      — Люди настолько тупые. Почему нужно друг за другом всё повторять? Есть столько вопросов, которые можно мне задать, нет, они идут по тропе, которую уже до Ада истоптали! Так ещё и пытаются из меня что-то вытянуть. Четыре года все пытаются, до сих пор не получилось! Нет, в них всё ещё где-то живёт эта надежда. Наступит момент, и я их пошлю куда подальше. Задолбали! — а это Алекси ругается на ведущего сегодняшнего шоу, объединяя его с другими интервьюерами. — Ау! Я с кем разговариваю? — мы едем в машине, причём я за рулём, уже минут двадцать и этот словарный пулемёт меня уже замотал.       — Что ты хочешь от меня услышать? Я согласен, что они все вопросы берут с одного сайта, но ты мне-то зачем это всё высказываешь? — на самом деле я понимал, почему он это высказывает мне. Он мне доверял, да и к тому же он одинок, ему нужно с кем-то разговаривать.       — Знаешь, почему я тебя не уволил?       — Потому что я похож на твою рыбку? — вспомнил его ответ я.       — Во-первых, да, но не только. Я чувствую хороших людей. В тебе я не ошибся. Мне нужен человек, которому я могу доверять. Иногда тебе придётся молчать о моих походах куда-то, поездках и других действиях, — я удивился. Этого не было написано в договоре, так нечестно! — Ой, да ладно! У тебя такое выражение лица, будто я собираюсь заставлять тебя вывозить расчленённый труп ночью.       — А ведь ты можешь, — подметил я.       — Не делай из меня маньяка. Во-вторых, я могу попросить тебя о том, что не смогу сделать сам, поэтому ты обязан будешь это выполнить.       Мне льстило, что такой известный человек, как Алекс, собирается доверить мне все свои секреты. Я мгновенно почувствовал огромную ответственность и теперь Маттсон меня действительно может засадить, если произойдёт утечка информации. Это ужасно. Но… я, конечно, не против, но моя чёрствая сторона всё же надеялась на дополнительную плату. А почему нет?       В доме у него было чисто, вот только не в его спальне. Туда я никогда не заглядывал, но замечал через щёлочку разбросанные по полу мятые листки бумаги. А так я не часто гулял по большому дому своего босса. Алекс в моём присутствии всегда находился на кухне или в гостиной. Либо он что-то писал, сидя в наушниках, либо читал книжку, смотрел сериал или готовил. Иногда он включал музыку и двигался, пританцовывая, под неё.       — Ты есть хочешь? — опять же, из-за его одиночества, он старался задержать людей в своём доме, а я был не против бесплатно поесть, к тому же он классно готовил.       — Я бы не отказался, — улыбнулся я.       Пока он крутился около столешницы и плиты, нарезая и добавляя какие-то продукты, я ушёл в гостиную. Огромные окна в пол, а также стеклянные двери, которые вели из главной комнаты дома на задний двор, были завешаны тёмным тюлем. Проходя мимо тумбочки, на которой стоял телевизор, я заметил какие-то бумаги. Так, мой длинный нос давно пора укоротить. Но я обернулся, заметил, что Маттсон не сменил свою позицию, и уткнулся в документы. Документы об оплате лечения от наркозависимости в частной клинике «Purity Of Health».       Охренеть.       Вот чего-чего, а этого я не ожидал. Неужели он чем-то болеет? Да в смысле чем-то? Он употребляет наркотики? Пипец! Я в шоке. Как, казалось бы, такой молодой парень, активный и частично задорный, всемирно известный музыкант действительно не справляется со своей второй личностью. Он употреблял, а это уже является крахом. Да ещё он и лечился. Когда он успевал лечиться?       — Слушай, у меня в гостевой комнате в шкафу лежат полотенца, принеси два! — крикнул Алекс мне из кухни, а я аж дёрнулся от испуга. Главное, чтобы он ничего не заметил. Странно, конечно, что он ничего не скрывал и не прятал.       Я поднялся на второй этаж и хотел пройти в комнату для гостей, но остановился и посмотрел на дверь в комнату Алекса. Блин, вот что делать? По сути, если он действительно наркоман, то стоит ему помочь, а если он такой, то где-то у него должно лежать белое вещество. Я повиновался своим мыслям и предположениям, поэтому открыл дверь и замер на пороге.       На столике в комнате перед кроватью лежали пакетики и были следы от чего-то белого. Карточка и бумажка, слегка свёрнутая, тоже были. Кокаин — других предположений у меня нет.